– Хорошо. Ресторации из тех, что мне нравятся, сейчас закрыты, а те, что открыты или далеко или кухня там не очень. А вот кафешку приличную, мы сможем найти.

Катя тут же выбрала адрес на карте панели управления, и машина тронулась.

Вскоре мы заходили в очень даже приличное заведение, и почему оно считалось кафе, а не ресторацией я так и не понял.

Завтрак получился довольно сытным и вкусным, а то, что Катя постоянно щебетала и рассказывала новости о том, что произошло за один день, что меня не было, сделало его еще более приятным. Она не забыла и поинтересоваться о том, как прошел этот день у меня. Я ей рассказал про то, как провел встречу с бронником и девушка побледнела.

– Ты сломал броню?

– Нет, что ты. Он ее качественно делает. Настоящий мастер.

– Фух. Ты и представить себе не можешь, что было бы, если тот, кого мы рекомендовали, сломал бы броню за пятьдесят миллионов. Репутация Фроловых сильно бы просела.

– Не переживай. Я бы этого не допустил.

– Не допустил? Как? У тебя даже рода нет, чтобы надавить. Да и на императорского бронника почти невозможно надавить. Он ведь не зря называется императорским.

– Надавить можно на любого. Я бы объяснил ему, что если он что-то предъявит роду Фроловых, то фотки его брони с браком попадут в интернет и тогда императорским бронником станет кто-нибудь другой. Он человек не глупый и все понял бы.

– Ты сдурел?

– Нет. Поверь, вам ничего не грозило. Так я бы поступил лишь, в крайнем случае. Но Виктор Валентинович оказался не только отличным мастером, но и хорошим человеком. Мы нашли с ним общий язык, и он взялся за мой заказ.

– Хорошо то, что хорошо кончается.

– Или когда.

– Что когда?

– Хорошо, когда хорошо кончается.

– Дурак! Тут же люди! – прошептала Катя.

– Я тебе открою секрет, все эти люди тоже занимаются сексом. Ну, или хотят им заниматься.

– Кстати об этом. Сегодня мы поедем в другое поместье. Ты не против?

– Против.

Катя непонимающе уставилась на меня.

– Сегодня мы едем туда, куда я нас отвезу.

– Директор согласился на карцер? – с надеждой поинтересовалась девушка. – Но даже если так, то выходные мы можем провести и в более комфортных условиях.

– Не совсем. Это сюрприз.

Девушка посмотрела на меня удивленно и произнесла:

– Милый, я, конечно, люблю сюрпризы, но я трахаться хочу.

Причем сказала она это не шепотом и те, кто сидели рядом с охреневшим видом уставились на нас.

Глава 19.

Российская империя. Санкт-Петербург. Одно из дворянских кафе.

Я в ответ улыбнулся и взял девушку за руку.

– Не переживай, наши планы насчет того, чем именно мы будем заниматься нисколько не изменились. Вот только я приготовил тебе сюрприз и нам нужно купить хорошее постельное белье.

– Хм. Я так понимаю несгораемое?

– Все верно.

– Такое быстро не купишь.

– Плохо.

– А что если мы временно позаимствуем постельное белье в нашем поместье?

– Я не против.

Катя тут же позвонила и попросила прислугу, чтобы те доставили комплект специального постельного белья в это кафе.

Позавтракав, я отправил смс лакею с адресом и, забравшись в машину, включил на всех экранах заставку леса с костром и палаткой. С учетом того, что экраны были даже под ногами, смотрелось все так, будто мы с Катей на диване в лесу сидим у костра с палаткой. Я открыл шампанское и разлил в два бокала под щебетание электронных птиц и потрескивание такого же костра.

– А, что за сюрприз ты мне приготовил?

– Подожди немного, скоро уже приедем.

– Ну, раз уж ты меня мучаешь, я тебе отвечу тем же, – после этих слов Катя задрала подол платья и уселась мне на колени лицом ко мне.

