Выживший.
***
Нестабильная зима выдалась в том году. Уже перевалило за середину, и позади остались Новогодние праздники. Дело шло к лютым февральским морозам. Тем самым, с метелями и порывами ветра, что сбивало с ног.
Как вдруг началась оттепель. Да не просто сутки, а уже около недели стояла плюсовая погода. Мокрый снег вперемешку с дождем, осыпался на землю. Огромные сугробы, превращались в тяжелые, похожие на ватные горы. Днем это великолепие понемногу таяло, а ночами с легкими отрицательными температурами, подмораживало. Превращая горы снега, в настоящие ледяные айсберги.
Толик Лосев выйдя на маршрут, по привычке закурил. Да так, что называется со смаком. Он вышел на железнодорожные пути, достал из мягкой пачки сигарету с желтым фильтром и сунул в рот. В правом кармане притаилась зажигалка. Толя щелкнул кремнем и запах табачного дыма, с примесью свежего и уже не морозного воздуха, повис облаком над его головой.
Он больше десяти лет работал путевым обходчиком. И на удивление всех вокруг, не сильно сетовал на свою жизнь. Складывалось ощущение, что ему во все даже, нравится его работа.
А она ему и в правду нравилась. Скорей даже, взаимная симпатия. Толя не очень любил сборища людей. Даже уже довольно долго знакомых мужиков, он старался обходить стороной. Нет, он не был бирюком. Здоровался, пара дежурных фраз. Бывало даже, выпивали вместе, но сближаться он не хотел.
И вот так, год за годом, он шел по железной дороге, простукивая и осматривая полотно. Наедине со своими мыслями. Можно даже сказать в тишине и на природе. Его участок плавно перетекал, в область. Вокруг красоты. Деревья укутанные снежными одеждами. Непроходимые поля и кустарники. А он шел себе, да дело свое делал.
Пройдя не один километр, снимет теплую шапку и варежки. Положит на рельсы под задницу и сядет. И все так же медленно и с чувством невиданной эстетики, которую бы оценили даже Английские лорды, достанет из мятой пачки сигаретку и закурит. И будет сидеть и смотреть вокруг. А там, тишь да гладь. И так спокойно и легко, не смотря на пройденные километры и не высокую зарплату.
Толя шел, привычно выполняя свою работу. Мысли и думы, постукивали в такт, его огромному шагу. От фамилии Лосев, без малейшей доли воображения, многие, его за глаза так и звали " Лосярой ". Ростом под два метра. Косая сажень в плечах. Сверху ватник и оранжевая жилетка, они придавали Толяну, еще более огромный и внушительный вид.
Слегка отдышавшись и сняв перчатки и привычно положив их на рельсы, Лосев сел и плюнул в сторону. Затем он снял шапку, положил ее на колени и протер рукой, вспотевшие волосы. Все как он любил. Вокруг тишина. Можно посидеть и покурить. В эти минуты, странное чувство накатывает. Словно ты один, где то посреди бескрайних снегов. На крайнем севере или в Сибири. И по соседству с тобой, лишь немые пейзажи. Твои вечные спутники, в этой завораживающей тишине.
Толя не торопился докуривать. Он растягивал момент. Шагать еще долго и следующий перекур, он позволит себе, лишь в конце маршрута. Совершенно случайно, его взгляд упал на, что то непонятное. Уж тем более, для этой местности. Лосев наморщил лоб. Что это? Похоже на одеяло. Только, как то свернуто, словно конверт какой. Народ совсем обалдел. Уже швыряют из окон поездов, что попало.
Он снова прильнул к желтому фильтру, когда тот уже начал обжигать губы, Толя потушил сигарету. Еще раз плюнул в сторону и кряхтя поднялся. Взгляд, как заколдованный притягивал, к странной находке.
Это, что же получается? Кто то свернул одеяло и швырнул из окна. По другому, оно бы и не пролезло через окно поезда. Для чего?
" – Идиоты " – бурчал про себя обходчик и забрав рукавицы, начал двигаться дальше по маршруту.
Но с в следующую секунду, будто молния прошила его с головы до ног и вышла под железнодорожные пути. Он отчетливо услышал детский голос. Так показалось ему вначале. Толя испугался и резко обернулся. Тишина. Лишь ветер в высоковольтных проводах. Лосев застыл. Все к одному. Не могло здесь быть таких звуков. Ну попросту неоткуда взяться. Вдруг из одеяла, донесся еще один звук. Это не голос ребенка. В ужасе обходчик сделал два шага вперед. Это плач или крик младенца. Как в кино показывают, когда они рождаются.
