Глава 21. Кощеево царство
Уже ставшие ненужными принцу изваяния застыли в своём первоестестве – каменными изваяниями. Саранча растерянно сбилась в стаю, которая старалась держаться можно дальше от грозного победителя, но не улетала, ведь такого дозволения не получила.
Азван же не испытывал ликования, ибо в громаде отзеркаленных им знаний уловил недобрую мысль, прямо-таки ядовитую, родившуюся в сознание Змияда в самое последнее мгновение перед тем, как магическая сабля пронзила ему змеиные доспехи, грудь и достигла бьющегося сердца. Злорадство было связано с Миляной. Холодная волна недоброго предчувствия словно окатила тело и душу юноши.
Он тут же обратился к «наследству» Змияда. Принялся искать, копаясь во множестве разнообразной информации, и скоро отыскал ответ. Осознав его, Азван поднял голову и закричал, давая выход переполнявшим его чувствам:
– Не-ет!!! Нет!!! Нет!!! Будь ты проклят, Змияд!!!
Кристалла с Миляной у Змияда уже давно не было. Отчаявшись справиться с магической защитой девушки, он её передал своему соседу Чернобоху, властелину Тёмного Кощеева царства. Вот о чём перед самой смертью подумал Змияд: его победитель не получит то, что ищет. Она в других руках, которые куда крепче. Сам Змияд немало опасался Чернобоха, признавал его могущество, потому был крепко уверен, что северянин девушку даже не увидит.
Подобного принц совершенно не ожидал. Он яростно метался из стороны в сторону, готовый наброситься на кого угодно, но ни одного противника рядом уже не имелось.
Не скоро Азван отошёл от состояния полнейшего отчаяния. С невероятным трудом взял себя в руки, повторяя, почти крича:
– Успокойся! Успокойся! Успокойся! Не крики облегчают боль! Дорогу осилит идущий! Нужно приготовиться к новой дороге! Просто она длиннее, чем мне доселе казалась! Но я дойду до конца! И горе Чернобоху!..
Остаток дня посвятил просмотру всего того, что он получил от Змияда. Позаимствовал всё нужное. Испробовал новые заклинания, помня, что скоро придётся иметь дело с куда более грозным противник, намного более сильным, чем все те, с кем он имел дело прежде.
Из тех же знаний поверженного врага извлёк все сведения о Чернобохе, о его Сумеречном царстве. Знал, где оно находилось. Иногда Змияд посещал его.
Затем оживил всех тех, кто ещё недавно бился против него, и повёл к Кощееву царству. В последний момент юноша осознал, что не стоит оставлять и самого Змияда: вдохнул новую жизнь в бездыханное тулово, принудил магией идти с собой. Мёртвый властелин сумеречного царства выглядел почти живым, ежели не обращать внимания на его безжизненные глаза и недвижно застывшее лицо без всякой мимики. Даже смертельная рана в груди не замечалась, настолько она была мала, а вытекшая наружу кровь осталась под змеиными доспехами.
Даже саранче принц повелел лететь сверху. Возможно, она ещё ему пригодится. Саранча не осмелилась ослушаться и последовала за ним.
Поздно ночью устроил привал, дабы отдохнуть самому и дать передышку саранче. Она уже едва летела, натужно взмахивая натруженными крыльями, но роптать не смела.
Утром Азван продолжил путь.
Местность имела заметный уклон, постоянно понижалась. Невольно рождались опасения: куда же ведёт дорога, уж не в самую ли глубь земли? Говорят, именно там находится Тёмное царство.
Растительность скудела, становилась всё более однообразной. Запах от неё шёл необычный и крайне неприятный. От него по телу северянина порой пробегала холодные мурашки.
Порой высоко в небе пролетали чёрные вороны и хрипло кричали, словно предвещая все мыслимые беды.
В конце концов, юноша со всем своим воинством оказался на практически пустом пространстве, на котором находилось много останков костей людей, лошадей и разных диковинных созданий. Также валялось ржавое оружие, такие же доспехи, рваная одежда и почти напрочь сгнившая обувка.
