Закалённые бурей 2

После сказанного генералом тоста, все подняли стаканы и осушили их. Потом мы закусывали, благо, что кушали жирную жареную мясную пищу, которую заедали солёными грибочками, огурчиками и капусткой. Душевно сидели, если бы не генерал. Этот Гондурас зорко следил, чтобы все пили до дна. После четвёртого стакана я не очень уверенно попадал вилкой в грибочек, который бегал от меня по тарелке. Зато охотники явно не собирались останавливаться. А Борисыч оказался весьма привычен к такому времяпрепровождению, так что чувствовал себя здесь весьма комфортно.

– Ах, отменно пошла! Лёша, молод ты ещё, тренировки совсем нет. Ничего, придёт с возрастом. Я вот пью и ни в одном глазу. Так вот, есть у меня друг, целый заместитель управляющего оптико-механического завода. Он, доложу тебе…

Затем наступила пауза минуты на две, после которой снова раздался голос Ивана Борисовича.

– Лёша, чего ты попросил себе доложить – грибочков или шашлыка, я что-то не расслышал?

– Ничего. Вы о друге на оптико-механическом говорили.

– А! О! Точно! Так вот, у него в кабинете имеется два графинчика: с водой и тот самый, что для уважаемых гостей. А я у него гость уважаемый. А в том, другом – чистый, аки слеза младенца, спирт. Да-с!

– Упс, Борисыч!

– Зашёл я к нему в гости, Александров нужный графинчик-то достал и на стол поставил. А лето было, жарковастенько, воды пить хотелось. Только мы сели и собрались пообщаться, запивая разговор по маленькой, как управляющий завода возьми и зайди. Целый генерал, настоящий хозяин, важный, отчего очень уважаемый. Зашёл он и говорит. Тут снова наступила пауза, во время которой Ерофеев вспоминал, кто и чего и зачем говорит.

– Ох, господа, пить хочется, а моя секретарша недоработала сегодня, да-а-с, не приготовила водички! Может, у вас холодненькая?

Не слушая нашего ответа, генерал налил себе стаканчик, да залпом-то его и приголубил. Где-то на трети стакана распробовал, что не воду пьёт, обороты сбавил маленько, но допил. Крякнул и, ничего не сказав, ушёл к себе, только лицо покраснело сильно. Так что водочка, братец, это так, баловство одно.

– Я вижу, Иван Борисыч.

Я собрался сачкануть очередной тост и поднялся из-за стола.

«Куда-а-а?» – громогласно спросил меня генерал-аншеф.

– Хочу посмотреть, господин генерал, как там шашлыки, не пережарят ли их?

– Там и без тебя есть, кому за ними смотреть. Наливай и тост говори!

– За вас и хозяина усадьбы!

– Молодец! Пей до дна!

Все снова выпили по стакану водки и принялись закусывать, кто-то хорошо налегая на шашлык, а кто-то уже так, чисто огурчик пожевать. Тут снова раздался генеральский окрик.

– Тост, господа! Чтобы у всех!

За такой мужской тост пришлось пить с очень радостными возгласами, какой генерал остроумный. Просидели мы до первых петухов, иногда выбираясь на перекур, где господа офицеры курили трубки или папиросы, или «до ветру». Потом генерал скомандовал: «Всё, господа, отдых, в шесть утра подъём на охоту!». Генералы и важные полковники разошлись по подготовленным для них комнатам, а остальные офицеры приткнулись, где смогли. Я вырубился сразу. Только я вошёл в самый сон, как какая-то нехорошая морда стала меня теребить. Я открыл глаза и матом спросил: «Что случилось?».

– Шесть утра, господин офицер, побудка.

– Твою ж…

Я встал и направился вслед за другими сонными охотниками на улицу. Дворня стояла с вёдрами и поливала из ковшиков на руки умывающимся офицерам. Сырость и промозглость стояли собачьи, но народ с голым торсом очень даже бодренько умывался и растирался колодезной водой. Дворовыми разводились костры, и в жаровнях готовился завтрак. Все снова расселись за столы, снова стояла водка и лёгкая закуска. Не могу опохмеляться, поэтому меня сразу замутило от вида алкоголя. Ерофеев же блестел, как надраенная корабельная рында.

