Buch lesen: «Кай и Герда»

©Алексей Лебский

Пролог

Я сижу в проходе за стойкой с платьями. Сидеть на кафельном полу в тонких колготках не очень приятно, ноги просто коченеют. Ну где же они, и что они не идут. Универмаг набит покупателями, рождественские распродажи в самом разгаре. Сумасшедшие скидки для идиотов, оставляющих тут миллионы крон. Проход пуст, и я упорно жду своего выхода на сцену. Правда, сцены никакой нет. Купидон выпустит пару стрел, только и всего. Купидон это я. А потом ангел покинет этот коридор и навсегда забудет то, что здесь произошло, так надо. Кай знает, что надо делать дальше. Проход освещен неверным неоновым светом. Иногда одна из длинных флуоресцентных ламп гаснет и начинает через минуту запускаться, гудя и подмигивая. Меня это ужасно раздражает, но что я могу поделать. Надо мною раскачиваются от гуляющего по проходу ветерка уцененные платья из коллекций 8283 годов. Жуткие, нелепые воротнички-стоечки, безвкусная отделка искусственным мехом, безобразные металлические молнии. То, что сейчас на мне, куда как лучше. Но боже, как холодно! Я смотрю на часы, еще только половина третьего, а свет из окна в конце коридора уже меркнет. Терпению приходит конец, когда я слышу шаги по лестнице. Я повисаю, обхватив стойку вешалки ногами и замираю. Этот трюк, который выполняют девушки, работающие на шесте, для меня сущий пустяк. Руки свободны, меня не слышно и не видно. Здесь единственный путь к главному выходу, а запасной закрыт, там идет ремонт, меняют старое кафельное покрытие. Только две стрелки, но промахнуться нельзя. Купидон не промажет. Я прицеливаюсь и выпускаю первую стрелу, а за ней и вторую. Первая попадает в шею идущего впереди, другая – в бедро второго. Слышу грохот падающих сумок, а затем звук падения двух тел, с разницей в десять секунд. По сценарию выхожу из коридора, моя роль сыграна. Иду по лестнице на выход, щурясь от яркого света. На меня, наверное, пялятся мужики, пускай, я с гордым видом иду вниз по лестнице, выхожу через главный подъезд и первое, что вижу – бронированный автомобиль и водителя, который чем-то озабочен и держит в руках микрофон рации. Я уже перехожу улицу, когда отдаленно слышу грохот, визг женщин и вой сигнализации. Гордо дефилирую по правой стороне. Небо над городом низкое и быстро темнеет. Начинается дождь со снегом, он бьет в лицо, моя дешевая тушь течет, оставляя полоски на щеках. У меня красивые высокие скулы, и глаза такие, что любому сердце разобьют. Братишка Кай все время мне это повторяет, только я не могу найти себе половинку, а ведь пора. Навстречу идут два копа. Они с сожалением кивают головами, глядя на мое залитое дождем лицо и намокшие волосы. Еще пару кварталов и я дома. Останавливаюсь перед кафе и жду, когда пройдет эта мерзкая тетка фру Больсен.

Преодолеваю пять скользких от льда и дождя ступенек парадного. Все, я за дверью. В квартире тепло и я раздеваюсь, снимаю дурацкий рыжий парик, смываю с себя макияж. Как хорошо после целого часа долбаной мерзлоты забраться под горячий душ. Газ и электричество нам пока не отключили, но скоро мы с Каем рассчитаемся со всеми долгами и будем наслаждаться той жизнью, за чертой которой мы оказались из- за меня. Он приходит через четыре часа промокший и голодный. В холодильнике вчерашние раскисшие макароны, гамбургер и нетронутая бутылка виски. Кай открывает её и молча наливает в два стакана, один из них протягивает мне. Я пью, вздрагивая от крепкого напитка, немного глохну с непривычки. Брат о чем-то спрашивает меня, а я ничего не слышу.

– По дороге домой никто не встретился? – через минуту он повторяет свой вопрос.

– Полиция, – говорю я, два копа.

– Два копа это к счастью. Ну и у меня все хорошо. Но его тоже трясет мелкой дрожью.

– Почему тебя так долго не было?

– Надо же было закончить с делами.

