Buch lesen: «Танцующая среди львов»
Танцующая среди львов
Повесть
Глава 1
По команде Василия лев прыгнул через горящий обруч. Раздались аплодисменты. Ральф повернулся к публике и зарычал.
Василий окликнул его:
– Место, Ральф!
Лев не отреагировал, спрыгнул с тумбы и направился к решётке. Василий подскочил к нему, снова выкрикнул команду и стеком указал на тумбу. Ральф отбил стек и оскалился. Зрители закричали. В их крике смешались страх и восторг. Ещё два льва спрыгнули с тумбы и направились к дрессировщику. Остальные львы тоже начали проявлять беспокойство. Из-за решётки униформисты направили в хищников струю воды из брандспойта. Один лев отскочил, а два других бросились на дрессировщика. От одного Василию удалось увернуться, защитившись стеком, но другой, Ральф, впился клыками ему в плечо, одновременно полоснув когтями по груди.
– Матрос! – крикнул Василий.
С тумбы спрыгнул самый большой лев. Он бросился на Ральфа и вцепился клыками ему в ногу. Ральф ощетинился, зарычал, развернулся и кинулся на Матроса. Два других последовали его примеру. В зрительном зале началась паника. Матрос отбивался от трёх львов, защищая дрессировщика. Заминки хватило Василию, чтобы выбраться из клетки. Струями воды, холостыми выстрелами, криками, вилами помощники все же загнали львов в клетку-тоннель, по которой те по одному нехотя покинули арену.
Василия отвезли в больницу.
Двумя часами позже доктор в приемном отделении сосредоточенно записывал что-то в журнал. Сидевший на кушетке Василий пытался надеть больничную пижаму на забинтованную грудь и плечо. Из-под бинтов сочилась кровь.
– Как же вас, батенька, угораздило такую профессию выбрать? – спросил доктор. – У вас кожа вся в дырках да в ссадинах, места живого нет.
– Да я особо и не выбирал, – ответил Василий. – У меня родители работали в цирке, и я после школы окончил цирковое училище. К выпуску с товарищем подготовили акробатический номер, ничего особенного, так, дурачились. Наполовину акробаты, наполовину клоуны. Синхронно двигались, падали, веселили публику. Видите ли, в шестьдесят пятом в ходу был другой юмор.
– Интересный вы человек, батенька, – улыбнулся доктор. – У вас рука и плечо в клочья, а вы рассуждаете о разновидностях юмора.
Василий пожал здоровым плечом:
– Почему же не поговорить о юморе? Люди и перед смертью анекдоты рассказывают.
Доктор кивнул:
– Знаю, знаю, не в первый раз вас, цирковых, лечу и зашиваю. Все геройствуют, почти все хохмят. Через одного рассказывают анекдот про концепцию, которая изменилась.
Василий вздохнул:
– А что концепция? Вы не согласны, что надо принимать судьбу? Анекдот про концепцию, наверное, все знают и вспоминают, а мы, цирковые, особенно. Юрий Никулин рассказал этот анекдот санитарам, которые везли его на операцию. Сама операция тогда прошла нормально, а вот сердце не выдержало. Великий комик даже в последние минуты жизни нам показывал, можно воспринимать жизнь веселее, чем она есть на самом деле.
Доктор миролюбиво замахал рукой:
– Вы, цирковые, как раз и делаете жизнь ярче и веселее, чем она есть на самом деле.
Василий согласился:
– Правильно, и я об этом. Делаем жизнь публики ярче. Кстати, не задумывались, за счёт чего?
– За счёт чего? – поднял на него глаза доктор.
Василий ответил:
– В цирке мы все рискуем. И акробаты, и фокусники, и гимнасты, и мы, конечно, дрессировщики. Даже те, что с маленькими собачками и с кошками.
Доктор отрицательно помотал головой:
– Ну, степень риска все-таки разная. Отметины, оставленные собачками, и раны от ваших подопечных, все же отличаются, и разница огромная.
Василий не согласился:
– Большие собаки, доги, чёрные терьеры, южнорусские овчарки, тоже не плюшевые игрушки.
Вера шла из магазина с пакетом продуктов. Можно было послать кого-то из подчинённых, но она захотела сама прогуляться по Донецку. Давно здесь не была. Когда-то здесь жили мамины родители – бабушка с дедушкой. Сейчас, в 2015 году, на окраине города по ночам звучат взрывы, и днем, как говорят, тоже иногда прилетает.