Залпом осушив бокал, она принялась меня целовать, да так страстно, что мой организм отреагировал моментально. Ее руки блуждали по мне периодически забираясь туда, где и без ее прикосновений все находилось в боевой готовности. И ведь умудряется себя контролировать, ни разу не вспыхнула.

Не знаю, как я доехал и не разложил ее прямо в салоне, но машина наконец-то остановилась. Я перевел лакею чаевые и вышел на улицу, подав руку Катерине.

– А зачем мы сюда приехали? – удивилась девушка глядя на ворота своего бывшего поместья.

Вместо ответа я забрал у лакея пакет и, достав ключи, принялся открывать дверь.

– Так это бабуля ТЕБЕ продала наше поместье???!!! – догадалась она.

– Не совсем так. Она продала его магической академии, а ректор сдает его мне. Но когда команда Санкт-Петербургской академии выиграет межакадемические соревнования по боевому многоборью, то это поместье станет моим. И на время пока я буду на войне, я прошу тебя присмотреть за ним. А еще я напишу завещание, чтобы в случае моей смерти поместье досталось тебе.

Мысли о войне и смерти расстроили девушку, и Катя, прижавшись ко мне, прошептала:

– Я не хочу, чтобы ты уходил на войну.

– Прости, милая, но это необходимо для моего развития. Ну, так мы идем? – я потряс пакетом с постельным бельем.

Она тут же выпорхнула из объятий и побежала в дом, по дороге обронив:

– Где там твой подарок?

Российская империя. Город Санкт-Петербург.

В моем подарке она была неотразима. Белье, что я ей купил, ничего не скрывало, а лишь подчеркивало столь прелестную фигурку, которую не хотелось выпускать из объятий. И зная уже, что эта рыжая красотка та еще горячая штучка, я купил несколько одинаковых комплектов. И не зря. Потому, как она больше не могла сдерживаться и просто подходя ко мне вспыхнула, как газовый факел.

Выходные пролетели, как одно мгновение. Таких нежных и страстных женщин у меня не было даже на Дальфионе. Огненный цветочек расцвел и превратился в женщину. Красивую, нежную, страстную – одним словом огненную.

За эти выходные я много чего получил. Оказывается, энергию стихии огня я очень даже хорошо усваиваю. Боюсь, конечно, даже представить к чему это все приведет, но лишним точно не будет. Помню я, как Герман Александрович пятился на полигоне, когда Катя полыхала.

Вот только энергия, которую мне удавалось поглощать, не должна быть активированной. Другими словами, сам огонь я поглотить могу, но в качестве общей энергии, которая просто дает мне силы. А вот усвоить ее никак. Зато еще не активированную, очень даже. Вот только не активированную энергию я могу поглощать сразу с кожи Кати. А значит это можно делать только там, где она этого не видит. Благо позы у нас были очень разнообразные и с этим проблем не возникало.

Выходные пролетели, и настал день первого отборочного матча между нашими основными и запасными командами и командами Новокузнецка. Что тут сказать. Не повезло им. Вылетят в первом же отборочном матче. Они не соперники Питерским командам даже без меня.

Так и вышло. Новокузнецкие так ни разу и не вошли в нашу зону. Не говоря уже о том, чтобы добраться до меня. Кстати, хорошо, что отборочные соревнования проходили лишь по игре «Захват флага» иначе бы они длились целый год. И только сыграв вничью, можно сыграть в «Щит» или «Игру в одни ворота».

На время проведения отборочных соревнований, ректор предложил мне освобождение от занятий, но я наоборот попросил индивидуальные, чтобы ничего не упустить. Ведь от этих знаний зависит мое выживание на войне.

Дальше время полетело незаметно. Я тренировался на закрытых полигонах, учился, смотрел отборочные соревнования, проводил время с Катей, а после усваивал энергию стихии огня, постепенно расширяя свои возможности, как в объеме, собираемой энергии, так и в скорости ее усвоения. Мы постоянно выигрывали отборочные матчи. Что основная команда, что запасная были на одну-две головы выше своих противников и сегодня, наконец-то, должно состояться последнее отборочное соревнование между Санкт-Петербургской магической академией и Новгородской. Команда из Новгорода прибыла поздно ночью и поэтому на завтраке они не появились, зато на обед пришли в столовую.

