Buch lesen: «Пустота»

Оглавление

Часть 1. Адам.

1.Пустота.

2. Адам.

3. Отец. Мать. Бабушка.

4. Пустота.

5. Адам.

6. Пустота.

7. Приют.

8. Девочка.

9. Путь.

10. Пустота. Монолог беса.

11. Из тьмы к свету.

Часть 2. Бег.

1. 1987 год.

2. Богатство.

3. Время.

4. Счастье.

5. Смерть.

6. Любовь. Ненависть.

7. Выход.

8. Поворот.

9. Человек.

10. Небо.

11. Любовь

12. Пустота.

Эпилог.

Часть 1. Адам.

1.Пустота.

Я не мог понять, как я сюда попал.

Я был в сидячем положении, привязанный к стулу, привязаны были руки и ноги, на мне не было никакой одежды.

В комнате (если это была комната), в которой я находился, не было абсолютно ничего: голые бетонные стены, такой же пол, не было ни окон, ни дверей. С потолка свисала лампочка, ярко освещая помещение, но было непонятно откуда, шел электрический провод к ней. Я предполагал, что входная дверь была сзади меня, но повернуться и посмотреть было невозможно. Стул, к которому я привязан, был прикручен к полу.

«Так, надо собраться» – я попытался взять себя в руки, но голова страшно гудела, и все мысли перемешались. «Надо сосредоточиться на чем-то одном» – я попытался все свое внимание сосредоточить на безымянном пальце правой руки, думать о чем-то одном, и ни о чем другом.

Но чем дольше я думал о пальце, тем отчетливее понимал, что ни этот палец, ни все остальные – не мои. Я перевел взгляд на левую руку, потом на ноги, на остальное тело… меня охватил первобытный страх: это тело не моё … я не мог больше сосредоточиться, меня начало трясти, я потерял сознание.

Очнулся всё в той же комнате, в том же положении и в тех же стенах. Придя, через какое-то время окончательно в себя я попытался пошевелить руками, ногами, но ничего не вышло, они меня не слушались.

Перевел взгляд на стены и попытался их изучить, но кроме яркого бетонно-серого цвета ничего в глаза не бросалось. Паника меня не отпускала, чувство страха было настолько сильным, что, казалось, дрожат зрачки.

Снова попытался посмотреть на свои руки, тело, но по-прежнему их не узнавал, они были не мои. «Глубоко дышать, я должен успокоиться. Вдох выдох, вдох выдох».

Руки, и скорее всего ноги, я их не видел, были стянуты прочными веревками. Снова попытался пошевелить руками, ногами, шеей, но они меня не слушались. Снова попытался успокоиться, но это было бессмысленно, я весь дрожал, из глаз лились слезы.

– Эй! Здесь кто-нибудь есть?! – Попытался крикнуть, но голос сорвался, и получился просто непонятный хрип.

– Эй! Помогите! – В этот раз получилось, я узнал свой голос.

– Здесь кто-нибудь есть? Помогите! Что происходит?! Почему я здесь? Что вы сделали со мной? – Голос сорвался, и я начал рыдать. Через неопределенное время, успокоившись, я начал прислушиваться, но была полнейшая тишина, слышно было только частое биение своего сердца.

Я очень долго кричал, пытался вырваться, рыдал, снова кричал, но ничего не происходило, время тянулось бесконечно. Силы кончились. Я снова отключился.

Мне казалось или снилось, что я сижу за обеденным столом, играет легкая музыка, вокруг стоят тарелки с закусками, бутылки вина. В окно через занавески пробивается яркое солнце и слышно пение птиц, шум волн и детский смех. Меня кто-то зовет. Я поворачиваюсь и вижу перед собой женщину, женщина смеется и пытается что-то мне объяснить, не понимаю ее слов, пытаюсь вслушаться, но ничего не получается. Её слова больше похожи ни на слова, а на смех, он то веселый, то грустный. «Может ли смех быть грустным?» – думаю я. Женщина мне не знакома, у неё черные волосы, бледная кожа, непонятного цвета глаза. Она одета в бесконечно белое платье с ярко вышитым рисунком в виде сердца на груди. Ей было или тридцать, или сорок лет, зависело от того, какой стороной она поворачивалась ко мне. Она резко прекратила говорить-смеяться и стала показывать рукой в противоположный угол комнаты. Я посмотрел, но там ничего не было – пустой угол, со старой паутиной в самом центре.