Я больше не задаю вопросов. Он наливает еще виски, и выпив еще полстакана я ощущаю тепло, разливающееся по телу. Прихожу в себя. Комната наполняется дымным спиртовым духом. Кай включает видеомагнитофон и ставит мой любимый фильм – “Афера” с Полом Ньюменом и Робертом Редфордом. Мы молча смотрим телевизор и я засыпаю на сцене с “телеграфом”.

Часть первая

Раздел 1
Носорог

Это прозвище родилось практически сразу же после появления в управлении нового начальника отдела тяжких преступлений. Кто первый обидел животное, неизвестно. Громадный, квадратный Гроберг возник на месте своего сваленного инфарктом предшественника, с необычайной скоростью. С такой скоростью разве что растут грибы в лесах за Гровеном или распродаются хот-доги в обеденные часы у Управления полиции. Огромный горбатый нос на красной физиономии Гроберга и маленькие сверлящие глазки вызывали у подчиненных неподдельный страх. Носорог, так решили все. Он моментально переселился в “аквариум” бывшего начальника и разложил свои важные бумаги на всех горизонтальных поверхностях. Политика работы в отделе столь же разительно переменилась. Теперь каждый шаг подчиненных документально фиксировался, показатели служебной деятельности каждого сотрудника заносились в специальные досье Носорога. Главной политикой Гроберга всегда оказывалось почитание власть предержащих. Если по ходу дела требовалось побеспокоить вышестоящее начальство или какую либо публичную личность, любой из команды нарывался на яростное сопротивление Носорога. Перед аквариумом находилось несколько столов сотрудников отдела. Ближе всех к начальнику располагался полицейский следователь Эйрик Торгвальд, высокий широкоплечий блондин с роскошными пшеничными усами. Стол его постоянно пополнялся бумагами, которые регулярно доставляла из аквариума констебль Хильде Робертсон, недавно поступившая на службу в управление. Бумаги обязательно содержали резолюцию начальника, начертанную в углу весьма разборчивым почерком и обязательно красными чернилами. По правую руку от Эйрика за столом с пишущей машинкой находилось рабочее место новоиспеченного следователя Адриана Якобсена. Стол его мог считаться образцом аккуратности и содержал на своей поверхности стаканчик для карандашей и шариковых ручек, карту Осло под стеклом, телефонный аппарат и запасную упаковку красящей ленты для машинки. Важные бумаги Якобсен хранил в ящике стола под замком, ознакомившись с той или иной информацией, он педантично убирал ее с глаз долой. Таким образом, на столе у него царили чистота и порядок, что не могло укрыться от глаз хозяина аквариума. Якобсен старался и сам выглядеть аккуратно и следил за своей внешностью, но будучи холостяком, делал это не лучшим образом. Адриану уже было около сорока, и тридцать лет из них он прожил в Драммене с матерью. Успешная служба в провинции привела его в столичный департамент, где он закрепился и даже пришелся ко двору. Якобсен был неплохим аналитиком, отличался феноменальной наблюдательностью и отличной памятью, что делало его в расследованиях весьма нужным и полезным. Он никогда не позволял себе никакого выпячивания и все свои заслуги готов был приписать коллективу, в котором работал. Но вот личная жизнь у него никак не налаживалась, с женщинами отношения никак не складывались. Он не был таким видным и красивым как Торгвальд, невыразительное лицо, намечающаяся лысина, и неспортивная фигура не привлекали тех дам, которые ему нравились. Ум, эрудиция и хорошее воспитание не были подспорьем в деле соблазнения противоположного пола, скорее, наоборот. Несколько раз он выказывал знаки внимания, говоря комплименты продавщице Марии из бакалейной лавки, что на углу Драмменсвейен. Девушка согласилась сходить с ним в кино в свой выходной, но далее этого дело не пошло. Видимо, нерешительность Адриана не понравилась бакалейщице. В следующий раз он попытался пригласить выпить Ханну Больман из отдела экономических преступлений, они зашли в ближайший паб и угостились на славу. Правда, после этого Ханна без всякого стеснения подсела за стол к какому-то сомнительному господину, да и исчезла с ним, пока Адриан ходил в туалет. Все эти неудачи с дамами не очень травмировали Якобсена. Флегматик по натуре, он отвлекался на мысли о работе или хобби и быстро забывал нанесенные обиды. Сейчас он был занят написанием очередного отчета и в задумчивости грыз карандаш. Закончив работу над черновиком, Адриан зарядил в пишущую машинку листы бумаги и копирку и начал внимательно молотить по клавишам. Отчет убрался на одном листе, Якобсен придирчиво осмотрел его, добавил в одном месте недостающую запятую от руки и передал его констеблю Робертсон для приобщения к остальным отчетам сотрудников. Во втором ряду располагались столы Гуннара Арвига и Ленни Паульсена. В настоящее время они оба отсутствовали, так как выполняли общественное поручение службы по работе с общественностью. Носорог продал их в рабство руководителю этой службы – Хельге Карлсен на пару дней. В конце комнаты была отведена зона для приема пищи и блестела серебристая кофемашина. Вблизи нее находились рабочие места женщин: сорокалетней старой девы Марики Андерсен и молодой необстрелянной Хильде Робертсон. Пользуясь тем, что из аквариума эти места практически не просматривались, женщины в свободное время занимались вязанием, чтением любовных романов, и, конечно, посторонними разговорами. Последнее вызывало у Торгвальда раздражение, и он начинал мягко урезонивать сотрудниц, если они мешали работать. В головах у всех кружились предстоящие новогодние каникулы. Торгвальд уже снял место в домике для лыжников для себя и своей молодой супруги. Арвиг обновит свои новые коньки во Фрогнере, всю неделю будет кататься. Марика запланировала путешествие в Париж и составляла на бумаге план посещений музеев и достопримечательностей. Наверное, уже Лувр сделала номером один в своем списке. Хильде будет встречаться со своим красавчиком Яном, который нигде не работает и нагло использует её. Почему нормальные девушки покупаются на незатейливые уловки всяких смазливых бездельников, Якобсен никак не мог взять в толк. Адриан уже твердо решил, что произведет в квартире генеральную уборку, а после посетит любимый магазин на Карл Йохан и купит себе несколько новых пластиковых моделей пассажирских самолетов для склеивания. Это занятие, хоть и не тянет на настоящее хобби, все же весьма увлекательно и требует тщательности и старания. Заодно можно будет на несколько дней отключиться от мыслей о творящихся вокруг несправедливости, насилии и лжи. После обеда в управлении выдавали зарплату. Несмотря на то, что распродажи в торговых центрах были давно уже в самом разгаре, Адриан все никак не мог решиться на серьезный шоппинг в одиночестве. Обновление гардероба перед Рождеством было необходимо, но разве один осмелишься выбрать и купить себе новую кожаную куртку или пиджак? Надо чтобы кто-то посмотрел на тебя, оценил твой вид.

