Buch lesen: «Избранница Хаоса»

Глава 1

«Код красный! КОД КРАСНЫЙ! Маршал Крэста́ни, покинь помещение!» – истошно орал здравый смысл с той самой секунды, как я переступила порог уютного рыбного ресторанчика в южном стиле. Притом орал почему-то голосом шефа Сворна.

Я не послушала разумной мысли. Хотелось бы, конечно… да вот беда: не положено грозным сверххищницам в ужасе сбегать со свиданки, поджав хвост. Ещё и в первые пять секунд. Ещё и прямо на глазах у кавалера.

Отдам должное, кавалер с виду очень даже ничего – высокий и внушительный, лицо загорелое и весьма приятное, светлые кудри падают на плечи в тщательно выверенном беспорядке… Пожалуй, он бы понравился мне куда больше, если бы от него так не разило…

…львом.

Лев! Не выношу на дух! Да и кто их вообще любит? Нет, львицы – женщины деловитые и хваткие, но их балованные самцы абсолютно невыносимы. А мой сегодняшний приятель – альфа одного из местных прайдов. И это значит, его невыносимость можно смело умножить на два.

Ох, Хаос, ну что мне стоило придумать убедительный предлог для отказа?!

Завидев меня, Оуэн Лагейр немедля поднялся с места и протянул руку для пожатия. Хм, а может, я пристрастная стерва и он не так уж и плох?..

– Альфа Лагейр.

– Изара.

А, нет, показалось.

«Для тебя, приятель, я альфа Крэстани!» – захотелось поправить эту гривастую напасть нарочито нежным тоном. А потом наверняка и кулаком – большинство альфачей словами просто не понимают.

Но сдержалась. Я же воспитанная киса, не то что некоторые.

И нет, я вовсе не любительница церемоний, однако хотя бы при первой встрече следует соблюдать условный мохнатый этикет. Показная фамильярность покоробила. Будто бы это я тут сплю и вижу, как бы приткнуться в львятник Лагейра, а не он мечтает прибрать к рукам трёх сильных оборотней.

– Изара, – тем временем повторил он, точно смакуя моё имя. Широкая ладонь на моей руке стиснулась крепче. – На языке джам’ри «ицаре» это «звёздочка», верно?

Чудеса эрудиции, лёвушка, но мне больше подойдёт «звездец». Слышала, другие охотники между собой меня так и кличут.

Видно, все мои мысли чётко отразились у меня на лице: Оуэн наконец-то выпустил мою руку и снова уселся за столик. Выдвинуть мне стул или проявить ещё какую непрошенную любезность он не попытался, и во мне снова робким угольком затеплился оптимизм.

– Значит, ты беженка с юга, – протянул Оуэн, задумчиво пройдясь пальцами вдоль гладко выбритой челюсти. Поставлю мысленный плюсик, не люблю всей этой модной растительности. – Ну конечно, что это я? В столице вас очень мало. Единственная группа тигров в Арка́ди – это клан Холриэл… но там уже есть альфа-пара.

Я проглотила очередную едкую ремарку о его прелестной и поистине львиной манере беседовать с самим собой. Давай, Из, ты ведь кошка, так не будь сучкой! Он лишь озвучил очевидное. Имя именем, а вот моя внешность на раз выдаёт кровь джа́м’ри – не бывает у антеа́рцев такой смуглой кожи, таких тёмных волос и таких глухо-чёрных глаз. И в Нью-Арка́диане действительно один тигриный клан, в котором мне точно делать нечего. Холриелы – славные ребята, но слишком я доминантная особь, чтобы ужиться с другой альфа-самкой на правах беты-с-привилегиями.

Мелкоту свою, правда, пристроить думала… но они жутко разозлились, приняв мою заботу о них за попытку избавиться. Еле успокоила. С тех пор в нашем крохотном прайде на три хвоста эта тема больше не поднимается.

– А ты не очень разговорчивая.

– А мне позволено говорить? – всё же изумилась с сарказмом. – Вроде ты и сам с собой неплохо развлекаешься. Альфа есть альфа, да?