–Смотриии! –Посмеялась женщина.

– Там пусто. – Сказал я ей, но женщина неожиданно исчезла, снова попытался разглядеть угол, снова пустота.

На столе стояли бутылки с красным вином, было видно, что их только достали из холодильника. Музыка продолжала играть, птицы петь, волны окутывали слух, детский смех пропал, видимо, вместе с женщиной. Очень хотелось пить, подвинув к себе поближе бутылку вина, взял её в руки, она была холодная, выпил сразу её всю, не успев понять, как это могло получиться. Не почувствовав никакого опьянения взял другую бутылку и снова полностью её осушил, потом третью, четвертую, бутылки не кончались, опьянение не наступало.

–Смотриии! Смотриии! – Неожиданно снова появилась женщина. Я посмотрел на неё, казалось, что ей уже намного больше лет, чем до этого, были глубокие, старческие морщины, но при этом тело казалось молодым, она была всё в том же платье с сердцем.

Я снова посмотрел в угол, там лежали дети. Головы их были неестественно повернуты в обратную сторону по сравнению с телом. Маленькие ручки и ножки дрожали.

–Смотриии! – Продолжала смеяться женщина.

Я открыл глаза, снова увидел бетонную стену и лампочку, абсолютно ничего не изменилось, посмотрел на руки, они были все такими же.

«Что это было? Что за страшный сон?»– пытался я задать вопрос сам себе, но ответа не получил.

«Что я вообще помню? Я не помню себя, я не помню кто я» – от этой мысли меня начало тошнить, стало плохо, рвота подобралась к горлу, но так как видимо ничего не ел и не пил очень давно, после пары глубоких вдохов стало легче и меня не вырвало.

«Я не знаю где я, не знаю, кто я! Знаю, что это не мое тело. Не знаю, где был до того, прежде чем оказаться на этом стуле, не знаю, сколько времени здесь нахожусь» -из всех событий в жизни в памяти только эти стены, веревки, «не мое тело» и сон. Попытался вспомнить людей, бесконечное количество лиц начали всплывать в памяти, но не на одном из них не мог сосредоточиться, кого-то мог видеть по телевидению, в фильмах, кого-то в театре, кого-то просто на улице, но не на одном из этих лиц не мог сконцентрировать внимание, все были мне не знакомы. Помню названия городов, стран, но не был до конца уверен из какой страны, и на каком языке думаю, говорю. Все перемешалось. Захотелось снова потерять сознание или уснуть, но тело не давало.

«Можетумер, или в коме» – но ощущения слишком сильные, чтобывоспринимать их как неестественные, отчетливо слышу свое дыхание, ощущаю запах пота, и какой-то ещё. Посмотрел какое-то время на лампочку, пока не заболели глаза, посмотрел на стену перед собой, закрыл глаза, попытался хоть что-то вспомнить, но бесполезно. Стал прислушиваться к своему биению сердца, звук был очень частый. Помимо звука бьющегося сердца вначале ничего не слышал, но через некоторое время начал слышать что-то ещё.

Долго вслушивался и никак не мог понять, что это. Прошло много времени, непонятный звук усиливался, он раздавался за моей спиной и был сначала похож на шум бегущей толпы людей, но чем больше проходило времени, тем отчетливей слышал писк, скрежет зубов по бетону и постоянную возню. Шум продолжал усиливаться, паника овладела мной и меня начало трясти. Чувствовал каждую секунду времени, его движение ускорялось вместе с сердцем, я начал рыдать и кричать неестественным, как мне казалось, голосом.

Неожиданно сзади раздался грохот, было, похоже, что обрушилась стена. В комнату, как каким-то потоком воды, ворвалось неестественно большое количество крыс разных размеров, их было настолько много, что они сразу заполонили всё, куда бы я ни посмотрел, они постоянно прибывали. Сначала они меня избегали, но потом начали бегать по мне, цепляя своими когтями, царапали и очень громко пищали. Я без перерыва дрожал. Это всё продолжалось какое-то время, крыс становилось всё больше, они начали наполнять комнату, как стакан наполняется водой. Стул, на котором я сидел, уже был не виден, только бесконечное, неестественное движение серо-коричневой массы.

