Книга первая
* * *
Всё началось с того, что я сквозь дрёму услышал уже привычный для моего уха, сигнал пожарной тревоги. В один момент всё вокруг оживилось: зажглись ночные фонари, застучали двери, захлопали отсеки. Личный состав нашего пожарного караула, словно вездесущие муравьи, замельтешил возле ревущей на весь гараж красной машины, одеваясь в свою защитную боевую одежду. На ходу, схватив каску и застёгивая куртку, я вскочил в салон автомобиля и уже через пару секунд наша «ласточка», с включёнными синими маячками, буквально вылетела из пожарного депо.
Это был далеко не первый мой ночной выезд на пожар. Вот уже около десяти лет я исправно борюсь с огнём и, как правило, побеждаю его до полного, так сказать, уничтожения. Я – Дмитрий Малахов, тридцатилетний старший прапорщик, а так же по совместительству являюсь командиром отделения энной пожарной части города Минска. До недавнего времени я исправно исполнял обязанности начальника караула, так как наш бывший командир, по истечении своей выслуги лет, был с почестями отправлен на заслуженный отдых, то есть на пенсию. И вот недавно, где-то с неделю назад, в наш караул на его место, после окончания пожарного училища, прибыл молоденький лейтенант. Теоретически парень был подкован на все сто, хвала его преподам, а вот с практикой у пацана были огромные проблемы. Как оказалось, пожары он тушил только в своих конспектах на занятиях по пожарному делу и в отличие от меня и ребят моего краснознамённого отделения этот выезд был у него первый и считался, так сказать, его «Боевым крещением». Я видел, как он нервно листал карту выезда и понял, что ему никак не удаётся найти то самое место, на которое, собственно говоря, мы и направляемся.
– Ну, что там? – решив, подбодрить командира спросил я. – Опять где-то трава от щекотки загорелась?
– Если бы трава, – листая карту, робко промямлил он. – От «Центра» в три двенадцать было получено сообщение: «Горит открытым пламенем двухэтажный заброшенный дом по улице Брикета», а вот на карте, я смотрю, такой улицы нет. Может карта старая?
– Не суетись под тесаком, – с улыбкой произнёс я, похлопывая командира по плечу. – Карта практически новая, меняли с месяц назад, сейчас найдём! – но взяв карту и открыв её, как мне казалось, в нужном месте, я с удивлением обнаружил, что действительно, улицы с таким названием на нашей карте просто не существует. – Странно! Вероятно это какая-нибудь новая улица, что вблизи новостроек, точнее улица старая, а вот название новое – переименовали, а в карту не внесли. Вот подъедем поближе к этому району, – я ткнул пальцем в карту, – а там и видно будет.
– Что значит «видно будет»? – удивился командир. – Чай не на блины едем – пожар, знаете ли, тут точность нужна.
Тут же за нашими спинами раздался негромкий ехидный смешок двух моих непосредственных подчинённых. Ребята у меня в отделении бравые да боевые, но уж больно весёлые, их хлебом не корми, а дай поржать над кем-нибудь от души, но что касается работы, то тут они выкладываются на всю катушку.
– А то и значит, дорогой товарищ, – попытался объяснить я, покачивая головой. – Ночь на дворе! Темно! Как проедем вот эти высотки, сразу же будет видно, где и что горит. Зарево от такого пожара, как нам пообещал «Центр», должно быть очень живописным.
– Ох, ребятушки, я вот думаю, что нам надобно срочно возвращаться в расположение нашей пожарной части, – послышался со спины голос Мишки Петровского, первого шутника нашего караула. – Я не захватил с собой свой любимый мольберт и кисти. Не могу, знаете ли, не запечатлеть на старом холсте ожидающую нас красоту.
– Тоже мне Репин выискался, – фыркнул ему на ухо его лучший друг и напарник по приколам Володька Прохоренко. – Мольберт он, видите ли, забыл. Да ты хоть вообще знаешь, что это такое?
– Видишь ли, Вольдемар, я в отличие от тебя, человек образованный, я и не такое знаю! Как ни как восемь классов в средней школе от звонка до звонка отмотал, – откинулся на заднем сидении Мишка, закинув обе руки себе за голову.