И все бы ничего, но кому-то из сопровождающих в команде гостей чрезмерно захотелось моего внимания.

– Я что-то не пойму, а почему в вашей академии отщепенцу отдельный стол выделили. Я бы еще понял, если бы корыто в углу поставили. Но нет, стол достойный знатного дворянина, а не безродной дворняжки!

На самоубийце тут же скрестились несколько десятков пар глаз. Причем его команда с недоумением, а наши студенты с сочувствием и прощальными вздохами. Мол, молодой какой. Ему бы еще жить да жить… жаль мужчинку.

Именно мужчинку, потому что возрастом этот обалдуй был тридцати-тридцати пяти лет.

– И то правда, что у вас за академия такая, что всякую шваль в одну столовую с приличными аристократами пускают?

Я посмотрел на Катю, и та накинула полог тишины.

– Милый, тут такое дело. Моей маме доставили совершенно случайно добытые сведения. Дело в том, что главы кланов магов из основной команды, которых ты тогда на тренировке побил, не успокоились. Они не могут вызвать тебя напрямую на дуэль, это уронит их репутацию, но зато они смогут подгадить тебе подобным способом. Это наемник, которого впихнули в сопровождение Новгородцев. Тот чье место он занял, внезапно заболел. У него одна цель – спровоцировать тебя, вызвать на поединок и дословно: «выбить из тебя всю спесь и дурь».

Конечно, я мог повозмущаться и сказать, что не стоило так делать, но, во-первых, я уже знаю, что сегодня со мной будет искать драки кто-то из новгородцев, а, во-вторых я прекрасно понимаю, что такое род и что его нужно защищать. И когда у одной из моих дочерей появится парень, я прикажу своему безопаснику под микроскопом его проверить.

Вчера вечером, после того, как я проводил Катю в общежитие после вечерней прогулки в парке, ко мне подошел маг земли из основной команды.

– Здравствуй, Виктор.

– Здравствуй.

– Извини, я был не прав, – произнес земляк, с сожалением глядя мне в глаза. – Это было низко с моей стороны. Но я хочу сказать, что со стороны рода Заградовых преследований не будет. Я сказал, своему деду, что если они начнут тебе гадить или попытаются убить, то я откажусь от рода и уйду на вольные хлеба. А так, как внук я у него единственный и единственный наследник после отца, то он пообещал, что не будет преследовать тебя. Ведь он знает, что если я что-то пообещал, то сделаю. Мое слово кремень.

Я смотрел на парня и понимал, как сложно ему дались эти слова и извинения, но он действительно сожалел о своем поступке.

– Если человек признает свои ошибки и искренне извиняется, значит, он не совсем пропащий, – ответил я и протянул руку. – Виктор Андреевич Савраскин.

– Степан Вадимович Заградов. Я не просто так подошел, – Степан накинул полог тишины. – Я не только извиниться подошел. Сегодня ночью к нам прибудут Новгородцы на отборочные соревнования. Среди них будет подставной. Его задача спровоцировать тебя на дуэль и наказать. Будь осторожен он очень сильный маг и опытный бретёр… В общем, он Алант. Он очень искусно владеет магией и усиляет ей свое тело. Ни один из сильнейших Алантов, конечно, но покруче многих будет. Такой стоит кучу денег. Будь осторожен.

Я расплылся в кровожадной предвкушающей улыбке, потирая руки.

– Скажи, а как сильно я могу его отделать?

– Зависит от оскорбления. Может и до первой крови, а может и до смерти или пока кто-нибудь не попросит пощады.

– Меня это устраивает. Спасибо что предупредил.

– Это меньшее, что я мог сделать в качестве извинений. Приятных снов.

– И тебе.

– Ви-и-ить, ну ты меня слушаешь? – вырвала меня из воспоминаний Катя.

