Я связался со штабом и запросил разведданные о нашем противнике. Ответ меня удивил: данных нет. Противник догонял. Облако преследовавших нас дронов микродроны-камикадзе уменьшили почти вдвое. Теперь преследователи были ближе 800 метров, я включил автоматические хвостовые пулемёты. Они начали работать по приближающимся целям. Оставалось лететь ещё около 15 километров. Мы двигались примерно 120 километров в час. При удачном раскладе семь с половиной минут, – и мы на месте.

Нейра сообщила, что в точке приземления расположен бункер, в котором можно надёжно укрыться от дронов и спрятать флайкар. По всей видимости, мы уже пролетели территорию, которая контролируется противником: снизу по нам никто не стрелял. Хвостовые пулемёты уже сбили несколько дронов-преследователей. Запас патронов был достаточным, но дула пулемётов сильно разогрелись. В салоне запахло горелым ружейным маслом. Автоматика пулемётов сообщила, что останавливает стрельбу, пока дула не охладятся до приемлемой температуры.

В это время снизу послышались неприятные скрипящие звуки.

– Биодроны проклятые, – сказал Петрович.

Два из десяти дронов, которые несли наш флайкар на себе, уже были уничтожены биодронами-киборгами. Флайкар слегка качнуло, я восстановил равновесие, переместив три дрона в другие места под фюзеляжем.

– Кто же это нас преследует? – спросил Петрович, кивая головой назад.

– Штаб молчит, – сказал я. – Нет данных о противнике. Странно, что преследователи не открывают огонь.

– Дроны хотят приблизиться, чтобы стрелять наверняка. А штабные наши лентяи. Не могли даже проверить маршрут как следует. Если придётся катапультироваться, я этим бюрократам потом устрою бородинскую битву. Не хотелось бы садиться под наблюдением дронов противника, успеешь их загасить?

– Сейчас нас преследуют пятнадцать дронов. Пулемёты перегреты. Попробую снайперскую стрельбу.

Я включил управление малокалиберной пушкой и поймал в прицел один из дронов. Чпок, – противник разлетелся на кусочки. Следующий. Ещё один! Дроны, которые нас преследовали, были довольно старыми и неуклюжими. Сбивать их оказалось легче, чем я думал. Я направил все действующие дроны вниз, чтобы они разбирались с атакующими наш фюзеляж киберорганизмами, и добил оставшихся дронов-преследователей прицельным огнём.

Киберорганизмы, атак которых опасался Петрович, были немногочисленны. Потери нашего облака дронов составили четыре единицы. Кроме того, я потратил одно облако микродронов-камикадзе.

Дроны мягко опустили флайкар на автомобильную дорогу и взмыли в небо. Двигаясь по инерции, мы подкатились к бункеру, который нашла для нас Нейра. Дроны, прикрывающие нас сверху, сообщили, что преследователей больше нет. Нейра обратила наше внимание на то, что во всех домах вокруг нас находятся люди, которые могут быть вооружены стрелковым оружием.

Мы с Петровичем одели бронежилеты и шлемы прежде чем выйти из флайкара. Флайкар был припаркован на узкой обочине автомобильной дороги, которую Нейра обозначила как D-13. Вдоль дороги через ряд аккуратно постриженных кустов возвышались заборы. Шлем, соединённый с нейросетью, сообщил, что бункер, который может защитить наш флайкар и нас от атаки с воздуха, принадлежит Жаку Блюменталю, который в настоящее время находится в своём доме в двадцати метрах от нас. Я двинулся к его дому, включив в шлеме автоматический переводчик.

– Месье Блюменталь! Жак! Нам нужно поговорить!

Дверь осторожно приоткрылась. Нейра распознала в открывшем Жака Блюменталя.

– Откуда Вам известно моё имя? – спросил он.

Похоже, во французской глубинке мало знали о современных боевых нейросетях.

– Нам рекомендовали Вас как достойного человека и благонадёжного гражданина, – сказал я. – Прошу Вас предоставить нам Ваш бункер для небольшого ремонта нашего оборудования. Мы не останемся дольше, чем до завтрашнего вечера.

– А кто Вы?

– Русские солдаты, – сказал я. – Наш флайкар немного повреждён биодронами. Мы готовы Вам заплатить за аренду бункера.

– Я готов помочь. Но немного денег мне не помешает.