– Эйрик, а ты что сегодня делаешь вечером?

– Я сразу домой. Супруга редко меня видит и сердится, если я задерживаюсь без особых причин. Мы, ведь, еще и года не прожили вместе, и она ревнует меня к полицейской работе и походам в пабы.

– Вот уж не думал, что ты такой подкаблучник, – заявил Адриан.

– Вовсе я не подкаблучник, ты чего хотел от меня?

– Хотел пригласить тебя выпить пива. И в магазин заглянуть, я изрядно поизносился. Много времени это не займет. Посмотришь, как на мне сидит пиджак от Армани. Эйрик закатил глаза.

– На кой черт тебе пиджак от Армани? Ты бы позвал Марику, она в одежде куда лучше меня сечет. И все недостатки тебе мигом выскажет.

– Но она же закоренелая мужененавистница. И я не думаю, что она согласится составить мне компанию по пиву.

– Еще как согласится за твой счет. Она и покрепче любит. В такую погоду пивом не особенно согреешься.

– Нет, я стесняюсь. С сотрудницами лучше не заводить шашни. Пойдут нежелательные разговоры, женщины и так нас целыми днями обсуждают.

– Кости перемывают, – ухмыльнулся Эйрик. Ладно, уговорил. Только пиво пойдем пить к немцам, я на прошлой неделе разведал отличное местечко, “Мюнхнер Штубе”.

