О друзьях и дорогах

Таким образом разглядывая всё вокруг мы прибыли к К.П в/ч 2427,доехали до плаца, где нас построили и так как мы были первой заставой нас направили в клуб сдавать личные вещи. У нас приняли по описи деньги, часы, электробритвы ну и всякую мелочь которую в последствии заставили просто выкинуть. Далее наш путь лежал в баню на переодевание. Здесь мы расстались со своей гражданской хламидой, которую сначала обещали выслать домой, а потом изменили решение на 180 градусов, короче вся одёжка пошла на выброс. Солдатская баня называется зашёл вышел, получи нательное бельё, форму Х/Б, зелёную фуражку, сапоги, портянки, телогрейку, ремень брючный, ремень поясной, вещмешок ну и пожалуй весь перечень. Раздача обмундирования закончилась быстро на улицу выскакивали одеваясь на ходу, сначала не могли узнать друг друга все одинаковые, телогрейки без погон, фуражки, сапоги, пообвыкли потом. Закончили с амуницией, приступили к перекличке.

Нас построили, и мы пошли строем в столовую, которая находилась совсем недалеко. Помещение столовой огромное рассчитанное примерно на одновременную посадку 500-700 человек. Длинные столы лавки с обеих сторон в общем за стол 10 человек, и сразу команда запомните рядом сидящего эта ваша компания на ближайшие полгода. То что нам принесли поесть никто не мог определить что этакое, фасоль-нет, бобы-нет, потом объяснили, данный деликатес называется сухая картошка. Поковырялись в данной еде, хлебнули компот и всё встать, выходи строиться. Построили заставу и пошли к месту расположения. Идти надо было два километра, и щадя нас отцы командиры через каждые 500 метров останавливали и заставляли перематывать портянки. Дошли до места расположения без происшествий.

На месте нам объявили, что мы теперь курсанты первой учебной заставы, из нас должны были сделать операторов радиолакационной станции морской разведки, наше предназначение было охрана морских рубежей с помощью технических средств коим являлась РЛС МР-10, должность рядовая о лычках не мечтайте. Сделали перекличку, распределили по отделениям. Наш командир 1 отделения, такой душа парень Валера Шевалдин, крепкий среднего роста, второе отделение возглавлял Гриша Полькин, самый позитвный, весёлый и задорный, светловолосый как былинный русский богатырь, с ним даже в хмурую погоду было светло и комфортно, всеобщий любимец, если он кого то наказывал то делал это всегда с юмором без лишних придирок, зато Коля Рогожников комод 3 был полной противоположностью брюнет-зануда и подковыра, от него старались держаться подальше, замыкал состав Комодов сержант Соколов наш земляк с Ордынки удалой, подвижный парень. Командирами отделений были сержанты из предыдущего призыва, закончившие учебку перед нашим приходом , старшина был постарше он к нашему приходу уже выпустил два потока, мы были для него дембельским аккордом. Был сержант по технической части он отвечал за подготовку операторов РЛС, фамилия у него была как у члена политбюро Подгорный. Комадиром учебной заставы был старший лейтенант Бреус, среднего роста, сбитый, крепкий телом, с небольшим пузом, а замполитом сухой и длинный лейтенант Треусов, которого мы меж собой звали Треус, усов у командиров не было. Вот эти отцы командиры нас и учили военному делу как могли, и как их учили. Офицеры появлялись дважды в день, в основном с нами были командиры отделений или просто Комоды.