Они начали пищать всё громче, и теперь все хотели подобраться ко мне ближе, из-за этого дрались, лезли на меня, я был весь покрыт крысами, они были повсюду, стало темно, так как они закрывали мне глаза. Очень хотел отключиться, потерять сознание, но не мог, как и не мог открыть рот и кричать, так как сразу туда пыталась кто-нибудь залезть. Начал чувствовать, как зубы стали впиваться мне в ноги, сначала немного, но потом зубов становилось всё больше. Боль была неестественная. Они вгрызались до костей, пока на них не натыкались, но грызли и их. Я не терял сознание и понимал всё происходящее. После ног они вгрызлись в живот, начали грызть уши, шею. Я чувствовал всю боль и неотвратимый ужас происходящего, время тянулось бесконечно. Наконец, одна из крыс добралась до сердца или какого-то ещё важного органа в моём теле, и я начал умирать, чему был очень рад. Я умер.

2. Адам.

Невидимы цветы

во власти пустоты.

Спасется тот,

кто понимает стоны

усталых чудаков,

отсталых городов.

Вечер, 29 мая 1977 года. Город не был достаточно освещен, и Адам, когда возвращался вечером домой из музыкальной школы, бежал, постоянно оглядываясь, боясь тёмных подворотен, теней, которые играли с его воображением. Родители не так давно устроили его в школу, но так как Адам для своих девяти лет, был очень смышлёным мальчиком, то быстро запомнил дорогу, и родители перестали его встречать и провожать. Путь от музыкальной школы до дома занимал не более тридцати минут, занятия проходили в вечернее время, для этого времени года на улице было достаточно темно.

Пробегая рядом с витриной магазина, Адам посмотрел в отражение, чтобы убедиться, не бежит ли кто-нибудь за ним, но кроме себя никого не увидел. Место, по которому определялся путь до дома, был фонарный столб, который единственный освещал улицу на нужном перекрестке. Но сегодня Адам его не увидел, впереди была темнота, только редкий свет в окнах домов немного освещал улицу.

Родители мальчика были вполне преуспевающими, отец – известный в городе политический деятель, мать – руководила домом культуры и ансамблем. Семья была очень дружной, не смотря на бабушку, которая вечно укоряла родителей, что мало времени посвящают сыну. Каждый вечер она говорила: «Если бы не я, то он давно бы шатался по подворотням и подъездам! Он же неугомонный! А я старая, больная уже!». Родители давно с ней не спорили, а Адама всегда смешило, как бабушка, когда на него кричала, очень сильно фыркала, отчего летело много слюны: «Ты опять весь грязный пришел! Пффф! Был бы жив дед! Пффф! Стоял бы всю ночь в углу! И утром на пастбище с мошкарой! Пффф! Городские слюнтяи! Пффф».

Несмотря на недовольство бабушки, совместные вечера всегда проходили в атмосфере любви. Они все вместе ужинали, смотрели телевизор, мама много рассказывала про достижения своего ансамбля, пела песни и громко смеялась, что заставляло смеяться всех вокруг. Отец рассказывал про своих коллег и встречи с новыми людьми. Когда он про них рассказывал, то всегда смешно изображал: «Да начальник, так точно начальник, конечно начальник, бегу начальник, нет начальник, никогда начальник, стою начальник», так он изображал кого-то из своих подчиненных, при этом ходил на полусогнутых ногах и смешно поднимал вверх руки, после этого все дружно смеялись, даже бабушка. Адам изображал кота, который с ними жил, и всё за ним повторял. Кот свернется клубком и Адам тоже, кот, когда его начнут дразнить, начинает бегать за фантиком, Адам тоже. Даже вечно недовольная бабушка поддавалась атмосфере всеобщего счастья и включала патефон, ставила любимую пластинку и, приплясывая и забывая про свои болячки, громко пела: «Ойй, мааальчикмооолодой, да пооосиди со мнооой! Да положиии ты рууууку, да снииими ты брюююки» – после этого она громко смеялась, родители тоже. Адам не понимал смысла, но тоже, хватая в объятия кота, смеялся громче всех.