– А что – в девятый тебя из- за великого ума не взяли? – не унимался Володя, подкалывая своего товарища. – Или может ты свою школу экстерном закончил: с бриллиантовой медалью и орденом пурпурное сердце?
– Да ко мне, если хочешь знать, для моего обучения учителя сами на дом приходили, – задрал, было, нос Мишка начиная потихоньку закипать от злости.
– Что ты нам паришь!? Да к тебе никто кроме врачей-психиатров, на дом и зайти-то не мог, – ехидно улыбаясь, продолжал издеваться Володька. – Подойдут так тихонечко на цыпочках к двери, поскребут пальчиком об косяк и спросят ласково: « Тук, тук, тук», мол, «а не здесь ли проживает знаменитейший художник и учёный Мишаня Петровский? Мы тут к нему за советом пожаловали, уж такого образованного как он нам днём с огнём не найти»…
Долгого ответа нам ждать не пришлось. Мишка вовсю, как можно культурнее, загнул трёхэтажным матом, что он думает про Володю и его образование, про всех его одноклассников и близких родственников, ну, а мы, в свою очередь, надрываясь от смеха, ползали по салону автомобиля. Ребята они молодые, весёлые, за словом в карман не полезут, вот и подкалывают друг друга что есть мочи. Если сравнить с ними нашего бравого водителя Генку Зубовича – то это небо и земля. Геннадий – тёртый калач и мудрый воин, да и до пенсии ему так же оставалось всего ничего. Всегда молчаливый, говорит только по существу и то только тогда когда его спрашивают. Первоклассный шофёр, про таких как он говорят: «на машине через игольное ушко проедет», ну, а что же касается нашего новоиспечённого начальника караула Андрея Клишевича, то я на этот счёт пока ещё не определился, не было так сказать возможности узнать его поближе. На вид ему было лет двадцать, но в его взгляде уже читалась какая-то стальная хватка. Ну, что ж, я надеюсь, что вскоре мы узнаем что он за птица – при нашей-то работе люди быстро раскрывают себя целиком. На пожаре, знаете ли, ничего не утаишь: либо ты герой, либо сволочь, которую надо обходить стороной, и тут главное вовремя эту сволочь, в человеке распознать, чтобы потом не было мучительно больно, как говорил кто-то из классиков….
– Подъезжаем, – в полголоса пробурчал сосредоточенный Генка, всматриваясь куда-то вдаль. – Вон оно ваше экзотическое зарево, любуйтесь!
Все в салоне сразу моментально затихли. Мои ребята прекрасно понимали, что с этого момента начинается серьёзная работа, и они уже издалека внимательно начали оценивать обстановку….
Казалось, что само небо пылает огнём. Красно-оранжевый отблеск пламени играл по ночному небу, перепрыгивая то на одно, то на другое облако. Искры от горящего дома летели так высоко, словно какая-то неведомая сила гнала их вверх, заставляя всё выше и выше подниматься над ночным городом. Вокруг не было ни души, но ведь оно и понятно: три часа ночи, дом давно заброшен, хозяев нет, а в пожарку позвонил какой-нибудь одинокий прохожий выгуливающий свою карманную собачонку. Наш командир, не видавший никогда такого пожарища вживую, сразу даже как-то опешил:
– Ну, что, Дмитрий, посоветуешь? С чего начинать-то? У тебя-то на практике опыта побольше моего будет.
– А что тут советовать, – деловито ответил я, натягивая на голову каску. – Дело-то плёвое, на полчаса работы. Давай-ка для начала мы через вон ту тлеющую арку во двор этого особнячка проскочим, а там и за работу примемся.
– Действительно, – поддержал меня Мишка, застёгивая карабины на пожарной куртке. – Гони, Гендос, через эту арку, а там и видно будет!
– Через арку, так через арку, – недовольно выдавил из себя Гена, с усилием выворачивая руль. – Мне всё равно – страдать, иль наслаждаться!
* * *
Мать моя женщина! Да что же это!? Куда всё делось!?..
Как только мы проехали эту злосчастную арку, весь мир перевернулся с ног на голову: неба не видно, кругом огонь, из разломленной земли вырывается чёрный, как сажа, дым. Тут и там булькала, раскаленная добела, вездесущая лава. Вокруг нас раскинулась голая пустошь, испещрённая огнями, пеплом и пылью. Казалось, что сам воздух был не пригоден для дыхания. Отовсюду слышался резкий запах серы, от чего дышать было очень трудно и у меня даже создалось такое впечатление, что мы находимся в настоящей русской бане истопленной по-черному. Всем моментально стало невыносимо жарко – жарко как в аду.