Лагейр весело расхохотался, откинув лохматую голову назад; от его золотисто-зелёных глаз лучиками разошлись морщинки. Он старше, чем мне показалось поначалу. И для льва довольно приятный. Признаюсь честно, я заинтересовалась… да только не выгорит. Моей тигрице Оуэн не нравится. Слишком мягкий, слишком слабый. Как такому доверить тигрят?

Похоже, Лагейр и сам понимает, что я его прожую да косточки выплюну: его нервозность можно почуять в воздухе. Однако он ещё здесь – очередное очко в его пользу.

– Мне говорили, ты коп.

Невольно усмехнулась. Вот бы доблестные полицейские порадовались, заслышав это утверждение, страшно лестное и для них, и для меня.

– Я штатный ликвидатор паранормального подразделения. И копы нашу братию терпеть не могут – мы ведь убийцы без чести и совести, зато со значками; а они все такие в белом и сияют безгрешностью. Прям клирики.

Ну ладно, я несправедлива… к клирикам. Иные служители Светом Разящего бывают куда разумнее и терпимее, чем почти любой наугад взятый полицейский. Мне иногда кажется, этим ребятам в полицейской академии читают расширенный курс по мудакологии.

Оуэн озадаченно нахмурился, прилипшая к его физиономии соблазнительная улыбочка сузилась на пару коренных зубов. Воочию наблюдаю, как в нём борются горячее желание закадрить строптивую смугляночку и не менее горячий порыв оплатить счёт да свалить по тихой грусти.

Не то чтобы я его в этом порыве не поддерживаю. Альфа-самцы бывают крайне утомительны.

– Но вы защищаете Аркади от нечисти, – наконец выдал он.

– Одно другому не мешает.

Оуэну моё кроткое замечание не понравилось, но стоит отдать должное – лицо держать он умеет. Я же не удержалась и чуть поморщилась.

Мне тридцать шесть лет, двадцать из них я провела в Антеарской республике – и надо же, до сих пор не могу привыкнуть к мягкости здешних обычаев. На юге вожак мог убить кого угодно и за что угодно. По крайней мере, мой… мой бывший альфа так и поступал. Но он и по сей день снится мне в кошмарах; так что его выходки, наверное, плохой пример.

Да какое уж там «наверное».

Ладно, не стоит об этом.

Обед прошёл более-менее сносно. Лагейр, в отличие от меня, любитель поговорить о себе. Скучающе глазея на пузырьки в высоком бокале с минеральной водой, я время от времени поднимала взгляд и задавала дежурные вопросы. Выяснилось, что очередной кандидат на руку, сердце и полосатый хвост был трижды женат (обычное дело для кошачьих, сущая дикость для каких-нибудь волков и медведей), имеет докторскую степень по медицине (что здорово, но внезапно) и четверку львят от четырёх разных львиц (что ни разу не внезапно). В общем, я за него безмерно счастлива, но мне тут точно ловить нечего.

Ну да не очень-то и хотелось.

Нет, честно!

О, Судьбы Прядущий, этот многодетный папаша вообще молчит хоть иногда?!

Прядущий проникся масштабом проблемы: Оуэн соизволил прервать хвалебный монолог, посвящённый здешней кухне, и теперь укоризненно взирал на мою сумочку.

– Это рабочая линия, – невозмутимо пояснила я, из кругом провинившейся сумочки доставая коммуникатор, – отключать не положено. Крэстани!

– У-у, киска, как ты сурова. Я не вовремя, да? – голосок миз Даны Деверин, секретарши шефа Сворна, полился в уши привычной гремучей смесью сладости и желчи. Она у него та ещё штучка. – Прости, Из. Шеф требует, чтобы ровно в четыре часа ты прибыла к нему на ковёр.

– Да у него и ковра-то нет!

И совести, пожалуй, тоже. Хаос, да мы с Престон восемь дней пахали с утра до ночи, чтобы взять ту вампирскую шайку, дистиллирующую «тёмные грёзы» на крови своих же клыкастых собратьев. Ну что такого срочного ему понадобилось в мой законный выходной?