– Я не против, пиво у немцев, что надо. Зайдем тогда и в Аркаден. Звони домой, и говори, что задержишься на пару часов. Рабочий день тянулся и не хотел заканчиваться, за окном начало темнеть, ветер раскачивал мокрые от дождя ветки деревьев во дворе управления, по стеклам стекали крупные капли воды. Гроберг вышел из аквариума, натянув на свою огромную фигуру ярко-красную куртку с капюшоном, прошел мимо следователей, не попрощавшись, и даже не посмотрев в их сторону. Как только за ним закрылась дверь, началось всеобщее оживление. Дамы достали свои косметички и принялись приводить в порядок свои унылые лица, Адриан убрал в ящик стола все лишние бумаги, Торгвальд тоже стал собираться. Сумеречные улицы Осло в этот час начинали светиться рекламой, новогодними неоновыми огнями. Дождь то усиливался, то затихал, и пока друзья добирались до Аркаден на вольво Торгвальда, перешел в снежную метель. Дворники еле справлялись с тяжелыми влажными хлопьями на лобовом стекле. Они уже почти поравнялись с главным входом универмага, когда в зеркало заднего вида Торгвальд разглядел серебристый форд Марики.

– Что за черт? Девушки решили сесть нам на хвост? – Торгвальд притормозил у тротуара и стал ждать, что будет дальше. Из остановившегося сзади форда выскочила Марика и направилась по тротуару в их сторону, подавая какие-то знаки.

Эйрик опустил стекло.

– Ребята, работаем, у нас ограбление и убийство. Стин и Стром.

Раздел 2
Адриан

Проход был уже отделен полиэтиленовой лентой. В центре его в позе эмбриона лежал мужчина в форме сотрудника охранной фирмы. Правая рука его лежала на расстегнутой кобуре, будто он собирался вытащить автоматический пистолет. Ниже бронежилета на камуфляжной куртке расплывалось кровавое пятно диаметром в десять дюймов. Поодаль лежал второй автоматический пистолет, по всей видимости принадлежащий второму инкассатору. Рядом в белом комбинезоне и бахилах трудился Нюквист, планомерно осматривая каждую плитку пола и устанавливая треугольнички с номерами. В зале у оцепления столпился народ, подъехали журналисты из “Афтенпостен” и “ВГ”, к ним подошел Гроберг, с трудом пробираясь сквозь толпу из-за своих габаритов. Якобсен разговаривал с одним из свидетелей происшествия, Торгвальд осматривал здание снаружи.

– Расскажи, что ты видел, когда раздался выстрел? – спросил Адриан

– Я стоял у лотка с парфюмерией, – рассказывал длинный худой гражданин, – когда бабахнуло. Но я не понял сначала, что это выстрел, звук был такой, будто уронили что-то тяжелое. В этот момент все повернулись в сторону источника звука. С моей позиции, – он указал на коридор, – можно было видеть, как человек в форме охранника вышел из коридора первого этажа с двумя коробками и направился вон к той двери. После этого он вышел из комнаты уже без коробок. Больше я ничего не видел, я выбирал туалетную воду для жены.

– Спасибо, это была важная информация. Если вспомнишь что-нибудь, позвони мне, Адриан вручил свидетелю визитку. К Якобсену обратился молодой человек с лицом, покрытым угрями.

– А я видел как по лестнице спустилась симпатичная девушка в красной кожаной куртке-косухе и короткой юбке. Она словно немного прихрамывала или просто с трудом шла на высоких каблуках. Да, на ней были колготки телесного цвета и красные ботильоны. Ноги длинные, стройные, волосы огненно-рыжие, прямые. Лицо… Лицо я не запомнил. Стандартное лицо, как у всех красавиц с обложки. Шикарные брови, глаза голубые. Ничего запоминающегося. Может, она спускалась с третьего этажа, этого я не заметил.

– А что, в этот момент на лестнице никого больше не было?

– Да были, конечно. Вот только я ее запомнил, она одна шла вниз. А это было до выстрела или после?

– Какого выстрела? Я ничего не слышал. Адриан увидел, что на шее у парня висит плеер и в наушниках на полную мощность играет “Metal heart” (композиция группы “Accept”)

– Это существенно, жаль, что ты не слышал.

– А вот там были еще два очень подозрительных типа, – влезла в разговор старушка с двумя подарочными пакетами в руках, – я сюда каждый день хожу, эти рожи очень хорошо запомнила. Мне кажется, они воруют косметику в отделе “Звезда”. А этот отдел как раз на третьем этаже.

– Если еще что-то вспомните, позвоните нам, – Адриан протянул ей визитку.

Подошел Торгвальд, отряхивая снег

– Сейчас будем осматривать лифт.

– А рыжую красавицу в красной куртке еще кто-нибудь видел? – спросил Якобсен.

– Она шла к выходу. Потом двое полицейских видели её на улице. И еще сто человек покинуло торговый зал первого этажа и столько же вошло. Многие были с детьми. Они все её видели, ну и что?