– Эх, Лёша, самое время подкрепиться стопочкой холодненькой беленькой.

– Мне плевать, что скажет генерал, но пить я больше не буду.

– Лёша, не бузи, сейчас полегче станет.

Мы стали закусывать, а водку прислуживающие официанты разливали уже по стопочкам. Часа через два в залу вошёл управдом и, пошушукавшись с хозяином поместья, убыл. Хозяин обратился к присутствующим.

– Господа, банька готова, прошу-с!

В баньке тоже был стол, сервированный холодными соленьями, чёрной икоркой и буженино-колбасными изделиями, которые мы запивали рассолом и хлебным квасом. Банька и купание в пруду хорошо выгнали алкоголь, так что к обеду я стал вполне адекватен, а там и шашлычок подоспел.

– Иван Борисович, а когда на охоту народ пойдёт, время-то уже обеденное?

– А кто тебе сказал, что тут вообще охотиться будут? Это повод уважаемым людям собраться и отдохнуть.

Так для меня закончилась охота на уток. Выходные были потеряны полностью. Такие встречи хороши тому, для кого они составляют смысл отдыха, кто ждёт их, как любимую часть жизни. У меня были другие интересы и другой отдых.

– Борисыч, на такую охоту или рыбалку меня больше не зови.

Весь следующий день я отлёживался дома, отходя от такой упоительной охоты.

Глава 2. Дело за техникой

Многое мы смогли организовать за два месяца, но полноценное формирование отряда было ещё далеко от завершения.

Я приехал в ателье Коробкиной.

– Елена, тебе будет большой заказ и довольно срочный. Подумай о расширении производства. Я куплю либо действующее ателье или пошивочный цех, либо арендуем здание и оборудуем в нём новый цех.

– А что придётся делать?

– А придётся делать вот что…

И я рассказал о летней и зимней спецодежде, которые кроме пошива ещё придётся красить в нужные цвета.

– Будет три аляпистые расцветки: пустыня, степь и универсальный – синий. Также потребуются белые маскхалаты, маскировочные лоскутные накидки, уже знакомые тебе парашюты и рюкзаки. В такое обмундирование надо будет одеть человек 120 и, желательно, этим летом.

– Это большой объем, так быстро не справиться. Я бы посоветовала обратиться к Тамаре Шишкиной, у неё большой пошивочный цех и солидный магазин на Достоевского. Мы знакомы и, если не возражаешь, то я переговорю с ней.

– Переговори, а дня через четыре я зайду.

Нашёл я и обувщика. С виду Евгений Балаболов был типичным кооператором конца 1980-х годов, имел артель и обувной цех, в котором шил мужскую и женскую обувь. Я рассматривал образцы, а Евгений рекомендовал.

– Чистая кожа, отличное качество.

– А если порвётся через месяц?

– Господин студент, если порвётся, то я вам новую пару подарю.

– Смотрю, не очень-то твою обувь покупают?

– На жизнь хватает, иначе бы закрылся, но хотелось продавать побольше.

– Я тут навёл справки, отзываются о тебе неплохо.

– Благодарствую, приятно слышать.

– Будет у меня для тебя заказ на специальную обувь. Такую обувь ещё не делают, ты первым будешь.

– Дорого выйдет, лекала нужны новые, чтобы кожу кроить.

– Это твои сложности. Объём продукции примерно сто двадцать пар зимних и летних полусапожек, которые мы назовём берцами. Выглядеть они должны вот так.

– Эге, так не шьют…

– Я же сказал, что ты будешь первый. Вообще-то, они напоминают горные ботинки, только более высокие. Сделаешь в тайне, я запатентую их и тебя возьму в соавторы – понял, Кутузов?!

– Я – Балаболов.

