Zitate aus dem Buch «Совершенное безумие!»
Окрыленная идеей незаметного побега, я направилась к двери, а позади меня, словно огромное многоглавое и совершенно нетрезвое чудище, шумела толпа.
Похоже, я переоценила интерес людей к чужой жизни: на практике оказалось, что всех занимает лишь обустройство собственной судьбы.
Он удивленно вздрогнул и на секунду напрягся. Перестал смотреть клип, сделал чуть тише звук и закрыл глаза. Я прикоснулась губами к крепкому прессу и, продолжая покрывать легкими поцелуями его тело, начала расстегивать джинсы. Через несколько минут вслед за футболкой, штанами и носками пала последняя неприступная крепость в лице белых брифов Calvin Klein.
Хоть утро и не задалось, день обещал быть удачным: дорога до работы была почти свободной, светофоры жизнерадостно подмигивали зеленым светом, да и собственное отражение в зеркале радовало.
В этот момент я поймала его буквально проникающий в меня взгляд. Тепло, представляющееся мне жидким золотом, прошло по позвоночнику. На мгновение мне показалось, что кроме нас двоих здесь никого больше нет. Меня накрыло этим удивительно ошеломляющим ощущением, после которого резко наступила растерянность.
Вы когда-нибудь задумывались о том, какой была бы ваша жизнь, если бы вы точно знали день, когда встретите того самого, того единственного человека?
Натянув на губы восхитительную беззаботную улыбку, которая так и норовила сползти к подбородку, обозначая мое реальное настроение, я вошла в ресторан, где праздновал свой юбилей Иван Васильевич.
Я попыталась сконцентрироваться, чтобы внимательно рассмотреть снимки, лежавшие на широком столе, но учащенный пульс отчетливо стучал где-то в ушах и отвлекал от поставленной задачи. Вот уж не думала, что случайная встреча с таким раскрасавцем может выбить меня из седла.
Куда пригласили работать Лешку, она мне так и не рассказала. Я даже думала спросить об этом у Лады. Но подходящий случай все никак не представлялся, а потом я и сама передумала ворошить эту историю. Я скучала по Бородину, но Леша был прав: продолжать общаться, как раньше, мы не могли.