– Да, Катенька. Я тебя слушаю очень внимательно. И не переживай, я на тебя нисколько не сержусь и на твою маму с бабушкой тоже.

– Фух, слава Богу.

– Милая, я все прекрасно понимаю. Будь я на их месте, тоже бы просканировал со всех сторон твоего избранника. Род прежде всего. А скажи мне, пожалуйста, ты случаем не знаешь, кто эта с-с-с… гхм… симпатичная девушка, что так нелестно обо мне отзывалась?

– Эта страшная потаскуха, похоже, просто дура. Скорее всего, ей понравился этот мешок с костями, и она решила его поддержать, чтобы запрыгнуть к нему в койку. Милый, а ты не будешь против, если ее к ответу призову я?

– А она для тебя не опасна?

Катя весело и заливисто рассмеялась.

– Ты такой классный в своей наивности. Сразу видно, что мое пламя тебе нипочем. Ты его, как угрозу абсолютно не воспринимаешь.

Тут я вспомнил, как попятились все, кто был на полигоне, когда мы с ней целовались, и был вынужден с ней согласиться.

– Прости, тупанул.

– И что ты ответишь?

– Если честно я бы очень не хотел бить женщину.

– Но ответить ей за свои слова надо, – закончила за меня Катя.

– Надо. Я бы ее лучше припугнул.

– Нет, милый, лучше я. Тут дело не только в тебе. Она оскорбила и меня. А такое оскорбление род Фроловых прощать не намерен. Только если ты мне запретишь, я не полезу.

– Я не стану этого делать.

– Спасибочки. Идем?

Вместо ответа я встал и направился к парочке, сидящей за столом аристократов.

– За свои слова нужно отвечать. Вызываю тебя на дуэль чести, крохобор, – спокойным тоном произнес я, а вот Аланта это задело. Еще бы его назвали крохобором, но ничего он скоро это сам признает, если жить, конечно, захочет. Он вскочил и собрался что-то высказать, но я опередил:

– Заткнись уже. Поговорим на полигоне, – развернулся и, не дав ему ничего сказать, направился к выходу.

Ему ничего не оставалось, как пойти за мной. Похоже, у него впервые забрали инициативу. Не пройди половины пути до двери я услышал голос Кати:

– Ты назвала меня швалью, тварь?

Я повернулся и увидел, как Катерина на вытянутой руке держит за горло ту девушку, что изволила нелестно обо мне издеваться. И откуда у нее столько силы?

– Нет. Я назвала швалью того отщепенца, что сидел с тобой за столом, – прохрипела дура, вцепившись в руку Кати. При этом остальные студиозусы в скором темпе покидали возможную зону поражения. Все знали, что бывает, если разозлить Фролову.

– Ты назвала моего мужчину швалью, а значит, оскорбила и меня. Ты хочешь сказать, что я стану спать со швалью?

– Да пошла ты!

Ох, зря она это сказала. Катя вспыхнула, и ее пламя за мгновение ока раскалило воздух вокруг, а студенты ломанулись на выход.

– Катюш, если ты желаешь поесть шашлыка, то я знаю ресторацию, где мясо намного свежее и более молодое.

Девушка меня поняла и отбросила обгорелую и орущую дуру в сторону. Затем подошла ко мне и, взяв под руку, попросила:

– Размажь уже этого недоумка по полигону и пойдем прогуляемся на свежем воздухе, а то подпаленного дерьма нанюхалась.

Так мы дошли до преподавательского полигона, где нас уже ждал Герман Александрович и ректор.

– Предлагаю вам извиниться друг перед другом и примириться, – произнес ректор.

– Отказываюсь, – заявил я.

– Отказываюсь, – ответил наемник.

– Тогда прошу пройти на полигон. Раньше, чем я подам сигнал не начинать.

– Начали! – скомандовал Ванадий Павлович, когда купол над нашими головами закрылся.

Наемник, не медля ни секунды, рванул в мою сторону, используя магическое усиление тела. Более того, он сходу начал формировать мощные заклинания и запускать их в меня. Кажется, я понял, как он побеждал антимагов.