Затем расселение в казарме , каждому определили кровать и тумбочку выдали постельное бельё, иголки, нитки, подшивку, погоны, петлицы, эмблемки. Получили команду, к отбою всё выданное определить к месту, постельное застелить, остальное пришить на положенное место. В первую очередь погоны на х/Б и бушлат, затем петлицы, потом подворотничок, потом доклад командиру отделения курсант такой-то задание выполнил. Много было поломанных иголок наколоных пальцев, пришитого не так , в общем с горем пополам к отбою управились, стали похожи на солдат, а не свору анархистов. В общем как в песне солдат молоденький в фуражке новенькой, сапоги и бляха на ремне блестят. Кто был по проворней и у кого осталось время успели чиркнуть письма домой и конечно девчонкам, а потом уже всем остальным. Для работы с почтой назначили человека, который отвечал за доставку писем на почту и обратно. Персона особо уважаемая, ибо он первый приносил долгожданные весточки из далека, он был первым корешем для всех. Парень спокойный, особо не важничал, не выпендривался. В последствии он отчебучил номер за который получил прозвище Опасный. Ну об этом малость попозже.

Со следующего утра а именно с 13.05.79 начались армейские будни, зарядка, утренний осмотр, занятия, еда на скороту и так далее и тому подобное. Погода первые дни была солнечной доходило до 20 тепла, всё было прекрасно, но вскоре небо затянуло сплошной тучей, дождя не было, но был туман такой густоты что с крыш вода текла. Воздух был пропитан влагой на 100 процентов. Местные называли эту пору просто-сифилис. В казарме отопления не было всё сушили на себе или утюгом когда доходила очередь. Так началась для нас учебка. Для начала нам прививали чувство порядка, режима, гигиены и другие организационные моменты, так необходимые при скоплении множества людей. Мы располагались за пределами основной части , на стрельбище и рядом со своей учебной станцией. Завтрак, обед, ужин в часть бегом и обратно так же. Ребята пришли с разной комплекцией, но в итоге все как один стали сухими и бегучими, каждодневный бег этому способствовал. Ежедневный бег просолил наши х/б почти до каменного состояния, наша форма покрылась белыми солевыми разводами стала тяжёлой и грязной. Чтобы не терять должный вид подразделения старшина в воскресенье устроил всеобщую стирку. После обеда мы мимо казармы дунули на ближайший ручей, старшина выдал на отделение по два куска хозяйственного мыла, приказал приступить к стирке верхней одежды, предупредив, через три часа построение в чистом. Все мигом сбросили куртки штаны и стали наяривать одежёнку мылом, а потом полоскать в ручье. Холодная вода не особо способствовала стирке, но мы с горем пополам выполнили задачу и через три часа в полусырой, условно чистой форме стояли в строю. Как говорят в народе бяло не бяло-воду видало.

На занятиях в душном помещении дико хотелось спать, командиры бубнили как молитвы учебный материал, а у нас потихоньку слипались глаза. Нас предупреждали будете маленько спать, будете много бегать. Самый интересный момент когда человек 10 из 60 явно спали командир таким же ровным голосом говорил, команда для тех кто спит и потом во весь голос Встать, те кто не слышал первой половины команды естественно вскакивали. Далее следовала команда бегом на улицу ориентир поваленная будка до неё и обратно бегом марш. Сон после пробежки на некоторое время проходил. Я тоже бегал до этой будки клятой и обратно. В учебке с её режимом и ежедневным бегом явно не хватало еды, всё делалось быстро если утром заскочил в столовую схватил свой кусок хлеба с долькой масла, полкружки чуть сладкого чая, две ложки картофельного пюре и кусок варёного вонючего минтая, в общем жрать хотелось всегда ,маленькое послабление было в воскресенье, бежали только в столовую, в столовой спокойно ели, в этот день в меню дополнительно было одно варёное яйцо на брата, потом шли шагом в расположение или в кино, которое нам показывали раз в неделю.

Так подошли к дню принятия присяги. Выдали нам парадное обмундирование и опять пришивать погоны и петлицы да ещё шеврон на левый рукав. И ещё накладные буквы ПВ на оба погона приладить, всё как обычно до отбоя сделать, кто не успел к утру должно быть готово, после отбоя кто будет бродить наказание. Вот и проявляй смекалку как всё это сделать. Дневальный будил не успевших часа в три ночи, крались в каптёрку и там, соблюдая полное молчание, всё дошивали. Перед присягой выдали нам оружие, автоматы Калашникова АКС-74 со складывающимся прикладом. Мне достался автомат №377286. Когда выдавали сказали, ночью разбудим номер оружия должен помнить. Прошло с того дня почти 40 лет, однако память ещё есть!

