За последней чертой
TextКостин стал из-за стола и направился к двери.
«Этот накапает, – подумал Абакумов, провожая его взглядом. – Наверняка, в аппарате найдутся люди, которые будут сливать информацию Лаврентию, но это не так страшно. Это не моя разработка, а товарища Сталина и едва ли Берия узнав об этом, будет совать в колеса палки, а в прочем, время покажет».
***
Все произошло, как и предполагал подполковник Костин. Приказом 069 от 12 апреля 1945 года генерал-лейтенант Кулик Григорий Иванович был снят с занимаемой должности в Главупрафома. Формулировка была довольно обтекаемой – за бездеятельность и поведение, порочащее звание генерала Советской Армии.
«Надо же, – невольно усмехнулся Александр. – Интересно, что дальше? Оставит Сталин в армии Кулика или отправит в отставку? Наверное, оставит, а иначе бы все было решено одним приказом».
…. Вечером в дверь квартиры Кулика позвонили. Григорий Иванович сидел за столом и просматривал свежие газеты. Его белая нательная рубашка была расстегнута, на ногах были теплые и мягкие домашние тапочки.
«Кого черт носит? – подумал он. – В такое время….».
– Кира! Дорогая! – громко крикнул он жене, которая что-то делала в спальне. – Открой же дверь, ты, что не слышишь звонка?
Из спальни вышла супруга и, сексуально покачивая бедрами, направилась в прихожую. Кулик посмотрел в след жене, невольно отмечая, что жена его еще довольно привлекательна и сексуальна.
– Кто там? – громко спросила она и посмотрела в дверной глазок.
Перед дверью стояли двое мужчин, один из которых держал на плече небольшую стремянку.
– Извините, мы с телефонной станции. Скажите, это квартира генерала Кулика? Вот нам бригадир дал команду проверить у вас линию, говорит, что была жалоба на связь.
Женщина смерила их настороженным взглядом. Ни она, ни ее муж не вызывали связистов, да заявлений не писали.
– Мы не жаловались на связь. Что вам нужно? – спросила супруга генерала. – В чем дело?
Один из мужчин, что был постарше возрастом, улыбнулся, сверкнув белоснежной белизной своих здоровых зубов.
– Мы проверяем телефонную линию. К нам поступила жалоба, что в квартире генерала плохо работает городской телефон. Вот нас и прислали проверить линию или поменять вам телефонный аппарат. Будем смотреть или нет? Вы знаете, мы можем и уйти….
Женщина с недоумением и подозрением посмотрела на монтеров. Тот что был старше, снова улыбнулся ей.
– Подождите минутку, – произнесла женщина и направилась в зал.
– Гриша! Здесь пришли два техника-телефониста. Говорят, что ты жаловался на плохую связь. Мне впустить их?
– Ты это о чем? – спросил ее Кулик, откладывая газету в сторону.
Григорий Иванович задумался. Он никому не жаловался на связь, и это посещение носило какой-то мистический смысл. Ведь именно со вчерашнего вечера его домашний телефон почему-то начал трещать и шуметь. Однако, никто кроме него об этом не знал.
– Впусти их, Кира. Раз пришли, пусть проверят, – произнес он.
Жена открыла дверь и впустила двух мужчин. Они поздоровались с Куликом и стали проверять телефонную линию.
– Вот видите, – произнес один из них и указал пальцем на надорванный телефонный шнур. – Наверное, трещало, при разговоре из-за плохого контакта?
Григорий Иванович, молча, кивнул. Мастера быстро протянули новую линию. Один из работников достал из сумки новый телефонный аппарат и поставил его на стол. Телефон был импортным и сверкал на солнце.
– Нравится, товарищ генерал?
К ним подошла жена Кулика и любуясь новым аппаратом, провела по нему пальцем.
– Сколько он стоит? – поинтересовался Кулик.
– Товарищ генерал! Это подарок вам от нашей станции. Аппарат трофейный. У него очень хорошие технические показатели. Старый аппарат, можете тоже оставить себе, мы его починили.
– Спасибо, – произнес Кулик. – Грех отказаться от нового трофейного телефона.