Следующие движения, Толя делал как в тумане. Словно автопилот включился. Он спустился с полотна. Рядом, буквально в двух, трех шагах лежал сверток из одеяла. Крик еще раз, нарушил тишину и без того прыгающего сердца. Толя бросил свой инструмент и ринулся к находке.
Сознание мерцало, как светофор. Взяв в руки сверток, он сразу понял, что там живое существо. Вес, тепло тела и подрыгивание, несмотря на погоду. Он взял свернутое одеяло. В моменте думал потеряет сознание, потому, как голос из под одеяла, завопил во всю мощь.
Лосев развернул краешек и звук стал громче и четче. Это был младенец. По маленькому сморщенному личику, текла кровь.
Толя выронил на свет, столько мата, в одном предложении, что и сам никогда не слыхивал.
– Господи, боже мой! – Единственное приличное, что смог он из себя выдавить.
Он схватил находку, и махнув рукой на брошенной инструмент, быстро побежал в обратном направлении, по своему маршруту. Превозмогая одышку, одной рукой он достал простенький мобильник и набрал дежурного, по соседней станции…
***
Жора Шлыков ехал на своей " двенашке ". Он терпеть не мог зиму. Особенно в Питере. Казалось бы, пора привыкнуть. Но он всеми силами своей огромной души, не переваривал холодное время года.
Неожиданно наступившая оттепель, не могла не радовать. Но обильное количество воды, появившееся на фоне таяния "ледников", все так же на удовлетворяло бывалого опера. И по совместительству заместителя начальника, одного из отделов уголовного розыска.
Когда позвонил Корнилов, Жора напрягся еще больше. Старый знакомый, а уже скорее всего, даже друг, в рабочее время звонил не просто так. Тем более пару дней назад они виделись, прекрасно попарившись в одной из бань, на окраине города. Они пытались завести – это как некий ритуал, но служба вносила коррективы в планы. И предыдущий поход в парную, был аж месяц назад.
Шлыков выслушал товарища и пообещав скоро заехать, бросил телефон на сиденье.
Корнилов стоял на поребрике, широкого проспекта. Черное полупальто было не застегнуто. Волосы по привычке уложены гелем. Увидев знакомое авто, он махнул рукой.
Жора резко остановился, чуть не обдав следователя дорожной жижей.
– Ну ты и гонщик! – Миша плюхнулся на сиденье и закрыл дверь.
Они поздоровались.
– Ну и куда путь держим? – Жора внимательно смотрел на своего пассажира, пытаясь понять в каком направлении выдвигаться.
– Выезжай на Выборгское шоссе – скомандовал Корнилов – Там за постом на лево к железке…
– Подробности будут? – Спокойно поинтересовался Шлыков, и машина тронулась…
– Ну какие могут быть подробности! Сейчас приедем, все и узнаем. Если вкратце, то путевой обходчик нашел завернутого, судя по всему только новорожденного младенца. Рядом с полотном лежал. С его слов голова в крови. Он ноги в руки и пулей до ближайшей станции. Дежурная вызвала скорую и полицию. Ребенок пока жив. Но не май месяц на дворе. Неизвестно сколько он там пролежал. И какая травма.
– Я охреневаю – выпалил Шлыков – Ну к дверям дома ребенка подкладывают. К больницам там… Но подложить, младенца на рельсы…
Корнилов тяжело вздохнул:
– Все так! Только вот, в подкладке на рельсы, я что то сильно сомневаюсь.
– В смысле?
– Ну сам посуди, если бы положили именно на пути, то даже представлять не хочется, что бы с ним было. Плюс машинисты уже сообщили бы, о странном свертке. Да и местность там, насколько я помню глухая. Вокруг снега. По пояс на открытой местности, если кто и подложил бедолагу, то уйти не оставляя следов он не мог…
Жора пожал плечами:
– Ладно, что гадать. Приедем, разберемся!
***
На станции дежурила машина ППС. Скорой нигде не было видно. Корнилов логично прикинул, что врачи забрали " находку" и уехали в больницу.
Они поднялись по каменным ступеням. Рядом на лавочке сидел огромный мужик, по габаритам походивший на Шлыкова. На нем был служебный ватник и оранжевый жилет. Он сидел не обращая внимания на подходящих к нему. Мужик был понур, на нем не было лица.
– Путевой обходчик? – Поинтересовался Корнилов и достал удостоверение.
Мужик кивнул:
– Он самый.
– Я следователь! Моя фамилия Корнилов.
– Лосев! Анатолий…
Михаил огляделся, а затем резко подсел к громиле. Он достал из внутреннего кармана, свою личную и бесценную вещицу. Подсигар с видом на Потемкинскую лестницу. Открыл его и протянул обходчику:
– Курите!