Присяга особый момент в службе, до присяги ты-призывник ,а после уже военнослужащий. Данный документ учили наизусть и пересказывали друг другу по несколько раз в день, в итоге знали как молитву. Настал этот торжественный день . Весь новый состав учебки был выстроен на плацу, в парадной одежде, перед каждой учебной заставой было установлено по несколько столов, накрытых красной скатертью, на которых в красных корочках лежал текст присяги. Выходили по команде к столам брали книжку и перед лицом своих товарищей клялись быть храбрыми, дисциплинированными, бдительными воинами. Прочитав текст возвращались в строй. После приёма присяги кино столовая , баня в общем если бы так каждый день то не служба , а мёд. В столовой на обед ко всему прочему, два яйца, печенье и сладкий компот .

Но всё хорошее заканчивается быстро, на следующий день пошла настоящая служба. К занятиям добавились различные работы по обеспечению жизнедеятельности гарнизона, дежурство по столовой, несение караульной службы, боевые стрельбы, выезжали всем гарнизоном прокладывать кабель, вырыли за день четырёхкилометровую траншею. Копали картошку вобщем без дела не сидели.

Теперь обо всём по порядку . Дежурное подразделение по кухне чистка картошки на весь гарнизон занятие прямо таки забавное насыпают перед тобой гору картохи и говорят почистишь пойдёшь спать. Задача поставлена, стимул есть, вперёд ребята. Почистили, справились только к двум часам ночи. Это ладно, но был ещё «торпедный цех» так звали саму кухню где всё варилось и мылось , тут ребята летали мухами, как и в зале на раздаче. Плюс был один, можно было нажраться до отвала. Но у «отвала» была и другая сторона, которая начиналась по возвращению в казарму, после отбоя и до самого утра бегали на перегонки в туалет. Вывод один, норму превышать нельзя, система выходит из равновесия.

В караул брали самых уравновешенных и ответственных, чтоб не иметь проблем, так как выдавалось оружие и боевые патроны. Перед заступлением в караул давалось время на подготовку к службе, за это время успевали почистить оружие, привести в порядок одежду и конечно сбегать в чайную или в магазин к союзникам, за пряниками и сгущёнкой. Союзниками называли ракетчиков, городок которых располагался рядом с нашей частью. Охраняли в основном склады и гараж с автотехникой, других объектов не было. Один из складов располагался рядом с лиманом, в тёплой воде которого жила тьма жаб и лягушек, и они по вечерам закатывали оглушительные концерты. Периметр этого склада имел брешь, не хватало нескольких пролётов ограждения и мне нужно было нести службу так чтобы не оставлять этот проём без внимания. В любом случае идёшь от бреши поварачиваешся к ней спиной и всё проём без внимания. Нас постоянно проверяли и эта ночь без проверки не осталась. После поворота я увидел мелькнувшую тень сорвал с плеча автомат и заорал стой пропуск причём проорал три раза подряд. Потом слышу из за угла голос замполита всё всё называю пропуск . Подошёл, сказал: «Молодец» и ушёл проверять другие посты, больше от этого незакрытого угла я не отходил. Получил ценный опыт по охране объектов и большую порцию адреналина. По возвращению в караульное помещение спать не хотелось вообще.

В помещении караула была Губа или гауптвахта, где пребывали проказники и залётчики, с которыми приходилось обращаться, водить их в столовую и на работу. В свободное время удавалось попить чайку с пряниками и сгущёнкой и это было самым ценным в карауле.