Во-первых, у него был дар сразу к двум стихиям – воды и молнии. А, во-вторых, он очень умело использовал усиление тела магией. Что воитель, что маг из него получились отменные. Вот только отменные для людей из этого мира. Для Верховного ярла Дальфиона, его детские потуги равносильны самоубийству с разбегу об стену. То есть глупая и пустая смерть.

Я не стал ни уворачиваться, ни убегать, ни даже блокировать его атаки. Он сам прекрасно сделал все, что мне было нужно. Просто залил меня магией, скрыв от посторонних глаз, а дальше я просто усилил кожу и смотрел, что же интересного я могу поиметь с его магии. Оказалось ничего.

Его опосредованные атаки песком и камнями получились довольно искусными. Впервые я видел, чтобы принцип водяной пескоструйной резки применяли в бою. Вот только ему это нисколько не помогло, а я с удовольствием наблюдал за возможностями далеко не самого слабого Аланта.

Когда он приблизился ко мне вплотную, то не стал использовать усиление своего тела для прямого контакта. Он ее использовал для того, чтобы разогнать свои руки.

Другими словами если воитель ударит антимага усиленным магией кулаком, то толку с этого не будет. Урона это антимагу нанесет не больше обычного удара. А вот если усилить руку, в которой он держит не магические кинжал или рапиру, то у антимага практически не будет шанса увернуться. Но я-то не антимаг. Я дарг в теле Пожирателя. А поэтому я не просто увернулся, но и с оттяжкой зарядил наемнику в челюсть.

Его щит сильно просел, а сам он отлетел метра на три от меня. В его глазах я отчетливо разглядел непонимание, которое после моей кровожадной ухмылки сменилось страхом.

– Что не ожидал, что антимаг может быть сильнее Аланта? – поинтересовался я.

– Не может быть! Ты простой отщепенец! Как?!

– О-о-о, ты не переживай, ты очень хорошо на себе прочувствуешь ответ на этот вопрос.

Я рванул со скоростью превышающую скорость наемника и ударил его в солнечное сплетение. Тот подлетел метра на полтора, его щит лопнул, а из горла вырвался хрипящий звук.

– Ты же недавно называл меня отщепенцем и дворнягой, так почему ты валяешься у моих ног, якобы благородный дворянин? Ты простая шавка, которой кинули кость и сказали «фас». Ты не должен даже думать о том, чтобы разевать свою беззубую пасть на такого как я.

Я ударил ногой ему в челюсть, выбив несколько зубов.

– Ты на всю свою жизнь запомнишь, что к антимагам нужно относиться с уважением, и называть их отщепенцами ни в коем случае нельзя.

Я пнул хрипящее тело так, что он, отлетев, ударился о магический купол полигона и рухнул вниз.

Упертый оказался наемник. Рапиры и кинжала он из рук так и не выпустил. Я наступил ему на кисть, постепенно усиливая нажим. Алант заорал.

– Ты ведь понимаешь, что это будет длиться до тех пор, пока ты искренне не попросишь прощения?

– Да пошел ты, отщепенец.

После этих слов я не останавливался. Я просто бил. И только когда он начал молить о пощаде, извиняясь через слово, остановился.

– Запомни хорошо. Если ты еще хоть раз назовешь антимага отщепенцем, я приду за тобой и уже не буду столь добрым.

Я заглянул в его глаза полные ужаса, и дождался утвердительного ответа. После чего обратился к ректору:

– Дуэль окончена.

Купол схлынул, и я подошел к Кате и своей команде по боевому многоборью. После чего, взглянув на новгородскую команду, которая стояла рядом в полном составе, поинтересовался:

– Во сколько у нас игра?

Глава 20.

Российская империя. Город Санкт-Петербург. Магическая академия.

Поинтересовался я, во сколько игра исключительно из интереса, честно. Просто хотел знать успею ли я немного передохнуть, может даже вздремнуть. Последнее время, что-то стал уставать морально.