Ощутил особую эманацию местности, из которой в его голове родились образы эпической битвы. Слева от себя заметил относительно свободное от всех останков битвы место, где угадывалось древнее захоронение.
Азван подошёл к ней, крайне заинтригованный: чьё оно?
Повернулся и спросил безмолвно стоящего Змияда: чьё это посмертное обиталище? Тот не ответил, ибо давно был мёртв, даже рана на его груди у сердца давно не кровоточила. Юноша сам проник в его память, сразу же получив необходимый ответ.
…Некогда сюда пришёл великий лучезарный архимаг с далёкого Запада. Лучезарным его называли по той причине, что он умел сиять столь сильно, что никто не мог прямо смотреть на него. По пути лучезарный архимаг одолел отца Змияда и в великом самомнении решил покорить Кощеево царство, но пал от могучей руки Чернобоха. Оставшиеся в живых соратники предали земле останки своего предводителя и удалились.
Азван задумался: даже лучезарный архимаг не устоял перед Чернобохом. Сможет ли он справиться с ним? Сомнения в том имелись.
Подумал: «Вот бы узнать, насколько велики способности этого самого лучезарного архимага? Но Змияд этого не ведает, ведь с тем имел дело его отец…»
Тут же ахнул: он же только что легко получил все необходимые знания мёртвого Змияда, хотя уже до того отзеркалил их и хранил в своей памяти. Мог бы получить всё это же самое оттуда, из того, что заимел! Но смог всё узнать от мертвеца! А в могиле тоже лежит мертвец, пусть и убитый давным-давно, можно ли хоть что-то узнать из его памяти?..
Расслабился, вчувствовался в исходящую от хладного упокоища сильнейшую эманацию, напрягся… И к нему медленно, но всё же потекли древние знания архимага, самые разнообразные и мощные. Некоторые совершенно незнакомые юноше.
Принц долгое время находился в трансе, совершенно недвижимый, пока поток информации не прекратился. После занялся её осмыслением. Крепко-накрепко запоминал необходимые заклинания, иные сразу же применял. В том числе и его чары, вызывающие лучезарность. Даже поглядел на себя глазами наиболее близко сидящей на земле саранчи, которой он позволил отдохнуть. Та не смела на него глядеть, отводила глаза, как и все её сородичи. Пришлось её заставить. Саранча аж затрепетала всем телом от невыносимого жёлто-золотого сияния мага. Он то усиливал его, то уменьшал, добавляя тот или иной цвет. Потом окрасился во все цвета радуги, вложил всю свою магическую мощь, и управляемая Азваном саранча заверещала от невыносимого её глазами зрелища настолько сильно, что он позволил её отвернуться.
Снял лучезарность и задумался над ней и всеми теми знаниями, которыми обладал архимаг, у которого он их отзеркалил.
Несколько позже ему вспомнилась гробница Величайшего из величайших – Диводара, которую он посетил у мёртвого города в пустыне. Пожалел, что тогда не знал, что способен обратиться к памяти даже усопшего. Решил в будущем обязательно побывать на том месте и попробовать это сделать.
С такой мыслью и продолжил путь.
…Далее встретилась ещё одна могила, намного более древняя. Юноша засомневался, сможет ли он узнать, кто в неё положен? Змияд помочь ему не мог, ибо просто этого не знал. Принялся действовать сам. Напряг все свои силы, и те, что получил с магией лучезарного мага, и всё же в конце концов принцу удалось получить все знания и из этой могилы.
…В ней был похоронен могущественный кудесник далёкой северной благословенной Даарии, где жил богоподобный народ, владевший сокровенными знаниями. Они были очень сильны и прекрасны собой. Белокожие, голубоглазые, светловолосые даарийцы на голову или две превышали обычных людей. Они никогда не болели, жили столько, сколько хотели, а затем умирали по своему желанию, когда пресыщались жизнью. День в Даарии длился ровно полгода, а затем наступала столь же длительная ночь. Ни жары, ни холода там не было. Управлял ими кудесник Астрант, владевший поистине безграничными магическими силами. Он подчинил себе все сопредельные пространства, а затем, прослышав о Чернобохе, отправился к нему, уверенный в своём превосходстве. Но одолеть не смог…
Азван на некоторое время задержался у могилы кудесника Астранта, осваивая его знания.