Мастера быстро собрали инструменты и, попрощавшись, покинули квартиру. Когда за ними закрылась дверь, Григорий Иванович, поднял трубку и быстро набрал номер. Ждать пришлось секунд десять, прежде чем на другом конце провода подняли трубку.
– Слепнев! – обратился Григорий Иванович к адъютанту. – Сейчас у меня в квартире были двое мужчин, представились работниками местной телефонной станции. Они установили у меня новый аппарат, хотя я никаких заказов не делал. Как-то это все странно. Проверь, направляла ли телефонная станция ко мне мастеров. Что-то мне не нравится это посещение, неспроста все это.
– Есть, товарищ генерал, обязательно проверю и доложу.
После того, как его сняли с должности, Кулик стал подозревать всех, в том числе и свою жену. Ему казалось, что он окружен завистниками, которые хотят его окончательного падения, а возможно и физического уничтожения. Сегодняшний приход мастеров тоже показался ему подозрительным и поэтому он приказал своему адъютанту капитану Слепневу проверить этот факт. Минут через тридцать, ему позвонил капитан и доложил, что мастер смены Гришин действительно направил к нему двух специалистов, для устранения обрыва кабеля.
«Напуганная ворона и куста боится», – подумал Кулик и положил трубку.
***
Костин сидел за столом в конспиративной квартире и читал газету «Правда». В прихожую кто-то вошел.
– Кто там? – громко произнес Александр.
– Это мы вернулись, товарищ подполковник, – произнес мужчина средних лет, сверкнув белозубой улыбкой.
– Как все прошло? – спросил его Костин. – Вопросы были?
– Жена была немного удивленна, но когда увидала новый аппарат, о все забыла.
– А как Кулик?
– Звонил своему адъютанту, просил навести справку. Думаю, что он уже подтвердил наличие заявки на монтеров.
Костин достал папиросу и закурил.
– Вот что, Муравьев, – произнес Александр. – Срочно установите всю необходимую аппаратуру. Работаем круглые сутки. Пишем все, потом будем фильтровать. Задача ясна?
– Как быть с женой? Ее тоже будем писать?
– Я сказал, пишем все.
Он загасил папиросу и направился к выходу. Около двери, Костин остановился и посмотрел на сотрудников.
– Еще, нужно работать так, что все это не вызывало никаких подозрений у соседей. Я не хочу, чтобы этим адресом заинтересовался участковый. Докладывать мне лично ежедневно в 8-00 утра.
Александр вышел из подъезда дома. Где-то за крышами домов, гремел гром, но дождя еще не было. Костин вышел со двора и посмотрел по сторонам. Переулок был пуст, лишь мальчишки, громко споря между собой, играли в дворовую игру «Чику».
– Дядя! У вас не будет папиросы? – спросил его один из мальчишек.
Костин не ответил и, сделав вид, что не услышал вопроса мальчишки, молча, прошел мимо них. Сверну за угол дома, он увидел свой служебный автомобиль. Заметив начальника, водитель вышел из машины и открыл ему дверь.
– Где это ты таким холуйским привычкам научился? – спросил его Александр.
– Это меня полковник Марков обучил, – ответил водитель. – Говорит, что нужно быть учтивым.
– Вон оно что, – произнес Костин. – При мне этого делать не стоит. Я не барин, а ты – не холуй. Понял? А сейчас давай в управление.
– Так точно, – ответил шофер.
Машина, урча мотором, тронулась и двинулась в сторону центра города.
***
На стол Абакумова легла первая сводка наружного наблюдения за генералом Куликом. За им работало две бригады: одна за ним, другая за его супругой. Начальник «СМЕРШа» быстро пробежал по ней глазами и посмотрел на Костина.
– Значит пока сидит дома и никуда не ходит? – толи спросил, толи подтвердил действия Кулика Абакумов. – А как жена?
– Та, дома практически не бывает. Подруги, друзья, словно стрекоза порхает из ресторана в ресторан. У нее большие траты, шикует, как настоящая барыня.