На углу дома, чуть ниже таблички с названием улицы, была приклеена красочная афиша с изображением стройной женщины в облегающем красном костюме. Вокруг неё разевали пасти огромные львы. Надпись на афише сообщала: «Известная дрессировщица Вера Вольская со своими белыми львами в нашем Донецком цирке».
Вера теребила ворот своей любимой серой водолазки. Давно бы пора выкинуть, да привыкла, в ней удобно. Дополняли нехитрый наряд серые джинсы стрейч и кроссовки. Обычная незаметная одежда обычной городской женщины. Волосы стянуты резинкой в «конский хвост» на затылке, лоб прикрыт чёлкой. А как ещё ходить в магазин? И вообще она любила такую причёску.
Невдалеке, у площадки для мусорных контейнеров, девочка лет двенадцати смотрела, как дерутся собака и кот. Вера остановилась и тоже засмотрелась. Стычка была в разгаре: то собака гоняла кота, то кот нападал на собаку.
Девочка обратилась к Вере:
– Хочу взять себе эту собаку. Это щенок почти.
Вера улыбнулась:
– Тогда я возьму себе этого кота. Он тоже ещё молодой.
Она достала кошачий корм, насыпала немного на ладонь и протянула коту.
– Кис-кис-кис.
Кот потерял интерес к своему противнику и подошёл к женщине. Однако корм с руки не взял и смотрел с опаской. Тогда Вера высыпала корм перед котом и сделала шаг в сторону. Кот понюхал угощение и начал жадно есть. Собака неуверенно смотрела на эту картину.
Девочка поманила её:
– Иди сюда. Собачка, иди ко мне.
Собака не шелохнулась.
Вера вновь засунула руку в продуктовый пакет, достала оттуда кольцо копчёной колбасы, отломила половину и протянула девочке:
– Покорми. С этого начинается знакомство.
Девочка откусила кусок колбасы.
– Вкусная, – быстро прожевав, заключила она.
Затем отломила ещё один небольшой кусок и протянула собаке. Робко вильнув хвостом, собака подошла, взяла из руки колбасу и тут же проглотила, почти не разжёвывая. Девочка аккуратно протянула ещё кусок, который собака снова моментально съела.
Вера недовольно покачала головой:
– Вообще-то солёное мясо животным лучше не давать, но сейчас ему всё что угодно покажется чёрной икрой. Зачем тебе щенок? Домой-то с ним пустят?
Девочка отдала собаке последний кусок и ответила:
– А дома нет, разрушили снарядами. Он у нас был как раз с той стороны, откуда прилетает. Мы живем с бабушкой. Папа на войне, мама в Москве, кассиром работает в две смены. Зарабатывает на квартиру в Подмосковье.
Вера кивнула:
– Понятно. А бабушка пустит собаку?
– Не знаю. Пустит, наверное, – пожала плечами девочка.
– У вас кошка есть? – спросила Вера.
– Нет.
Вера удивлённо подняла брови:
– Странно. У бабушек часто бывают коты или кошки.
Её собеседница уверенно ответила:
– Бабушка говорит, что пока у человека есть человек, коты не нужны. А я – человек, и я у бабушки есть.
Вера улыбнулась:
– Тут я с твоей бабушкой поспорю. Одно другому не мешает.
– Знаю. Я тоже так думаю, – ответила девочка. – Поэтому я хочу стать дрессировщицей.
Вера снова удивилась:
– Вот это поворот!
Девочка показала на афишу и восхищённо выдохнула:
– Хочу стать такой, как она!
Вера посмотрела в ту же сторону и, улыбаясь, спросила:
– Она тебе никого не напоминает?
Девочка внимательно посмотрела на изображение и пожала плечами. Тогда Вера отставила ногу на носок и подняла вверх руку.
Девочка недоверчиво подошла к афише поближе, но тут же вернулась и удивлённо взглянула на Веру:
– Да ладно! Это вы!
Вера кивнула.
Новая знакомая неожиданно заявила:
– Зачем вам тогда котёнок? Это не ваш уровень. Ваш уровень – львы.