Я поручил Нейре сделать перевод небольшой суммы, и она доложила о выполнении задания.

– Жак, проверьте Ваш счёт, я положил туда небольшую сумму за беспокойство.

Француз заглянул в свой довольно древний смартфон и кивнул:

– Этого более, чем достаточно, месье. Пойдёмте, я открою Вам свой бункер.

Бункер у Жака был что надо. Видимо, он соорудил его перед ядерной войной. Тогда многие строили нечто подобное. Жак вставил большой гаражный ключ и несколько раз подвигал его в разные стороны. Тяжелые двери отъехали в сторону. В бункере легко бы поместились два флайкара.

– Отлично, месье Жак.

– Попрошу жену приготовить вам бутерброды и вино, – сказал Жак.

– Спасибо. Будем признательны.

В бункере, кроме главных ворот, была ещё одна дверь в задней стене.

– Куда ведёт эта дверь, Жак? – спросил я.

– В подвал моего дома. Иногда мы пользуемся ею, чтобы не выходить на улицу.

– Вижу, что Вы всё продумали, месье Блюменталь, – сказал я с улыбкой. – А задняя дверь открыта?

– Да, она всегда открыта. На ней нет замка, – сказал Жак.

Мы с Петровичем закатили флайкар в бункер, едва не сбив стоящий у стены маленький столик. Мои дроны, парящие над нами, сообщали, что всё спокойно. Я снял шлем и подключил внешнее оборудование к своему биоинтерфейсу. Теперь данные лились непосредственно в мой мозг, и я мог управлять облаком дронов с помощью мысленных команд.

Петрович достал инструменты, поднял флайкар на встроенных домкратах и начало снимать бронированный кожух. Я направил ему на помощь два дрона: кожух был тяжёлым.

– Сильно попало? – спросил я.

– Смотри сам.

Петрович прицепил к дронам кожух двигателя, они подняли его и поднесли ко мне: кожух представлял собой сплошную вмятину. Я подошёл к Петровичу и заглянул в двигатель.

– Снаряд из рейлгана расплющил турбину, а потом она переломилась, – сказал Петрович. – Правильно я сделал, что заказал целый новый двигатель. Сейчас сниму его, чтобы завтра с этим не возиться.

Пока Петрович возился с креплениями двигателя и отключал его от оборудования флайкара, я познакомился с женой Жака Блюменталя.

Жак был женат на китаянке. Нейра сообщила мне об этом как только я её увидел. Она шла по лужайке от дома, и в свете, который лился из открытых дверей бункера, её походка производила чарующее впечатление. Она шла так, как будто танцевала. Нейра подсказала, что её зовут Джу, что в переводе с китайского означает «хризантема». Она была невысокой, гибкой, стройной и очень вежливой. Красивое лицо с правильными чертами обрамляли длинные прямые волосы. В её руках был поднос с бутербродами, кувшином вина и стаканами.

– Здравствуйте, я Джу, супруга Жака.

– Очень рад познакомиться с Вами, Джу, – сказал я.

– Жак попросил меня сделать для Вас бутерброды и принести вино. Вот, пожалуйста.

Она поставила на столик поднос.

– Спасибо, Джу.

– Если что-то нужно, Вы говорите. Мы очень рады помочь, – сказала Джу.

Она улыбнулась, поклонилась, а потом быстро вышла наружу и направилась к дому. Я некоторое время смотрел на её походку.

– Надо же, как нас встречают, – сказал Петрович. – Как дорогих гостей.

– Было невежливо отказаться. Они от всей души рады нам. Не знаю, почему. Нейра молчит об этом.

– Нейра вовсе не обязана всё знать, – философично заметил Петрович.

Я отправил двух дронов на разведку в те места, где мы столкнулись с противником. Картинка проецировалась непосредственно на мою сетчатку. Вот то место, где я уничтожил последнего дрона-преследователя, а вот место, пролетая над которым мы подверглись атаке биодронов. Что там внизу? Мои дроны опустились ниже, но были ослеплены вспышкой. Ещё одна вспышка. Перерыв связи. Дроны уничтожены. Хм. Я потерял два дрона, но зато точно определил координаты места, откуда нас атаковали. Я сразу же передал эти сведения в штаб. Возможно, нам удалось найти ещё одну базу биодронов или их военный завод.

Когда я вернулся в реальность, Петрович уже ел бутерброд и пил вино, болтая по спутниковой связи со своей супругой.