Невольно внимание принца привлекли хриплые, обдающие холодком не только уши, но и душу человека, крики воронов, находящихся сверху под нависающими грозовыми тучами. Подсознательно он сначала уловил их интерес к себе и своей необычной рати, а затем осознал их необычную сущность. Хозяин оазиса Вивейн поделился с ним умением создавать материальные сущности, в том числе, например, – воинов. Творились они из элементарных частиц воздуха, воды, песка, глины и всего того, что имелось поблизости, а эти птицы были совершенно иные…
Тут же к юноше пришли – как зеркальные отображения – тех заклинаний, которые сделали их реальными: исходным материалом послужила чистейшая магия. И только она одна. Вороны были несокрушимыми, уничтожить их могла только магия, ничего иного. Рассмеялся: зная заклинание, он легко мог снова превратить их в ничто, в то, чем они и были прежде.
«Только зачем? – пожал плечами. – Пусть себе летают, всё выглядывают и доносят. Это даже к лучшему. Пусть знают, что я иду на них».
А сам занялся осмыслением новой магии. Совместил новое заклинание с тем, что уже знал, создав своё, совместив всё лучшее из обоих.
Затем создал себе из чистейшей магии саврасого коня, точное подобие того, на котором ездил его брат Светодол, только несколько большей величины. В пути на ночь не остановился, немалую часть ночи дремал, покачиваясь в седле, а каменные создания его рати в отдыхе не нуждались. Слабая саранча выбилась из сил, и принц позволил ей удалиться восвояси, сочтя бесполезной в будущем жарком деле. Это он знал по опыту лучезарного мага и кудесника из Даарии, которые стали ему известны вместе с прочими знаниями и чарами.
К намеченной цели прибыл уже утром. Оно оказалось чрезвычайно хмурым и прохладным. Небосвод закрывали тяжёлые серые тучи, словно бы готовых разразиться холодными ливнями.
Юноша увидел, что его ждали. Сплошной стеной выстроилось напротив бесчисленное вражеское войско, оба фланга которого уходили за горизонты.
Азван не позволил холодку проникнуть в своё сердце: он должен идти вперёд, и он пойдёт, чего бы ему это ни стоило! Там была прекрасная Миляна, и он освободит её. Иного быть не могло.
Юноша восседал на жеребце. За ним находилось грозное скопище всех тех, кого он заставил магией следовать за собой – как живых, так и мёртвых. Даже Змияд находился неподалёку, повинуясь необоримой воли мага всех магов. Знающие его и не подумали бы, что это лишь мёртвое тело, временно пробуждённое к жизни. Как и каменные истуканы, псы, василиски, грифоны, драконы, удавы и прочие, прочие, прочие.
Все вместе они составляли небывалую по составу и по мощи рать, но Азван всё же больше надеялся на самого себя. Стал готовиться к битве, держа наготове различные нужные заклинания. В том числе и те, которые позволят оживить только что убитых врагов и направить их на тех, с кем они только что шли против него. Усмехнулся, это будет большим сюрпризом для Чернобоха.
Заметил нечто странное. Вражеские линии застыли и уже не двигались вперёд, словно бы ожидая чего-то. Но чего?..
Юноша поднял руку и остановил всех тех, кто находился за ним. Нужно было понять, что происходит? А они были тому помехой.
От общих вражеских рядов отделилась чёрная точка и направилась навстречу Азвану. Дальним взглядом он увидел агатового цвета человеческую фигуру на таком же коне.