– В первом отделении у меня номер с кошками, – пояснила Вера. – Я их нахожу вот так, на помойке, или покупаю котёнка за пять рублей, чтобы не утопили. И всех вожу с собой по гастролям, даже тех, кто не работает.
«Когда я придумала сделать номер с кошками? – пронеслось в голове. – Когда работала в мамином номере с собаками. Однажды вдруг поняла: мешаю маме работать. Значит, надо делать что-то своё. Тогда мы и решили сделать что-то лично для меня. Кто конкретно решил, кто эти «мы»? Мама, папа? Ах да, дедушка. Он сказал, почему-то нет номеров с ламами, и мы решили сделать такой номер. Вот ведь как, задумалась о кошках, а пришла к ламам. Но это справедливо, они были первыми. Да, да. Значит, купили мне двух лам. И когда я начала их дрессировать, поняла, это что-то за гранью! Возможности у них очень ограниченные, они пугливые, да ещё плюются».
Почему-то вспомнился тупой, но смешной и популярный анекдот:
«– Гиви, ты помидоры любишь?
– Кушать люблю, а так – нет».
И никто – ни рассказчик, ни слушатели – не знают, что значит «а так – нет», но многим почему-то смешно. Примерно так же и с ламами: они красивые, смотреть на них приятно, а так – нет. В дрессуре они очень сложны. Надо было снова думать, что делать. С ламами было невозможно, очень тяжело. И не нужно! Потому что это неоправданно.
– А как вы стали дрессировщицей? Что для этого надо? – спросила девочка.
Вера усмехнулась:
– Разве сразу расскажешь об этом. Это вся жизнь – так потихоньку, потихоньку. Как же я тебе расскажу всю свою жизнь за несколько минут?
– Ну хоть немножко, хоть совсем чуть-чуть, – девочка умоляюще сложила перед собой ладони.
– Надо родиться в цирке, – ответила Вера. – Мой папа работает в цирке, и мама тоже, мои дедушки и бабушки – все работали в цирке. Мне трудно было не стать цирковой артисткой, так же как всем остальным трудно стать артистами цирка. Вот и всё. Так что хвалиться тут особо нечем.
Девочка не согласилась и горячо заспорила:
– Ну как же! Вы вошли в клетку со львами. Вы, а не кто-то другой. Не папа за вас вошёл и не мама, вы вошли!
Вера искренне рассмеялась:
– Сама удивляюсь до сих пор, как так получилось.
Она показала на лавочку недалеко от дома:
– Посидим? Расскажу, только быстро и коротко. Как тебя зовут?
– Юля, – представилась девочка. – А мне вас как называть? Можно тётя Вера или по имени и отчеству.
Вера и Юля направились к лавке. Вера держала в руках котёнка. За Юлей послушно шла собака.
– Меня даже двоюродная племяшка не называет тётей, – усмехнулась Вера. – Называй Вера Васильевна.
– Хорошо, Вера Васильевна, – кивнула девочка.
Вера начала рассказ:
– Я уже сказала: мой папа из цирковой семьи и мама тоже. Они познакомились, когда папе было девятнадцать лет, а маме семнадцать… Так, стоп. Это слишком издалека. Я начала выступать в номере мамы сразу после школы. Затем самостоятельно работала с ламами.
– Ой, я видела лам в зоопарке, – обрадовалась Юля, – лохматенькие такие.
– Вот-вот, им самое место в зоопарке, – согласилась Вера.
– Почему?
– Давай не будем сейчас про лам, а то я так до ночи не расскажу, а у меня вечером выступление, – улыбнулась Вера. – Так вот, потом меня взяли на гастроли в Бельгию, я работала в номере с Куклачёвым. Он в той программе был клоуном. Тогда я впервые увидела в работе его питомцев, а ведь до той поры кошек вообще терпеть не могла. Нельзя сказать, что мы с Куклачёвым выступали на равных. Он был ковёрным и развлекал публику, когда нужно было сменить реквизит, но хедлайнером был именно он. Знаешь, что это такое?
– Это музыкальная группа, ради которой все идут на общий концерт. Они всегда выступают в конце.
– Да, хедлайнер – это участник представления, – кивнула Вера, – больше остальных привлекающий внимание публики. Его имя стоит в заголовке афиши. И выступает он обычно действительно в конце общей программы.