– Что-то я не понял, – сразу же опешил Гена, плавно выжимая тормоз. – А где наш горящий дом, да и вообще что это за хрень такая? Где мы?!
– Да уж явно не в Рио де Женейро! – отозвался на его вопрос обалдевший Мишка, оглядываясь по сторонам. – Ты куда нас завёз, колесо пожарное? Тебе же русским языком сказали: «заверни в арку», а ты куда завернул?
– Я предполагаю, что на вулкан Везувий, – сострил, было, Володька, высунув голову в раскрытое окно, – и, причём в самый его эпицентр!
– Да кто ему вообще руль доверил? – тоже опуская форточку, не унимался Мишка. – Ты что, не мог нас вывезти туда, где море и девочки в бикини? Ходили бы сейчас по пляжу, пили «Джюс», купались в бассейне. Так вот нет – фиг вам, да?
– Ладно, хватит ныть! – разрядил обстановку командир, пожимая плечами. – Всё это действительно очень странно. Давай, Геннадий, выруливай пока обратно, а ты, Димка, свяжись с «Центром» по станции и уточни, в какой это крематорий он нас заслал.
Но сколько бы Гена не кружил взад-вперёд, результат был нулевой. Мы по прежнему оставались в том самом жутком месте, в которое нас занесло пару минут назад. Со связью тоже была проблема. На все мои запросы и вызовы, станция лишь шипела и свистела в ответ и все присутствующие с досадой поняли что до «Центра» нам не достучаться.
– А вот это уже хреново, – выдохнул Мишка, демонстративно хватаясь рукой за сердце. – Что- то мне сразу же не по себе стало! Вот приедем назад в расположение части, обязательно кто- то от меня пенделя получит, причём волшебного.
– А в какой стороне это расположение? – занервничал Володя, нервно оглядываясь по сторонам. – Что-то я в округе ни одной таблички с надписью: «Выезд из кошмара», не заметил. Всё – кранты нам, ребята, здесь нас и похоронят! Жаль, что я не курю, а то бы выдул последнюю сигаретку перед смертью-то неминуемой…
– Пацаны, смотрите! – перебил Володькины причитания командир, указывая пальцем в сторону небольшого камня. – Да ведь это ЧЁРТ!!!
Действительно, возле обугленных камней, стоял самый настоящий чёрт – с мокрым пятачком, хвостом и рогами. Мои ушлые ребята отнеслись к такому повороту событий как-то спокойно, их не испугаешь всякими там рогатыми штучками. За годы работы в пожарной службе, они уже насмотрелись всяких ужасов, так что появление какого-то там общипанного чёрта их особо как-то и не удивило. Что же касается непосредственно самого рогатенького, то он с таким удивлением смотрел на нашу пожарную машину, что казалось его глаза, вот-вот вылезут из орбит. Не закрывая своего рта, он стал медленно, но уверенно направляться в нашу сторону. Как бы там ни было, но все, словно по команде, высыпали из салона. Обнаружив, что здесь стало намного теплее, чем в машине, мы решили снять с себя нашу боевую одежду. Закинув её обратно в салон, и немного подискутировав – каски, на всякий случай, было решено оставить при себе. Наблюдая за нашими действиями, чёрт остановился и с недоверием осмотрел каждого из нас. По его взгляду было заметно, что он никогда не видал таких бравых парней, в камуфлированной форме, да ещё и с касками на головах.
– Может, всё- таки, кто-нибудь объяснит, что всё это значит? – с лёгкой зевотой, спокойно выдавил из себя Гена.
– А вот он, сейчас нам всё и расскажет, – отозвался Мишка, поправляя свою каску. – Эй ты, пятачок с рожками, иди-ка сюда!
– Мишаня, поосторожнее, – предупредил я его, придерживая за рукав. – Это всё-таки чёрт и неизвестно чем он там дышит.
– А по мне, хоть Папа Римский, – рявкнул Володя, вытирая ладони об штаны. – А ну-ка, подь сюды, чертяка, а не то я тебе сейчас хвоста накручу.