«Три двадцать девять», – негромко сообщил Лагейр, едва я принялась шарить глазами в поисках хоть какого-то циферблата.

Славный он всё-таки мужик. Для льва так вовсе золотце алхимическое. Вот только второго свидания явно не будет. Не для меня такое золотце… оно всеобщее достояние.

Тигры – не львы; делиться тем, что моё, я не люблю и не умею.

До часа пик ещё есть время, но главное здание нашего департамента – монументальная громадина, беломраморное пятно посреди стеклянно-стального полотнища офисных небоскрёбов, – стоит в самом центре города. Проехать к нему проблематично в любое время суток. Однако же я справилась и ровно в четыре часа пополудни уже красовалась на несуществующем ковре своего прямого начальства.

Мэйрин Сворн на свои годы не выглядит. Я тоже, но все оборотни стареют раза в полтора медленнее обычных людей; ему же просто повезло с генетикой. У шефа = вечно такой видок… нарочито безобидный. И обманчивый, да. Ни разу ещё не было случая, чтобы Сворну не удавалось настоять на своём.

Что-то мне подсказывает – на сей раз я тоже в возражениях не преуспею.

– Присядь, Крэстани, – бросили мне с ходу. Едва я сделала как велено, Сворн окинул меня ещё одним внимательным взглядом. Кажется, мой вид его изрядно позабавил: я в коем-то разе променяла шнурованные ботинки и джинсы на каблук-шпильку и инфантильное белое платьице. – А ты сегодня нарядная. Что, обломал тебе свидание?

– Скорее уж спас меня от свидания, – буркнула я, отбросив со лба непослушные волосы. – Хаос, это ж надо было додуматься! Тигрица и лев! Ты знаешь, я их не люблю.

– Ты, детка, вообще любовью к окружающим не страдаешь, – резонно заметил шеф, разливая по толстостенным бокалам ароматный виски. – Какого по счёту альфача отшила?

– Да хрен разница, я не считаю. Мне они все одинаково без надобности, нам с тигрятами и втроём хорошо.

– Зачем тогда соглашаешься на встречи?

Я лишь отмахнулась. Сворн, может, и начальник подразделения по борьбе со сверхъестественной преступностью, да только во внутренней политике нашего мехового братства не шарит. Нью-Аркадиан – огромный город, населённый множеством разумных видов, но сообщество оборотней – оно как большая деревня. Откажешь во встрече одному вожаку – и вот уже они все дружно песочат тебя за неуживчивость и конфликтность. А за такое и из столицы попросить могут.

Кто бы мог подумать, что из столицы меня попросят вовсе не оборотни, а свой родной шеф!

– В округе Гре́ймор убит ликвидатор. Тебя ждут в Мо́эргрине не позднее двадцатого сентября, то есть через две недели. За этот срок постарайся уладить все вопросы касательно переезда.

В Моэргрине. Ждут. Меня.

В Моэргрине!

Чтобы осознать весь масштаб катастрофы, потребовались добрых полторы минуты и полстакана виски.

– Ладно, и что я такого натворила, чтобы меня хоронить заживо?

Шеф страдальчески закатил глаза и залпом опустошил стакан, чтобы тут же снова наполнить. Носом чую, невесть какой по счёту. Всегда удивлялась, как это он так много пьёт и при этом так бодро выглядит.

– Иногда мне кажется, что если тебе на голову свалится миллион талеров наличкой, то ты скроишь эту свою фирменную физиономию мрачной кисоньки и начнёшь ворчать: «Эй, вы там наверху вообще про девальвацию слышали? А ну-ка киньте золотишка!»

– Нет, ворчать будет мой братец Джил, он в прошлой жизни явно был гномом, – фыркнула я не особо весело. – По-твоему, я радоваться должна? Греймор, с ума сойти! Самая жопа мира! Не околеешь, так подохнешь со скуки!

