Александр Семеновский
Бабье лето
Прямо в лицо Олегу настойчиво светила Луна, заставляя его глаза сощуриться. Олег лежал на перине, все ещё не понимая, что его разбудило. На тумбочке, в углу, горел пухленький старый телевизор – ведущий и гость сидели на чёрном фоне, и, скорее всего, обсуждали что-то заумное. Олег пытался вслушаться в их разговор, но телевизор работал слишком тихо, чтобы стало возможно разобрать хоть что-то кроме отдельных слов и противного писка, похожего на ультразвук, который издавали старые гробики наподобие этого. Олег взглянул на настенные часы – без десяти три.
Вот уже четвёртый день Олег проводил на родительской даче, доделывая баню – сами его родители, люди уже почтенного возраста, уехали в санаторий, и как раз к их приезду баня должна быть готова – такой подарок родителям Олег хотел сделать давно, чувствуя перед ними вину, неизвестно чем вызванную, да все никак не хватало времени: семья, работа, да и в целом бытовая жизнь с головой захлестнула его к тридцати годам,
Сама деревня, где находилась эта дача, представляла собой довольно печальное явление – дай бог, здесь проживали человек пятьсот, да и как проживали – в большинстве своём это были старики, покрытые коркой из морщин, которые даже не жили, а постепенно угасали, как дотлевающие угольки, разделяя друг с другом эту общую старческую меланхолию. Остальные дома пустовали – их хозяева приезжали сюда только в дачный сезон, с чем никак не ассоциируется стоящий на дворе конец сентября, поэтому сейчас Олег практически не видел никого из местных жителей.
За окном что-то зашуршало – и тут же затихло. Уши Олега мгновенно навострились, глаза уставились в окно – покачивалась уже оголившаяся ветка яблони, как будто с грустью сбрасывающая с себя последние листья. Зашуршало ещё раз. «Похоже на шаги?» Олег хотел встать, но почему-то не мог даже шелохнуться, и издать лишний звук. Шорох продолжался. «Точно, кто-то ходит… собака, или лиса? Может, вор?» – за несколько секунд в голове Олега