Чёрт хотел было дать дёру, но, видимо опасаясь за свой хвост, медленно, с испугом, подошёл к нам.
– Ну-ка, объясни нам, дорогой товарищ, где это мы, собственно говоря, оказались? – не вынимая рук из карманов начал переговоры командир. – Ты сам кто таков будешь, длинна хвоста, размер трусов?..
– И чтобы без вранья! – встрял в разговор Володька, сплюнув на землю. – А если будешь юлить – я тебе твою длину укорочу!
Чёрт обеими руками схватил свой хвост за кисточку и взмолился, упав на колени:
– Не губите меня! – глотая сопли, запищал он. – Я ещё слишком молод, чтобы вот так сгинуть за спасибо живёшь. Мне ведь ещё и двухсот лет не исполнилось.
– Ничего себе – юноша! – удивлённо хмыкнул Мишка, пристально глядя на черта. – Да у нас всех твоих одногодок уже давным-давно под землёй схоронили.
– А мы сейчас где, по-твоему, находимся? – с ехидной улыбочкой перебил его чёрт.
– Не понял, – удивлённо вопросил я, вскинув брови, – мы что, под землёй?
– Под ней самой, – не прекращал улыбаться чёрт, сверкнув глазами. – В царстве хозяина моего Люцифера!
– В аду что ли? – переспросил Мишка, нервно оглядываясь по сторонам.
– В нём самом! В моём тёпленьком и уютном гнёздышке, – радостно протараторил нам чёрт.
– А чего это ты всё время лыбишся? – зашипел на него Володя, скорчив гримасу. – Ты что думаешь, что к тебе цирк на гастроли приехал? Не, ребятки, он меня уже достал! Сейчас тут потекут реки крови, это я вам обещаю. А ну давай сюда свой плешивый хвост, я сейчас буду из него верёвки вить. Это же какое-то издевательство над нами! У меня, с Мишаней, уже всё нутро закипает, а он тут стоит и улыбается. А ну колись, злыдня мохнатая, где тут выход?
Чёрт от страха за свой хвост прижался к земле и уже лёжа на песке, заревел как малое дитя.
– Вот она моя погибель! – пуская пузыри, всхлипывал он. – И почему я только старших не слушал? Ведь предупреждали же: «сиди», говорят «дома и не высовывай свой пятачок наружу, мал ещё», так вот нет же – ослушался. Вот сейчас порвут меня на кусочки, и поминай, как звали.
Слёзы лились рекой. Чёрт до того жалобно причитал и плакал, что до сих пор молчавший Генка, присел рядом с ним на корточки и по дружески похлопав его по плечу, протянул ему шоколадную конфету фабрики «Коммунарка».
– Не реви, – ласково пробормотал он. – Никто из нас тебя рвать не собирается. Ты только расскажи, как нам отсюда можно выбраться. Где тут у вас выход?
Конфета тут же исчезла за щекой у черта, и уже радостно причмокивая, он пропищал:
– А выход у нас там же где и вход, но открыть его может только сам Люцифер – он слово заветное знает!
– Ну, тогда дело в шляпе! – обрадовался Мишка, прихлопнув в ладоши. – Сейчас же едем домой к твоему боссу, берём его там за грудки, и вежливо, по пожарному, просим его, нас от сюда выпустить.
– Вот-вот, – поддержал товарища Володька, – а то загостились мы тут у вас. Пускай он откроет нам свой запасной ход и со спокойной душой, да полной выплатой за моральный ущерб, отправляет нас восвояси. Цветов не надо – не люблю!
– А хозяина сейчас нет, – удивлённо защебетал в ответ чёрт. – Раз в сто лет он берёт заслуженный месячный отпуск, поднимается на поверхность и отдыхает там в своё удовольствие.
– И давно он ушёл в этот свой отпуск? – раздражённо уточнил у него командир, покусывая губы.
– Да незадолго до вашего появления, – просвистел ему чёрт. – Да вы и попали-то сюда потому, что огненные врата не успели за ним закрыться.
