Южные Киевские земли являлись центром раннефеодального дулепского племенного союза из множества племён склавен, находившихся под властью Хазарского каганата.
Потому и присоединение (захват) центральных и южных земель к будущей Руси стало насущно важным и необходимым в плане ожидаемой выгоды. Особенно после того как в 860 году норманны-русы, отправившись из Балтики, обогнули Европу, прошли всё Средиземное море и ограбили центральные провинции вокруг Константинополя. Только вот возвращение оказалось слишком долгим и невероятно опасным. Там от своих разбойников было не протолкнуться.
А отсутствие иного маршрута делало повторение подобного набега делом чрезвычайно рискованным.
Но начало было положено.
Хотя и заставило призадуматься. Грабеж грабежом, но торговля – дело регулярное и значительно более прибыльное в перспективе.
На том и порешили.
Но давайте сейчас отвлечёмся и поищем подробности этого «ограбления века».
Сначала византийские хроникёры, а потом и русские хроникёры-монахи ХІІ века делали осторожные попытки замолчать произошедшее или вообще (привычно) представить случившееся как серьёзную победу Византии. Но, в реальности, разгром столичной провинции Византии был полным, а добыча северян превзошла самые смелые ожидания.
Тот факт, что Константинополь не был захвачен, на что постоянно ссылались византийские хроникеры, было исключительно слабой попыткой «сохранить лицо» после разразившейся катастрофы.
Из «Брюссельской хроники» (византийский источник): «Михаил, сын Феофила [правил] со своею матерью Феодорой четыре года и один – десять лет, и с Василием – один год и четыре месяца. В его царствование 18 июня в 8-й индикт, в лето 6368, на 5-м году его правления пришли Росы на двухстах кораблях, которые предстательством всеславнейшей Богородицы были повержены христианами, полностью побеждены и уничтожены».
Что явно противоречило записям венецианского посла, дожа Пьетро ІІ Орсеоло, изучавшего это нападение в Х веке: «В это время народ норманнов [Normannorum gentes] на трёхстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константинополю. Но так как они никоим образом не могли нанести ущерб неприступному городу, они дерзко опустошили окрестности, перебив там большое количество народу, и так с триумфом возвратились восвояси [et sic praedicta gens cum triumpho ad propriam regressa est].»
Историки ХV века, такие как Флавио Бьондо, утверждали, что норманны (русы) после набега 860 года возвращались назад через Британское море (Britannicum mare).
А завершить можно цитатой из киевской летописи православного монаха Нестора: «В год 6374 (866). Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Чёрной реки, когда епарх прислал ему весть, что русь идет походом на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу святой Богородицы, и смочили в море её полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой.»
Покорение Киева Аскольдом и Диром
Необходимо особо отметить, что южные территории, занятые славянами (часть из которых затем станет Южной Русью), формировались отдельно и совершенно по другому принципу, нежели северные. И были заселены людьми совершенно иной культурной формации64.
Венеды продолжали жить родоплеменным строем и военно-крестьянским хозяйством, что присуще суровой эпохе климатического пессимума северной Европы. А вот (киевские) склавене-поляне жили в относительно комфортном Причерноморье, постепенно переходя на начальные феодальные отношения.
В отличие от Севера, где борьба за самостоятельность вылилась в многолетнюю войну на тотальное уничтожение (кровавую резню без правил), то послушный Юг покорно сносил власть очередных захватчиков и стабильно обеспечивал рабами своих южных соседей.
В VI-IX веках поляне были данниками (платящими дань) кочевников сначала Аварского, а позднее и Хазарского каганатов.
Именно в этих места развернулось действо, растянувшееся на два десятилетия, которое сейчас бы назвали «шекспировскими страстями». И есть от чего. Давайте попробуем максимально упростить произошедшее.
Братья Аскольд и Дир, из варягов-русов, не имеющих прямого родства с правящим князем Рюриком, из бояричей (старших дружинников), очевидно считали, что показали себя в набеге на Царьград с самой хорошей стороны. Тогда возомнили они себя никак не ниже остальных бояр.65 Только вот Рюрик, по возвращению осевший в Новгороде, этого точно не оценил и весьма унизительно обделил братьев при раздаче городов ближнему кругу «на окормление». Аскольд и Дир, мягко говоря, этому удивились66, но были с добрым напутствием отправлены сами знаете куда.
Тогда братья, собрав свою дружину, двинулись со стороны реки Западная Двина (современный путь Рига-Двинск-Полоцк), явно «присматриваясь» к конкурирующему Двино-Днепрскому «скандинавскому» водному пути. Неожиданно, без особых проблем отбили (захватили) Киев у Хазарского каганата и обложили данью населявших окрестности Киева племя полян (из склавен).