– Ну уж на скуку можно не рассчитывать, – усмехнулся Сворн. – Округ Греймор последние годы находится во власти твоих меховых сородичей. Медведей, если быть точным. – Я успела только глянуть на Сворна, но он меня понял. – Ты наверняка о них слышала. Но эта информация не афишируется, сама понимаешь почему.

О, я понимаю. Оборотень-ликвидатор – необычно, но вполне ожидаемо. Кто справится с нечистью лучше, чем сама нечисть? Оборотни во власти – что-то новенькое. Я, как ни силюсь, не могу припомнить никого из своих сородичей в кресле выше мелкого начальника. Уж больно ненадежные, и плевать всем на толерантность.

– Префект округа – Кэ́мерин Магра́т, – тем временем продолжал Сворн, – на гваддаларском наречии, которое там в ходу, звучит ещё вычурнее. Интервью с ней почти нет, записи с визора вовсе отсутствуют; грейморский совет отчитывается антеарскому правительству немногословно и неохотно.

Передо мной легла фотография эффектной блондинки, выходящей из кара. Не иначе поработал какой шпион. Или один из тех, кого вежливо величают частным детективом.

– Она красотка, да? Я бы познакомился поближе. Правда, судя по тем интервью, что мне удалось найти, я явно был бы снизу.

Согласно хмыкнула. Дамочка и впрямь роскошная, если кому такие нравятся. Я сама по мальчикам, но очевидное отрицать не могу.

– Да здесь никаких интервью не нужно – госпожа префект умеет себя подать, – заметила в итоге. – Думаешь, раз мы с ней обе играем за меховую команду, так я там придусь ко двору? Ты плохо знаешь оборотней, шеф. Человек там был бы чужаком, а оборотень будет мохнатым чужаком. Если они решат, что мне на их клятых северах не место – непременно попытаются оттуда выжить.

Ну да, именно «попытаются». Я та ещё пушистая кисонька. Это здешние альфы при надобности охотно соберутся толпой и устроят весёлую жизнь; надменных же северян я просто перебью поодиночке. Да, грейморские мохнатые общины могут мирно сотрудничать, но до столичного торжества межвидовых связей им ещё пилить и пилить. Там даже смешанных кланов нет, насколько я знаю. Иногда – довольно редко – возникают брачные узы между оборотнями родственных видов, но это потолок тамошней либеральности.

– Видишь ли, мы понятия не имеем, что там с командами, дворами и прочей ерундой. До нас доходят слухи об ужасающем уровне преступности, беспорядках и Хаосе, в прямом и переносном смысле. И всё это полная хрень, – Сворн прошёлся по кабинету, вернулся к столу и в сердцах ткнул в фото блондинки. – Эта дамочка устроила революцию и подмяла под себя весь сраный Север, фактически закрыла границы – мол, у нас тут плохо со связью и транспортом из-за разломов, – не один год кормит правительство сказочками и до сих пор жива. Непросто все в Грейморе. Ой как непросто, Изара.

– Да, шеф, это я уже поняла. Только вряд ли со мной в ликвидаторах там станет сильно проще.

А даже если и станет, всё равно неохота задницу морозить. Вот такая я вредная меховая муфта, полная самодовольства и эгоизма. Всё как положено приличной кошке.

– Изара, ты можешь сколько угодно возмущаться и дуться, но в северном округе позарез нужен кто-то вроде тебя. Греймору необходима твёрдая рука! Уровень сверхъестественной преступности там удручающе высок, а маршалов нашего направления – по пальцам пересчитать. И сплошь молодняк…

– Молодняк? – переспросила с невольным интересом. – В этом долбаном гетто для отбросов всех мастей? А опытных ребят всех повыбили или тупо дураков нет там жить?

– Дураков как раз хватает. Оклад там дают в два раза больше, при покупке недвижимости оплатят половину… но помереть как нефиг делать. Выбили, да. Понимаешь, почему я предложил тебя? Изара, ты ведь лучшая, кто у нас есть…

– Да ну? – изумилась я нахально. Мало кто рискнёт выделываться перед Сворном, но я большую часть благоговейного трепета растеряла ещё в колледже – шеф в ту пору преподавал там сверхъестественную криминологию. На правах старой знакомой могу себе позволить парочку капризов. – Разве лучший из лучших – это не Ро-о-оджер? Но что это я удумала, разве наш потомственный сноб согласится морозить в Северном Пределе свою лилейную задницу?