– Ты тоже фиксируй все ее перемещения, это тоже важно, – словно учитель, назидательно произнес Абакумов. – Ишь, ты барыня какая. Нам пригодиться все, круг ее друзей и знакомых, их разговоры и даже затраты и покупки…
– Я занимаюсь ей, товарищ генерал-полковник. Хочу ввести в разработку своего человека. То, что невозможно узнать от мужчины, то легко можно узнать от его жены. Похоже, он ей нравится….
Начальник «СМЕРШа» улыбнулся. Он был очень рад, что не ошибся в выборе этого человека. Костин действительно оказался неплохим оперативником и хорошо владел методиками оперативной разработки интересующих ведомство лиц.
– С кем разговаривает маршал?
– Круг общения Кулика ограничен. Он проявляет определенную осторожность, видимо опасается возможных провокаций. Несколько раз говорил с маршалом Жуковым, Рыбалко. Разговоры не представляли никакого оперативного интереса, товарищ генерал-полковник.
– Понятно, Костин. Ты бы, наверное, тоже так поступил, после случившегося облома.
Подполковник посмотрел на Абакумова.
– Не знаю, товарищ генерал-полковник. Я не генерал, я всего лишь подполковник.
Абакумов усмехнулся.
– Ничего, подполковник. Это даже очень приятно обыгрывать в подобных партиях самих генералов, а вернее бывших маршалов. Это первое, а второе – у вас еще все впереди, бери пример с меня.
– Товарищ генерал-полковник! Вот прочитайте, это запись последнего разговора Кулика со своим адъютантом. По-моему вы оказались правы. Другой бы на его месте «молчал бы в тряпочку», а этот все успокоиться не может. Видимо, этот Слепнев для него настоящая отдушина.
Начальник контрразведки взял в руки сводку. Он читал ее, молча, постоянно чему-то улыбаясь.
– Значит, говорит, затирают героя. Не дают ему расправить плечи…. Это хорошо, Костин. Но он один, а нам нужна организация, его единомышленники. Ты не смотри на меня так, не переживай, 1937 года не будет.
– Я все понял, товарищ генерал-полковник.
– Вот еще что, скоро будет подписан приказ в отношении Кулика. С него снимут одну звезду и направят его в Приволжский военный округ. Конечно, не командующим, а всего на всего заместителем. Так, что у тебя скоро будет много работы. Поезжай на место и там готовь свои мероприятия. О готовности, доложишь…
– Есть, товарищ генерал-полковник.
Костин поднялся из-за стола и направился к двери. Шагая по коридору, он впервые подумал, как глубоко проводится эта оперативная комбинация, в которой он лишь маленький винтик.
Александр вышел из здания контрразведки и моментально зажмурился. Яркое весеннее солнце было просто ослепительным. Александр неторопливым шагом направился к ожидавшей его автомашине. Водитель, молоденький сержант, выскочил из машины и услужливо открыл ему заднюю дверь.
– Спасибо, Евгений. Ты давай, езжай без меня, а я немного прогуляюсь. Прекрасный весенний день. С этой работой так и не заметишь, как пролетит это прекрасное время. Папку передай моему заместителю, – произнес подполковник, передавая водителю кожаную папку.
Проводив машину взглядом, он направился по улице, которая утопала в молодой зелени и была полна народу. Москва потихоньку возвращалась к мирной жизни.
– Подполковник! Может, поможешь герою войны, – произнес мужской глуховатый голос.
Костин остановился и посмотрел на инвалида, который сидел на тележке у входа в продуктовый магазин. Он невольно посмотрел на колеса тележки, которые заменяли большие промышленные подшипники. На груди безногого инвалида, блестели на солнце три медали и Орден Красной Звезды. Найдя в кармане галифе денежные купюры, он бросил одну из них в фуражку, которая словно сирота, лежала у него на культях.
– Спасибо. Может и папиросу, не пожалеете? Курить очень хочется.
– Где тебя так, братишка?
– В Польше, под Варшавой, – ответил мужчина, прикуривая папиросу. – Я вот живым остался, а весь взвод там и полег.