Лосев взглянул на предложенное, но резко отвел взгляд:
– Я уже пачку скурил, на нервах.
– Понимаю! – Корнилов защелкнул подсигар и убрал обратно. – Я так подозреваю, скорая увезла младенца?
– Угу! Сказали обещать ничего не могут. Переохлаждение скорей всего. И удар сильный в районе головы. Как отреагирует, еще не окрепший организм, неизвестно.
– Ну будем надеяться, что родился в рубашке. – Подбодрил обходчика Корнилов. И тут же добавил – Но нам нужно на место взглянуть…
Лосев пожал плечами:
– Взглянуть можно. Но подъехать туда, возможности нет. Вокруг поля заснеженные. Придется пешком.
Тут уже развел руками следователь:
– Ну что же делать. Пойдемте, тогда.
Путь по шпалам, занял минут двадцать. Пока шли, Корнилов постоянно оглядывался и крутил головой. И дело не в возможном приближении поезда. Не стоит забывать, что шли они именно по путям. Не по тропке снизу, не по насыпи вдоль, а именно по железке. Он всматривался в детали. Может какие следы, удалось бы выхватить взглядом. Заприметить свеже проложенную тропу.
Но чем дальше они двигались, тем больше сомнений закрадывалось внутри. Идею, которая не выходила из головы, Корнилов тщательно не выпускал наружу. Гнать от себя, он ее не пытался, но смириться было нелегко. Но он был уже полностью уверен в своих догадках.
– Вот здесь! – Обходчик остановился. Затем повернулся в сторону от путей и вытянул руку, как указатель.
Корнилов стоял сразу за ним. Он быстро заметил место находки. Примятый снег и тяжелые шаги. Судя по всему, самого Лосева. Еще раз, уже не веря в свои действия, огляделся по сторонам. Сделал несколько шагов, и зашел на соседние пути. Но с двух сторон, белоснежные моря. Словно застыло все, в неком замороженном сне.
– Деревень вокруг нет? – Смотря в даль спросил следователь. – Или каких нибудь, в принципе населенных пунктов?
Лосев повернулся к голосу за спиной:
– Ну какие то есть! Только все дороги идут на ближайшую станцию. А здесь сами видите.
Неожиданно обходчик ускорился. Он сделал три четыре быстрых шага и как олимпиец оторвался от земли. Корнилов не успел опомнится. В считанные секунды, громила сиганул с насыпи прямо в снег. Его тяжелое тело вошло по пояс.
– Вот видите! – С ребяческой наивностью выдал Лосев. – Мой рост, почти два метра. Кто пониже, тут по шею будет. Нереально.
– Отличный следственный эксперимент – следователь удивленно глянул на Шлыкова – Жора помоги товарищу вылезти.
Шлыков по привычке, тяжело вздохнув, полез в сугроб.
– Значит, все пути идут на станцию… – Тихо бубнил Корнилов, переходя на другие рельсы ближе к месту находки. – Пройти судя по всему, возможности не представляется. Даже если какая тропка и есть, то прямо сюда, все равно не выйти.
За спиной донеслось кряхтенье. Рослые мужики отряхивались от снега.
– Я думаю, все равно нужно деревни прочесать! – Выковыривая снег из ботинок, сказал Шлыков. – Может какая кукушка родила, да избавилась, таким способом.
Корнилов пожал плечами:
– Прочесать надо, спорить не буду. Но в маленьких населенных пунктах, обычно все про всех, все знают. Скрыть беременность трудно. А уж тем более – родить. Но пошли людей. Пусть поспрашивают. И скажи пусть обратят внимание, может, кто обращался за медицинской помощью из женского пола. Может жаловался кто, на боли или еще что. Может лекарства, кто нибудь спрашивал. Например сильное обезболивающие.
– Понятно! – Жора достал телефон – Только людей – это громко сказано. Наш любимый Валентин, этим и займется.
– Зайчик? – Усмешливо переспросил Корнилов
– Зайчик, Зайчик! Других Валентинов у меня в подчинении нет!
Корнилов вышел обратно к обходчику, который положив на рельсы рукавицы, сидел и курил.
– Это же кем надо быть? Что бы такое вытворить… – Выпуская густые клубы дыма, злобно произнес Лосев.
– К сожалению, бывает и хуже – сухо, как бы поддерживая ответил следователь и подошел почти вплотную – У меня к вам просьба!
– Слушаю! – Толя поднял голову, на стоявшего над ним…
– Мы сейчас удалимся. Нужно, кое что выяснить. Дождитесь пожалуйста нашего криминалиста. Они должны скоро подъехать. Она осмотрит место преступления. Я думаю, это займет немного времени.