– У Роджера здесь семья и маленькие дети, – напомнил шеф, но без особого запала. – А ещё его хотят видеть главным ликвидатором округа Аркади. Нечего ему делать в Грейморе.

Будь я сейчас тигрицей – непременно бы распушила хвост от таких новостей.

– Ну да, его хотят видеть, – допила виски и со скрипом отодвинула стул, искренне надеясь, что голос не выдаст охватившей меня обиды. Неуместной и совершенно детской, да. – Он ведь белый чистокровный мужик, а я ни то, ни другое, ни третье. Значит, меня можно сунуть в холодильный шкаф на краю мира и достать оттуда перед ближайшими выборами. Если доживу, конечно.

– Изара, ну зачем ты так?..

– Это все потрясные новости, шеф? Если да – пойду обрадую свою мелкоту, что они должны всё бросить и ехать жить в холодильник. Я-то не распрекрасный маршал Фрэнси, кому дело до удобств моей семьи?..

Сворн устало махнул рукой и кивнул – иди, мол, толку-то с тобой сейчас говорить. Я пожала плечами – само собой, без толку, а чего ты ждал? – и вышла из кабинета.

Дверью хлопать не стала – не настолько уж я обижена, чтоб вести себя как истеричная малолетка. Нужно переварить свалившееся на меня счастье, а уже потом, со свежей головой обсудить с шефом планы на будущее. И все свои ордера переписать на других маршалов, лишь бы Роджеру ни хрена не досталось.

Ну… зато второе свидание с альфа-львом теперь точно не состоится. Вот здесь мне Хаос удружил.

Глава 2

Крови было много.

Дар почуял её аж за целый квартал – нюх оборотней способен и не на такое. Как и зрение, и слух… в общем, всё, что сопутствует обрастанию мехом, наряду с пользой приносит ещё и массу неудобств. Особенно если ты альфа-медведь, а значит, самый сильный в округе. По всем параметрам, мать их так.

Нет, запаха крови Дар не просто не любил – терпеть не мог. Как можно любить эту металлическую вонь, раздражающую нос похуже, чем духи бордельной мамаши? Хотя волкам нравится. И вампирам. Этим хочешь не хочешь, а человеческой кровушки подавай литрами.

Дар осторожно выглянул из-за угла, проводил взглядом проехавший мимо кар. Не то чтобы ему нужно прятаться, однако давняя привычка – сначала оценивать ситуацию и только потом творить всякие глупости – берёт своё. В паре сотен метров от его укрытия, у порога старого дома, крутилась группа полицейских. Важные, в форме и при погонах, и все поголовно с блокнотиками в холёных ручках. Можно подумать, есть какой-то прок от их писулек.

«Интересно, чья сегодня смена?..»

Подходить ближе, чтобы узнать, не пришлось. Да что там – Дар и додумать-то мысль толком не успел, как из дома выплыл, иначе не скажешь, Анри Делатт. В неизменном котелке, в грязно-бежевом плаще; как всегда делающий вид, будто он куда умнее, чем есть на самом деле. В республиканской полиции с умными людьми вообще беда. Как и во всей республике, впрочем. Дар мог бы насчитать максимум три десятка человек, чьим умом стоило бы восхищаться. И треть из них к добропорядочным гражданам не относится.

Слава всем духам, Кэм не потащилась с ним. Одни боги знают, как ему удалось уговорить её остаться в ратуше и ждать его там – нечего самой айнэ Кэмерин шляться по местам преступления. Особенно если там Делатт, которого она мечтает загрызть последние лет десять – «за феерическую тупость и бесполезность для человечества».

– Дар.

А, нет, не удалось.