Костин тоже закурил и немного подумав, положил в фуражку инвалида початую пачку папирос.
– Кури, солдат, – произнес он и последовал дальше.
Навстречу ему попались две девушки. Они с интересом посмотрели в его сторону и мило улыбнулись. Несмотря на привлекательную внешность, подполковник Костин был одинок.
***
Метро, словно рот сказочного великана заглатывало, спешившихся по делам людей. Несмотря на большое количество людей, воздух в метро был свеж и прохладен. Костин ловко заскочил в вагон, и удобно устроившись на сиденье, закрыл глаза. Вагон дернулся, и поезд начал набирать скорость. Он открыл глаза, недалеко от него стояла девушка, от вида которой он невольно вздрогнул. Она было очень похожа на его Настю, которую забрала у него война. Александр поднялся с места и подошел к девушке.
– Простите меня. Вы не скажите, как вас зовут? – спросил он ее.
– Я в метро не знакомлюсь, – ответила она.
– Вы меня неправильно поняли, я не ради знакомства. Просто вы мне напомнили мою девушку, которая погибла на войне.
Незнакомка не ответила. Поезд остановился и она, расталкивая входящих пассажиров локтями, вышла из вагона.
«Надо же, – подумал он, – вот так поставь их рядом и не отгадаешь, кто есть кто».
Он отошел в сторону, а затем направился к выходу из вагона. Доехав до Белорусского вокзала, Александр вышел из вагона и подхваченный потоком людей, устремится куда-то вверх, где было солнечно и жарко. Волна воспоминаний буквально накрыла его с головой.
…..Костин быстро нашел нужный ему поезд и, войдя в купе, сунул своей небольшой чемодан под сиденье. Он не спал всю ночь, разыгрывая различные сценария встречи с родителями и Настей, девушкой, проживавшей в соседнем доме.
Александр соскочил с поезда, не доезжая до станции. Костин хорошо знал эту лесную малоприметную тропинку, которая вела к дому родителей. С Настей он познакомился за год до начала войны. В ту весну, 1941 года, девушка тоже приехала в село навестить своих родных. Она была первой красавицей в этом небольшом селе под Минском, и как он тогда считал, шансов на то, что девушка обратит свое внимание на Костина, были практически нулевыми. Но получилась так, что Настя влюбилась в него с первого взгляда. Месяц его отпуска пролетел, как один день. Уже на вокзале, когда они расставались, девушка неожиданно для него, призналась ему в любви. Это было столь неожиданно и трогательно для него, что он выронил из рук ручку чемодана и тот с грохотом ударился кафельный пол.
– Саша, я люблю тебя, и буду любить всю свою оставшуюся жизнь…
Он крепко ее обнял и начал целовать ее в губы. От этих горячих поцелуев у него закружилась голова.
– Тили-тили тесто, жених и невеста! – закричала небольшая группка ребятишек, пробегавших мимо них.
Он разжал руки и выпустил Настю из объятий. Она ловким движением руки поправила прическу, и они весело направились в сторону перрона.
– Настя, я тоже люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – произнес он, стоя с ней на перроне. – Жди меня, я скоро приеду и мы с тобой распишемся.
Однако, этому не суждено было сбыться. Через несколько дней началась война.
– Молодой человек!– услышал он женский голос. – Вы мне не поможете.
Александр вздрогнул от неожиданности и обернулся на голос. Рядом с ним стояла старушка, держа в руках большой полосатый мешок, перетянутый ремнями.
– Давайте, я вам помогу, – предложил он старушке и подхватил ее багаж.
– Ой, ой! Сынок, я передумала, – неожиданно испугано ответила женщина, еще крепче вцепившись в ремень. – Мы знаем вас таких обходительных… Мою знакомую вот такой же ухарь без чемодана оставил.
Она плечом оттеснила Костина в сторону и направилась к выходу с вокзала. Александр улыбнулся. Эта маленькая сгорбленная старушка чем-то напоминала ему мать. Он направился вслед за ней к выходу, хотя ему было совершенно в другую сторону. Старушка семенила маленькими шашками и то и дело бросала на него испуганный взгляд. Увидев стоящего недалеко от эскалатора сотрудника милиции, бабуля буквально бросилась к нему. Она что-то говорила сержанту, бросая на Костина напуганный взгляд.