Тут Юля опять повернулась к афише, где имя «ВЕРА ВОЛЬСКАЯ» было набрано самым крупным шрифтом, и многозначительно взглянула на Веру. Та улыбнулась и согласно кивнула. Да, сейчас она хедлайнер. А в то время Куклачёв выступал и в конце, и в середине, и в начале представления, но именно на него шла публика. И выступали они вовсе не «вместе», она была у него в программе со своими ламами. Тогда она только подумала, а затем уже твёрдо решила, что тоже станет хедлайнером.
– А кошек я терпеть не могла вот почему, – продолжила Вера. – В детстве, когда папа делал аттракцион в Харькове, я от какого-то котёнка заразилась лишаём. С тех пор я всегда их обходила десятой дорогой. А тут, значит, посмотрела номер у Куклачёва и думаю: «Может, мне взять кошек?» Это сейчас в цирке много номеров с кошками, а тогда они были редкостью. И я, значит, решила к ламам добавить кошек. Прибавила себе ещё больше головной боли. Кошек тоже очень сложно дрессировать.
Ну, вернулись мы из Бельгии и решили, что добавляем к ламам кошек. Первые котята у меня появились в Брянске. Я дала объявление, и мне принесли двух рыжих котят. Одного я потом нашла на помойке в Кисловодске, ещё одного тоже в Кисловодске принесли. А один раз котёнка принесли ребята, которые занимались львами. Где-то нашли. Такой красивый, глаз не отведёшь.
– А вы сами тогда уже львами занимались? – спросила Юля.
– Нет, тогда ещё не занималась. Мы набирали гораздо больше котов, чем нужно было для программы. Не все же поддаются дрессировке. И тех, кто не шёл в работу, я, конечно, пристраивала в добрые руки. Так что у меня конвейер. Находила, адаптировала и выпускала либо на манеж, либо кому-то отдавала.
Вера снова задумалась. Вспомнился забавный случай.
– Я работала в цирке шапито, а это не стационарный цирк. Передвижной цирк работает летом, поздней весной и ранней осенью. Вольер с кошками стоял на улице. А работали мы в одной и той же передвижке, это передвижной цирк, с 1995 по 1998 год, то есть четыре года подряд. Зиму работали в стационарах, летом – в шапито. И приехали мы как-то, по-моему, в Бугульму. В общем, где-то это было в Татарстане. То ли в Бугульме, то ли… Нет, вроде в Бугульме. Или это был Нижнекамск какой-то? Ну неважно. Какой-то город в Татарстане.
Девяностые годы. Тогда ещё бандитские группировки были. И в наш цирк к директору пришли бандиты требовать откат за то, что мы работаем в этом городе. Но цирк же был государственный. В общем, они не поняли, почему им отказали. Мы отработали выступления, и я тогда уехала в Москву по каким-то делам. Вдруг муж звонит и говорит: – «Слушай, у нас Самсунга украли».
Самсунгом звали кота. Кроме Самсунга были и Грюндиг, и Филипс, и Шарп, и Сони. Это были известные марки музыкальной техники, в основном – магнитофонов. Тогда эти слова сами для молодёжи были как музыка. Обладание магнитофоном подобной фирмы сразу поднимало тебя в глазах окружающих.
– Назвали так по приколу? – засмеялась Юля.
– Да, по приколу. Ну так вот, муж мне позвонил, сообщил о пропаже. Я расстроилась. Как украли?! А кот был чудесный! Ну надо же! Как вот люди вообще поняли, что надо брать именно его? Рядом с ним сидели бездельники, которых я так ничему и не научила.
– Может быть, воры были на представлении? – предположила Юля.
– Да ладно! Все коты рыжие, все одинаковые. Такое стечение обстоятельств. В общем, они украли Самсунга. На следующий день позвонили, выкуп требовали. Но через какое-то время они, наверное, поняли, что с государственного цирка ничего не получить, и вернули нам нашего Самсунга. А один раз, по-моему, всё там же в Татарстане, сильный ветер поднялся и крышу с вольера немножко сдуло. И все мои коты, они же всё-таки коты, по сетке поднялись, вылезли в эту дырку в крыше и разбежались.
Вера ярко вспомнила, как она в тот день пришла кормить питомцев, а в клетке – пусто! Она тогда сильно растерялась. В отчаяние, конечно, не пришла, но очень расстроилась.
