Buch lesen: «Сон разума рожает…»

Муза

Произошла эта фантасмагорическая история в одну страшную и темную ночь в городе К., который когда-то в стародавне-былинные времена принадлежал Прусской империи, и был местом проживания одного известного писателя и еще более знаменитого философа.

Чем объяснить случившееся – Духом ли писателя-сказочника, или же – напротив – достижениями современного прогресса, что сказку сделал былью, не понятно, а только доподлинно известно, что все, что описывается ниже, любезный читатель, случилось на самом деле.

* * *

Город погружался в сон, на улице бушевала осенняя буря, глухо завывал ветер в трубе гостиницы, что возведена была на сохранившемся еще с прусских времен фундаменте, а в одном из номеров ее все не мог уснуть и страдал от творческого бесплодия Степан Иванович Сохатый – семидесятилетний писатель-«деревенщик».

В город К. приехал он по приглашению – как член жюри местного литературного конкурса. Конкурс был, конечно, не его масштаба: участники-любители, маленькие призы, да и денег за свое участия получил Сохатый немного …

А, что делать, как говаривал Николай Гаврилович? Их, хоть и немного, а на дороге – не валяются! Это во времена СССР он был в силе, печатался в центральной прессе, издавался большими тиражами и получал хорошие гонорары.

А теперь?

Хочешь – жни, а хочешь – куй, все равно получишь – хрен! Теперь только низкопробные халтурщики – типа детективщицы Устиновой – гребут лопатой. Гонят туфту, а пипл – хавает! Страшное обыдление, примитивизм! Старые – к телевизорам прильнули, а молодежи – вообще, кроме Интернета ничего не надо. Читать же книги совсем перестали, козлы!

А раньше, бывало, поедешь в творческую командировочку от Союза в район – так там не только накормят-напоят, да выступление организуют, а еще и поклонницы за автографами в очередь выстраиваются!

Эх, скотинится народ, пропадает духовность – прямо на глазах истончается культурный слой! И скучно, елки-моталки, и грустно, твою мать, и некому руку подать. А время уходит, утекают жизненные соки.

Спешить, конечно – не следует, однако – кому, как не нам, будить массы?

Сохатый знал, что кроме него уже не осталось будителей.

Да и деньги нужны.

Он понимал, что нельзя терять ни минуты, поэтому, как всякий уважающий себя классик, в поездки брал ноутбук. Вот и сегодня снова пытался поработать над продолжением романа-дилогии «Серп и комбайн». Серьезная литература, глыбища, правда, пока народом не оцененная. И режиссеры спят, хотя писал и Михалкову, и Бондарчуку, и Бортко, и Говорухину. Они американцам подражают, на «Оскара» мылятся, а надо-то свое – общинное, исконное!

Ничего-ничего, придет время, и, как Некрасова будут хоронить – сплошным людским потоком. А пока …

Пока, к сожалению, гонорар, полученный от спонсора – приятеля-банкира, почти иссяк. Причем, что особенно печально, и сам спонсор теперь бедствовал и скрывался от органов то ли в Магадане, то ли в Монако. А ведь какие надежды подавал! Ты, говорит, меня опиши, как какого-нибудь титана или стоика, а уж за мной – не заржавеет. А меня своя рука в Центробанке, мы с Улюкаевым вместе дно щупаем. И – сбежал.

А деньги кончились.

Приходится теперь – в его-то годы! – ездить в такую даль на конкурсы нелепые. А ведь село-то сейчас, ой, в какой беде! Ведь какие там теперь проблемы! И как все это можно поднаворотить, подзавертеть, черт побери! Такие пласты поднять!