Каждое лето они всей семьей ездили отдыхать на море, зарплата отца это позволяла. Бабушка всегда ездила вместе с ними. Она говорила, что не любит этих поездок и ворчала, но, собирая с собой несколько чемоданов, первая бежала в поезд, не забыв взять кота. Адаму нравились сборы на море, ворчание бабушки, решительность отца и безумная радость мамы от предстоящей поездки. В поезде родители ехали на верхних полках, а Адам с бабушкой на нижних, кот ехал там, где хотел. Они брали с собой много еды, шашки, карты и до моря ехали в атмосфере веселья. Отец пугал проводницу, поднимая на руки кота, высовывал его из-за двери купе, пряча руки, и при этом говорил: «Мяяяу, чааааю мне», все смеялись. Мама громко пела на гитаре, чем вначале пугала соседей, но потом все привыкали и на какой-нибудь станции выходили за вином и дружно пили и пели. Бабушка знакомилась с кем-нибудь своего возраста, кто ехал в поезде, и уходила к ним, они вместе ругали молодежь и вспоминали молодость. На протяжении всего пути обычно светило яркое солнце, на станциях, когда открывали в вагонах окна, подлетали птицы и пели свои веселые песни.

Поездка на море была уже завтра, и Адам с легким волнением в сердце провел сегодняшний день, он очень хотел поделиться своими впечатлениями от занятий в школе, поспорить с бабушкой и начать собирать свои вещи. И день сегодня был необычным. В класс пришла новая белокурая девочка, у неё были белые бантики, светлые голубые глаза и яркая, задорная улыбка. И, самое главное, она первая сказала ему «привет». Адаму не нравилось ходить в музыкальную школу, не нравились уроки пения, этот строгий учитель, который вечно кричал и бил длинной линейкой по спине, когда Адам не попадал в нужную клавишу на фортепиано. Но сегодня Адам был счастлив, он хотел поделиться впечатлениями с бабушкой и родителями.

Мальчик остановился и начал вглядываться в темноту, на улице была тишина, мимо не проходили люди, не проезжали машины. Он не первый раз проделывал путь от музыкальной школы до дома, и думал, что выучил дорогу, но отсутствие света фонарного столба оказалось полной неожиданностью. В темноте казалось, что кто-то пристально смотрит на него. Адам побежал дальше, бежал как можно быстрее, иногда закрывал глаза, чтобы было не так страшно. Наконец он увидел ещё одно место, по которому определялся путь домой, это была старая водонапорная башня, которая в темноте напоминала слона с тонкими и длинными ногами. От башни до дома оставалась преодолеть путь между двумя домами, Адам окончательно успокоился и с бега перешел на шаг.

Родители всегда дарили Адаму много любви, он был поздний, долгожданный ребенок. Отец перед сном играл с ним в солдатики и слушал все его увлекательные истории про новых друзей, про новые знания, которые он получал в школе, после этого он целовал его в лоб, щекотал и желал спокойной ночи. Утром они вместе чистили зубы, при этом брызгались водой и смеялись. Когда у отца было свободное время он забирал сына из школы, они заезжали в кафе, ели мороженное. Водитель отца никогда при этом не выходил из машины и всегда ждал, сидя за рулем, иногда покуривая сигареты, что злило отца, но он всегда скрывал свою злость от Адама. Водители периодически менялись.

Мама будила Адама утром, варила кашу, подогревала молоко, отца уже обычно в это время не было дома. Потом целовала его в щеку, собирая в школу, и провожала, каждый раз при этом махала из окна рукой. Мальчик, когда смотрел в окно на маму, видел её грустное лицо.

Подходя к дому, он не увидел свет в окнах своей квартиры.