Она стала звать их, как поступил бы на её месте любой человек – и взрослый, и ребёнок.
Звала, впрочем, без особой надежды:
– Кс-кс-кс-с! Самсунг! Грюндиг! Шарпик! Соник!
Со стороны могло показаться, что она рекламирует магнитофоны в новом магазине импортной техники.
– Я раньше думала, – продолжила Вера, – если кот убежал, значит, насовсем, тем более в незнакомом городе. Но нет. Они где-то заныкались по уголочкам. Я, когда пришла, по кличкам начала их звать. И смотрю, они все ко мне по одному бегут. Так что коты изменили моё мнение о них.
Глава 2
Два молодых акробата исполняли на манеже эксцентричный номер «Весёлые официанты». Парни дурачились и под ритмичную музыку синхронно танцевали с подносами, на которых громоздились бутылки и бокалы, тарелки и приборы. Акробаты прыгали, изгибались совершенно невообразимым образом, но содержимое подносов, даже бокалы с налитыми в них напитками, оставалось в целости. В какой-то момент парни так заигрались, что начали смешно и нелепо падать, но и тогда с подносов ничего не упало и даже не пролилось. Публика восторженно хлопала.
В это время у занавеса стояли, наблюдая за номером, пожилой инспектор манежа и молоденькая девушка.
– Ребята в этом году заканчивают цирковое училище. Этот номер – их дипломная работа. Кстати, номер показывали по телевизору, – сообщил инспектор.
– Смешной номер, – улыбнулась девушка. – Кстати, я тоже учусь в цирковом училище.
– Задорные ребята, – улыбнулся инспектор.
– Особенно вон тот, с усами, – девушка подбородком указала на одного из акробатов.
В конце номера музыка закончилась, официанты-акробаты резко восстановили равновесие и пошли к занавесу.
К ним на манеж вышел клоун и спросил:
– Ну, что, донесли?
Парни гордо протянули свои подносы:
– Донесли!
Клоун закричал:
– Я вас ждал целый час! Мне это надоело! Сыт по горло!
С этими словами он обеими руками ударил по подносам, которые держали акробаты. Тарелки, вилки, бутылки, бокалы – всё со звоном посыпалось на манеж. С тарелок высыпались спагетти, из бокалов вылились напитки. Публика увидела, что тарелки и фужеры всё это время ничем не были прикреплены к подносам, жидкость и продукты в посуде тоже были настоящими. Публика буквально взревела от восторга. Клоун бросился наутёк. Акробаты закричали и, размахивая кулаками, пустились вдогонку.
На арену выбежали два униформиста. Один собрал подносы и посуду, другой шваброй протёр покрытие от разлитой жидкости.
За кулисами клоун выговаривал молодым акробатам:
– Что вы вцепились в свои подносы! Бью по ним так, что потом руки болят. Я должен чуть коснуться, а вы уже их отпустить. Ясно?
– Конечно, ясно, – рассмеялся один из акробатов, тот, что с усами. – Мы можем вообще их в тебя бросить, когда ты скажешь, что тебе надоело ждать.
– Да ну тебя, Вася, – махнул рукой клоун, – я с вами серьёзно, а ты шутки шутишь.
Он оттянул красный нос на резинке, почесал под ним, ещё раз махнул рукой и ушёл. Ребята снова засмеялись.
– Слышь, молодой, тобой поклонница интересовалась.
Акробаты обернулись. Рядом стоял инспектор манежа. Он обращался к парню, которого клоун только что назвал Васей.
– Какая поклонница, где? – спросил парень с тонкими юношескими усиками.
Инспектор кивнул на кулисы:
– Стоит в форганге.
– А почему вы ей не сказали, что там находиться нельзя? – снова спросил Вася.
– А что, считаешь, надо сказать? – усмехнулся инспектор.
Парень на секунду задумался. Затем подошёл к кулисам и незаметно посмотрел на девушку. Она стояла, повернувшись лицом к кулисам, будто собираясь, но не решаясь зайти.
– Она как – ничего, симпатичная? – улыбнулся Вася.
– Ничего… Да она обворожительна! Эх, будь я моложе… – инспектор мечтательно вздохнул и обратился к напарнику Василия. – Ты вроде куришь?
Тот с готовностью кивнул.