– Зачётная у тебя фамилия. Сразу видно, что тайны умеешь хранить. Значит, вначале делаешь зимнюю и летнюю пары для меня, я меряю и принимаю. Затем подаём на патент и подписываем договор, после чего ты начинаешь их штамповать.

– А заказы такие часто будут? Цех расширять надо…

– Расширяй, я вложу деньги,  купим новое помещение и станки. Твоя доля 49 % на 51 моих.

– Это как-то не очень.

– Не очень, тогда найду того, "кому очень". Годика через два на эту обувь тысячные заказы будут, от армейцев точно.

– Так ты от армии?

– Почти.

– По рукам.

– Делай образцы, подпишем договор и вперёд ковать «бабки».

Оказывается, екатеринками или бабками стали называть 100 рублёвые купюры, выпущенные при Екатерине Второй с её портретом, на которых она хоть и выглядела монументально, но была уже бабкой.

В конце недели встретился с Шишкиной Тамарой Геннадьевной, интеллигентной и уверенной в себе дамой из возрастной категории "даме снова 45 – значит, ягодка опять".

– А как же без образования, молодой человек? Общаться с дворянами приходится, вот и пришлось в своё время выучиться хорошим манерам и образование получить. Такие вот пироги.

– К вам рекомендовала обратиться Эллена Коробкина.

– Да, Леночка заходила намедни, разговаривали с ней о ваших заказах. Посмотрела нарисованные на бумаге Леночкины выкройки. Интересные модели, универсальные – для охотников то, что нужно. Муж у меня охотник был, ему такой наряд очень даже пришёлся бы по душе. А расцветки зачем такие?

– Кто знает, в какой местности придётся воевать бойцам, поэтому надо быть готовыми ко всему.

– Я возьмусь за эти модели: тельняшки, нижнее бельё, жандармская форма и эта необычная полевая форма. На неделе проведу калькуляцию и покажу счёт. Если цена вас устроит, то прошу всех на примерку.

– Зайду в конце недели.

Затем я снова направился к Коробкиным. Мне нужен был Павел и его коллеги. Придя к Елене в ателье, застал там расстроенного Павла.

"Лена, с Тамарой переговорили, начинай и ты расширяться. Заказы с моей стороны будут постоянно, – начал я разговор с Леной, после чего переключился на её мужа, –  о чем задумался, добрый молодец?".

– На работе сложности. Взяли аванс под хороший заказ, закупили материала, сделали заготовки, порезав по размерам металл, а заказчик пропал – обанкротился. Вот и мы теперь в тяжёлом положении. Но выкрутились бы, а тут ещё хозяин тяжело заболел – не до мастерских, на продажу нас выставил.

– На продажу – это хорошо.

– Да уж чего хорошего…

– Считай, покупатель нашёлся. Поехали к твоему хозяину, пока он не продал её какому-нибудь сатрапу.

Механические мастерские с тридцатью работниками и довольно устаревшим парком станков обошлись мне в 30 тысяч рублей. Сразу провёл собрание с мужиками.

– Ваша мастерская принадлежит мне. Вы можете увольняться, если есть другие предложения, мешать не буду. У тех же, кто останется, оклад повысится в два раза, рабочий день будет восемь часов, отпуск, два выходных в неделю и по праздникам. В перспективе будем расширяться до завода, а вы -потенциальные мастера и начальники цехов. Заказы вам я обеспечу. Это из плюсов. Минусы – большие штрафы за пьянство на рабочем месте или похмелье после праздника, брак и опоздания. Наказание за систематические нарушения будет увольнение с выплатой неустойки, оговорённой в контракте.

– Так это на всех предприятиях такие порядки, только там штрафов больше.

– Если все устраивает, подписываем трудовые договоры. Вот образец, я зачитаю. И ещё, все вы будете выполнять секретные работы, составляющие коммерческую и государственную тайну. В связи с этим рассказывать кому-либо о вашей работе будет запрещено. Просто не болтайте, и всё будет хорошо. Товарищи, все вы теперь работаете под крылом жандармского корпуса. Что это для вас означает из плюсов: произвол полиции вас не касается, будут проблемы – обращаетесь ко мне или моим заместителям. Вы все становитесь сотрудниками технического взвода отряда специальных операций и будете получать жалование рядового бойца с перспективой роста, плюс премии от выполненных задач.