– Гражданин! – окликнул Александра сержант. – Гражданин, я обращаюсь к вам.
Костин остановился. К нему подошел сотрудник милиции, за спиной которого стояла старушка.
– Предъявите ваши документы.
Александр, молча, достал из кармана костюма служебные корочки, протянул их сержанту.
– Извините, товарищ подполковник, – произнес он, возвращая ему документ. – Ошибочка вышла.
Сержант оглянулся назад, но старушки уже не было. Костин улыбнулся и направился дальше.
***
Номер, который Костин занимал вот уж вторую неделю в гостинице «Украина», был небольшим, но его, привыкшего к суровым будням войны, он вполне устраивал. У большого окна с прекрасным видом на Москву, стоял письменный стол с телефоном, одноместная койка, с заправленной белой простынею и таким же белым пододеяльником, что еще нужно было молодому офицеру-фронтовику. Раздевшись, Костин принял душ и с махровым полотенцем на плечах, сел за письменный стол. Солнце стало медленно садиться, прячась за высокие дома. С улицы потянуло приятной свежестью.
«Может сходить в ресторан перекусить? – почему-то подумал он. – Эта сухомятка мне уже надоела».
В ресторане он был всего лишь раз в жизни. В тот памятный день они отмечали день рождение Козыреву Димке, сыну командира дивизии. Вот он и повел друзей сына в ресторан.
Александр встал из-за стола, надел любимую белую тенниску. Он подошел к зеркалу и внимательно посмотрел на себя.
«Вроде бы неплохо», – подумал Костин и, выйдя из номера, направился в ресторан, который находился на первом этаже гостиницы. Он вошел в зал и остановился в дверях. Свет десятка хрустальных люстр, звучавшая со сцены музыка, буквально очаровала его своим великолепием. Он стоял словно вкопанный, не решаясь сделать шаг, чтобы погрузиться во все это великолепие света, запаха и музыки. Наконец, он решился и направился к первому свободному столику.
К нему подошел официант и, улыбаясь, поинтересовался у Александра, ждет ли он друзей и, получив отрицательный ответ, предложил ему сесть за другой столик, что находился в дальнем углу зала. Костин встал и молча, последовал за ним. Сев за стол, Александр моментально ощутил себя каким-то чужим в этом наполненном народом зале. За соседним столом сидела уже не молодая пара и что-то громко обсуждали между собой, жестикулируя руками.
– Что изволите, молодой человек? – поинтересовался у него официант, передавая ему меню.
– Не спишите, я еще даже не открыл меню, – ответил ему Александр, – или вы куда-то очень торопитесь?
– Выбирайте, – произнес официант и, подарив ему контрольную улыбку, развернулся и направился на кухню.
Костин открыл меню и был удивлен столь высокими ценами на блюда.
«Ну и цены, – подумал он, читая наименование блюд. – Простому народу здесь делать нечего».
Он отложил меню в сторону и уже собрался покинуть зал ресторана, но какой-то внутренний голос остановил его.
«Александр, неужели ты не можешь устроить себе праздник? Война закончилась, ты остался живым, да не смотри ты на цены, ведь деньги у тебя есть»,– подумал он.
Около него снова оказался официант. Записав заказ в маленький блокнотик, он услужливо наклонился над ухом Костина:
– Молодой человек, вы не скучаете? Есть барышни приятной наружности, могу познакомить. Да не глядите на меня так, чистоту гарантирую, – тихо произнес мужчина и, не дождавшись ответа, быстро растворился, среди группы танцующих пар.
От взгляда Костина не ускользнуло, как к официанту подошел молодой человек и что-то сказал ему, кивнув головой в сторону Александра.
«Что-то здесь не так? Кто этот молодой человек и чем я мог заинтересовать его? Постой, Костин, неужели ты мог забыть это лицо?» – подумал Костин, продолжая наблюдать за молодым человеком.