Он оглянулся на голос. С собранными в косу волосами, в джинсах и толстовке Кэм мало напоминала ту грациозную леди на высоченных каблуках, коей была всего каких-то полчаса назад.

– Что ты здесь делаешь? – потерев переносицу, поинтересовался Дар.

Место удачное, плохо проглядываемое, однако же не к лицу хозяйке Севера шляться по всяким подворотням. Это его работа, в конце концов! И она ему очень даже нравится. Куда больше скучных заседаний городского совета, куда Кэм так и норовит его затащить. Не столько пользы ради, сколько чтобы позлить достопочтенных господ.

– А ты думал, я буду преспокойно попивать винишко, пока в моём городе убивают моих маршалов?

– Не твоих.

Кэм весьма красноречиво фыркнула. Правда, не столь равнодушно, как хотела. В конце концов, они со Стефаном были близки. Не любовники, даже не друзья, но Стефан был на их стороне с тех пор, как Кэм села в главное кресло городской ратуши.

– Тебе нельзя здесь быть, – Дар кивнул на толпу полицейских, бестолково кружащих вокруг места преступления. И двух журналистов с фотоаппаратами наперевес. Представить в утренней газете фотографию Кэм – в непотребном для префекта Греймора виде – оказалось несложно. Как и возможные заголовки.

– Если кто в этом городе и может быть там, где пожелает, так это я.

– Кэм.

Она посмотрела упрямо, сложив руки на груди. Даже губы надула, точь-в-точь капризное дитя. Дара нельзя было на это купить – от наивной девочки в Кэм нет ничего. Наивные не устраивают революций, не захватывают власть и не держат за яйца весь городской совет вот уже несколько лет как. Не без его, Дара, помощи, разумеется…

Всё же он преступно слаб к доверчиво распахнутым глазам. Даже если в них нет и капли искренности.

– Ладно, – он вздохнул. – Жди у задней двери. И не попадись никому на глаза!

– Ты меня учить будешь?

Кэм вскинула бровь, вмиг став самой собой. Аж жутко стало. И уши к голове прижать захотелось; неважно, что он в любом виде больше, выше и сильнее своей невестки.

Ну, насчёт «сильнее» он, может, и погорячился – ему ли не знать, насколько страшна Кэм в звериной форме?

– Я бы и рад, да кто бы слушал? – ехидно отозвался Дар, снова выглядывая из-за угла. – Всё, иди отсюда, я развлеку наших героев.

На сей раз Кэм не спорила. Натянула капюшон толстовки пониже, шагнула в тень переулка и скрылась за домом. Оставалось вздохнуть ещё раз, скорбно покачать головой – о, Хаос великий, за что ему всё это! – прежде чем вынырнуть из своего сомнительного укрытия и выйти на широкую улицу.

Его заметили сразу. Он и сотни шагов не прошёл, прежде чем копы будто по команде подняли головы и повернулись в его сторону. Остаться незамеченным, с его-то ростом – та ещё проблемка. (Нет, он мог, но именно сейчас играть в мастера скрытности совсем ни к чему.) И Дару в последнее время казалось, что у комиссара Делатта на него чуйка. Стоило пожелать куда-то войти, перекинуться парой слов с нужными людьми, – засранец тут же оказывался поблизости и подозрительно глазел из-под идиотской шляпы. Не следил, слежку Дар приметил бы сразу. Но умудрялся путаться под ногами везде и всюду, особенно когда дело касалось предприятий… не совсем законных.

Чуйка же, не иначе. И на нюх детектива не спишешь, детектив из Делатта, прямо сказать, так себе.

– Анри! Давно не виделись, приятель! – оскалился Дар, картинно раскинув руки в стороны. – Милый халатик. Небось из дома выдернули, бедняга?

Делатт скрипнул зубами так отчетливо, что наверняка услышали и его болванчики. К пистолету на поясе потянулся и почти сразу же отдёрнул руку. Но Дар всё равно заметил и прищёлкнул языком. Нет, убивать его на глазах небольшой толпы почтенный комиссар не стал бы (да и не сумел бы), однако шуточка его задела. И поделом – кто там вчера в баре трепался про меховых шлюх?