Отказавшихся не было. Управляющим мастерскими я назначил мастера Ивана Александровича Обухова, бригадиром токарно-слесарного участка Владимира Сулина, механико-клепального – Олега Сулина, электрики – Германа Родина, авторемонтного – Павла Коробкина, а участка двигателей – Степана Крупского. А дальше порадовал известием, что поскольку теперь они работают в техническом отделе отряда, вольная революционная жизнь, у кого она была, закончилась.

Закончив организационные дела, я собрал бригадиров и стал нарезать задачи.

– Токари, вот так выглядит деталь, которая называется прибор бесшумной и беспламенной стрельбы, по-простому говоря, «глушитель». В нашем случае он будет крепиться к стволу оружия по резьбе. Делается он из стали, алюминия или меди, и представляет собой пустотелый цилиндр, содержащий внутри себя камеры для отвода отработавших пороховых газов.

– Что, совсем не будет слышно выстрела?

– Будет, но тише, чем без глушителя. В 1902 году Хайрем Максим выпустил промышленные глушители, но их время ещё не пришло, народ не понял их прелесть. У нас же они очень даже пойдут в дело. Кроме того, необходимо будет сделать вот такую штукенцию для крепления оптического прицела под названием «планка Пикатини». Итальянец её ещё не запатентовал, но это неважно. Размеры планки я дам, оружие принесу. Ещё важный момент, подумайте, как можно винтовку Мосина переделать под складной приклад.

Нужна будет такая штукенция, вот я изобразил на эскизе. Называется она ручная противопехотная оборонительная граната «Ф-1» или «лимонка». Состоит из таких частей и тротила в качестве взрывного вещества.

– А почему лимонка?

– Есть две версии: граната своим видом напоминает лимон, и вторая – она сконструирована английским инженером Лемоном.

О том, что такие гранаты будут разработаны французами только в 1916 году, а в 1903 году о них даже не помышляли, я не сказал. Правда, я нарисовал детали гранаты, модернизированной в 1939 году советским инженером Фёдором Храмеевым. Персонально Ивану я заказал наборы отмычек, пригласив для консультаций Скрипача и Медведя. Тренируясь на купленных мной замках, Ваня корректировал форму отмычек. Дальше по отработанному шаблону делал несколько экземпляров, формируя комплекты взломщика: молоточки, стетоскоп, фомка, кусачки, разные пилки по металлу с ручной ножовкой, отмычки, тонкий реп-шнур с обжатым металлическим наконечником и вставленным в него магнитом, пинцеты, надфили, ручная дрель и сверла.

Автомобилистов озадачил сборкой ещё трёх мотоплланеров и настойчивым требованием дать предложения, как из гусеничного и колёсного трактора или грузового автомобиля сделать БТР – бронированную транспортно-боевую машину, оборудованную стрелковым оружием. На бумаге нарисовал нечто наподобие немецкого «Ганомага».

– Бронь клепать надо и раму тоже на винтах собирать.

– Товарищи, можно сварить каркас и приварить бронелисты.

– Как сварить? Мы его на болтах соединим, и все получится замечательно.

– Не понял, почему сварка не применяется?

– Так не применяем мы её, вот и не применяется. Не умеем пользоваться.

– Значит, что такое электро-дуговая сварка, вы не знаете…

– Слышали о ней, где-то на заводах есть, но не так уж она и распространена.

– Ладно, разберёмся. И последнее дело, которое хотел вам поручить. Нужно сделать гранатомёт и огнемёт. Сейчас расскажу, что это такое.

Я рассказывал об устройстве данного оружия, разрисовав его в деталях.

– Химика я найду, покажу, как делать гремучую смесь. А ваша задача сделать само оружие и корпуса гранат, куда мы эту смесь зальём.

– Серьёзные дела ты поручаешь, точно секретные.