Характерно, что переход под правление Аскольда и Дира, продолжающих жить «по понятиям», не вызвал у местных особого сопротивления.
Хотя несколько иная трактовка дана в «Повести временных лет»: «В год 6370 (862). И было у него [Рюрика] два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: «Чей это городок?» Те же ответили: «Были три брата, Кий, Щек и Хорив, которые построили город этот и сгинули, а мы тут сидим, родичи их, и платим дань хазарам». Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде.»
Интересно, а как это можно вообще увязать с сохранившимися текстами гомилий (проповедей) патриарха Фотия67 о смертельной опасности нападения флота русов на столицу Византии летом 860 года, а позднее – о всеобщей радости при их отступлении? Особенно, если припомнить очередной ляп из «Повести временных лет»: «В год 6374 (866). Пошли Аскольд и Дир войной на греков… русь идет походом на Царьград»?
А самое любопытное, что именно через несколько лет после нападения русов на Константинополь, Фотий направил миссионеров в Киев для обращения в христианство воинственных язычников. Получается, что даже раньше, чем состоялся сам поход, если исходить из «достоверного» киевского источника.
Но тут уж сами решайте чему верить.
Тем временем воодушевлённые братья, объявили себя правителями и приступили к созданию на месте деревянного городка укреплённой базы, подходящей как для торговли, так и для будущих набегов.
Но допустили стратегическую ошибку68. Стремясь перейти под покровительство Византии, они приняли христианство, публично отказавшись от своей языческой веры69. Явно исходя из соображений, которые потом облекут в обтекаемое: вовремя предать – это предвидеть70. Что и поныне является весьма распространённой украинской практикой.
Вот только новая «крыша» была далеко, а бывшие «соратники» куда как ближе.
Вещий Олег – первые шаги
В 879 году умер Рюрик и его место занял Вещий Олег71.
По сведениям утраченной Иоакимовской летописи (если верить Татищеву), Олег был братом одной из жён Рюрика. По принятому в языческой Руси «лествичному праву» такой степени родства было вполне достаточно, чтобы считаться братом Рюрика.
То, что Игорь, родной сын Рюрика, был передан на попечение Олегу, означало, что Рюрик признал Олега своим кровным родичем. Это уже делало Олега не регентом, а полноправным наследником Рюрика и, соответственно, ставила Игоря Рюриковича по старшинству ниже Олега, но выше его детей.
По летописи Нестора, Олег получил право именно на княжение: «В год 6387 (879). Умер Рюрик и передал княжение свое Олегу – родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень молод.»
При этом Олега называют «от рода его суще», что, по сути, означает отсутствие какого-либо кровного родства с Рюриком и его сыном Игорем Рюриковичем. Все версии о регентстве Олега были придуманы в более поздние века, когда утвердился принцип престолонаследия (под влиянием христианства) от отца к старшему сыну, а главенство прямой кровной линии стало превалирующим.
В 882-886 годах Олег собрал русов, варягов-наемников, ополчение из чуди, словен, кривичей и веси, и пошел походом на южные земли.
Вначале он захватил Смоленск, который (внимание!) – город кривичей. Далее он взял Киев и покорил полян. Уничтожил уже княживших там 20 лет «неверных» Аскольда и Дира, тем самым поставив новые земли «под руку» Рюриковичей72. Обложил данью славянские племена древлян, северян и радимичей, то есть фактически весь дулебский и северский (расположенный восточнее) племенные союзы. Они и ранее, не имея для себя надёжной защиты, чуть что, начинали безропотно платить дань то хазарам, то отдельным группам бесконтрольно мародёрствующих русов.
Теперь Юг окончательно стал основным источником кормления великокняжеской дружины Олега.
Очередная простота захвата столь обширных территорий крылась в различном отношении к княжеской власти у язычников Севера и у зарождающихся христиан Юга.
Для северных язычников князья с их дружинами были одним из открытых сословий племенного общества, действия которых регулировались традициями и рядами. Князей можно было (при необходимости) заменить или просто убрать (даже убить). При этом, попасть в их сословие мог любой посторонний. Были бы явлены «достойные» ратные умения.
А вот на Юге 880-х уже было вполне устойчивое христианское меньшинство, кстати, во многом благодаря Аскольду и Диру. Для христиан восточного толка учение гласило, что вся власть идёт от единого Бога, а князья являются «помазанниками божьими». Это также косвенно подкреплялось для южных славян столетиями нахождения под властью кочевников с их абсолютно закрытым княжеским сословием.
Для христиан княжеская власть вообще сакральна, тогда как северные язычники относились к ней откровенно потребительски.
Под влиянием христианства Аскольд и Дир достаточно быстро стали считать себя помазанниками божьими, что для северян было откровенно «не по понятиям». Вещий Олег чрезвычайно наглядно показал им всю степень их заблуждений. И что «покровительство» они получили явно не от того бога73.