– Пойдём в курилку сходим? У меня есть несколько минут, пока на манеже номер с собачками.
Мужчины отправились курить. Василий вышел и остановился в проёме форганга. Он смотрел на девушку, которая тоже смотрела на него и улыбалась.
– Я почему-то так и думала, что ты сейчас выйдешь, – сказала девушка чарующим голосом.
– У тебя очень красивый голос, – сделал комплимент Василий. – Такие голоса обычно бывают у певиц, причём оперных, а не тех, которые только на сцене крутиться умеют.
– Танцевать я тоже умею хорошо, – улыбнулась девушка и вдруг сделала пару танцевальных движений под ту музыку, которая звучала для номера на манеже.
– Как тебя зовут?
– Виолетта.
– Может быть, прогуляемся вечером в парке, Виолетта? – предложил молодой акробат.
– Может быть, – кивнула Виолетта.
– Слушай, ты ведь учишься в цирковом? Я тебя там видел много раз.
– Да, я поступила на два года позже тебя.
– Так ты меня знаешь?
– Конечно. Кто ж тебя не знает! Не у каждого номер показывают по телевизору. Тем более в начале пути. Значит, то ли ещё будет, да?
– Конечно, – вроде бы скромно, но при этом абсолютно уверенно сказал Вася.
Вечером они встретились в парке. Вокруг гуляли отдыхающие, дети катались на аттракционах, с танцплощадки слышалась музыка.
– Пойдём потанцуем? – предложила Виолетта.
Василий засмеялся:
– Ты в училище не натанцевалась?
– В училище – учёба, а тут мы отдыхаем, – улыбнувшись, возразила она.
– Ты очень красиво двигаешься, – Василий тоже изобразил танцевальное движение, подражая девушке. – Я на твоём фоне вообще потеряюсь на этой танцплощадке.
Виолетта махнула на него рукой:
– Ой, не кокетничай. Как вы, акробаты, двигаетесь, дай бог каждому.
Василий аккуратно сменил тему:
– У меня сейчас родители на гастролях. Хочешь, поедем ко мне в гости.
Виолетта рассмеялась:
– Чтобы я стала одной из твоих лёгких побед и на следующий день ты меня забыл?
– Я не такой, – обиделся Василий. – Ты мне правда нравишься.
– Ты мне тоже, – улыбаясь, сказала девушка. – Иначе я бы не стала пятый раз смотреть твоё выступление. Всё-таки пошли на танцплощадку!
– Пошли, конечно, – согласился Василий.
Ещё через несколько дней они в очередной раз шли по аллее парка.
Виолетта спросила:
– Ну что, родители твои ещё не вернулись?
– Нет. Вернутся через месяц, только к моему выпуску. Специально подгадали. Но потом снова уедут.
Глаза Василия озорно засверкали.
Виолетта сложила руки на груди:
– Что смотришь?
– Я же говорил, ты мне нравишься. Вот и смотрю.
– Поехали.
– Куда? – спросил Василий, хотя уже подхватил её под руку, увлекая за собой к метро.
С этого дня и до приезда родителей они проводили вместе всё своё время. А через месяц, когда Виолетта уже вернулась в общежитие, они снова вышли погулять в парке вечером.
– Вась, мне без тебя плохо! – вздохнула Виолетта. – Мне в общежитии плохо не потому, что это общежитие, а потому что там нет тебя.
– Виолочка, мы могли бы снять комнату, – взяв её руку, ответил Василий, – но на следующий день после выпускного я уезжаю в Сочи, ты же знаешь. Наш номер уже поставили на конвейер. Мой график составлен на четыре месяца вперёд. И я его уже видел.
– А как же я? У нас – всё? Всё закончилось?
– Ничего не закончилось, – замотал головой Василий. – Я буду тебе писать. И приезжать буду всегда, когда смогу.
Виолетта грустно покачала головой и сказала:
– Значит, всё-таки всё кончилось.
– Я же говорю, ничего не кончилось, – горячо возразил Василий.
Глаза Виолетты предательски заблестели, но она изо всех сил сдерживалась, чтобы не разреветься.
– Поехали со мной! – выпалил Василий.
– Как? – девушка растерянно моргнула, и в её глазах засветился огонёк надежды.
– Да так! У меня выпуск и начало гастролей, у тебя каникулы. Ты на каникулы домой собиралась?