– Я вас не тороплю, обмозгуйте всё, прикиньте, как лучше, но начинать делать эти вещи необходимо. Они нам очень пригодятся.

Бронетехника было делом далёкого будущего, а реальным проектом стало «изобретение» тачанки. Нужно сказать, что в армии уже был «ездящий» пулемёт «Максим» на полевом колёсном лафете с пароконной запряжкой и двуколкой. Но это было громоздкое сооружение, состоящее из двуколки, где сидел извозчик и такой же двуколки на жёсткой сцепке, в которой находился пулемётчик с пулемётом, способное только вести технику. Ни о каких рейдах вместе с конницей и стрельбы в движении говорить не приходилось.

Не надеясь на армейцев, потому что классическая тачанка будет придумана партизанской армией Нестора Махно только в Гражданскую войну, под моим чутким руководством в каретной мастерской господина Фрезе были заказаны и сделаны десяток подрессоренных повозок извозчичьего типа. В наших мастерских у тарантасов были усилены некоторые узлы и подготовлено место для установки стационарного пулемёта «Максим» или ручного пулемёта «Маузер» с ящиком для запасных сумок с патронными лентами. Изделие получило своё историческое название «тачанка».

В отличие от обозной телеги, тачанка могла поспевать за конницей, а мягкость хода за счёт подрессоренных колёс позволяла вести прицельный пулемётный огонь на ходу, в чем, собственно, и состояла главная роль тачанки. Конные армии использовали пулемётный огонь для прикрытия своих сабельных атак.

Сам же я рисовал все свои прожекты либо в эскизном варианте, либо это был полноценный чертёж с размерами и характеристиками. Так что мастерам я давал вполне понятные задания.

А на базе у курсантов полным ходом шли занятия. Треть занятий была теория, треть – физические упражнения, треть – овладение специальными навыками или работа с оружием. Студенты из моих товарищей занимались меньше физической и стрелковой подготовкой. К сожалению, я и сам не имел возможности целый день посвящать подготовке бойцов и личным тренировкам, по причине обучения в институте. Лишь летом мы все торчали на базе по 24 часа, осваивая премудрости новой работы.

Мой сосед, обувщик Евгений Балабанов, после  заказанной первой пробной  пары летней и зимней обуви прошёл мой норма-контроль.

– Женя,  мне понравилась твоя обувь. Набирай людей, будешь делать обувь по моему заказу. Я оплачу аренду и обустройство цеха.

– С такой обувью не прогорим – отличная задумка. Это куда же такая обувь пойдёт?

– В армию, Женя, в армию. Но помни, эта обувь запатентована мной. Производить свыше заказа нельзя, а вот такие туфли и ботинки очень даже можно и для народа.

Я набросал эскизы удобных туфлей и зимних ботинок из своего будущего. Так что через пару месяцев из небольшого «домашнего» цеха Евгений  расширил дело в полноценную мануфактуру, на которой шились зимние и летние военные полусапоги – берцы для нас, жандармов "ОСО" и походная обувь для народа.

Я же продолжал сбор под свои знамёна тех, кто мог заинтересоваться моими предложениями. На следующий день я купил билет на поезд и отправился под Киев в город Фастов. Пока ехал, под стук колёс размышлял о разных вещах,  в том числе о человеке, с которым хотел встретиться. В 1881 году русский инженер Николай Николаевич Бенардос впервые осуществил электродуговую сварку металлов угольным электродом. Это изобретение получило золотую медаль Парижской международной электротехнической выставки 1881 года. Так как у Бенардоса хватило денег только на патентование изобретения в России, патентование за рубежом финансировал польский купец С. А. Ольшевский, владелец доходных домов в Санкт-Петербурге и Варшаве, ставший совладельцем патентов.

К 1892 году инженер разработал электрическую сварку, как с угольным, так и с металлическим электродами. Ему принадлежит идея и разработка устройства для сварки металлическим электродом на переменном токе, разработка сварки в струе газа, сварки наклонным электродом. Он первым начал применять различные флюсы и закрытую дугу, а также был основоположником механизации и автоматизации сварочного процесса.

