Они шли молча минут 5, обдумывание услышанного заняло достаточно времени у гражданина из страны, которую нельзя называть. Ветер обдувал волосы Ивана, но его сила изменилась; ветер принес оттенки весны в вечер четверга. Он притих, словно хотел услышать то, что скажет Иван господину Никто.
Вдохнув воздуха поглубже в свои легкие, Иван продолжил беседу.
– Положим идея хороша, но человек несовершенен. Даже вы, например, пытаетесь научить меня свободе и рассказываете мне о том, что мир будет рад любить друг друга без капли стеснения. И тут же выдаете, что народ – глуп, причем делая отсылки именно к тому народу, к которому я отношусь. Разве в этом заключается свобода? Свобода в том, чтобы выбирать: презирать или быть презираемым? Променять свою независимость на любовь всего мира и при этом не знать, будут ли любить меня взамен?
– Конечно будут! Как только вы откажетесь от старых убеждений.
Иван вспылил:
– Откуда тебе известно, и я перейду к тебе на ТЫ, что есть добродетель в моих «старых убеждениях»? Они сформировались задолго до нашей встречи с помощью книг, воспитания матери, моих товарищей и образования. Во имя расплывчатой идеи от господина Никто отказываться от родного дома, матери, народа, который все же несовершенен, но он – отражение моей сущности? Да и спроси ты современников, готовы ли они ввиду своих особенных исторических перспектив менять свою свободу на ту, которую ты хочешь предложить? А вдруг, она им и вовсе не нужна?
– Во имя идеи, что создаст мир без войн – да, стоит отказаться. Всемирное благо – превыше всего.