Из летописи Нестора: «В год 6390 (882). Выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, словен, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своего мужа. Оттуда отправился вниз, и взял Любеч, и также посадил мужа своего. И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир. Спрятал он одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам приступил, неся младенца Игоря. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода», и показал Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли Аскольда на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николы; а Дирова могила – за церковью святой Ирины. И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: «Да будет это мать городам русским»74. И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся русью. Тот Олег начал ставить города и установил дани словенам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава.
В год 6391 (883). Начал Олег воевать против древлян и, покорив их, брал дань с них по черной кунице.
В год 6392 (884). Пошел Олег на северян, и победил северян, и возложил на них легкую дань, и не велел им платить дань хазарам, сказав: «Я враг их и вам (им платить) незачем».
В год 6393 (885). Послал (Олег) к радимичам, спрашивая: «Кому даете дань?». Они же ответили: «Хазарам». И сказал им Олег: «Не давайте хазарам, но платите мне». И дали Олегу по щелягу, как и хазарам давали. И властвовал Олег над полянами, и древлянами, и северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал.»
Просто оцените, как легко и изящно киевский монах XII века принизил саму суть похода Олега, этак мимоходом отметив его подлость как воина, а затем быстро уводя описание в красоты Киева, которые дальше трансформировались в весьма удивительный для тогдашнего языческого князя едва ли не канонический (!) парафраз75 священного писания о «матери всем нам». Поверьте, намного понятней была бы для современников Олега не менее пафосная фраза: «Да будет Киев отцом над городами Рюриковичей!». Звучало бы издевательски, но хоть весело.
Вот до чего довело желание одного властолюбивого потомка провозгласить только что завоёванный Киев главным городом Руси!
Просто представьте, что в 1945, когда ещё только-только водружено над Рейстагом красное знамя победы, а Сталин уже гордо объявляет всему миру: «Да станет Берлин столицей Советского Союза и будет вечно править городами русскими!»
Оценили какой бы был эффект?
Да и вообще, все эти высосанные из разных пальцев теории о начале Руси из Киевских земель откровенно убоги. Просто очередной сериал «Как терпилам завоевать мир, не привлекая внимания вертухаев»76.
Тем более, что по археологическим данным постоянная княжеская ставка в Киеве появилась только через 50 лет в 930-х годах, и до сих пор непонятно, кто же тогда умудрялся восседать на этом «главном престоле».
Как бы то ни было, но князь Олег свою основную задачу (задуманную ещё Рюриком) выполнил. Он установил контроль над днепровским торговым путём к Чёрному морю. Теперь оставалось только «закрепить» успех и создать безопасные условия для торговли на всём юго-западе [Русской] равнины. Для этого Киев, Чернигов, Смоленск-Гнёздово должны были обладать ратными войсками.
Или говоря современным языком, некими СОБРами – специальными отрядами быстрого реагирования на любые возникающие угрозы. Что при явной малочисленности русов являлось весьма сложной задачей. Одно дело захватить, а другое – надёжно удержать.
И тогда было найдено «временное» решение, оказавшееся весьма действенным. Если на Севере дань на содержание княжеских дружин давали «по ряду», то на юге разрешили брать «по мечу». Забирай, сколько сможешь. Окупационный тотальный грабёж в чистом виде.
А так как до второй половины Х века князья являлись (по обычаю) в первую очередь воеводами, то они находились там, где этого требовала текущая военно-политическая обстановка или дипломатическая необходимость.
И временные княжеские ставки стали быстро смещаться на выделяемые им южные земли. Вскоре южные территории (с 882 года), оккупированные Олегом, окончательно стали для них главным источником полюдья. Этаким сбором дани без определённого размера, считай без всяких ограничений. В отличие от «северных налогов» (дани), жёстко ограниченных межплеменными соглашениями.
И это при том, что Юг был заселён значительно плотнее Севера. Но основу его составляло покорное земледельческое население, исправно платившее дань очередным пришлым захватчикам.
Зато удачное расположение позволяло «новоявленным хозяевам» оперативно сбывать собираемую дань в Византию, с последующим обменом на полезные потребительские товары и предметы роскоши.
Сам сбор дани «по мечу», в отличие от фиксированного северного сбора «по ряду», давал прекрасную возможность не вести подробную отчётность, а допускать с собранной данью разные «вольности».
Просто сравните.
Размер дани Северо-Запада (Новгорода) «по ряду» достаточно точно известен – на содержание войска ежегодно выделялся фиксированный налог в 300 гривен серебром, что эквивалентно 60 кг или 3350 рублей серебром по курсу 1764-1897 года, что очень мало для ключевого пункта Волжского торгового пути. Это скорее знак уважения старшему, чем настоящая дань. При этом Новгород платил больше других регионов Севера. А княжил там не кто иной, а Игорь сын Рюрика.