– Вот так номер, – от досады завопил я, разведя в стороны руки. – Что же это получается – твой шеф будет целый месяц на пляже булки парить да цветочки нюхать, а нам тут парься в этой жаровне? Нет уж – дудки! Мы бойцы военизированной пожарной службы, а это хоть что-то да значит. Наша прямая обязанность – бороться с огнём, а здесь его, как я вижу, хоть отбавляй, и раз мы оказались в такой накалённой обстановке, то я предлагаю, не посрамить честь мундира пожарного бойца и заняться делом, которое мы, пожарные, умеем делать лучше всего.
– Вот это правильно, Димон! – поддержал меня Володька, хлопая в ладоши. – Нечего тут разглагольствовать, а пора заняться настоящим делом.
– Ну, делом так делом, – почти пропел счастливый Андрюха и начал отдавать приказы. – Сейчас тут будет немного попрохладней. Гена, заводи машину, включай насос и переходи на ручной режим. Володя, вы с Мишкой протягивайте магистральную линию, на два рукава, и работайте с лафетом. Димка, мы с тобой берём огнетушители и сбиваем пламя вон с той, горящей, смоляной лужи. За работу, парни!
Каждый знал, что ему делать. Заревел мотор, взвыл насос, по растянутым рукавам побежала вода. Мишка профессионально направлял ствол лафета в наиболее интенсивные очаги возгорания, постепенно ликвидируя их полностью. Володя, поддерживая товарища, орал во всё горло свою любимую пожарную песню: «Враги сожгли родную хату», тем самым поднимая всем нам настроение, а я, с командиром, носился от одной горящей лужи к другой, обдавая их мощной струёй из порошкового огнетушителя. Чёрт, наблюдая за нашими слаженными действиями, аккуратно присел на лежавший возле машины камень и, не закрывая рта, глазел на нас. Он так был восхищён нашей работой, что уже через пару минут, не выдержав, подбежал к Мишке и просто умолял дать ему хотя бы подержаться за рукоятку лафета. Миша, осторожно, доверил ему своё орудие труда, наблюдая с каким энтузиазмом чёрт, гасит, ещё совсем недавно родной для него, огонь. Через десять минут всё было кончено. Мы отбросили в сторону «сдохшие» огнетушители и усталые, но довольные, растянулись прямо на песке возле нашей машины. Конечно же, ад так сразу не потушить, но с этим участком мы справились блестяще.
– А здорово мы это чистилище забычковали, – просопел довольный Володька, оглядываясь по сторонам. – Жаль, что всё так быстро закончилось, скажи, Мишаня?
– Эт точно! – хихикнув, подтвердил его напарник, укладываясь поудобнее. – Но если бы нам не помогала эта чертяка, мы бы ни за что сами не справились.
Чёрт смущённо склонил свою рогатую голову, припрятав свой раскрасневшийся пятачок, и заёрзал на одном месте.
– А как тебя хоть зовут, рогатенький? – спросил я, вспомнив, что мы до сих пор не знаем его имени.
– Боряка, – вздохнув, просопел усталый чёрт. – А что?
Тут же Мишка с Володей, словно по команде, заржали как кони:
– Как? Боряка? Га-га-га! Да что это за имя то такое – Боряка? Га-га-га!
– Будет вам уже, хохотушки, – встрял смеющийся командир, смахивая рукой накатившую слезу. – Имя как имя, только для нашего уха немного непривычное…
– Ещё бы – Боряка! Га-га-га! – не унимался Володя.
Чёрт от смущения снова весь покраснел, осунулся и даже чуть не заплакал. На помощь ему вновь пришёл сердобольный Генка и, почесав черта за ухом, он опять протянул ему шоколадную конфету всё той же знакомой фабрики «Коммунарка». Чёрт немного повеселел, но всё равно недовольно смотрел в сторону смеющегося Володи.
– А давай мы тебя Борькой будем звать? – неожиданно предложил ему Гена. – И нам будет привычнее, да и тебе вроде как не обидно. Согласен?
Чёрт радостно закивал головой и вместе со всеми проголосовал «единогласно» за своё новое имя.
– Так вот, Борис, – серьёзным тоном заговорил командир и встал. – От лица нашего пожарного отделения, объявляю тебе благодарность, за отличные действия на пожаре. Мало того – я имею решение, на правах начальника караула, принять тебя в ряды нашей пожарной службы в качестве бойца-стажёра. Ну как – у кого-нибудь возражения есть?