– Арн Шанда́р, – процедил Делатт, – прошу извинить, но я слишком занят…

– К чему этот официоз? Просто Дар! – он улыбнулся ещё шире, делая вид, что окончания фразы не услышал. – Так что, пропустишь меня в этот миленький домик?

– С чего бы вдруг? Это место преступления, мы ещё не закончили, посторонним не положено…

Не положено, это верно. Только если ты не ищейка Совета, в его случае – ищейка Кэм. Подчиняться снулым рыбам из городского совета Дар не стал бы даже под дулом пистолета.

– Да ну какой же я посторонний, комиссар? – он всплеснул руками, чуть сдвинулся в сторону, чтобы закрыть Анри от чересчур любопытных журналюг. Дар сегодня не в той форме, в которой стоит позировать фотографам; а без фотографии комиссара они как-нибудь обойдутся. – Давай хотя бы на этот раз обойдёмся без выяснения моих прав и свобод? Тем более у меня есть то, чего нет у твоих истуканов с бумажками.

– И что же это? – пуще прежнего скривился Делатт.

«Варенья ему притащить, что ли? А то рожа такая, будто он только и делает, что лимоны жрёт».

– Ум и бесспорная привлекательность, – Дар чуть склонился к нему и понизил голос: – А ещё нюх и слух, Анри. Предлагаю сделать вид, что ты рад моей помощи. И ты будешь, уж поверь.

– Очень сомневаюсь, – буркнул Делатт. Но из-за плеча выглянул, махнул полицейскому, что торчал у дверей, веля пропустить. Тот смерил его подозрительным взглядом, но уточнять ничего не стал. Шанда́ра гро Магра́та знают все в городе.

Крепкая дубовая дверь открылась с лёгким скрипом. Стефан, при всех его достоинствах, не был ни рукастым, ни особо притязательным в быту. Охотники на нечисть – люди занятые, днём с куда большей охотой отоспятся после тяжёлой ночки, а не побегут хлопотать по хозяйству, смазывая петли или вытирая пыль с полок. Дар, хоть и не был частым гостем в этом доме, не мог припомнить, чтобы Стеф что-то готовил. Обычно тот заказывал еду в ближайших ресторанчиках.

Он поморщился, стоило пройти чуть дальше по коридору – внутри запах крови был совсем невыносимым, – и сразу же направился к задней двери, чтобы впустить Кэм.

– Фу, – скривилась она, едва войдя.

Стефан лежал аккурат посреди гостиной – пугающе неподвижный, нелепо изломанный. Трупы почти всегда застывают в глупых позах, если это не киношная картинка на экране визора. Лужа подсыхающей крови расплылась вокруг тела маршала, окружила его тёмно-багряным ореолом, подчёркивая сероватую бледность кожи.

Дар натянул кожаные перчатки – всегда носил их в кармане, привычка осталась ещё с академской юности, – и, подавив всплеск дурноты, опустился рядом с телом. Согнул-разогнул руку, тяжёлую и холодную; оттянул веко – блёкло-голубой глаз ещё не начал мутнеть; прошёлся взглядом по рубашке, заскорузлой от крови, но лезть под неё не решился. Не хотелось ненароком что-нибудь испортить, пусть тело и лежало в ожидании катафалка, обведённое мелом и уже никому особо не интересное.

Никому, кроме Дара.

– Свеженький, – пробормотал он, – ещё даже коченеть не надумал. Полагаю, убийца в сердце метил. Для надёжности ещё надо было голову откромсать, но это дельце не из лёгких.

– Хм, ты имеешь в виду, чтобы его не подняли вампиром?

– Ну да. Сама ведь знаешь, Стеф был большой любитель клыкастых утех. Убийца, похоже, знал тоже.

– Да все знали, – невесело фыркнула Кэм.