«Видимо, бабушка спит, а родителей ещё нет» – сказал Адам сам себе. Хотя это было странно, обычно в это время мама была дома и готовила вкусный ужин. Мальчик забежал в подъезд, не дожидаясь лифта взлетел на третий этаж и дернул дверную ручку в квартиру, она не поддалась. « Наверное, бабушка заперла!». Дверь в квартиру редко закрывалась с утра до вечера, когда кто-нибудь из семьи был дома, закрывали только на ночь. Район, в котором жила семья Адама, считался безопасным и крайне редко можно было услышать про квартирные кражи или что-то подобное. Мальчик начал нажимать в дверной звонок, стучать кулаком в дверь. Своих ключей у него не было. За дверью была тишина, только можно было услышать стук часов от движения секундной стрелки.

– Откройте! Откройте! – Кричал Адам, продолжая барабанить кулаком по двери. Руки начали уставать и болеть.

– Откройте! – Мальчик расплакался, потекли слезы, тени в подъезде всё больше начали нависать над ним. Он с новыми силами начал стучать в дверь.

Так продолжалось около часа.

– Заткнись мелкий говнюк! – Кто-то вышел из соседней квартиры и явно был пьяный, так как при этом сильно шатался.

– Совсем с ума сошел, сейчас милицию вызову! – Вышла соседка из еще одной квартиры.

–Нарожают демонов! – Ещё раз крикнул первый сосед, кинув в сторону Адама сапог, который попал мальчику по голове. После этого он сразу зашел обратно в квартиру, при этом сильно хлопнув дверью.

– Сейчас звоню в милицию! – Продолжила вторая соседка и потом также ушла.

Адам от удара прилетевшего сапога пошатнулся, но остался стоять, при этом он почувствовал, как по лицу стекает кровь.

За дверью доносился стук секундной стрелки, где-то продолжали ругаться соседи. Таких случаев в жизни мальчика не было, всегда кто-то вечером был дома и ждал его.

Под тусклым освящением обессиленный мальчик опустился на пол, кровь начала стекать на губы, Адам облизал их. Так он просидел, не шевелясь, почти до самого утра, кровь засохла, и стало больно шевелить губами. «Помогите» иногда пытался говорить Адам, но из-за засохшей крови это у него получалось с трудом, в ответ была только тишина, казалось, что секундная стрелка тоже давно остановилась.

3. Отец. Мать. Бабушка.

Утро, 29 мая 1977 года. Бабушка как обычно встала раньше всех и начала готовить завтрак. На улице ещё было темно, она тихо прошла на кухню. Кот пробежал следом за ней и начал тереться об ноги, выпрашивая еды.

– Ой, ты противный, кыш. – Бабушка оттолкнула его ногой.

– Мяу! – Возмутился кот.

– Кыш, всю жизнь мне портишь! – Она достала из холодильника молоко и налила в миску.

–Мяяяяу.

–Старая, разбудишь всех. – На кухню зашел сонный отец в одних трусах.

–Митрий, ты чего так рано? Ещё завтрак не готов, куда так рано вскочил мой дорогой? – так бабушка называла Дмитрия Ивановича, в силу своего просторечия.

При этом сразу начала суетиться, достала из холодильника вчерашний суп, поставила на плиту, поставила чайник, достала кофе.

– Приезжают со столицы сегодня, рано назначил совещание, если всё хорошо пройдет, то буду ждать повышение, возможно в столицу заберут, вот заживем Петровна! – Отец подошел к бабушке и начал её трясти за плечи, при этом наступив на хвост кота. Кот издал что-то похожее на «муррриау» и выбежал с кухни.

Бабушка ещё больше начала суетиться, стала доставать тарелки и накладывать суп Дмитрию и себе, достала хлеб и начала заваривать кофе.

– Это как же в столицу? Это как же? А кот? Адамика можно в хорошую гимназию устроить, как же хорошо. Ой, Митрюшааа! Я так рада, а почему вчера не сказал?

– Не сказал, и ты пока никому не говори, не хочу раньше времени никого радовать, главное, чтобы сегодня всё хорошо прошло. Столицааа – это другая жизнь! – довольно потянувшись он снова наступил на кота, который появился под ногами.

–Миррау!

– Ох, ты засранец! Брысь!

–Митрюша – это очень всё хорошо! А как же я? Я же старая уже! Посмотри, как спина болит, ноги совсем не ходят. – Ворчала бабушка, держась за спину, но при этом умудрялась бегать по всей кухне с поварешкой, гоняя кота.