При их приближении юноша рассмотрел невероятно худое лицо даже не старика, а древнего старца. Кожа обтягивала голову всадника, делая её похожей на безволосый череп. Глазницы казались пустыми, но иногда в них загорались огненные точки. Сверху на старце находилась простая железная корона. Поводья могучего вороного скакуна, чернее ночи, крепко держала высохшая рука. На левом боку висел длинный меч с волнистым клинком, похожим на материализованную чёрную молнию. От незнакомца исходила невероятно мощная эманация магии, такой ни у кого Азван доселе не ощущал. Осознал, что более могучего чародея он ещё не встречал. Но отступать был не намерен. Об этом не могло быть и речи.
Тронул поводья, его конь двинулся навстречу противнику и тут всё естество человека окатила невидимая волна, которая оставила в его памяти – отзеркалив в полной мере – всю колоссальную магию старца… Нет, не старца, а грозного Чернобоха, которого знали под самыми разными именами. В числе их не менее известным было другое – Кощей. Именно в его царство Змиядом была передана в несокрушимом кристалле Миляна.
Чернобох содрогнулся всем телом. Затем заставил себя выпрямиться и сидеть в седле прямо. Азван догадался, что тот понял, что произошло. Ранее никто подобного не замечал, не осознавал, а от этого отзеркаливание не укрылось.
Противники съехались, остановились, вперив друг в друга глаза.
Азван жалел, что не может отъехать и разобраться с теми огромными познаниями Чернобоха, что оказалось в его памяти. Они были просто невероятными по своей колдовской мощи. Позже он это сделает, но, несомненно, многое из них ему пригодилось бы сейчас или чуть позже. Что ж, пока он постарается обойтись тем, что уже знает и умеет в данное время. Ждал слов и действий врага.
Чернобох словно бы стал несколько более старым и измождённым, хотя и при первом взгляде казался почти высохшей мумией. Он спросил скрипучим, резким, но спокойным голосом:
– Я знаю, кто ты. Но не могу понять: зачем ты здесь? Зачем проделал столь долгий путь с севера сюда? Что тебе здесь нужно?
– Верни то, что ты забрал у него! – Азван кивком показал на Змияда.
Чернобох вперил свои ужасные глаза в бывшего владыку Сумеречного царства и проскрипел:
– А я его поначалу принял за живого, подумал как о дураке. Живой он бы не прибыл сюда незваным, зная, что я его могу уничтожить одним мановением пальца. Теперь вижу, что он просто кукла в чужих руках. Весьма умелых руках. Признаю.
– Это неважно, живой или мёртвый Змияд, верни то, что ты у него взял!
– Я ничего не брал у него. Мне вообще ничего не нужно. И уже давно, – с искренним удивлением ответил Чернобох, но тут же спохватился: – Уж не говоришь ли ты о той девице, заключённой в кристалл, которую он навязал мне в виде подарка?
– Что ты с ней сделал?
– Ничего. Я не просил такого дара. Зачем он мне? Принял лишь для того, чтобы не огорчать соседа. Он считал её великой ценностью. Она же для меня не была таковой.
– Где она? Говори быстрей!
– Где? Она всё ещё в том кристалле, в котором и была. Моя магия спасовала перед ним. Увы.
– Ты обязан вернуть её мне! – вскричал юноша.
Чернобох невесело усмехнулся:
– Я должен был догадаться об этом сам. Что ещё могло привести столь молодого мага сюда, как не романтические чувства, именующиеся любовью. Но мне простительна подобная забывчивость. Извини, я живу столь долго, что почти забыл, что это такое. Вообще в моей памяти не осталось даже тени того, что прежде волновало чувства, горячило кровь и бросало в безумства. Наверное, я бы пожалел об этом, если бы хоть немного помнил, что такое любовь. Повторяю, я не хотел брать такой подарок, но Змияд слишком уж рьяно настаивал. Мне просто было скучно спорить с ним, решил сделать ему приятное, принял, не подозревал о подобном…
– Хватит, прекрати! Мы здесь говорим с тобой, а она пребывает в заточении! Верни её или мы будем драться! Вынимай меч, я не могу первым ударить безоружного старца!