В 1885 году в Санкт-Петербурге Николай Бенардос совместно с рядом капиталистов основал товарищество «Электрогефест». Через пару лет эта группа дельцов завладела патентным правом на изобретения Бенардоса в области сварки, лишив его доходов от патентов и выжив из компании. Но грек не сдался и стал заниматься другими направлениями электротехники, в том числе, свинцовыми аккумуляторами, чем сильно подорвал своё здоровье.

За несколько лет за границей фабриканты активно стали использовать его изобретение, совершенствуя сварочные технологии, а в России оно прижилось лишь на нескольких заводах. Никому из отечественного начальства, за исключением ряда предпринимателей, новая технология была не нужна.

Правда, его деятельность была оценена русским научным обществом. В 1899 году Санкт-Петербургским электротехническим институтом Бенардосу за особо выдающиеся заслуги было присвоено звание почётного инженера-электрика. Запись в журнале заседаний института гласила: «А. С. Попов, Н. Н. Бенардос, А. Н. Лодыгин заслуживают возведения в почётное звание инженера-электрика, как выдающиеся русские изобретатели в области электротехники – первый по телеграфированию без проводов, второй по электрической сварке металлов, третий по устройству лампы накаливания».

Хотя, если взять немца Рудольфа Дизеля – человека, который изобрёл дизельный двигатель, то с подачи его конкурентов – «бензинщиков», учёные и инженера на родине заклевали изобретателя. А осевшие в России евреи из Швеции, братья  Нобили, выкупили его патент, возвели завод дизельных двигателей и запустили архиприбыльное предприятие. Правда, в этом случае была личная заинтересованность Нобилей. Они являлись нефтяными магнатами, владеющими бакинскими и грозненскими скважинами с перерабатывающими заводами. Им надо было куда-то девать тонны дизельного топлива, а тут отличный вариант подвернулся. Так что детище Рудольфа заняло свою нишу в технологической цепи нефтяной индустрии, и он умер миллионером. Я должен был исправить такую же несправедливость в отношении обрусевшего грека Бенардоса.

Прибыв в Фастов, я встретился с человеком, который бодрился, но на лице видны были все признаки болезни, безденежья и потери интереса к жизни.

– Здравствуйте, уважаемый Николай Николаевич. Меня зовут Алексей Семенов, я студент политехнического института. Я хотел бы с вами поговорить о вашем изобретении, поэтому давайте в перерыв сходим в ресторацию и отобедаем.

– Давайте, поговорим. Через два часа буду ждать вас у проходной.

Мы встретились, он привёл меня в приличное местное питейное заведение, где мы за обедом и пообщались.

– Николай Николаевич, как поживает ваша угольная сварка?

– Не сыпьте мне соль на рану, молодой человек. Она никому не нужна.

– Насколько я знаю электродуговая сварка – русское изобретение?

Вот тут Бенардос сел на своего конька – сварку, и стал пудрить мне мозг.

– Вот именно, что русское, только у нас никакое новшество не приживается. Вот если оно придёт из-за границы, то да! А наши учёные никому не интересны.

– Не могу с вами полностью согласиться, но сей факт имеет место.

– Так вот, Алексей, в 1802 году Владимир Васильевич Петров, профессор Санкт-Петербургской Медицинской академии открыл явление электрической дуги и предложил её использования для расплавления металла!

– Очень интересно.

– Погодите, это не все! В 1888 году русский инженер Николай Славянов произвёл сварку покрытым металлическим электродом. В 1893 году на Всемирной электротехнической выставке в Чикаго изобретателю за дуговую электрическую сварку были присуждены золотые медали. К сожалению, несколько лет назад он умер. А ваш скромный слуга в 1882 году, используя открытие Петрова, первым в мире осуществил электродуговую сварку металлов. Но тогда метод был ещё сырым, сейчас он намного технологичней. Меня обманули компаньоны, отобрав патенты и дело жизни. К сожалению, у меня не осталось средств для нормальному существования: имение давно продано, надо детей поднимать, да и супруге на что-то жить требуется, а я, как назло, сильно приболел.