– Что сказал Нюквист?

– Давай отложим. Здесь невозможно говорить, – решил Якобсен. Газетчики наседали с неослабевающим энтузиазмом. Предновогоднее убийство в торговом центре сулило хороший заработок. Они поднялись к главному менеджеру центра в кабинет. Маленький человечек, сидя за столом подпирал руками больную голову. На лице его было написано глубокое страдание.

– Стиг Кеплер, – представился хозяин кабинета. Я просто не нахожу слов. Похищенная сумма просто огромна, я сейчас затрудняюсь назвать её. Мы должны десяткам предприятий и кооперативов немалые деньги. Даже если страховку удастся получить, рассчитаться с ними до Нового Года мы не сможем. Мне не хотелось бы сообщать эти сведения СМИ. Плохая реклама.

– Какое предприятие осуществляло инкассо?

–”Бернхольм и сын АГ”. Оба охранника были застрахованы. Убитый – внук владельца компании Роберта Бернхольма, я ему только что звонил, он просто в шоке. Второй инкассатор бесследно исчез, похоже, ваш шеф считает, что это он похитил всю собранную наличность.

– Мы ничего пока не считаем, – заявил Якобсен. Не все так, как кажется на первый взгляд. Надо хотя бы в общих чертах понять что произошло, просмотреть внимательно план здания, возможные пути выхода. Почему инкассаторы оказались в этом проходе?

– Вы же видели, на этаже идет ремонт кафельного покрытия на площади около пятидесяти квадратных метров. Там только что начали класть новую плитку. Обещали к Рождеству закончить работу.

– Что произошло до и после того, как все услышали выстрел? Только подробно, нас все детали интересуют. Кто где был, и все остальное.

– Как и положено, деньги были упакованы в стандартные сумки, опломбированные по всем правилам. Я получил подпись сборщика и печать. Были выданы накладные. Через пять минут после того, как они ушли, я направился свой кабинет и тут же услышал выстрел. Я вызвал по рации охранника и объявил тревогу. На моих часах было 15:40. В 15:50 я был у места преступления и мы с охранником блокировали проход пластиковой лентой. Я не обратил внимание на то, что замок лифта снят.

– Как долго “Стин и Стром” работает с фирмой Бернхольма?

– Да с самого основания торгового центра. Между нами было доверие нескольких поколений!

– Хорошо, я понял, что охранники застрахованы, а передаваемые в банк средства тоже были застрахованы?

– Да, в компании Альянс-Ллойд. Это самые надежные страховщики. Платят всегда, но дотошно все проверяют. Мы уже связались с их офисом и ждем дознавателя от Ллойд не позднее завтрашнего утра.

– Надо опросить десятки людей, просмотреть запись с камер. Сейчас на месте преступления работают криминалисты, нам понадобится доступ в различные помещения центра, возможно, мы до глубокой ночи задержимся здесь. И ещё – мы бы хотели переговорить со всеми вашими грузчиками и подсобными рабочими, это можно устроить?

– Я дам задание бригадиру второй смены собрать людей. Конечно, тех, кто еще не ушел. Многие покинули торговый центр до 15:00. С ними вам придется встретиться в другой день, – заверил главный менеджер.

– Ничего, составь список, остальных мы вызовем в управление. А кто у тебя на первом этаже в комнате 101?

– Это комната экспедиторов и временный склад пустой тары.

Они вернулись в главный зал, чтобы осмотреть помещение № 101, в которое по словам некоторых свидетелей заходил мужчина с коробками в форме охранника. Никто не мог с уверенностью сказать, что это был один из инкассаторов.

– Что вы здесь ищете господа? – в пустой комнате за столом сидел крепко сбитый мужчина с густой волнистой шевелюрой. На нем был серо-зеленый хлопчатобумажный камуфляжный костюм.

– Крис Вольфсен, экспедитор, – представился он, – обычно я временно складирую в этом помещении пустую тару от выставочных образцов телевизоров, приемников и прочей электроники. Я дважды сегодня заходил сюда. Поступили музыкальные центры “Техникс”, два образца мы только что распаковали. Отличные, уйдут, как горячие пирожки, в два счета. Голос Криса дрожал от возбуждения или волнения, будто продажи “Техниксов” принесут ему личный бонус.

– Ты что-нибудь слышал, когда заходил в этот коридор?