– Да.
– А поедешь со мной. За лето что-нибудь придумаем.
– Что мы придумаем? – засомневалась Виолетта.
– Так ты отказываешься со мной ехать?
– Нет, не отказываюсь, не дождёшься, – радостно засмеялась Виолетта. – А кем я буду на твоих гастролях? Что я там буду делать?
– Кем будешь, кем будешь… – задумчиво проворчал Василий. – Будешь моей женой.
– Я не против, у тебя красивая фамилия, – усмехнулась Виолетта, – но меня пока никто замуж не звал.
– Как не звал? – наигранно удивился Василий. – Всё ещё не звал?
– Не-а, – шутливо-сокрушённо пожала плечами Виолетта.
– Тогда стой.
Девушка остановилась. Они повернулись друг к другу.
– Выходи за меня, я буду самым лучшим мужем, – глядя девушке в глаза, сказал Василий.
– Посмотрим, – кивнула Виолетта.
– Как это посмотрим? – удивился Василий. – На что посмотрим?
– Посмотрим, каким мужем ты будешь, – рассмеялась Виолетта. – Я согласна.
Уже из Сочи Виолетта позвонила родителям и сообщила, что не приедет, и что вышла замуж. Родители не то, чтобы пришли в ужас, но были сильно расстроены. Их Виолочка – красавица, певица, плясунья, талантливая во всём девочка – и вдруг вышла замуж, не доучившись.
– Но ты хоть вернёшься в училище к началу учебного года?! – встревоженно кричала в телефонную трубку мама.
– Я постараюсь, – искренне ответила дочь.
Расстраивать родителей не хотелось, но и оставлять мужа в самый-самый медовый период она не собиралась. После Сочи они поехали в другой город, затем в следующий, и дальше, и больше, словом, конвейер был запущен. Им, молодым, сильным, красивым, нравилась романтика путешествий. Они впитывали эту новую жизнь по полной программе, и когда пришло время возвращаться в училище в Москву, Виолетта, конечно, не поехала.
На этот раз родители не ограничились звонками. Они приехали в город, где выступал Василий, и поговорили с дочкой.
– И тебя устроит роль посудомойки? – расстроенно спрашивала мама.
– Мы с Васей сделаем совместный номер, – поделилась планами дочь.
– У Василия хороший номер, – сказал отец. – Они с напарником с этим номером года два или три могут по стране ездить. А ты умеешь прыгать и падать, как он?
– Если бы закончила училище, умела бы и прыгать, и падать, и много чего ещё, – вставила реплику мама.
– Я умею хорошо танцевать, – заявила Виолетта.
– Доченька, – терпеливо объяснил отец, – если тебя возьмут в балет при каком-нибудь цирке, ты так и останешься при этом цирке, а твой Василий уедет дальше с гастролями. Стоит ли ради этого бросать училище?
– Ты сама хотела быть артисткой, – всё ещё на повышенных тонах напомнила мать. – Расхотела?
– Нет, мама, не расхотела, – опустила голову дочь. – Но ты правда хочешь, чтобы я разрушила своё счастье? Я с ним счастлива, мама!
Мама вдруг успокоилась и деловым тоном обратилась к мужу:
– Видишь, она счастлива.
– Вижу, – вздохнул папа.
– Надо что-то придумать.
– Придумай, – усмехнулся папа. – Ты по этому делу большой мастер.
– Надо, чтобы у неё был свой номер, – подняла указательный палец мама, – и тогда их как мужа и жену пустят по конвейеру вместе.
– Да, – подтвердил папа, – обычно мужа и жену не разлучают. Бывает, конечно, и такое, но редко и ненадолго.
– Какие трюки умеешь делать помимо танцев? – спросила мама.
– Я всё могу, – ответила Виолетта, – но по чуть-чуть, на номер не хватит. Немного из гимнастики, немного из акробатики, немного жонглирую, немного езжу на лошади. Я ведь всё-таки два года проучилась в цирковом. Да и до этого кое-что умела, иначе не взяли бы.
– Ой, да взяли бы, – отмахнулась мама. – Я ещё удивилась, что вместе с документами для поступления потребовали фотографии – анфас, профиль, в купальнике. Я как узнала про фотографию в купальнике, так сразу и успокоилась: нашу точно возьмут. А она гляди что удумала, влюбилась, видите ли.