На хозработы посылали на склады, штаб, баню и в другие места где нужны были руки. Вот на складе и произошёл случай с нашим почтальоном. Два отделения были направлены на продуктово-вещевой склад для наведения порядка. Перекладывли по местам ящики с провизией и аммуницией. Нашего почтальона привлекли коробки с обувью. Открыл посмотрел там лежали хромовые офицерские сапоги как раз его размера. Решение пришло мгновенно свои сапоги в коробку, а из коробки на себя. Ушли со склада без вопросов. Всё обнаружилось на вечерней поверке, старшина выстроил всех в одну шеренгу и молча прошёл вдоль. Потом изрёк: «Ну вот и искомый красавец» , вывел его из строя , им оказался наш почтальон. Посмотрел на него и сказал: «Опасный тип». Приказал почтальону снять сапоги и вернуть на склад. Сапоги он вернул, но прозвище «опасный» сохранилось за ним до конца учебки.

Лето было жарким но по какой то причине нам после бани выдали не трусы и майки, а нательное бельё. Проходили мы три дня, так тепло упакованые, потом отцам командирам вышестоящим руководством была поставлена задача провести организованное купание в море, всего учебного гарнизона. Они решили эту задачу просто, вывели нас на берег, выставили между морем и автодорогой, повернули лицом к морю, отдали команду приготовится к купанию, то есть мы разделись и сверкая голыми задницами ждали команду приступить к купанию, раздался свисток и все устремились к морю. Вода была зелёного цвета, тёплая и горько солёная, но кайф от купания был не долгим, всего пять-семь минут и на берег, к раскиданным на песке кальсонам. Это купание было единственным за всю учебку, может потому и запомнился этот яркий, пропахший морем и дорожной пылью день.

Так в трудах и заботах проходило первое солдатское лето, с мелкими дождями и ветрами, штормами и проливным дождём. Мы уже пообвыклись, сдружились, потихоньку втянулись в армейский быт. Писали письма домой, друзьям, знакомым, девчонкам и ждали писем от них. Когда приходил с почты «опасный» все впивались в него глазами, а он достав кипу писем выкрикивал фамилии счастливчиков и те устремлялись к нему, как путник истосковавшийся по глотку холодной воды. Потом разбегались и по нескольку раз перечитывали долгожданные весточки.

По решению командования части место дислокации нашей заставы менялось как всегда в срочном порядке. Нас перемещали в часть, выделили место, оставалось отремонтировать помещение и переезжать. Собрали всех кто умеет белить и красить и вперёд за работу. После занятий сборное отделение бежало в часть и наводило марафет в новой казарме, с работой управились оперативно в течении полутора недель. Теперь мы располагались на втором этаже в двух помещениях посредине была каптёрка или место отдыха сержантов и старшины. Наше первое отделение и плюс второе располагалось от входа слева, а самое главное с нами расположился старшина заставы Миша, это нас спасло от многих неприятностей в дальнейшем. А неприятности заключались в следующем. Отбой проводился после вечерней переклички всегда на скорость, не успевали могли повторить раз или два и всё спать, а в соседнем помещении всё было иначе. Если не успевали могли отжиматься, приседать, строится с матрасами итд. Эти 25 человек разогревали так своё помещение что летом с окон ручьи бежали и это безумство продолжалось почти до конца пребывания в учебке, а старшина Миша был нашим амулетом от всех этих передряг. Но от всего не убережёшся. Форма наша поистрепалась к концу лета и мы решили её малость подшить, нам не нравилось широкое галифе и вот в свободное от всех дел время, в том числе и я, занялись шитьём. На вечерней проверке старшина осмотрел всех, потом, у кого было ушито обмундирование заставил выйти из строя и направил для получения задачи на первый этаж казармы. Завёл нас в свободное помещение, заставил снять ушитое обмундирование, вернуть его в прежнее состояние, показать ему. После осмотра старшина довольно крякнул и выдал каждому портному по два куска хозяйственного мыла, со словами пока не изотрёте об пол отсюда не выйдете. Приказ есть приказ, приступили к истиранию мыла о покрашенный пол. В результате нашей работы все трещины в полу были забиты твёрдым мылом и от этого он стал идеально ровным, хорошо, что этот пол был довольно старым и дыр в нём было предостаточно, зато потом форму стирали гладили штопали, но ушивать охота пропала. Но вот что интересно за хождение руки в карманах брюк, следовало следующее наказание, карманы набивались песком или галькой, зашивались и так ходили столько какое время определял экзекутор, после таких мероприятий сразу доходило, что карман был нужен для того чтобы положить в него что нибудь, или взять.