– Слышал, как уронили что-то. Сейчас уже все знают, что это был выстрел, но тогда я ни за что не сказал бы.

– Теряем время, – забеспокоился Торгвальд, – ты можешь показать нам грузовой лифт?

– Поднимитесь на второй этаж, ваши эксперты уже там, меня все равно не пустят Крис дал осмотреть полицейским пустые коробки в комнате и проводил к лестнице. Лифт находился в глубине ниши и не просматривался из общего зала. Сейчас кабина была открыта, здесь Нюквист с помощником ползая по полу в комбинезонах, разглядывали какие-то частицы мусора, прилипшие к линолеуму.

– Одевайте комбинезоны и бахилы. Обычно этот лифт закрыт на замок, ключ только у главного менеджера, инкассаторы по инструкции им никогда не пользуются, – сказал эксперт. Следователи подчинились и были пропущены на территорию. ограниченную лентой. Замок был сорван и лежал в нескольких метрах от кабины.

– Давайте поднимемся на верхние этажи.

– Особенно интересуют шестой и технологический этажи.

Они поднялись на шестой этаж. Здесь полным ходом шли продажи электроники, елочных украшений, всевозможных гирлянд, маскарадных масок и прочих новогодних атрибутов. Выход на чердак оказался закрытым на навесной замок.

– Давайте теперь на технологический, здесь ничего интересного. Перед следователями предстало заброшенное пыльное помещение с низким потолком. Чтобы войти, пришлось пригнуться. Пол был усеян окурками, шприцами, пустыми банками из-под пива и джин-тоника. Штабелями лежали транспортировочные поддоны от холодильников и стиральных машин. В углу валялась перевернутая грузовая тележка. Окно на улицу было раскрыто настежь. Якобсен подошел к нему и выглянул. Голова закружилась от высоты. Довольно далеко слева от окна вдоль всей стеклянной надстройки здания тянулась узкая лестница на крышу. Если бы кто-то и захотел добраться до нее с технологического этажа, ему бы пришлось перебраться по очень узкому карнизу. Возможно ли это сделать с сумкой полной денег?

В темной глубине помещения, обхватив руками голову, на полу сидел крупный мужчина в камуфляжной форме с кобурой на поясе. На голоса вошедших он не обращал внимания и даже не повернул головы в сторону лифта. Неподалеку от него стояла открытая инкассаторская сумка. Торгвальд слегка встряхнул за плечи инкассатора, и тот в недоумении уставился на него.

– Тебе придется проехать с нами, приятель. Его подняли на ноги, он почти ничего не видел и не слышал, и вел себя, словно контуженный.

– Здесь надо просмотреть все, до последней иголки, собрать мусор, проверить все эти поддоны, – Торгвальд описал рукой окружность.

– Эйрик, ты с ума сошел! Где я тебе возьму людей. Тут двести квадратных метров, и все они заставлены этим дерьмом.

– Мы же должны убедиться, что преступник не спрятал здесь вторую сумку с деньгами.

Помощник Нюквиста принялся осматривать помещение, а все остальные направились к лифту. В это время Гроберг велел главному менеджеру вызвать полицейского, дежурившего в секторе, где произошло ограбление. В комнату через пять минут постучали и на пороге появился констебль. Это был весьма упитанный мужчина лет сорока. Он мялся и нервничал, видя перед собой высокое начальство.

– Как тебя зовут?

– Свере Матт, господин начальник.

– Ты где был во время преступления?

– Находился в здании на обходе, господин начальник. Я спустился на этаж, где аптека и продовольственный. Я всегда в 15 часов оттуда начинаю обход.

– Отчего задержался?

У Матта покраснели уши.

– Буфетчица попросила меня постоять пять минут у ее прилавка. Ей надо было срочно позвонить домой и проверить, пришел ли ребенок с концерта из школы. Она появилась минут через семь. Ты еще задерживался где-нибудь? Почему из тебя клещами надо тянуть, давай, рассказывай все.

– Я после выпил чаю в буфете и съел пончик. Нет, два пончика. У неё замечательные пончики, свежайшие, очень вкусные, просто во рту тают.

– Идиот, эта информация меня не интересует. Факт тот, что ты задержался, и это было не один раз?

– Не один раз, господин начальник. Но я потом всегда проверял все шесть этажей.

– Свере, скорее всего, с объекта тебя снимут. Иди, пока, работай.