– Никак нет! – хором крикнули мы разом и кинулись обнимать Борьку.
Вырвавшись из наших объятий чёрт, встал по стойке «смирно» и заверещал во всё горло:
– Служу Люциферу!
– А вот это ты зря, нечисть мохнарылая, – прошипел Володя, потирая кулаки. – Всё-таки надо тебе хвоста накрутить! Ты что за хрень тут несёшь? Причём тут Люцифер? Тебя приняли в ряды пожарной службы, значит, этой службе ты теперь и служишь, а с Люцифером твоим мы уж как-нибудь договоримся.
– А я вот думаю, что договориться теперь будет как раз таки очень проблематично, – вклинился в их разговор Мишка.
– Это почему же? – уставился на него Борька, захлопав глазами.
– Да ты сам посуди, – ухмыльнулся в ответ Мишка, еле сдерживая смех. – За твои подвиги, Борис, твой шеф тебя по головке не погладит. Это же надо – чёрт занимается добрыми делами, да ещё прямо у себя на Родине.
– А ведь и, правда, – прошептал Борька и обхватил голову руками. – Он же меня теперь в порошок сотрёт.
– Ага – в зубной! – съехидничал Володька и подмигнул своему другу.
– Не боись, дружище, – успокаивал Борьку командир, похлопывая его по плечу, – прорвёмся! Как считаешь, а, Димка?
– Конечно, прорвёмся! – проговорил я, пододвигаясь ближе к черту. – Мы, Бориска, своих в обиду никогда не даём, ну, а если вдруг кто обижать станет – так мы тому обидчику ломом в зубы и все дела!
– Эт точно! – подтвердил мои слова Мишка. – И ломом в зубы, да и кувалдой в плечи.
Вот так с шутками-прибаутками, мы лежали возле машины и рассказывали Борьке кое-какие истории и сплетни про нашу пожарную службу. Борька оказался смышлёным учеником и уже в процессе разговора начал применять всякие пожарные термины да словечки.
– А скажи-ка, Борис, – заинтересовался у него командир, – у твоего начальника большая территория?
– Больша-ая, – пропел чёрт, раздвигая руки как можно шире. – В нашем пожарном деле и за год не управиться. Хотя, если поднажать, то за полгодика, я думаю, заплевали бы мы это чистилище как два пальца об асфальт.
Мы даже в удивлении переглянулись между собой. Основные понятия Борька схватывал на лету.
– Молодец, чертяка! – обрадовался Мишка, по-дружески стукнув того в плечо. – Да с таким помощником мы и за неделю управимся, какие тут могут быть проблемы?
– Не знаю как за неделю, – неожиданно пробурчал Генка, – но проблемы всё же есть: цистерна у нас пустая, чем тушить-то будем, да и бензин тоже на нуле.
Как это было не прискорбно, но Генка оказался прав – была нужна вода и бензин, без них много ненатушишь, а сидеть, сложа руки и ждать, пока вернётся Борькин шеф – тоже как-то не улыбалось. Проблема вставала серьёзная. Бензоколонок, как я понимаю, в аду днём с огнём несыскать, да и вентиля с питьевой водичкой мы тоже вряд ли тут увидим.
– Всё! – демонстративно засопел Володька. – Вот уж действительно, где кранты нам, Мишаня. Изжаримся мы тут с тобой как чебуреки, и наши тушки растащат по углам дикие черти. Дайте хоть напоследок я Борьке хвост на узел завяжу.
Борька подскочил со своего места как ошпаренный:
– Не надо из моего хвостика макраме крутить. Будет вам и вода и бензин – только не подпускайте ко мне этого садиста!
– Так что же ты раньше-то не сказал, что можешь нам помочь! – вскипел, было, я на него. – Или ты никак не мог насладиться тем зрелищем, где Володька свои сопли пускает да на кулак наматывает? Смотри, Борис, дождёшься ты от него, оторвёт он тебе хвост да потом ещё и на рогах для красоты завяжет.
–На каких это ещё рогах? – тут же встрял в наш разговор Мишка. – Это тех, которые я ему сейчас поотшибаю? Мы тут за него собрались буйные головы сложить, в борьбе с тираном Люцифером, а он тут повыпендриваться решил? Тоже мне интеллигент из Челябинска выискался!