– Ха-ха-ха! Петровна, там лучшие врачи! –Не удержавшись, громко засмеялся отец.

– И что, мы завтра не поедем на море? – Неожиданно вспомнила Петровна.

– Поедем, не волнуйся, мы же так этого ждали, сегодня проведу совещание, съезжу в пару мест по делам, а вечером на машине все вместе заберем сына и поедем в универмаг! Так что ваша задача на сегодня собрать чемоданы! – Успокоил её Дмитрий Иванович, взяв кота на колени, который тут же замурлыкал.

– Ой! Ёёёёё, сколько дел сегодня… ладно кушай, кушай. Ты через сколько поедешь?

– Водитель через 20 минут заедет, быстро ем и вперед!

Дмитрий Иванович принялся за суп, который оказался холодным, но Петровне он ничего не сказал. После супа выпил теплого не растворившегося кофе и пошел собираться на работу, на улице стало подниматься солнце, его лучи проникали сквозь неплотные шторы.

Бабушка подошла к окну и стала, не моргая, смотреть на рассвет. Солнце, казалось, поднимается быстрее обычного, проникая в окна всех домов, как будто говоря: «Здравствуйте, я пришло». Вначале оно будило верхние этажи домов, потом поднимаясь всё выше, заставляло удивляться своей энергией и нижние этажи. Нижние казались обиженными – почему до них это чудо доходило в последнюю очередь. На улице неизвестно откуда появилось несколько собак, которые зевая, смотрели на солнце и громко его встречали: «Гав, гав!». «Тише, тише милые, внучка разбудите» – прошептала бабушка. У неё из глаз потекли слёзы, вначале одна скатилась, потом ещё, потом всё больше и больше. Она вспомнила своего давно умершего мужа, как они в годы молодости лежали на бесконечно зеленом лугу, смотрели на звёзды, как радовались первому снегу, вспомнила свою скромную деревенскую свадьбу, как втайне от всех ходили обвенчаться в церковь. Как появились дети, вначале Петька, которого задавил трактор, когда ему исполнилось 7 лет. Машенька, которая умерла в годовалом возрасте, от неизвестной болезни, потом Сашенька, который не вернулся из армии. Смотря на солнце, бабушка видела их детские, улыбающиеся лица. Они смотрели на неё яркими, как будто прозрачными, глазами. Эти взгляды настолько глубоко проникали в память, что казалось, она сможет прикоснуться к их волосам. Муж не пережил гибель Саши и ушёл в иной мир вслед за ним. Осталась только дочь Оля, которая была самым близким ей человеком, и, когда ей невыносимо тяжело стало жить в деревне, дочь забрала её к себе. Жили они вместе уже 10 лет, и бабушка, где-то глубоко в сердце, считала Адама и своим сыном.

– Что застыла ,старая? – На кухне снова появился отец, в этот раз он был бодр, одетый в деловой костюм и с сумкой – дипломатом в руках.

– Да ничего, вспомнилось ту. – Бабушка вздрогнула от неожиданности, смахнула рукой слёзы и пошла провожать Дмитрия.

Отец, перед тем как уехать на работу, зашел в комнату к жене, поцеловал её в щеку, зашёл к сыну, посидел рядом с ним несколько секунд, потрепал по голове и после этого вышел из квартиры, простившись с Петровной и котом.

У подъезда уже стояла машина, и Дмитрий Иванович быстро направился к ней.

– Привет. – Сказал он водителю, садясь на заднее сиденье.

– Доброе утро Дмитрий Иванович! К себе? – Поздоровался водитель.

Дмитрий Иванович ничего не ответил, только кивнул головой в знак согласия. Он начал думать о предстоящем совещании и приезде важных гостей, потом о поездке на море, что надо ещё очень много чего сделать.

Отец вспомнил сегодняшний сон. Как он бежит по неглубокой речке, вода тёплая, солнце играет лучами, речка бежит между зарослями деревьев, высокими и массивными елями. Неожиданно сзади появляется большой синий кит, и плывет за ним, догоняя его, и при этом крича: «даггадоль, даггадоль!»¹. Дмитрий Иванович пытался выйти из речки и спрятаться в лесу, но не мог вынуть ноги из воды, вода как будто держит его и не хочет отпускать. В итоге кит догнал его, раскрыл пасть и проглотил. После этого он проснулся.