Так шло время нашего обучения военной специальности оператора РЛС. Осень потихоньку подкрадывалась её дыхание становилось всё заметнее, хотя она приходила намного позже чем в Сибири. Днём было по прежнему тепло, но ночи становились заметно холоднее.

Нам много рассказывали об одной страшно вонючей штуке и называлась та штука слезоточивый газ хлорпикрин. Старшина проверяя противогазы всегда говорил подождите проверим вас внезапно хлорпикрином, посмотрим исправны ли клапана в маске. И однажды нас построили выдали противогазы и бегом на стадион. Там на футбольном поле была установлена солдатская палатка, рядом с которой стояло с десяток двадцатилитровых канистр. Нам объяснили задачу. Будет проверка навыков обращения с противогазом в условиях применения того самого хлорпикрина. Нас по пять человек заводили в палатку в противогазах, затем следовали команды заменить, маску, заменить фильтр, заменить трубку. Надо было всё сделать и не наглотаться этой дряни, а дрянь эта была в тех самых канистрах, которые по мере выветривания заносили в палатку и открывали. Слава богу все были подготовлены , справились с задачей. Благо что этот газ легче воздуха и проветривался быстро. Но резкий запах его улавливался даже в дали от палатки.Старшина был скуп на похвалы но чувствовалось , что доволен результатом, а мы были рады тому что справились не распустили сопли.

От того что мы переехали в часть, бегать мы меньше не стали. Теперь мы бежали на стрельбище стрелять, на занятия по специльности и тактике. Финалом всех пробежек стал марш бросок на 6 километров, нам много говорили об этом событии и вот мы стоим на старте поправляем аммуницию, автомат, противогаз, фляга с водой и сапёрная лопатка. Мы заранее обдумали как облегчить себе жизнь во время бега, автомат АКС-74 тем хорош, что приклад можно сложить, а ремень распустить на всю длину получаются две лямки как у рюкзака. Вот таким образом автомат за спину висит ровно, руки свободны, а это очень важно при беге. Стартанули побежали, зачёт по последнему. Вот тут проявилась индивидуальная физподготовка. Забавно было видеть как Лёха Байдужа ростом 165 тянет за собой Лёху Коробкина добрых 180см. Было по честному тяжело, не хватало воздуха, мышцы ног стали деревянными, но мы не сдавались медленно но уверенно приближались к финишу. Первым финишировал комод 2 отделения Гриша Полькин с результатом 28 минут. Последние подтянулись на рубеже 32 минут. В итоге мы заняли 1 место среди учебных подразделений и второе в части, уступив автороте, они проскакали за 30 с половиной минут. С марш броска сразу в баню, ощущения не передать сразу все защебетали как отогревшиеся птички, и уже не обращали внимания на стёртые автоматом спины и сбитые сапогами ноги.