– Уважаемый Николай Николаевич, вы сделали гениальное изобретение. Дорабатывать имеющееся гораздо проще – это я о Славянове, чем делать «с нуля» новое. И вам здоровье нужно подправить, и от свинца подальше держитесь.

Мужик не ожидал того, что какой-то юнец так отзовётся о его изобретении, а я продолжал.

– Не отчаивайтесь, ваши неудачи – это зависть коллег и друзей, которые имеют власть. Я миллионер, поэтому предлагаю подписать контракт и вновь переехать с семьёй в Петербург. Там вы станете работать в механической мастерской, имея отдельную лабораторию и помощников, улучшая параметры своего сварочного аппарата и качество самой сварки, прежде всего путём улучшения защитного покрытия электродов. Необходимо создать аппаратуру и технологию сварки цветных металлов аргоном. Когда будет доступна элементная база, сделаем небольшой электрический сварочный аппарат. К тому же, раз свариваем, значит, нужно и резать металл. Значит, существует задача сделать газовый резак. Обязательно будете готовить специалистов, которых научите работать на вашем аппарате.

– Подождите, я думал, что знаю все о сварке, а на самом деле нахожусь только вначале пути. Вы говорите о моем изобретении, словно об устаревшем предмете.

– Собирайтесь, поработаете со мной, ещё много новых идей услышите. Я дам идею, как это должно работать, а вы будете думать, как это сделать на современной элементной базе. Мы, Николай Николаевич, в начале славных дел, поэтому обещаю оклад в 200 рублей в месяц и любимую работу.

В Петербург я ехал не один, а с изобретателем и его семьёй. В Питере его встретил Ваня Обухов и Бинд, поселив на снятую квартиру. Я же отправился в Полтаву к Глебу Котельникову, приглашая того в столицу на 200 рублей оклада и лабораторию в пользование. Так что с лета 1903 года у нас в команде появилось два очень серьёзных изобретателя.

Бенардос сразу включился в процесс практического применения сварки. Котельникова подключили к нашим летунам, где он занялся изготовлением грузового парашюта РК-4 с куполом диаметром аж 12 метров и возможностью опускать груз массой до 300 кг. У Глеба оказалось ещё и хобби, которому он с женой посвящал выходные – страсть к театру. Так что в выходные он выступал на сценах небольших питерских драматических театров, даже стал режиссёром нескольких спектаклей, начал писать приключенческие книги для молодёжи. Вначале он прослушал мастер-класс гримирования в рамках работы разведчика-диверсанта, привнеся новые знания в своё увлечение. А потом я припряг его. Учитывая его хобби, он стал преподавать в нашем отряде актёрское мастерство, технику гримирования, а совместно с Паниным теорию и практику мотопланеризма и парашютного спорта.

Время шло, наступил месяц май и на нашу федерацию вышли французы. Оказалось, что во Франции в честь какой-то юбилейной даты очередной французской революции проводился международный  турнир по футболу. Учитывая давние связи России и Франции, председателем французской федерации футбола месье Дюшесом через графа Рибопьера было передано приглашение клубу "Зенит" принять участие в международном турнире.

Все мы немного обалдели от такого известия, все-таки приятно, что о нас вспомнили в Европе. Естественно, что лидерами являлись европейские лиги, разыгрывающие футбольное первенство несколько лет. Самыми сильными признавались английская и шотландская, но быстро рос уровень мастерства в лигах континентальной Европы: Италии, Австро-Венгрии, Франции и Германии.

Тренировки бойцов шли своим чередом по принятой программе, а футболисты занялись спортивной подготовкой. С командой в качестве руководителя делегации ехал вице-президент федерации футбола России Геннадий Билько, а провожали команду ряд ответственных лиц из федерации. Это событие освещали приглашённые спортивные журналисты. Для них Билько  толкнул проникновенную речь о том, что он лично отправляется с нами, чтобы мы привезли победу. И мы отправились в путешествие на паровозе через Великое княжество Польское и Германию во Францию.