Лосев качнул могучей головой:
– Ладно.
Жора и Михаил удалялись от места преступления. Обходчик остался сидеть на рельсах и смотреть в даль. Забавный мужик, если можно так выразится. С виду огромный детина. Косая сажень в плечах, как принято у нас говорить. А такой ранимый. На нем реально лица не было. Он словно своего ребенка нашел на железнодорожных путях. Такая боль считывалась, на этом мужественном лице.
А когда он прыгнул в сугроб, дабы показать, что другой дороги здесь нет и угодил почти по самую грудь? Корнилов тогда сильно удивился. Но оно и правда. Миша шел по рельсам и про себя анализировал. И вывод получался единственным. Пройти к этому месту, можно только по железной дороге. И только от ближайшей станции. Через окрестности проползти, да еще и с младенцем, не представлялось возможным.
На всякий случай они прошли и вперед, и внимательно изучали дорогу назад к станции. Даже маленьких тропок, не было. А значит попасть можно только от станции. Но пройти незамеченным мимо оживленной платформы, довольно сложно. Везде освещение. На самой платформе есть камера видеонаблюдения. Дежурный там находится сутки. Тем более, будний день. Бригада путевых рабочих, находилась на станции с семи утра. Да и следов вдоль железнодорожного полотна, точно не было. Лосев уверял, что заметил бы. Его огромные ботинки, единственные кто оставил следы.
И все это приводило лишь к одному, логичному завершению сценария. Но приходя на ум, Корнилов морщился. Ему не хотелось в это верить. Но правда похоже, была такова.
По пути наткнулись на эксперта и молодого сержанта, который судя по всему и привез Анну Василенко на место. Они перекинулись парой дежурных фраз. Жора махнул рукой, в сторону одинокого силуэта сидящего на путях.
Когда вышли к станции, Корнилов одернул своего друга:
– Сходи к дежурной по станции. И запиши все проходящие пассажирские поезда. Давай с полуночи и до семи утра. А я пока сделаю пару звонков. Жду тебя у машины.
Жора сунул Корнилову ключи от своей машины и поплелся на станцию…
***
Перинатальный центр, был внушительным зданием. Свежая постройка, с соблюдением современных технологий. Белые стены, судя по всему зашитые декоративной плиткой. Темного цвета стеклопакеты, на контрасте с белым зданием, смотрелись очень стильно. И сами стекла, как будто с легкой тонировкой, придавали лоск.
Огромная для больничного понятия территория, огороженная металлическим забором. Да и за самой оградой, все смотрелось цивильно. Не смотря на снег, аккуратные дорожки, для прогулок. Рядом уже асфальтированный подъезд, для служебного транспорта. Вдоль которого было огромное количество насаждений. Не высоких. Не больше полутора метров. В основном туи.
Корнилов и Шлыков прошли через главный вход. Двери из стеклопакета, такого же темного цвета, приветливо и легко открылись. Словно так и должно, было быть. Ведь это здание должно служить людям, во благо. Дарить счастье и радость. Ну бывает по разному....Все прекрасно понимают. Но в большинстве своем, этот современный комплекс, ничего кроме позитивных эмоций, нести не мог.
Однако не в этом случае. То самое исключение из правил.
На встречу вышел мужчина, в черной форме и строго поинтересовался:
– Вы куда молодые люди?
– Глупый вопрос! – Недовольно, Жора достал ксиву и предъявил местному стражу.
– Ясно! – Понимающе кивнул мужчина – Но поймите правильно, здесь сверх стерильное заведение. Вы скажите кого ищите, а я скажу где найти!
Корнилов огляделся:
– Да, все понятно. Нужен, кто то из начальства. Сегодня доставили малыша новорожденного…
Миша не успел договорить…
– Которого на путях нашли? Ох господи – запричитал охранник. Это вам к заведующей отделением реанимации! Второй этаж. Позвоните в звонок. Дежурная медсестра откроет.
– Быстро слухи разлетаются – подметил Шлыков.
– Все об этом, только и говорят! – Пояснил мужчина.
Корнилов пошел по направлению к лестнице:
– Спасибо!
Жора пошкандыбал следом.
– Молодые люди! – Окликнул их охранник. – А бахилы?
Они поднялись на второй этаж, как велел местный блюститель порядка. У большой двери с маленьким окошечком, остановились. Жора позвонил. Трель разлетелась, похоже по всему отделению. Оно и понятно. Отделение реанимации – закрытое пространство. Абы как, сюда не попадешь. Корнилов заметил, что примерно на расстоянии метр, полтора, от пола, моргает магнитный замок. Значит всякий, кто имеет право сюда входить, владеет " волшебной карточкой ", для отпирания. Ну, а для всех, остальных любопытствующих – существует звонок.