Ближе к концу сентября начали подготовку к ежегодному параду посвящённому 7 ноября. Начались ежедневные двухчасовые строевые занятия под огромный полковой барабан который выдавал темп сначала 60 ударов в минуту, а когда усвоили этот материал потихоньку увеличили его до 120. Научились шагать, выдали нам карабины, начались приёмы обращения с оружием и хождение с ним в строю. По началу было много мороки всё получалось криво и не впопад. С карабином в парадном строю намного больше мороки, чем с автоматом, но в итоге выглядит намного эффектней. Вот этого эффекта и добивались от нас отцы командиры они обзывали нас последними словами ,кем мы только не были и стадом баранов и пленными румынами, в общем было присвоено много титулов и эпитетов. В цирке медведя учат на мотоцикле ездить, а мы ведь не звери какие нибудь, а пограничники, люди в зелёных погонах, когда эта задача дошла до нашего сознания нам хотелось быть лучше всех. Протопать на параде так чтоб все вокруг умерли от зависти, когда костёр загорелся только подкладывай дрова тепла от него будет много. Такими дровами стали идеи офицеров , сержантов да и нас самих ,как сделать и что придумать чтобы выглядеть на уровне и чуть лучше всех. Для обеспечения чёткости и лучшей слышимости нашего шага, всем выдали подковы на каблуки. Подковались все походили строем, решили маловато будет. Нарубили железяк с таким условием, чтобы они занимали половину подошвы сапога. Раздали, прикрутили, попробовали это было как сейчас говорят «Самое ОНО». Приёмы с оружием отрепетировали так что при постановке оружия к ноге все 360 участвующих в параде делали это единым движением и это было чертовски здорово видеть и слышать. Подковы на сапогах оставили, а железяки открутили, спрятали оставили сюрпризом для парада.

Парадная подготовка важное дело, но самая главная задача была сдать итоговые экзамены за время обучения по специальности, огневой и строевой подготовке. Времени катастрофически не хватало, поэтому начались вечерние и ночные занятия. Чтобы как то выдержать такой темп жизни решили ночные занятия подкрепить чаем со сгущёнкой чтоб не мараться с порциями взяли по банке на каждого, этим у нас занимался Саня Цыпкин или Мамочка, как все его называли, потому как всё мог достать и устроить без всякой злобы, по душевному, с доброй шуткой и улыбкой. Его уважала вся наша учебная застава. Саня взял помощника, закупил сгущёнку и спрятал по дороге от казармы к учебному пункту. Настало время занятий, Саня с помощником по дороге на учебный пункт незаметно растворились в кустах, у него была задача прихватить запас, вернуться в строй и дотопать со всеми вместе до учпункта. Но пошло всё по другому он догнал нас пустой и бледный: «Парни мешок не смог отыскать, что делать?». При всём уважении к Сане это было совсем не хорошо. Решили так, занятия начнутся Мамочка и помощник не заметно свинтят и продолжат поиски, без сгущёнки возвращаться не советовали. Саня снова растворился в ночи, часа через полтора он материализовался с улыбкой до ушей и вопросом, а где кипяток братва. В кромешней тьме перерыл чуть не все придорожные кусты, а нычку нашёл. Авторитет Сани Мамочки взлетел до небес. Усиленные сгущёнкой и добрыми эмоциями все успешно сдали экзамены, кроме упоминавшегося выше Саши Фонталина , который из шести месяцев пребывания в учебке четыре провёл в санчасти то понос, то золотуха, короче «косильщик» добрый. Как неатестованного его оставили в учебном отряде, и он на некоторое время бесславно исчез из поля нашего зрения.

Приближалось седьмое ноября и мы были на все 100% готовы пройти по главной площади Владивостока и показать на что мы пограничники способны. Нас за неделю раньше, для тренировки на месте, на пароме переправили во Владивосток и расположили на пересыльном пункте.