Наконец, официант принес ему ужин.
– Уважаемый! – обратился к официанту Александр. – Вы не подскажите кто этот молодой человек, с которым минуту назад вы разговаривали? Уж больно мне его лицо знакомо. Пытаюсь вспомнить, но ничего не получается…
По лицу официанта пробежала улыбка.
– Я не думаю, что вы знакомы. Этот молодой человек из ведомства Лаврентия Берия.
– Вы правы. Я не сталкивался с людьми из подобного ведомства.
«Неужели просочилась информация о том, что я занимаюсь разработкой маршала? Что их могло заинтересовать конкретно и для чего им все это?»
Александр еще раз посмотрел на молодого человека, который удобно усевшись за столом, с интересом рассматривал танцующие пары. Закончив ужинать, Костин направился в свой номер. Старая привычка оставлять при выходе из помещения едва заметную контрольную метку сработала и в этот раз.
«Выходит, пока я ужинал в ресторане, кто-то посетил мой номер, – подумал Костин. – Интересно, что их интересовало в моем номере?»
Внимательно осмотрев номер, он обнаружил микрофон, который был аккуратно спрятан под подоконником.
***
Это было в июле 1941 года. Александр выбрался из воды и повалился на речной песок. Он огляделся по сторонам в надежде увидеть кого-то из своих бойцов, с которыми выходил из окружения, но берег и водная гладь была пуста.
«Неужели только я один мог переплыть эту не совсем широкую речку?», – подумал он.
Немецкий бронетранспортер, с которого немецкий пулеметчик расстреливал переплавлявшихся красноармейцев, куда-то исчез. Противоположный берег был пуст, лишь следы на песке свидетельствовали о совсем недавнем присутствии бронированной машины на берегу. Он сел на песок и сняв с ног сапоги , вылил из них воду. Он поднялся и направился к кустам, которые росли в двадцати метрах от берега. Он быстро разделся и повесил гимнастерку, галифе и портянки на кусты. Ужасно хотелось есть. В его животе беспрестанно что-то урчало, как будто кто-то переливал жидкость из одной емкости в другую. Тишина, еле слышный плеск волн, словно снотворное свалили Костина с ног. Он не заметил, как задремал.
Проснулся он от голосов, которые доносились совсем рядом с ним. Он быстро натянул на себя галифе, гимнастерку.
– Стой! – раздалось из кустов. – Руки подними!
– Я русский! Братцы не стреляйте!
Из кустов один за другим вышли трое красноармейцев с винтовками в руках. Один из бойцов был вровень с Костиным, двое других были небольшого роста, и больше походили на подростков. Его колючие поросячьи глаза буквально обежали высокую статную фигуру Александра.
– Офицер? – несколько удивленно произнес красноармеец и удивленно уставился в переносицу Костина.
– Лейтенант….
– А мне без разницы кто ты. Сейчас в этих лесах кто только не бегает, вчера вот генерала встретили. А помнишь, лейтенант, как пели, броня крепка и танки наши быстры? Может, ты мне скажешь, где наши танки, где наши прославленные полководцы: Ворошилов, Буденный? Молчишь? Наверняка, чемоданы пакуют….
Словно, испугавшись своих слов, он замолчал и с испугом посмотрел на красноармейцев.
– Давай, обувайся лейтенант. Пусть с тобой разбирается наш сотрудник Особого отдела.
Он движением штыка указал направление движения. Один из красноармейцев шел впереди, двое позади Костина.
– Из какой вы части? – поинтересовался у них Александр.
Острое жало штыка уперлось ему между лопаток.
– Отставить разговоры, – произнес боец со свинячьими глазами, а то, не посмотрим, что офицер, расстреляем прямо здесь.
«Вот настало время, когда жизнь человека перестала представлять какую-то ценность», – подумал Костин.
– Стой! Кто идет? – раздалось из-за кустов. – Пароль?
– Байкал, – произнес один из бойцов. – Это ты Евдоким?
– Я. Как гласит устав, спросить пароль я обязан.
Костин усмехнулся. Слова об уставе просто рассмешили его.
