Buch lesen: «Звёздная Кровь. Изгой V»

208.

Броган молча чистил свой карабин. По штату ему был положен револьверный карамультук «Метла», производившийся «Аркадонскими оружейными мануфактурами». Помимо достоинств, заключавшихся в калибре под одиннадцать миллиметров и, соответственно, высокой останавливающей способности пули, скорострельности и точности боя на умеренных дистанциях, эта проверенная веками конструкция обладала рядом недостатков, к коим относились: солидный вес, резкая отдача, и долгая перезарядка откидного барабана. Но все эти минусы ей прощались за феноменальную надёжность.

Мы сидели в его палатке, освещённой тусклым светом лампы на солнцекамне. Сквозь щели неплотно закрытого клапана из грубой ткани пробивались слабые лучи далёкого Игг-древа, отбрасывая на наши лица резкие тени. Запахи оружейного масла и кислого порохового нагара витал в воздухе, их источала «Метла» Брогана после недавнего боя. За пределами палатки слышались приглушённые голоса легионеров, стук молотков и скрип телег – лагерь ожил после очередной стычки этой войны с Ордой ургов.

Броган, крепкий мужчина с квадратным подбородком, методично проводил ветошью по стволу оружия, не поднимая на меня взгляда. Его глаза, глубоко посаженные под густыми бровями, казалось, не выражали никаких эмоций, он был сосредоточен на работе или делал вид, что всецело поглощён этим важным для каждого солдата занятием. На нём была уже порядком выцветшая форма с нашивками штаб-сержанта, неотстиранные пятна копоти и брызги крови добавляли мрачных штрихов в образ моего заместителя. Его лицо оставалось неподвижным, только щека дёрнулась, когда он с силой провернул шпицрутен внутри ствола.

– Значит, вы, офицер, решили просить себе отпуск? – наконец произнёс он, не отрываясь от карабина. Его голос прозвучал ровно, но в нём чувствовалась тень напряжения.

Я кивнул, хотя он этого и не видел. Сидел на складном стуле напротив, держа в руках свою офицерскую шляпу. Пальцы невольно теребили края, ощущая потёртости материи. На мне была чёрная офицерская форма Иностранного Корпуса – мундир с медными пуговицами, начищенными до блеска. Эту форму я носил с гордостью, хотя она и казалась мне чужеродной и не слишком-то удобной.

– Да, Броган, – подтвердил я, стараясь выдержать спокойный тон. – Мне необходимо удалиться на поиски своей супруги.

Он, наконец, поднял на меня взгляд. Его спокойные глаза, казалось, проникали прямо в душу, изучая каждую мелочь. На лице не отразилось никаких эмоций, только морщины вокруг рта стали чуть глубже.

– Понимаю, – тихо произнёс он, откладывая карабин в сторону. – Трудное решение, командир.

В палатке повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом кожаных ремней и шумом лагеря снаружи. Чувствовалось, как между нами нарастает напряжение, словно тяжёлый густой туман, обволакивая нас. Хотелось объясниться, но с первого раза слова застряли в горле.

– Я был военным ещё до попадания в Единство, – всё же начал я, глядя на свои руки. – Понимаю, как это моё решение выглядит со стороны. Бегство в разгар кампании. Предательство.

Броган медленно кивнул, продолжая молча заниматься своим карабином.

– Но я должен отправиться за ней сейчас, – продолжил я, голос дрогнул. – Если не я, то помочь ей будет некому.

Броган вздохнул, проводя рукой по лысой голове. На его лбу выступили капли пота, несмотря на довольно прохладный вечер.

– Семья – это святое, первый офицер, – наконец сказал он. – Я рад, что сейчас не на вашем месте. Потому что, не могу осуждать вас за такие намерения. Встань такой выбор передо мной, даже не знаю, как бы поступил. Тяжёлый выбор.

Я поднял взгляд и встретился с его глазами. В них читалось понимание и усталость мужчины, видевшего такое, чего многие за всю жизнь не увидят.

– Постараемся справиться без вас, – добавил он, кривовато усмехнувшись. – Это будет нелегко, так как вы Восходящий. Не знаю, кем вас заменит командование. Вероятней всего, таких у них больше и нет.