Тут случилась своя история, я и дружок с моего отделения Санька Зудилов попали просто в рай, по сравнению с остальными, потому как брат Санькин был старшиной этого пересыльного пункта и распоряжался всеми перемещениями прибывающих и отбывающих солдат. Прослужил полтора года знал и мог многое в отличии от нас. В первый час свободного времени мы отправились к нему в гости, он нас встретил радушно, накормил, напоил, чему мы были рады безмерно. Увидев с каким аппетитом мы поглащаем обычную армейскую еду сказал: «Подкормлю я вас братцы, это у нас просто, не тужите». Всё оказалось действительно просто мы приходили к нему накануне своего завтрака или обеда, он ставил нас в строй с прикомандированными и мы шли на приём пищи, подкрепившись возвращались быстренько в своё подразделение и со всеми своими топали в столовую. Теперь уже ели спокойно и не хватали как голодные собачки. Ребята с отделения тут же приметили, что это вы не торопитесь хавку глотать. Мало того брательник приносил нам с города любой продукт, кроме алкоголя это было табу. Так что эту парадную неделю мы с Санькой питались отменно.

Тренировки парадные проводились ежедневно в разных воинских частях Владивостока, готовились все и флотские и сухопутные и воздушные. Город Владивосток это место где присутствуют все цвета погонов и форм головных уборов военных. Не шутка Дальневосточный рубеж Родины тут всё по серьёзному. Особенно красива была в эти дни бухта Золотой Рог в которой выстроились для парада военные корабли с зачехлёнными пушками, украшенные разноцветными флагами. На генеральную репетицию нас собрали на главной площади Владика, на которой установлен позеленевший от времени медный памятник Красноармейцу. Мы находились где то в середине парадного расчёта впереди были ракетчики, позади морпехи в своих чёрных бушлатах. Нам обьяснили как будем двигаться в каком порядке, прогнали всех через площадь и всё поехали по своим частям готовиться непосредственно к параду. Вот тут мы достали свои железяки прикрепили к сапогам. Все до одного получили аксельбанты, белые перчатки и набор знаков. Правофланговые пришили лычки старших сержантов, первая шеренга каждой коробки, лычки старшин. В каждой коробке было по 120 человек, коробок-3. Жаль фотоаппараты были под запретом фото с этого праздника не было вообще. Настал день парада было осеннее свежее солнечное утро, температура +5, форма одежды парадная. Нас построили за час до парада, к началу действа все задубели как цуцики, лица и губы приняли синий оттенок, мы завидовали морпехам одетым явно теплее. Нас с Санькой Зудиловым подстраховал брательник, дал нам по две нательных рубашки и мы пережили этот период более менее сносно. Когда дошли до синей кондиции прозвучала команда: «Для встречи с лева на краул». Всё пришло в движение, заблестели взметнувшиеся штыки наших карабинов. Командующий парадом проехал поприветствовал всех, потом болтовня с трибуны и наконец была дана команда приготовиться к движению. Заиграл марш и весь парадный расчёт двинулся мимо трибуны. Наши три подкованных железом коробки грохотали как танки, потому как мы лупили ногами изо всех сил по асфальту площади и трамвайным путям, дабы скорее согреться. Миновали площадь, вошли в улицу, по обеим сторонам которой стоял пятиэтажки. Народ стоял на балконах и приветствовал нас, было очень здорово и мы рубили шаг, который раздавался эхом между домов, нам кричали: «Молодцы» и хлопали в ладоши. Вот таким народным признанием закончился для нас ноябрский парад 1979 года. Это пожалуй была самая лучшая часть парада, которая больше всего запомнилась.