***
Младший лейтенант Руставели сидел на подножке штабного автобуса и пил чай из металлической кружки.
– Товарищ командир! – обратился к нему красноармеец с поросячьими глазами. – Вот поймали, лежал на берегу речки, похоже, загорал.
Офицер сделал глоток и отставил кружку в сторону.
– Кто ты такой? – обратился он к Костину.
– Старший оперуполномоченный Особого отдела Западного Особого округа лейтенант госбезопасности Костин.
По лицу Руставели пробежала едва заметная ухмылка.
– Скажите, Костин, что вы делали на берегу речки? – спросил он Александра. – Как вы оказались здесь один на берегу?
– Мы, а вернее я и взвод бойцов разыскивали пропавшего маршала Советского Союза Кулика.
– Кого, кого?
– Маршала Советского Союза, Героя Советского Союза Кулика.
Александр видел, как затряслась рука Руставели, когда он взял в руки кружку с чаем.
– Может, вы мне скажите Костин, где ваши люди? – спросил его сотрудник Особого отдела.
– Погибли. Мы сегодня приняли бой с немецкими мотоциклистами на том берегу речки. Так получилось, что речку форсировал лишь я один.
Руставели засмеялся. Смех его был каким-то ехидным и злым.
– Значит, все погибли, а ты Костин лишь один остался живим. Не ври, не нужно. Такого, не бывает. Ты мне лучше расскажи, с какой целью ты оказался в расположении нашего полка?
– Я же вам рассказал. Что вас не устраивает в моем рассказе!
– Все, потому что ты врешь. Впрочем, мне все равно. Завтра утром тебя расстреляют, как немецкого диверсанта.
– Ты что мелишь, младший лейтенант. Как расстреляют? Ты свяжись со штабом фронта, там любой подтвердит кто я!
– Ты не ори на меня, Костин. Нет у меня связи ни со штабом фронта, ни со штабом дивизии. Понял? Здесь я решаю, что с тобой делать, без всяких подсказок и указаний со стороны начальников.
Это утверждение повергло Костина в шок.
– Есть закон, товарищ младший лейтенант, который предусматривает проведение хоть каких-либо первоначальных мероприятий.
– Это в мирное время, Костин. Сейчас война и мне просто некогда возиться с вами.
Он допил чай и окликнул бойца, который стоял в ожидании приказа.
– Отведи его, пусть поживет до утра, – приказал он красноармейцу, – а утром решим, что нам с ним делать.
Боец подошел к Александру и толкнул его в плечо.
– Пошел! Чего стоишь! – прикрикнул он и снова толкнул Костина прикладом в спину.
***
Костин посмотрел в сторону Руставели, который все еще стоял в дверях ресторана.
«Интересно, узнал он меня или нет? – подумал Александр. – Наверняка узнал, просто не подает вида».
Он быстро доел свой ужин и, расплатившись с официантом, направился к выходу из ресторана. Руставели в этот момент разговаривал с молодым человеком и не заметил, что Костин идет в его сторону.
– Разрешите, – произнес Александр и, взглянув на растерянное лицо чекиста, прошел мимо него.
Тогда он еще не знал, что люди Лаврентия Берии проникли в его номер. Заметив, отсутствие контролирующих маячков на двери, Костин все моментально понял. Он быстро проверил карманы висевшей в шифоньере одежды и, убедившись, что в них нет ничего постороннего, успокоился. Теперь нужно было проверить помещение на наличие «жучков». Он сразу же обнаружил один из них в телефонной трубке телефона, который стоял у него на столе.
«Все это рассчитано на новичков, – подумал Костин. – Они рассчитывают, что обнаружив в телефоне «жучок», я прекращу поиски других закладок. Посмотрим, какой сюрприз они подготовили для меня».
Он быстро осмотрел всю стоявшую в номере мебель, электроприборы, но ничего не обнаружил. Он сел за стол, стараясь просчитать возможные места закладок микрофонов. В том, что они установлены в номере, он не сомневался. Взгляд его упал на цветок, стоявший на подоконнике.
