Buch lesen: «Тёмное дело в Редькограде»

Глава 1

Велик и знатен город Редькоград, только добраться до него не так-то просто. Не мутовку облизать. С севера, с востока, да и с юга вообще не подойдёшь: там горы высокие, пропасти широкие и леса такие непроходимые, что средь них не всякая змея проползет, а уж о конях с людьми и говорить не приходится. Крепка и надёжна граница с трёх сторон, а вот с запада к городу подойти можно, но и тут тоже: по болотам путешествовать – не сахар после бани лизать. Болота здесь на редкость мерзко противные, и живут в них постоянно только: тьма комаров, рать голосистых лягушек да две русалки преклонных лет. Комары – живые бойкие злые, кровь сосут из любого места за милую душу; лягушки, тоже энергичные – по ночам песни петь на редкость горазды, а вот русалки на болотах сонные и ленивые до безобразия. До того они любят в мягкой тине без дела полежать, что уж мох у них по всему телу пошёл, а местами и камыш заколосился. Целыми днями они в тине блаженствуют, даже на путников мужеского полу – ноль внимания. Оно, может быть, и к лучшему. А то вот такое дело однажды случилось…

Пастух Егорка ходил на престольный праздник в село Сиволапово. Оно как раз между кривым оврагом да гнилым болотом раскинулось. Зажиточное село, ничего не скажешь, народ там чай с сахаром почесть каждый день вкушает и девки в селе – на загляденье, правда, местами, но не в этом дело… Дело в том, что Егорка припозднился на гулянке и пошёл к Редькограду уже затемно. Шагает он в тусклом лунном свете сквозь болотный туман и песни протяжные поёт, не то, чтоб боязнь заглушить, а так – для души. Отчаянный пастух парень, только дурак первостатейный. Именно из-за дурости своей он и остановился послушать: а чего это там во тьме болотной забурлило внезапно. Был бы он поумней, так ноги бы в руки и… Но дуракам, как говорят умные люди, закон не всегда писан. Захотелось Егорке на бульканье глянуть своим собственным глазом и разнюхать: чего там да как. Пастуху даже луна с неба моргает, мол, ты чего, совсем с дуба рухнул, беги, а ему хоть бы хны. Раздвинул он густую осоку, в трясину по щиколотку зашел, пригнулся и… узрел глаз! Да какой! Будто в громадном изумруде сенной сарай от удара молнии полыхнул. У парня от того пожара мурашки по всему телу заскакали, как блохи на собачьем хвосте в предчувствии водных процедур. Все соки организма, за любовные страсти ответственные, защекотали приятной истомой соответствующие места самым неподобающим образом; со всего тела к низу живота благодать стремительно пошла на пару с томлением… Одним словом, влюбился пастух в это чудо глазастое с первого раза и с тех пор покою ему нет: и день, и ночь по болоту бродит парень да ищет чего-то, а руками всё жесты вытворяет противоестественные приличному человеку. Срамоту всякую, одним словом. Сказывают, что русалка его околдовала, а как там на самом деле: то кто ж его знает? Но это так, к слову. Не до влюбленного пастуха сейчас жителям Редькограда, беда тут случилась.

Началась та беда темной ночью на сорок третий день вдовства князя великого Симеона. Жестокая похоть одолела местного властителя. Не один день он ей противился и боролся всячески с подлым недугом, и вот не вынес напора бессовестного. Объявил наутро зело не выспавшийся князь о своем непременном желании жениться, как говорится, от греха подальше. Вот тут всё и началось.

Невест повезли со всех волостей и из-за границы. Глаза у бояр редьковских во все стороны разбегаются от этакого женской фестивали, но это не причина, чтоб обычаи старинные не блюсти. А раз так, то принялись бояре первым делом красных девок сортировать. Для этого случая в Редькограде с древних времен надежный способ имелся. Вот какой. Брали бояре девку под белые руки, надевали ей на голову холщовый мешок и заводили в баню. В бане же сидит нагишом городской дурачок Федул и матерные частушки бойко на балалайке наяривает. Но это только прелюдия, дальше интереснее. К нему как девку подведут, мешок с головы её сдернут, так Федул тут же перед ней в пляс. И такие коленца, стервец, вытворяет, что у-у-ух… То в такую позицию встанет, то в этакую; то этим делом тряхнёт, то тем… Бояре же момент ловят и внимательно на кандидатку в княгини смотрят: если зарделась только, в один сорт определяют, ежели икнула или лик руками прикрыла – в другой, а коли в пляс с дурачком пошла, так в третий. И набралось таких сортов семь или восемь, пока испытанию не прекратили. А прекратили её не по взаимному хотению, а из-за трагического инцидента: одна принцесса чернявая из дальней заморской стороны до того вдохновенно сошлась с Федулом в пляске лихой, что оторвала рученькой белой весьма важную деталь с тела дурачка. Федул вздрогнул, поперхнулся, потом чуть кровью не изошел, судорожно выкарабкиваясь с того света, встревожился от жестокой напасти и испытывать девок дальше наотрез отказался. Пришлось всех оставшихся товарок определить в единый сорт, как некондицию, но с правом продолжения участия.