– Не верь глазам своим. Не обманывай себя. Я был таким же по виду старцем, когда у вас ещё не появились на белый свет деды ваших дедов. И когда я умру, неизвестно. Похоже, никогда. Одно из моих имён – Кощей Бессмертный.
– Доставай меч!
Чернобох, не торопясь, медленными движениями отстегнул меч от пояса, взял ножны двумя руками, и, держа их перед собой, двинулся к противнику:
– Бери, я не стану с тобой драться.
Юноша опешил:
– Почему?
– Я вышел против тебя, готовый сражаться и одержать победу. Считал тебя очередным не слишком умным короткоживущим созданием, каковые иногда приходили сюда и находили здесь смерть. Но я узнал, кто ты. Узнал слишком поздно. Увы, слишком поздно. Слишком поздно. Осознал сие с великой горечью.
– И что именно ты узнал?
– Не слишком много, но вполне достаточно. Знаю, что тебя зовут Азван, но, главное, знаю, почему тебя называют ещё и Зеркальным принцем. Знаю о твоём даре. Хорошо знаю. Люди с подобным небесным даром появляются в подлунном мире раз во многие тысячи лет. На моей памяти таких, подобных тебе, было двое. Слышал о них, но лицом к лицу встретиться с ними не довелось. Они же сами сюда не являлись. И хорошо. Не было и нет у меня желания видеть их.
– Жалеешь?
– Нет. Хорошо всё то, что случается. Это нужно принимать, иного нет, и не будет. Узнай я раньше о твоей природе – способности быть зеркальным, – то ты бы не нашёл ко мне дорогу. Я всё бы закрыл для тебя, запечатал все входы-выходы. Ты б меня и не увидел. А теперь поздно. Да, в данное время я не уступаю тебе практически ни в чём. Мы можем начать кровавую сечу, применяя все свои почти беспредельные по мощи чары, сотрясая землю и небеса, воскресая мёртвых и отправляя их снова в бой. Мы оба на это способны. Как и на многое другое. Одержать победу ни один из нас не сможет. Ты уйдёшь, но затем вернёшься ещё более сильным, знающим не только всё то, что знаю я, но и более того…
В голове Илмара сразу же предстала гробница Диводара: «Да, Чернобох совершенно прав, говоря об этом. Если бы я не смог его одолеть, то сразу же отправился бы к Величайшему из величайших и постарался перенять его знания. А по пути бы изучил и освоил всё то, что только что позаимствовал из памяти самого Чернобоха. А там немало интересного и полезного…»
Властелин Тёмного царства тем временем продолжал:
– Ты бы непременно вернулся сюда. Ещё более могучим. Исход был бы тогда очевиден. А я в ответе за всех, кого сюда привёл. Я привык к ним, мне немного жаль их. Самую малость. Чуть-чуть. Они удивительно короткоживущие, словно жалкие бабочки-однодневки, ничего не успевают сделать – и уходят в небытие. И так поколение за поколением. А я остаюсь. И живу. Судьи на меня нет, привлечь меня к ответу некому, но я чувствую себя ответственным за их судьбу. Потому я, как только узнал тебя и твою необычайную природу, то сразу же отправил мысленное повеление командирам – в бой не вступать, оружие применять только для самообороны.
– Ты говоришь правду?
– У меня никогда не имелось привычки пользоваться кривдой. Я слишком силён и могу позволить себе быть прямым – в словах и действиях. Не веришь? Я же протягиваю тебе свой меч. Только им можно убить меня. Проверь. Ударь меня чем угодно, убедишься, что ничто не нанесёт мне вреда. А от своего меча я умру даже при небольшой ране. Убедишься, что я говорю правду.
– Ты не боишься умереть?
Сухие губы Чернобоха, похожие на треснувшую кожу, расползлись в мрачной усмешке:
– Если бы ты прожил хотя бы частичку моей бессмертной жизни, то не спрашивал бы о смерти. Я давно живу, словно по привычке. Смерти не боюсь. Что она мне? Сейчас смерти нет, а когда смерть придёт – меня не будет!