Глаза у него были интересные. Вроде бы обычные голубые, довольно холодные. Взгляд жёсткий, но внутри радужки, словно рисунок многоконечной звезды, ещё более светлого голубого цвета. Из-за этого они словно светятся этим голубым светом и притягивают взгляды. Сколько мы уже служим, а я только заметил эту особенность. Слишком сосредоточен на себе и своих проблемах? Быть может…

– Наверняка пришлют кого-нибудь на замену. Но аркадонские господа, всё больше выбирают безопасные методы Восхождения или отказываются от него. Перестали они видеть врага на поле боя. Оттого им кажется, что никаких опасностей нет. Ван дер Киил и ван дер Кронк – исключения, таких ведь очень мало. Расслабились аркадонцы, погрузились в пьянство, блуд и обабились.

Я с удивлением посмотрел на штаб-сержанта, внезапно выдавшего такой глубокий взгляд на текущее положение вещей.

– Так что вы должны понимать мои настроения, первый офицер. Я очень сомневаюсь, что к нам пришлют кого-нибудь, кто вполовину окажется также хорош, как вы.

– Спасибо, Броган, – тихо ответил я, сгорая со стыда. – Для меня это очень важно.

Мы посидели ещё несколько минут в молчании. Затем он встал, протянул мне руку. Я крепко пожал её, ощущая твёрдое рукопожатие.

– Берегите себя, Кир, – сказал он серьёзно. – И возвращайтесь.

– Обязательно, – кивнул я. – Легион навсегда.

Броган приложил кулак к груди в районе сердца.

– Легион навсегда.

Покинув его палатку, я направился к своему шатру. По пути мимо проходили мои легионеры, занятые своими делами. Кто-то чинил снаряжение, кто-то катил какие-то бочки, кто-то хлопотал по кухне, кто-то гонял новобранцев из пополнения. Их лица не были красивы или возвышенны – это были простые люди, защищавшие свою родину, какой бы кривой-косой она ни была. Те, кто откликнулся на зов истекающего кровью Отечества. И я чётко осознавал, что оставляю их в трудный момент, но сердце рвалось к Светлане.

Войдя в свой шатёр, я остановился на мгновение оглядываясь. Здесь было тесновато, но уютно. На раскладном столике лежала карта. В углу стоял мой сундук. Запах кожи и металла смешивался с ароматом высушенных трав, которые Леона когда-то расставила по углам для освежения воздуха.

Я снял шляпу и бросил её на походную кровать и начал приводить в порядок форму. Зеркала не было, но я на ощупь поправил мундир, разгладил складки. Рукавом провёл по медным символам моего звания. Испытывая внутреннее волнение, я нахлобучил широкополую шляпу. Надев её, почувствовал, как она придаёт уверенности, словно я стал кем-то другим.

Пока приводил себя в порядок, мысли невольно вернулись к Леоне. Она была лучшим ординарцем, который только у меня был, и верным другом. Её улыбка всегда поднимала настроение, а умение помогать мне во время операций, сложно было переоценить. Потеряв её в том хаосе, я ощутил, как часть меня самого ушла вместе с ней.

Теперь без её поддержки, всё казалось сложнее. Бумаги на столе лежали небрежно, снаряжение требовало ухода, а я едва находил в себе силы справляться со всем этим в одиночку.

Стиснув зубы, с тяжёлым сердцем я направился к штабной палатке. Ноги словно налились свинцом, каждый шаг давался с трудом. В голове крутились мысли о предстоящем разговоре с генералом ван дер Киилом. Раз за разом я прокручивал фразы и подбирал слова, но ни один из этих вариантов не казался мне достаточно убедительным.

Подойдя к палатке, я остановился, глубоко вздохнул. Легионеры у входа не пропустили меня, оставив снаружи дожидаться, когда наш командующий освободится. Меряя шагами свободное пространство перед шатром, я понял, что только накручиваю себя, перебирая в голове варианты убедительных слов.

Вскоре шатёр покинуло несколько посетителей и меня пригласили пройти. Внутри было светло и просторно. За большим столом сидел генерал – высокий, статный мужчина с резкими чертами лица и проницательными серыми глазами. Его волосы были аккуратно зачёсаны назад, а форма сидела безупречно.

– Первый офицер, – произнёс он, поднимая взгляд от документов. – Проходите. Что случилось, Кир?

– Благодарю, генерал, – отозвался я, подходя ближе.

– Что привело вас ко мне? – его голос был спокоен, но в нём ощущалась скрытая сила.

Я собрался с духом.

– Я пришёл просить вас о временном отпуске, – начал я, стараясь говорить чётко. – Мне необходимо покинуть действующую армию по неотложному личному вопросу.

– В самом деле? – удивился Витор ван дер Киил. – Можно полюбопытствовать, какое личное дело вы ставите выше, чем военную кампанию?