Вернулись с парада в часть в течении трёх дней нас сформировали в команды распределили по округам и отрядам. Нашему первому отделению предстояла дорога в Магаданский пограничный отряд Камчатского пограничного округа. Мы влились в Магаданскую команду и ждали отправки. 12 ноября 1979 года явилось рубежом, закончилась учебка начиналась служба на границе. Нашу команду ждал аэропорт Артём и самый надёжный по тем временам самолёт ИЛ-18. Для меня и многих моих друзей это был первый полёт, запомнился момент разгона, рёв моторов и отрыв от земли. Улетали из золотой осени, прилетели в белую зиму, во Владике было +8, а в принявшем нас Магадане -23 и снежные сугробы. С аэропорта нас забрал ЗИЛ-130 с будкой в которой весело трещала буржуйка, согревая своим теплом нас до самого места назначения. Для того чтобы малость привыкнуть к климату всю нашу Магаданскую команду разместили на заставе «ОЛА». Здесь мы прошли распределение , медкомиссию, подлечили зубы. Всё наше отделение разбросали по разным заставам. Мне выпал путь на заставу «ОХОТСК». Сидеть нам не давали, гребли снег, которого было великое множество, ездили на ПТН работали на РЛС, выполняли все хозработы на заставе, участвовали в спортивных соревнованиях и тренировках служебной собаки в качестве нарушителя.

Меня уговорил местный собаковод принять участие в тренировке собаки на злость. Нарядил меня в «Дреску»-дрессировочный костюм, который представлял из себя длиннополую фуфайку с длинными рукавами, сшитую из брезента, весом килограмм 20 не меньше. Собаковод успокоил: «Такую толщину не прокусит, ничего не бойся, я рядом». Пёс налетел как вихрь и стал трепать меня за рукава и полы, я еле устоял на ногах. Вот тут я почувствовал силу собаки и поблагодарил бога за то, что я в «дреске». Побегал я минут 10 в этой одежде изрядно пропотел, передал другому эту амуницию. Пёс дреску не прокусил конечно, но синяки остались. С собачками лучше дружить, чем потом испытывать на себе их нехорошие качества. Месяц на заставе «Ола» пролетел не заметно, наступило 12 декабря и мой путь лежал на заставу «Охотск». Теперь уже пришлось проститься с друзьями по учебке и отправляться в новый мир. На душе было не спокойно, но ничего не поделаешь, вперёд только вперёд.

На вертолётной площадке ожидал вертолёт МИ-8, в который грузили какие то мешки и ящики, когда закончили погрузку махнули нам, чтобы скорее бежали на посадку. Почти половину салона вертолёта занимал жёлтый топливный бак, поэтому расселись на ящиках и замерли в ожидании взлёта. Это случилось довольно быстро, вертолёт залопотал, набрал обороты, оторвался от земли метров на десять и пошёл вперёд и вверх. Потом в течении службы много раз приходилось видеть как садятся и взлетают вертолёты, у каждого экипажа был свой почерк, своя фишка. Одни уходили вверх сразу метров на 50, потом вперёд, другие чуть отрывались, пятились на зад и задрав хвост, устремлялись вперёд. Ощущения от полёта были как будто едешь на тракторе, слегка потряхивает, но движется быстро. Магаданская земля засыпанная снегом поплыла под нами, мы летели на границе земли и воды. Охотское море было серым и неприятным до самого горизонта, а с другой стороны покрытая снегом земля. Через два часа полёта, покрыв 500 км мы приземлились в посёлке Охотск Хабаровского края. Мы помогли выгрузить предназначенное для заставы, потом перекидали всё в пришедшую за нами машину, погрузились в неё и поехали на заставу, а вертолёт гремя лопастями и двигателем полетел дальше.

Меня встретил большой дом с двускатной, покрытой шифером крышей, бывшая столовая посёлка, в 1976 году была передана пограничникам под заставу. Именно с этого времени началась пограничная охрана побережья Охотского моря, организованы заставы и оснащены соответствующей техникой. В распоряжении заставы было два грузовика ЗИЛ-131 и ГАЗ-66, два тягача гусеничных ГТТ и ГТС, один УАЗ-469 командирский, из технических средств охраны радиолокационная станция морской разведки МР-10, которая размещалась соответственно на ПТНе на берегу моря. Моими годками были фельдшер Витя Зус-Зять из Омска, радист Коля Забоев из республики Коми, командир отделения стрелков Серёга Якимов и ремонтник РЛС Саня Петренко с Алтая и комндир расчёта ПТН Володя Быков с Новосибирска.