«Если бы я делал закладку в номере, то один из микрофонов, непременно бы спрятал в этом горшке с цветами, – подумал Костин. – Посмотрим, а вдруг он действительно там».
Он взял в руки горшок и невольно улыбнулся своей догадке. В горшке оказался микрофон.
«Завтра пришлю специалистов, пусть осмотрят номер», – решил он.
Достав папиросу, Александр закурил. Он больше не сомневался в том, что взят под плотный контроль службой Лаврентия Берия, ведь в его ведомстве внутренних дел имелось аналогичное «СМЕРШу» подразделение.
«Выходит Руставели служит у Лаврентия, – подумал он, – а иначе, как объяснить его появление в ресторане, все эти закладки, которые я обнаружил в номере. Интересно, что их интересует: Кулик или моя личность? Если их интересую я, то с какой целью? Наверняка, в следующий раз они предпримут попытку моей вербовки. Кто их интересует? Кулик или Абакумов? Что я могу знать о своем начальнике? То, что знаю я, им наверняка давно известно. Так что же их интересует?»
Костин загасил папиросу и приоткрыл створку окна. С улицы потянуло прохладой.
Александр долго ворочался в кровати, но сон не шел. С улицы доносились голоса, шум проезжавших, мимо гостиницы автомобилей.
«Попробую завтра попасть к Абакумову на прием, – подумал Александр. – Нужно доложить в интересе службы НКВД к моей персоне».
Костин закрыл глаза, стараясь восстановить свою встречу с Руставели детально. Он хорошо помнил, что произошло на следующий день. Утром Александр проснулся от рева немецких самолетов, которые, подобно стаям ворон проносились над головами красноармейцев.
– Слушай, боец! Ты так и будешь держать меня связанным? – обратился Костин, к охранявшему ему красноармейцу. – Сходи, узнай у младшего лейтенанта, что он собирается делать со мной?
– Никуда я не пойду, – капризно ответил конвоир. – Будет команда, схожу, а так не пойду.
Прошло менее часа, как все тогда изменилось. Из густого ельника показались немецкие автоматчики, которые уперев автоматы в животы, открыли огонь по отдыхавшим красноармейцам.
– Освободи! – закричал на бойца Костин. – Ты что, оглох!
Тот, озираясь по сторонам, развязал узел, стягивающий руки Александра. Костин вскочил на ноги и метнулся к штабному автобусу в надежде найти изъятые накануне у него документы. Дверь автобуса была открыта. Он залетел внутрь и увидел свою офицерскую книжку, которая так и осталась лежать на небольшом откидном столике. Рядом со столом в куче лежала форма с нашивкой щита и меча на рукаве и знаками младшего лейтенанта на петлицах.
***
Костин открыл папку с документами, которую передал ему
Первый раз Костин встретился с маршалом СССР Куликом через полторы недели после начала войны. Маршал словно вихрь ворвался в штабную палатку дивизии и, не здороваясь, закричал прямо с порога на начальника штаба:
– Что сволочи! Проспали страну! Драпаете! Я вас научу воевать, суки!
Это было так неожиданно, что все просто опешили и не знали, что ответить на подобные обвинения маршала. Командир дивизии попытался доложить ему обстановку, но Кулик не стал его слушать. Он снова выругался матом и махнув рукой буквально выскочил из палатки.
А затем война закружила Костина. Окружения, тяжелые затяжные бои, борьба с немецкими диверсионными группами, госпитали, выздоровления и снова фронт. После освобождения Украины, его направили во Львов, где он провел несколько успешных операций против банд УПА. После очередного ранения, он получил десять суток отпуска. Это было невероятным везением. Схватив вещевой мешок, он устремился на вокзал. Лишь на четвертые сутки поезд довез его до нужного ему города.
Он не шел, а буквально летел по знакомой ему улице. Он шел мимо поваленного временем забора и вдруг увидел ярко красные цветы, которые словно капли красной крови выглядывали из зарослей зеленой травы. Он нагнулся и быстро собрал их. С букетом в руках, он громко постучал в знакомые ему ворота. Где-то внутри двора громко залаяла собака.