Париж встретил нас  зеленью мая, шумом улиц, романтикой бистро и летних кафе, где пили кофе и ели пирожные влюблённые пары. Прибыв на вокзал, мы были встречены организаторами и заселены в гостиницу. На открытие спортивного фестиваля был приглашён первый председатель международного олимпийского комитета Пьер де Кубертен, здесь же были действующие и будущие руководители французской федерации футбола Фернан Дюшес и Эммануэль Беру, а сейчас энтузиасты и меценаты футбола. В турнире участвовали восемь команд, четыре из которых были французскими. На турнир был приглашён клуб "Дженоа" – пятикратный победитель из шести проведённых первенств Италии, датский чемпион "Атлетик Болдклуб Копенгаген", английский чемпион "Шеффилд Уэнсдей" и мы.

На следующий день после открытия состоялся наш первый матч против чемпиона страны "Стад Франса". Разгромив французов 11-1, мы выиграли матч и вышли в полуфинал.  Интересно, что все французские клубы играли против иностранных, и все вылетели  после первого матча.

– Месье Дюшес, вы видите, к чему привела такая жеребьёвка! Все французские клубы за бортом турнира.

– Да, месье Беру, месье де Кубертен, я настоял на том, чтобы французы смогли проверить себя с чемпионами других стран. Я думал, что наш чемпион "Стад Франс" пройдёт русский "Зенит"…

– Проверили? Пойдут ли теперь зрители на остальные матчи?

– Надеюсь, что пойдут.

Следующим соперником был "АБ Копенгаген". Для меня самое интересное было то, что в этой команде вратарём играл Нильс Бор. В будущем он станет выдающимся физиком, одним из основоположников теории элементарных частиц, успешно разрабатывающий принципы управления ядерной реакцией. А сейчас это всего лишь прилежный студент первого курса университета.

Датчане всегда были для России неудобным соперником, поэтому они без раскачки ринулись в бой, отгрузив в ворота Хотея пару мячей. А дальше всё стало на круги своя – грузить стал "Зенит". Вратарь Нильс Бор, защитники, его брат Харальд Бор, игравший в полузащите, и нападающие были прижаты к своим воротам. На поле полностью доминировал "Зенит", а Нильс через каждые пять-семь минут вытаскивал мяч из сетки. Только я забил ему семь мячей на любой вкус, ещё пять добыли мои товарищи.

В конце матча я подошёл к расстроенному парню и по-немецки сказал: «Если бы не ты, счёт перевалил за 20 голов, молодец», – после чего снял майку и показал, что хочу поменяться с Нильсом. Он отдал свою, мы пожали руки  и разошлись.

– Чего это ты майки поменял?

– Возьму на память, это будет великий физик, мы ещё услышим о нем.

После нашего матча в более комфортных погодных условиях "Шеффилд" обыграл "Дженоа" со счётом 4-2.

В кулуарах организаторов шли разговоры.

– А русские молодцы, совсем иной футбол показывают, чем англичане. Боюсь, что они станут чемпионами.

– Англичане есть англичане, Пьер! Завтра всё станет ясно.

Настал день финала. Несмотря на отсутствие местных футбольных клубов, стадион был полностью заполнен. Англичане выбегали на поле, преисполненные уверенностью в своём превосходстве. Такое отношение нам было знакомо. Игра началась и, действительно, все встало на свои места. Прямолинейных, как трамвайный рельс, англичан парни блокировали, оттесняя на края, где их дожимали защитники и полузащитники. Техника у них была неплохая, желание победить просто зашкаливало, играли они жёстко, но в пределах правил. Мы же весь первый тайм взвинчивали темп, сразу переходя от обороны в атаку. Мы переиграли их за счёт физических кондиций, что стало особенно заметно во втором тайме, когда команды подсели. Чтобы меньше бегать и меньше устать, мяч доставляли пасом на их половину поля и били по воротам чаще  островитян. Когда просвистел финальный свисток на табло были выставлены цифры 5-1 в пользу "Зенита".