– Мама, ну хватит! – сказала Виолетта.
Мама обняла её за плечи.
– Я рада за тебя, доченька, – и деловым тоном добавила, – но с номером надо что-то решать.
Через месяц в цирковом конвейере Советского Союза появился новый номер. Точнее, номер был старый, только работала его, и надо сказать, блестяще работала, юная Виолетта. Она долго не могла привыкнуть, что сейчас этот элегантный инспектор манежа во фраке произнесёт её имя и фамилию. Кстати, фамилия у неё была теперь по мужу – Вольская.
– Уважаемая публика! А сейчас на арене восхитительная Виолетта Вольская со своими дрессированными собачками! – объявлял инспектор.
На манеж, пританцовывая и раскланиваясь, выходила Виолетта. За ней выбегали несколько небольших собачек. Униформисты выносили реквизит. Зрители хлопали в ладоши, приветствуя красавицу артистку.
Да, Виолетта стала дрессировщицей собак. Мама с папой обзвонили всех своих цирковых знакомых, и всё же нашли то, что искали. Одна пожилая дама собралась на пенсию и хотела продать свой номер. Казалось бы, как такое возможно? Союзгосцирк – государственное предприятие, и всё там должно быть государственным. Но на самом деле государственным было не всё. Слоны, тигры, верблюды, лошади – крупные животные – действительно были в собственности у государства. А вот мелкие «артисты», собаки и коты, принадлежали дрессировщикам. Нехитрый реквизит для своих питомцев дрессировщики собак и кошек тоже изготавливали сами, а точнее, заказывали за свои деньги. Ведь это не львы и не леопарды, для которых реквизит нужно заказывать в цирковой мастерской или на заводе, выбивать для этого деньги и затем долго ждать, пока сделают. И вот одна такая дрессировщица, владелица собачек, уходила на пенсию.
«Хватит, – говорила она в телефонную трубку, – наездилась. Радикулит, артрит и другие «прелести». Пора на пенсию». Родители Виолетты вовремя подсуетились, заплатили нужную сумму – и молодая дрессировщица буквально за неделю обучилась обращению с этими милыми карликовыми пуделями. Собаки прекрасно знали свой номер, работали как профессиональные артисты, только и знай – подавай команды.
Виолетта немного переживала, сможет ли она делать новые трюки, она же никогда не занималась дрессурой.
– Не боги горшки обжигают, – неожиданно с энтузиазмом поддержал тёщу и тестя Василий. – Научишься. Я тебе помогу. Мне тоже это интересно.
Так и пошло-поехало, так и завертелось. Тогда ещё никто не мог предположить, что Виолетта станет родоначальницей известной династии дрессировщиков.
Номер закончился. Виолетта дала пуделям команду, и они пронеслись мимо Василия за кулисы, где их ждал пожилой ассистент Виолетты. Девушка сделала несколько комплиментов под одобрительные аплодисменты зала и лёгкими шажками убежала с манежа.
Василий догнал её:
– Отличное выступление, поздравляю!
Виолетта улыбнулась:
– Спасибо. Хотя ты его не видел полностью.
Василий кивнул:
– Знаешь, я думаю, собачки мелковаты. С задних рядов их толком и не разглядеть.
– Начни дрессировать крупных, – задиристо предложила молодая жена.
– Если только вместе с тобой, – тут же согласился Василий. – Мне нравится, как ты управляешься с этими своими собачками. Я бы тоже хотел так научиться.
– Давай научу.
– Только я бы, конечно, хотел дрессировать собак покрупнее. Я видел статью в газете. Там было про питомник, где разводят собак крупных сторожевых пород. Вот, даже вырезку сохранил.
Он достал из кармана газетную вырезку и показал Виолетте. Она удивлённо взглянула на него.
– Ничего себе, ты подготовился! Это чёрный терьер, – показала она на фотографию с газетной вырезки.
– А я думал, терьеры мелкие, – удивился Василий.
За несколько месяцев Виолетта прочла несколько книг о собаководстве. Везде, где представлялся случай, она общалась с собаководами и дрессировщиками собак, и в короткое время стала неплохим специалистом. А главное, она полюбила своих питомцев, и теперь искренне удивлялась, как она жила раньше без всех этих лающих повизгивающих хвостатых.