Дар поднялся на ноги и внимательно огляделся вокруг. Осколки зеркала, разбитая пепельница и разнесённый в щепки журнальный столик могли бы сойти за следы борьбы… да всё равно здесь слишком чисто. Смерть после борьбы – всегда грязь, куча следов и отпечатков подошв.

Жаль, Дар не успел до появления полицейских: можно было попробовать унюхать убийцу. Каждый человек, оборотень, зверь – все пахнут по-разному. Вот от Кэм пахнет мехом, как и от всей их мохнатой братии; а ещё мёдом и детством – из-за маленького Хоты.

Он принюхался снова, удручённо помотал головой – ничего. Потянулся было отбросить со лба длинные волосы, но, вспомнив, где только что побывали эти перчатки, резко передумал. Красоту навести можно и попозже.

– Странно это всё, – проговорил он неохотно. – Не могу сказать, знал ли Стефан противника или тот был слишком силён, чтобы дать ему должный отпор. В пользу первого говорит то, что оружия при нём не было…

– Может, вампиры его и грохнули? – резонно предположила Кэм.

Резонно, да лишь на первый взгляд.

– Вампиры – и грохнули маршала-вампиролюба? – хохотнул Дар. – Не дури, детка, они поди со злости все клыки в пыль сотрут.

– Я тебе не детка, засранец. У тебя-то версии какие есть или признаешь уже, что следак из тебя так себе?

– Увы, увы, детка. Судмедэкспертиза не входит в обширный список моих выдающихся достоинств.

Они оба усмехнулись, но лично Дар был далёк от веселья. Просто с их образом жизни либо привыкаешь ко всякому дерьму и учишься хихикать над трупом хорошего знакомца, либо бросаешь всё к трёханой матери да ползёшь к себе в берлогу – удить рыбу и разбивать огородик.

«Пастораль прямо, хоть кино снимай да по визору показывай. Не хватает только миленькой дурочки на кухне да выводка медвежат во дворе», – чуть нервно заметил Дар про себя.

Лужа крови вдруг показалась не такой уж и гадкой. Всё повеселее огородиков и дурочек.

– Филейный нож, – кивнул он на орудие убийства, лежащее у самого края кровавой лужи. – Затейник наш душегуб. Предположу, что выбор делался с умыслом: клинок довольно узкий и острый, в длину сантиметров двадцать. Таким до сердца добраться несложно – если знать, как им работать.

– Убийца знал?

– Я не судмед, – повторил Дар чуть недовольно. Больше всего на свете он терпеть не мог признавать, что чего-то не может или не умеет. – Но нож целехонький, не обломался в ране. Это говорит в пользу убийцы, как по мне. Но вот зачем бросать орудие убийства рядом с трупом?

Увы, ответ пока один – а Хаос его знает.

– Что будем делать? – поинтересовалась Кэм, коротко кивнув на тело Стефана. – Похитим тело, наймём частного детектива, выпросим у Хаоса мозгов для старины Делатта?.. Хотя нет, этому ничего не поможет.

Дар брезгливо стянул перчатки и завернул их в чудом оказавшуюся поблизости салфетку. Надо будет сжечь в ближайшей урне.

– Ни то, ни другое, ни третье, – отозвался он, отвернувшись от трупа. Всё равно больше ничего интересного не увидит. – Подождём, пока в Греймор пришлют нового ликвидатора, и послушаем, с какого места он начнёт нам врать.

Комм в кармане вдруг завибрировал. На голубоватом экране высветились безликие печатные буквы. Дар с минуту пялился на короткий текст, не зная, то ли нервно хихикать, то ли подозревать вселенную в редкой прозорливости.

– Тем более нам его уже назначили.

Он протянул коммуникатор Кэм. Хватило быстрого взгляда, после которого – Дар был уверен – её идеально вычерченные брови должны были поползти вверх. Она сдержалась – всё же почти королева Севера, без умения держать лицо тут никак. Но удивление в её голосе всё же слышалось.

– Быстро они… – Кэм сдёрнула с волос резинку, пальцами расправила волосы, повела плечами. – Что ж, не будем мешать профессионалам делать их работу.

– Вот и я так подумал.