Азван подумал, взвешивая каждое слово Чернобохо. Затем сказал:
– Тогда оставь себе свой меч. Ни он, ни твоя жизнь мне не нужны. Я пришёл за другим. Мне нужна Миляна. Только она одна, и ничего более.
– Что ж, как скажешь. Ты получишь её, – ответил Чернобох, возвращая меч на прежнее место и разворачивая вороного коня. – Следуй за мной.
Они поскакали по каменной равнине под сумеречными небесами к рядам застывшей чёрной рати. Она безмолвно расступилась, пропуская всадников. Далее начинался широкий мост над чем-то клубящимся и пахнущим серой.
Потом лошади прошли мерцающую пелену, и за ней взорам человека открылся провал, чернеющий чернотой. Он казался бездонной бездной, глядеть в которую было страшно – она столь же страшно смотрела на северянина.
Цокот лошади Чернобоха внезапно умолк, ибо она перестала двигать ногами и полетела по воздуху.
Азван вначале оторопел от увиденного, а затем применил заклинание и отправил в полёт своего коня, который имитировал бег по воздуху. Чернобох скосил глаза на спутника, и на его лице появилась тень улыбки.
«Наверное, счёл это мальчишеством, – подумал юноша, но не остановил движения ног саврасого скакуна. – Пусть думает так».
Он был готов в любой момент развоплотить коня и дальше лететь вообще без него. На нём невидимая несокрушимая броня. При надобности волшебная сабля – или сабли! – появится в его руке в мгновенье ока и будет тут же применена. Как и многие сильнейшие чары. Бояться ему нечего и некого.
Теперь северянин и в глубину бездны посмотрел без всякой опаски, готовый при необходимости ринуться и в неё. Ощущение чужих глаз в чернеющей внизу тьме у него уже не появилось.
Впереди на огромном плато, словно сделанном из единого куска угля открылся огромный дворец. Окна в нём имели стекла гагатового цвета. Вокруг него абсолютно всё было чёрным, но он казался самым чёрным.
Пролетев через высокие мрачные ворота, всадники опустились на плиты безлюдного двора.
Азван спросил Чернобоха:
– У вас всегда так?
– Как?
– Безжизненно. Никого не вижу вокруг.
– Все ушли после моего приказа, который я отдал по пути сюда.
– Так ли уж это необходимо?
– Одному тебе – нет. А вам – да.
«Вам? А, он имеет в виду нас с Миляной! – блеснула догадка в голове юноши. – Да, она может испугаться обитателей Кощеева царства».
Но ничего не ответил.
Спешился вслед за спутником у высоких дверей с факелами, горевшими тёмным пламенем. По мановению пальца Чернобоха створки бесшумно разошлись. Внутри оказались пустые, холодные и мрачные коридоры, словно в насмешку освещаемые тёмным огнём факелов. Шаги в них отдавались гулким эхом. Азван видел только с помощью заклинания «ночного зрения».
Хозяин провёл гостя по коридору в чудовищно большой зал, в центре которого на возвышении находился кристалл с Миляной. Юноша подбежал к ней, остановился и почтительно опустился на одно колено. Посмотрел на девушку сквозь почти невидимую оболочку и застыл в сильнейшем удивлении: он так давно не видел её, что незаметно милый образ в его памяти потускнел, стёрся и очень заметно уступал той, которую он увидел во всей её юной красе. Она потрясла Азвана. Он понял, что не зря совершил столь долгий и трудный путь, со всеми опасностями, награда того стоила.
Теплота на большом пальце правой руки напомнила о подаренном Светодолом кольце. Азван вполне мог бы обойтись и без него, ведь он унаследовал всю магию и способности брата, мог бы и сам создать подобную защиту, как и снять её. Но помнил мольбу брата – освободить невесту. Посему шагнул вперёд, протянул руку и коснулся кольцом невидимой поверхности кристалла: кольцо задымилось, обволакивая со всех сторон кристалл и как бы поедая его…
Юноша с волнением ждал, забыв обо всём.