«Очень странный сон, что бы это могло значить?» – размышлял отец.

– Приехали, Дмитрий Иванович. – Раздался голос водителя с переднего сидения.

Дмитрий Иванович, после того как машина остановилась, еще несколько минут просидел, внимательно всматриваясь в затылок водителя, но не нашел там ответов на вопрос о своём сне.

– Спасибо, заедешь в 14 часов, надо моих забрать будет, и съездим по магазинам. – Он продолжил еще некоторое время сидеть, вспоминая образ кита. У него появилось чувство тревоги, которое не покидало его на протяжении всего дня. Наконец Дмитрий вышел из машины, посмотрел на всё выше поднимающееся солнце и пошел в свое Министерство.

Ольга проснулась поздно, Адам уже ушел в школу. Она ещё некоторое время лежала в кровати, наслаждаясь первым днём отпуска и думая о предстоящей поездке на море. Наконец ей надоело лежать, она взяла халат со стула, который стоял рядом с кроватью, и пошла умываться. По пути в ванную комнату на неё напал кот, она взяла его на руки, подняла над головой и начала с ним танцевать.

–Мур, мяу. – Не понимал происходящего кот.

– Как я счастлива! Какое счастье! – Ответила Ольга коту.

Солнце было уже достаточно высоко и всю квартиру освещал яркий свет, который радовался вместе с Ольгой предстоящим событиям. Она хотела начать умываться, но неожиданно раздался телефонный звонок, его трель была слышна на всю квартиру.

– Мама подойди, я умываться! Маааама!–Крикнула Ольга в пустоту квартиры.

– Мама ты где? Ауууу! – В ответ снова никто не ответил, по квартире раздавалась только трель телефонного звонка. «Ушла в магазин» – подумала женщина и нехотя вышла из ванной и пошла к телефону.

На столике в гостиной трясся телефонный аппарат ярко красного цвета с дисковым номеронабирателем. Кот сразу оказался рядом в кресле и с любопытством его разглядывал. Яркие лучи солнца проникали сквозь шторы и освещали кота и столик, на котором стоял телефон. Ольга очень неохотно подняла трубку:

– Алло, говорите!

– Здравствуйте, мне бы хотелось поговорить с Натальей Петровной. – В трубке раздался голос, как показалось Ольге, молодого юноши.

– Её сейчас нет, что-нибудь передать? – С удивлением спросила Ольга. Это первый раз за всё их время проживания в квартире, когда к телефону позвали маму.

– Тогда я хотел бы поговорить с Вами? Если Вы не возражаете, может быть так будет лучше. – Немного расстроился молодой голос.

– Мы знакомы? – Ольге на какое-то мгновение показался голос знакомым, но, перебирая в своей памяти молодых людей, никого не могла припомнить.

– Да, мы знакомы, но виделись давно, к сожалению, не могу сказать на сколько, по моим ощущениям лет тридцать назад.

Ольга на минуту задумалась.– Юношеский голос и «лет тридцать назад» не как не сочетались в её голове. Ей тогда было восемь лет, и, естественно, она мало кого могла помнить, она ещё жила в достаточно небольшой деревне с родителями, брата уже забрали в армию на три года.

– Вы меня разыгрываете? Это не смешно!

– Нет, что Вы, я говорю правду. У меня к Вам только один вопрос, и я хотел бы получить на него ответ, это очень важно для меня.

По спине у женщины пробежался холодок, в памяти начали всплывать очертания лица брата, его серьезное выражение, его голос.

– Это не смешно! – Голос Оли дрогнул, к горлу поступили слёзы, всё происходящее казалось не очень естественным.

– Я всё-таки хотел бы задать вопрос, потому что мне важно получить на него ответ, это очень важно для меня! – Голос юноши был очень настойчив, казался сердитым.

– Да?–Еле слышно сказала женщина.

– Почему я умер, мама? – Очень спокойным тоном сказал голос.

Телефонная трубка упала на пол. Оля опустилась на кресло, придавив кота. Кот мяукнув, быстро убежал. Она поняла, что это не голос брата и никого-то из прошлой жизни. Это голос Адама, только намного более окрепший и более взрослый, но это по-прежнему его голос.