Пикнул электронный замок, судя по всему медсестра приложила магнитную карту, с другой стороны. Дверь открылась. Молодая сестричка, в слегка мятой, но белоснежной форме, так же строго уставилась на двух мужиков.
– Что нужно?
Корнилов ухмыльнулся, глядя на девушку и ее серьезный, даже слегка хамоватый тон:
– Сурово! – Он достал корочку и как под сканер, подставил ее под глаза медсестры.
– Ой… – Смутилась девушка – Извините! Просто, очень часто папашки пытаются сюда попасть. Даже и не знаю, как они охрану преодолевают.
– Ничего страшного – Миша убрал удостоверение – Нам нужно поговорить с заведующей.
– Это по поводу малыша, с железной дороги?
– Не, ты погляди – выдал Шлыков – все уже, все знают. Как – это работает то?
Медсестра посмотрела на него таким взглядом, что Жорин пыл, сразу поутих:
– А вы что, каждый день находите младенцев на железной дороге?
– Все ясно – разредил обстановку Корнилов – Позовите ее пожалуйста. Мы здесь подождем…
Через пару минут, снова пикнул электронный замок. Открылась дверь. Женщина лет сорока пяти, с короткой и строгой стрижкой, вышла за пределы отделения. Она вежливо поздоровалась и мгновенно поинтересовалась:
– Чем могу? Если вы о состоянии младенца, то говорить пока рано.
Миша понимающе кивнул и подошел ближе:
– Моя фамилия Корнилов, я следователь. Я прекрасно понимаю, что сейчас говорить о состоянии, преждевременно, но все таки… Что то, вы можете мне поведать? Я должен понимать, хотя бы основную информацию. Я правильно понимаю, что речь идет о падении с высоты?
В этот момент, лица заведующей и Шлыкова слегка изменились. У Жоры оно выдавало, удивление. А вот женщина, лукаво уставилась на следователя и прищурилась.
– Ваши предположения верны! Но только с точностью, мы не можем сказать, с какой именно.
– Понятно – словно поставив точку, в своих же мыслях, сказал Корнилов – А в целом?
Заведующая тяжело вздохнула, она явно неохотно делилась информацией. Но ее вины здесь нет. И дело не в тяжелом характере или усталости. Младенца доставили пару часов назад и делать выводы, пока реально рано. То, что он еще жив, уже чудо…
– Смотрите, на данный момент, ребенок в критическом состоянии. Мы делаем все возможное, для его спасения. Переохлаждение, травма головы, слава богу, что не открытая черепно мозговая. Обезвоживание. Все это, по сути должно было стать, для него фатальным. Но он каким то чудом выжил. И сейчас только надежда, что все внутренние органы, смогут восстановится. Мы его поддерживаем, всем необходимым для жизнеобеспечения.
Корнилов дослушал женщину и неожиданно для всех спросил:
– Хорошо! Еще одна просьба. Вы не могли бы, принести вещи , в которых он был обнаружен?
Заведующая округлила глаза и пожала плечами:
– Ну…Могу конечно – она явно не понимала, для чего это было нужно. Но тем не менее, снова приложила электронный ключ и скрылась на несколько минут из вида.
На мгновенье в холле расплылась тишина. Но ее быстро нарушил Шлыков:
– Падение с высоты?
– Угу! – Очень уныло буркнул под нос Миша. – Именно оно.
Жорины мысли, так же заплясали в голове. Он представлял себе страшную картину. Но вскоре дверь отделения распахнулась. Вышла заведующая. В руках у нее было одеяло и белая окровавленная, судя по всему простыня.
Корнилов подскочил к женщине:
– Вы позволите? – Он схватился за край простыни.
– Пожалуйста…
Он тщательно всматривался, в грязную ткань.
– Жора помоги! – Кинул он коллеге, не поднимая взгляда.
Шлыков взял из рук женщины, простыню. Они растянули ее во всю длину. Миша сантиметр за сантиметром, перебирал ткань руками, пока не дошел до крайнего, правого угла.
– Так, отлично! Теперь одеяло! – Скомандовал он заведующей.
Женщина приняла из рук Шлыкова простыню, а сама отдала ему одеяло. На нем так же виднелись бурые следы, но в отличие от простыни, их было гораздо меньше.
И картина повторилась. Шлыков натянул во весь рост одеяло, а Корнилов держась за другой конец, сразу стал сползать к правому, нижнему углу.