– Но ведь я же – чёрт, – чуть не плача забормотал Борька. – Сами же говорили, что нам, чертям, добрые дела как-то не полагаются – может боком выйти.
– Во-первых – ты пожарный чёрт и твоя прямая обязанность помочь ближнему как самому себе, – стал причитать Володя, загибая пальцы. – Во-вторых,… Кто тут, ещё полчаса назад, самолично уничтожал родные пенаты своего горячо любимого шефа – не ты ли? То-то! Так ты с нами или против нас?
– С вами,– просопел Борька и вытер свой розовый пятачок.
– Да будет так, отныне и в веки веков. Аминь! – подвёл Володя итог. Тут же у Борьки земля ушла из-под ног и немного покачнувшись он рухнул на четвереньки и непроизвольно замотал головой. Если бы Володя его ещё и перекрестил напоследок, то чёрт бы точно протянул свои кривые ножки.
– Володенька, поосторожнее с выражениями, – осёк его командир, осторожно придерживая Борьку за локоточки. – Он ведь нечисть – хоть и пожарная. Загнётся и всё тут.
Пришлось Генке опять в карман за конфеткой лезть. И где он их только берёт?
* * *
После поглощения очередной конфеты Борька повеселел, покрылся румянцем его мокрый пятачок и я понял, что теперь Генка его друг до самой гробовой доски. Видимо пришлась чертяке по вкусу наша родная «Коммунарка».
– Ну, так что ты там говорил о помощи, добрый самаритянин? – начал было расспрашивать я Борьку, как только тот пришёл немного в себя. – Где тут у вас можно раздобыть интересующие нас ингредиенты? Обещал бензин и воду, так давай – вынь да полож!
– Тут не далеко, у подножья Чёрной Скалы, имеется один источник, – защебетал в ответ чёрт, махая в сторону рукой. – Вода в нём, правда шибко горячая, как упадешь, так и сваришься.
– Ну что ж, – немного подумав, ответил Андрюха, – вода, есть вода, что горячая, что холодная, на тушение пожара это не влияет. Осторожно, чтоб не обжечься, заправимся и можно поливать. Что с топливом?
– А с этим вообще никаких проблем, – улыбнулся чёрт, подмигнув командиру. – Всё на той же Чёрной Скале проходит труба бензопровода, а в неё вкручен вентиль. Остаётся только подняться на скалу, открыть клапан и в бензине хоть купайся. На поверхности в этом месте какая-то нефтеперерабатывающая база находится, вот мы и воруем от туда бензин потихонечку.
– А вам-то он здесь зачем? – поинтересовался непонимающий Мишка, впрочем, не понимал ни он один.
– Так ведь он горит здоровски! – продолжил радостный Борька, не переставая улыбаться. – Мы ведь его под котлы подливаем.
– Под какие это ещё котлы? – почти в один голос выдохнули все.
– Граждане пожарные, – глядя на нас удивлёнными глазами начал объясняться чёрт, – вы что думаете, что в аду черти на своих сковородках блины да пельмени жарят? В котлах у нас грешники варятся!
– Бр-р, – вздрогнул командир и поёжился. – И давно варятся?
– Давно-о, – улыбнулся Борька и потянулся. – Тогда и бензина-то ещё не придумали, дикие были времена. Эх, хорошее изобретенице, доложу я вам, а как горит – мм-м! Вот так линёшь кружечку – ох они тогда и завывают, заслушаешься.
– Борька, прекрати, – заскулил, было, я и весь передёрнулся. – У меня от твоих рассказов волосы дыбом, да мороз по коже…
– А вот они не мёрзнут, – как-то мечтательно произнёс Борька. – Да и вообще …
Вот тут, оборвав его на полуслове, Володька резко схватил черта за хвост, да так его ему крутанул, что Борька, взвыв от боли, тут же, без разминки, перескочил через нашу пожарную машину.
– А тебя ведь просили – заткнись! – только и успел крикнуть ему вдогонку Володя, а Борька, быстро оббежав машину, сразу же уткнулся своим пятачком прямо в Генкину грудь.
– Ну что вы всё чертёнка-то обижаете? – стал причитать он, покачивая головой. – Жалко ведь его, живёт, света белого не видит, а тут вы ещё. На-ка, Борис, держи конфетку.