Видимо, сказывается напряжение ожидания моего антипода. Ведь он до сих пор не появился в этом мире. Нет, я этому только рад, но, как говорится, ожидание смерти, хуже самой смерти. А ведь я сильно переживаю за Катю и не хочу, чтобы эта тварь ей навредила.

– Через час, – ответил Стас.

Но через час на тренировочный полигон пришел лишь представитель новгородской команды и, косясь на меня, сообщил, что всю их команду, подкосил настолько странный недуг, что лекари до сих пор не разобрались как его лечить. Поэтому он предлагает зачесть новгородской команде техническое поражение.

Недуг их всех поразил… Знаю я, что это за недуг. Медвежья болезнь называется, а проще говоря, диарея от страха! Хотя мне пофиг. Считай, весь вечер свободен.

Я подошел к нашей основной команде, которая, похоже, пришла сюда посмотреть, как меня накажут и, глядя прямо огневику в глаза, произнес:

– Не успокоитесь, окажетесь на его месте. Так вашим родным и передайте. Пока я просто развлекаюсь с теми, кого они мне подсовывают, но если мне это надоест, вам будет куда хуже. Вы это затеяли, вы за это и ответите.

– Ты совсем страх по..те… – хотел было возмутиться их маг молнии, но я перевел взгляд на него и тот стушевался. А я поинтересовался:

– Желаешь, можем сейчас на дуэль выйти. Смысл тянуть, если ты все равно настолько туп, что поймешь только, когда я тебе кости ломать стану?

– Ты себя бессмертным считаешь? – набычился огневик.

– Нет, я просто за ваши жизни переживаю. Случись что, вы сдохнете первыми, а ваши родители потом будут жалеть, что не остановились вовремя. Поэтому, пока у вас есть такой шанс, тормозите.

Дальше препираться я не стал. Информацию донес, И теперь выбор за ними.

– Вить, тут мне бабушка смску скинула. В эти выходные я буду занята. Дела рода, – расстроилась Катерина.

– Классная новость в пятницу вечером, – пошутил я, но тут же поспешил пояснить. – Понимаю. Что ж, тогда займусь поместьем. Надо персонал подобрать, а то там уже все пылью заросло.

– Только будь осторожен. Можно и проходимцев набрать, а то и вовсе не тех людей, кивнула она назад, где остались стоять члены основной команды по боевому многоборью.

– Спасибо. Учту.

– За мной скоро машина приедет, тебя подбросить?

– Нет, спасибо. Сам доберусь. Надо еще продуктов закупить. Такси вызову.

Российская империя. Город Санкт-Петербург. Бывшее поместье Фроловых.

Прислуги нет, готовить некому, заказывать из ресторации я не стал. Решил приготовить на ужин шашлык. Купил мяса, специй, вина, углей и расположился с мангалом на заднем дворе. А что? Я один у себя дома, что хочу, то и делаю.

Уже темнело и я с бокалом хорошего вина пробую только что снятое с огня мясо. Оно оказалось очень нежным. Не разучился еще мясо готовить.

Только я нанизал на вилку второй кусок сочного жирного шашлыка, как взвыло мое чувство опасности. Я моментально переместился за угол дома, спрятался и затаил дыхание. Спустя пару секунд, во двор приземлился человек одетый в легкую черную одежду и огляделся, прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Через забор он перемахнул с той же легкостью, будто это была пятидесяти сантиметровая оградка.

Человек спрятался за деревом, а еще секунд через десять ко мне во двор спрыгнули еще двое. Один из них принюхался и прошептал второму.

– Он ранен.

И тут ветер предательски подул от меня в их сторону.

– Здесь еще кто-то есть. Разберись! – он кивнул в мою сторону.

«Ну, ты гений, блин! А по свежеприготовленному шашлыку, налитому вину и тлеющим углям не смог догадаться? – подумал я и приготовился отражать атаку, несмотря на то, что все мое естество буквально орало мне валить отсюда. – Вот только хрен вам! Если я и побегу, то только чтобы догнать!»