У женщины очень сильно начали трястись руки, она хотела снова взять телефонную трубку, но сразу не смогла. Сделав над собой усилие, она всё-таки её подняла, приложила к уху, но там были короткие гудки. «С Адамом, что-то случилось, он в беде» – эти мысли как будто молотком стучали у неё в голове. Так она просидела, прижимая трубку то к уху, то к груди несколько минут. Наконец, она положила трубку на телефонный аппарат и стала ждать, когда он снова зазвенит. Так прошло около 10 минут, и когда женщина уже отчаялась, то телефон снова зазвонил, казалось, что на этот раз трель была намного громче.

Оля поднесла трубку телефона к уху:

– Алло!

– Дорогая! Желаю вам хорошего отдыха! Я так за вас рада! Оййй! Как же я тебе завидую! Ты это заслужила, моя дорогая! Привези мне обязательно вина и ракушек, и Янка, дочка, просила песка морского! Ха-ха! Но можешь не везти! Я тебя умоляю! Ха-ха! – Бормотал без перерыва голос в трубке. – А ещё знаешь, я же думала, что ты вчера платья для ансамбля не заказала и сегодня опять швеям звонила! Ха-Ха! – Голос в трубке не успокаивался.

– Извини Галя, я сейчас не могу говорить. – Прошептала Оля.

–А швеи мне сказали, что готовы принять заказ, я хотела нести чертежи, но не могла их найти, такой шум подняла! Ха-Ха.

– Отстань! – Оля крикнула и положила трубку.

Она просидела ещё несколько минут в ожидании звонка, но никто больше не позвонил. Тогда она сама начала набирать номер телефона школы, дозвонилась до учительской, подняла панику среди учителей. Кричала в трубку, что Адама убили, требовала позвать сына к телефону, и никто не мог её успокоить, пока не услышала в трубке голос Адама:

– Алло, мамочка, что случилось?

– Ты как, сыночек? Всё в порядке?

– Да, всё хорошо, у нас физкультура.

– Тебя никто не обидел?

– Обидели!

– Кто? –Голос матери задрожал.

–Светка! Она обзывает меня трусом, потому что я не лезу на канат, но там правда ооочень высоко. – Рассказал сын.

Оля выдохнула с облегчением, и только теперь начала приходить окончательно в себя. «Наверное, этот звонок был чьей то шуткой. Как же он меня напугал».

– Алло, мама? – прервал её размышления сын.

– Всё хорошо сыночек, жду тебя из школы, вечером в музыкалку, после собирать вещи будешь, рано утром выезжаем. Пока. –Уже спокойным голосом сказала Оля.

– Пока мам! – Сын положил трубку, раздались коротки гудки.

Оля позвонила мужу, дозвонилась до секретаря, тот нехотя перевел вызов на Дмитрия Ивановича. Она не стала рассказывать о странном звонке, только поинтересовалась во сколько он приедет домой. Дмитрий сказал, что освободится раньше, чем рассчитывал, и о планах забрать сына из музыкальной школы и съездить в магазин, Оля согласилась. Некоторое время они молчали, чувствуя тревогу друг друга, но ничего не сказали.

– Оля пока, люблю тебя! –Тяжело вздохнув, Дмитрий положил трубку и откинулся на спинку своего кресла.

У Дмитрия Ивановича был большой длинный стол, по бокам которого стояло множество стульев. В кабинете плотно задернуты шторы, солнце не могло пробиться через них, в воздухе стоял дым от сигарет, переливаясь синими оттенками. На стенах висели картины известных политических деятелей. В полумраке они казались живыми людьми, которые с пренебрежением разглядывали хозяина кабинета.

Встреча с гостями из столицы закончилась около часа назад, и Дмитрий понимал, что его доклад гостям не понравился. Те результаты, которых он достиг в последние годы трудовой деятельности, не произвели на них должного впечатления. Со словами «Дмитрий Иванович! Мы Вас ценим! Так держать! Благодаря Вам! За Ваш труд! Что бы мы делали без Вас! Объявляем благодарность!» столичные гости закончили совещание, распрощались и уехали.