– Ох, смотри, Геннадий, разбалуешь ты его, потом с шеи не слезет, – предупредил того командир, шутливо пригрозив пальцем. – Ну да ладно, не моё это дело, сами потом разберётесь, а нас всех уже давно труба зовет, давайте-ка грузитесь живо в машину!
Быстро собрав свои пожитки, мы все лихо запрыгнули в салон. Борьке досталось место на заднем сидении между Володей и Мишкой и поэтому он, на всякий случай намотал свой драгоценный хвост себе на руку. Ехали медленно. Я, то и дело, выходил из машины, чтобы осмотреться вокруг и указать Гене наиболее безопасные участки дороги – свалиться в кипящую лаву нам всем как-то не очень-то хотелось.
– А скажите, пожалуйста, Михаил, – вежливо заговорил Борька, покачиваясь в такт неровной дороге. – Вы и в заправду можете, как вы выразились: «рога поотшибать»?
– Да запросто, – хихикнул в ответ Мишка, усаживаясь поудобнее. – У меня в деревне моя бабулька когда-то быка растила, того, кстати, тоже Борькой звали, так вот повёл я его как-то со своей бабкой на мясо сдавать. Пришли, стало быть, а молотнуть его там некому – все в запое. Так я, недолго думая, схватил тяжеленную кувалду и с размаху ему прямо между глаз – бац!
– И что? – уже еле слышно прошептал чёрт.
– Что-что, – задрал нос, Мишка, широко улыбаясь. – Бык с копыт – рога на боковую.
Все тут же, кроме Борьки, залились идиотским смехом. Развеселье нам прервал наш невозмутимый Генка:
– Кажись, приехали. Глянь-ка, Борис, это здесь?
Борька, боясь сболтнуть чего лишнего, молча, закивал своей рогатой головой – кувалдой между глаз ему как-то не хотелось, да и хвоста тоже было жалко. Как бы там ни было, но мы были уже на месте. Перед нами из-за Чёрной Скалы показалось не большое Кипящее Озеро. Пар стелился над ним густой, белой пеленой. Подъехав поближе к берегу и выйдя из машины, мы на себе почувствовали весь жар, исходящий от бурлящей воды.
– Да-а, – протянул Мишка, обмахивая себя руками. – Тёпленькое местечко, особо не искупаешься. Нырнёшь – и подавай сразу на стол: колбаски по-домашнему, а яйца вкрутую.
– Вот бы сюда Борькин хвост макнуть для профилактики, – поддержал своего товарища Володька, взглянув на черта. – Тебе как, Бориска, хвост пока не жмёт, а?
Борька ничего не ответил, но, на всякий случай, отошёл от этой парочки в сторонку поближе к Гене.
– Значит так, – командным голосом заговорил Андрей. – Я, с Михаилом, буду помогать Гене, заправлять машину водой, а ты, Дмитрий, бери Володю с Борькой, и поднимайся наверх за бензином. Геннадий, у тебя хоть тара-то есть какая-нибудь, куда ребятам бензина накапать можно было бы?
– Найдём, – ответил Гена и достал из отсека две двадцатилитровые канистры.
– И всё-то у тебя есть, – искренне удивился я. – И конфетки и канистры, ты, Гендос, часом не фокусник, ваша фамилия не Кио?
– Случайно нет, – пробурчал в ответ Гена, ставя канистры на землю перед нами. – Просто я запасливый.
– Куркуль ты! – уже не выдержав, громко заржал я. – Что же ты такой запасливый ещё в части бензином не запасся?
– А он запасался, – встрял хихикающий Вовка. – У него просто черти весь бензин покрали, га-га-га!
– Ты давай лучше, хохотун, бери канистры и марш за мной, – приказал я, присматриваясь к острым уступам Чёрной скалы. – А то тут с вами и до вечера не управишься.
– Эх, знать бы, что там у нас сейчас утро или вечер, – всё так же без настроения выдохнул Генка и направился к своей машине.
– Слушай, Димон, – начал юлить Володька, моргая мне одним глазом, – а давай-ка мы поручим это ответственное дело нашему Борьке. Ведь ты сам знаешь, что носить пожарные канистры дано не каждому, но этот чертяка вроде бы доказал что он достоин.