Вычислил этот ассасин меня довольно быстро и уже через мгновение оказался рядом со мной, и по моему горлу полоснуло чем-то острым. По шее стекла капля крови. Именно капля, поскольку я успел в самый последний момент среагировать и укрепить свою кожу.

Пока мой противник замер на мгновение от удивления, я схватил его за руку, затем попытался ударить его кинжалом, но не тут то было. Убийца отбил удар, но высвободиться не смог. Тогда я просто сжал кулак, и кости ассасина хрустнули. Странно, но он при этом не закричал и даже не зашипел от боли. Наоборот он провел несколько ударов по мне, но поняв, что везде натыкается на непонятную броню. Попытался вогнать мне свой кинжал в глаз.

Я использовал все свои возможности на максимум, чтобы увернуться. С такой скоростью я еще ни разу не сталкивался. Это что-за бойцы такие? Где их учат? Я с телом Пожирателя, прокачанным на волколаках и измененных медведях, ничего не могу ему противопоставить!

Будь он один. Я бы высосал сейчас из него всю энергию, а может и не всю. Спрятал бы его где-нибудь и перекачивал бы его способности себе потихоньку. Но их тут трое и пусть двое против одного, мне точно ничего хорошего не светит, узнай хоть один из них кто я такой.

Ассасин не мог понять, что за магию я использую, а я был сосредоточен только на том, чтобы не сдохнуть тут. Слишком уж сильный противник оказался, несмотря на то, что одна рука у него была сломана.

Я уже несколько раз должен был умереть, ели бы не моя укрепленная кожа. Бой продолжался, но долго так сопротивляться я не мог. Рано или поздно этот ассасин воткнет мне свой кинжал в глаз. Надо что-то делать, что-то кардинальное и я сделал. Вместо того чтобы увернуться от очередного удара, я сам насадился на его кинжал плечом, ухватив его за руку. Да он быстрее меня, но вынуть кинжал он не успел.

Я дергаю его на себя и второй рукой хватаю его за шею. Хруст и на землю оседает бездыханный труп, а я тут же осматриваюсь, поскольку двое еще находятся здесь.

Вижу, они сражаются. Один одет, так же, как и тот, что сейчас лежит у моих ног, а второй несколько по-другому и его одеяние мне очень знакомо. Порывшись в памяти Антеро, я понял, откуда мне знакома эта форма. Передо мной один из клана Охотников и он ранен, а эти двое, судя по всему, его преследовали. Что ж, с учетом того, что я в дальнейшем собираюсь возглавить клан Охотников, выбор очевиден.

– Стой! Тебе с ним не справиться, – ответил охотник, прикрывая одной рукой рану, из которой сочилась кровь. Похоже, его отравили и сильно. Яд явно не быстродействующий. Хотят живьем взять.

Кстати о ядах. Меня ж тоже поцарапали. Я закрыл глаза и прислушался к своему организму. Так и есть блуждает какая-то хрень. Я сосредоточился на ней и вытянул из яда энергию. Все, теперь это не более, чем лишняя жидкость в моем организме, которая скоро выйдет естественным путем.

– Нет в этом мире тех, с кем я не справлюсь! – ответил я, открывая глаза.

Рванул с места я очень быстро, но противнику не составило труда не только увернуться, но и контратаковать, направив свой кинжал сразу мне в глаз. Не знаю, как мне это удалось, но я немного отклонил голову и успел зажмурить веко. Лезвие шаркнуло по укрепленной коже и ушло в сторону. В другой руке у ассасина оказался стилет, и им прямо сейчас метили мне в ухо.

Вместо того чтобы уклоняться, я поворачиваю голову и ловлю зубами запястье противника. Сжимаю челюсть и ощущаю во рту знакомый мне вкус крови. Правой рукой останавливаю руку с кинжалом, но этот хрен отталкивается ногами и делает сальто назад. Я буквально чуть ли не откусываю ему кусок руки и ощущаю, как вторая его рука буквально вырывается из моей. Но тут его тело обмякло, и он падает, не успев докрутить сальто.