И вот легчайшая дымка рассеялась без всякого следа.
Миляна ожила, удивлённо повела глазами по сторонам, воскликнув:
– Где я?
Увидела Азвана и тут же шагнула к нему, осветившись улыбкой:
– Светодол! – Их руки встретились. – Светодол, где мы? Как мы тут оказались? Ничего не понимаю!
Юноша вспомнил, что Миляна не помнит ничего из того, что последовало после образования магической оболочки вокруг неё. Вообще ничего! Она словно бы в один миг перенеслась от свадебного стола сюда, в этом мрачный зал с факелами тёмного пламени. Сразу всё ей не объяснишь. Она приняла его за брата. Все дружно утверждали, что они со Светодолом очень похожи друг на друга. А он ещё в той достопамятном сражении против Змияда отзеркалил очень и очень многое у брата, став ещё большим подобием Светодола. Правду Миляна должна узнать. Но позже.
– Успокойся. Это всё магия.
– Ты перенёс нас сюда?
– Всё узнаешь в своё время.
– Кто это? – тихо спросила Миляна, теснее прижавшись в страхе к Азвану, показав взглядом на мрачную фигуру Чернобоха, стоявшую в стороне.
Принц успокоил девушку:
– Не бойся, ни он, никто другой тебя не тронет. – При этом юноша, не говоря ей, укрыл спутницу невидимой несокрушимой лиловой защитой.
Она посмотрела на совершенно спокойного Азвана, на его мужественное лицо, широкие плечи и прониклась полным доверием: рядом с ним ей волноваться нет причин.
Они вышли из дворца. Рядом с его саврасым конём находилась красивая белоснежная лошадка, переступая с ноги на ногу и потряхивая белейшей гривой. Азван понял, что это как бы подарок им от хозяина дворца.
Повернулся и на прощание помахал рукой Чернобоху, оставшегося стоять в дверях. Тот ответил тем же жестом, и на его тёмное лицо легла тень лёгкой улыбки. А может, Зеркальному принцу это только показалось, ведь Чернобох уверял, что давно уже не испытывает никаких чувств. Действительно ли в нём не осталось и тени памяти о прежних чувствах? Пожалел же он короткоживущих, именуемых им бабочками-однодневками!..
Азван помог Миляне усесться в удобное мягкое женское седло, вскочил на своего саврасого жеребца. Выехав за пределы двора и немного удалившись от него, лошади поднялись в воздух. Юноша заметил, что и белая кобыла, на котором находилась девушка, перебирала копытами, словно бежала по воздуху. Как и его конь. Мысленно поблагодарил Чернобоха, снова обернулся в его сторону. С помощью дальновидения посмотрел на дворец, около которого находилось множество диковинных существ – козлоногих, рогатых, хвостатых, многолапых. Среди них были как великаны, так и карлики. Иные имели по две головы. Они кривлялись, строили друг другу рожи, ссорились, визгливо ругались…
Увидев таких, большинство людей бы оторопели и пустились панически бежать. Азван же осознал, что теперь он может смотреть на них иначе: это им нужно бояться его, а не наоборот. А что ещё будет, когда он разберётся с «наследием» Чернобоха, которое он отзеркалил в себе, позже усвоит его и начнёт применять?!.
Слыша крики и визги обитателей тёмного чертога, Азван встревожился: не донесутся ли они до нежных ушей девушки? Она может обернуться и увидеть их, а на всю эту нечисть Миляне лучше не смотреть?! Но тут же осознал, что она ничего не сможет ни услышать, ни увидеть, даже ежели обернётся, они с ней слишком далеки от дворца. Это он всё видит и слышит с помощью соответствующих заклинаний, а они ей неизвестны.
Успокоился и переключил всё своё внимание на свою прекрасную спутницу. Они плавно летели на прекрасных конях из царства тьмы к свету, уже видневшемуся далеко впереди. Ему предстояло многое объяснить Миляне. Очень многое. Но это ещё было впереди. Как и вся их жизнь…
Александр ЗИБОРОВ.