Мгновение спустя я замечаю в его голове кортик Охотника. Тот уже еле стоит и секунду спустя падает на колени.

– Я могу вылечить тебя, – предложил я. – Но ты поклянешься, что никому и никогда не сообщишь, что это сделал я, и то, как я это сделал. А еще ты поклянешься, что никогда и ни при каких обстоятельствах не станешь мне вредить.

– Это слишком серьезная клятва для Охотника.

– Ну, ладно. Последнее желание есть?

– Ты не поможешь умирающему?

– Почему не помогу? Помогу. Именно для этого я и спрашиваю о твоем последнем желании. Если оно в моих силах я его выполню. Шашлык хочешь? Правда, он уже остыл. А до новой порции, ты точно не дотянешь.

– Хорошо.

– Ладно, сейчас наложу, – сделал вид, что не понял я, о чем он говорит.

– Я клянусь, что никому и никогда не сообщу о том, что меня вылечишь ты и том, как именно ты это сделаешь. А еще я клянусь, что никогда и ни при каких обстоятельствах не стану тебе вредить.

К тому моменту, как он закончил, я уже нашел яд в его организме, и, как только прозвучали последние слова, я тут же приложил ладонь к ране и принялся тянуть из яда энергию. Вот только проблема состояла в том, что яд уже начал поражать клетки организма и мне пришлось тянуть энергию из пораженных тканей, а это невозможно сделать незаметно. Пришлось тянуть энергию и из Охотника. Когда он понял, кто я, то дернулся, чтобы подняться, но я прижал его ослабленное ядом тело и рявкнул:

– Лежи, а то сдохнешь!

Не знаю почему, но это подействовало. Он больше не дергался, но был крайне напряжен. Минут пятнадцать я выковыривал из него яд и его последствия, но, все же, успел.

– Теперь если ты и умрешь, то не от яда. Скорее от раны, – пошутил я.

– А рану вылечить можешь?

– Я тебе что, лекарь? Только зашить могу, ну и перевязать простынями.

– А хорошо зашьешь?

– А у тебя есть выбор? Ну, давай позвоню в скорую.

– Не надо в скорую. Шей.

– У тебя есть чем?

– А у тебя, что нет. Разве это не твой дом?

– Не мой. Я его арендую. Только тут нихрена нет. Даже постельное белье пришлось покупать.

– Посмотри за пазухой.

Я вынул небольшой кожаный пенал и открыл его. Там оказался комплект всего необходимого для оказания первой помощи.

Подготовившись к операции, расширил рану, увеличив надрез. Охотнику повезло ничего жизненно важного или того, что я не смог бы зашить, у него не было.

Вскоре я вынес ему кресло качалку, как я уже говорил, мебель Фроловы оставили всю, помог ему на ней разместиться и укрыл его пледом, предварительно дав ему магические лекарства из его же аптечки. А сам принялся жарить шашлык. Парень уснул и проснулся как раз к тому времени, когда я снимал мясо с шампуров на тарелку.

– А у тебя чуйка хорошо развита. Прямо к шашлыку проснулся.

– Это не чуйка, это лекарство меня на ноги поставило. Если бы чуйка у меня хорошо работала, я бы к тебе в поместье не пошел. Мне вот интересно, почему я еще жив?

– Ты же сам сказал, что лекарство подействовало.

– Я не это имею в виду. Почему ты не убил меня? Зачем спас? Ты ведь знаешь, что я из клана Охотников.

– Знаю. А не убил я тебя потому, что ты дал клятву.

– А если я ее нарушу?

– Скорее ты об стену убьешься, чем ее нарушишь. Ты же Охотник.

– Как ты научился это контролировать?

– Что это?

– Ну, вашу жажду энергии или энергетический голод. Я не знаю, как это называется.

– Нет никакой жажды и никакого голода. Есть просто неопытные юнцы, которые не знают, как правильно применять свою силу, чтобы не сойти с ума.

– А ты, стало быть, знаешь?

– А ты в этом не убедился?

– Убедился. И каковы твои дальнейшие планы?