А вот на Юге сбор дани был организован просто. В течение ноября-апреля княжеская дружина во главе с князем Олегом, или отдельные группы в сотню-другую ратников объезжали все подчинённые им сёла и города. Кормились за счет принимающей стороны и брали налогов столько, сколько могли собрать. При этом зорко следили, чтобы на подмандатных территориях не заводились «конкуренты». В конце апреля, с началом речной навигации, все набранное добро (включая «живой товар») загружалось на ладьи и по Днепру отправлялись в Византию на реализацию.
Хотя и это было не так просто. Существовала такая каверза как днепровские пороги – выходы горных пород в русле реки. Они очень сильно затрудняли судоходство. Но выход находился – выручал «живой товар», который вывозился на невольничьи рынки. Беплатная тягловая сила.
И такая проблема просуществовала до ХХ века!77
А вот как процесс такого сбора дани описывал Византийский император Константин Багрянородный в своем трактате «Об управлении империей» (середина Х века): «Зимний же и суровый образ жизни тех самых росов таков. Когда наступит ноябрь, их князья выходят со всеми россами из Киева и отправляются в полюдье, то есть круговой обход, а именно – в славянские земли древлян, дреговичей, кривичей, северян и остальных славян, платящих дань росам. Кормясь там в течение зимы, они в апреле, когда растает лёд на Днепре, возвращаются в Киев, собирают и оснащают свои корабли и отправляются в Византию».
Получается, что к завоеванным украинским землям отношение вообще было исключительно потребительское. Захват Киева позволил отстранить конкурентов и самим «оседлать» прямую торговлю с Византией. Только вот чтобы покупать высокотехнологичные товары и предметы роскоши из Византии, требовалось что-то мало-мальски ценное продать. И княжеские дружины, устанавливая произвольные налоги, забирали столько сколько могли.
В значительной мере живым товаром, который собирался в Киеве и чохом78 продавался в Византию. Фактически продолжая прежние «фискальные традиции» кочевников79.
Покорная Южная Русь была откровенно чужда Северу, где господствующим классом являлась не общинная знать, а дружинное сословие во главе с князем и боярами (старшими дружинниками).
На Севере ценилась воинская доблесть, а южные феодальные землевладельцы и их данники (хлебопашцы) воспринимались исключительно как сельские тиуны и смерды. В понимании северян все смерды – малоценный человеческий ресурс (расходный материал), а не серьёзный субъект власти или управления.
Малозаселенная северная Русь никогда не имела больших социальных дистанций и уровень взаимовыручки и коллективизма там был значительно выше. Без этого в зоне рискованного земледелия и при отсутствием серьёзных оборонительных преград против внешних врагов – просто не выжить. Помогать же можно только своим, по принципу: сегодня – я, а завтра – ты. Это требует высокого уровня доверия и чувства единой принадлежности.
Южное же хуторское (единоличное, индивидуальное) земледелие было относительно безопасным, а большое количество населения и природные условия позволяло создавать условия – моя-хата-с-краю, что долго мешало их реальному единению.
Эта дихотомия (раздвоенность) Юга и Севера была заметна даже в законах Руси. Так в начале XI века, когда языческие нормы были ещё сильны, северные венеды (словене) были особо отмечены в «Русской Правде» Ярослава Мудрого как равные русам, купчинам, ябедникам (судейским), мечникам (приставам), изгоям (бывшим княжичам) и гридням (дружинникам).
Про южан отдельно не упоминалось. Их вообще не почитали за равных80. Подтверждением служат наглядные выдержки из «Русской Правды» Ярослава Мудрого (1016):
«1. Если убьет муж мужа, то мстить брату за брата, или отцу, или сыну, или двоюродному брату, или сыну брата; если никто <из них> не будет за него мстить, то назначить 80 гривен за убитого, если он княжий муж или княжеский тиун; если он будет русин, или гридин, или купец, или боярский тиун, или мечник, или изгой, или Словенин, то назначить за него 40 гривен.
…
11. О княжеском отроке. Если за княжеского отрока, или за конюха, или за повара, то <вира> 40 гривен.
12. А за тиуна огнищного и за конюшего – 80 гривен.
13. А за тиуна княжеского сельского или руководящего пахотными работами – 12 гривен.
14. А за рядовича – 5 гривен. Столько же и за боярского <рядовича>.
15. О ремесленнике и ремесленнице. А за ремесленника и за ремесленницу – 12 гривен.
16. А за смерда и холопа 5 гривен, а за робу – 6 гривен.
17. А за кормильца 12 гривен, столько же и за кормилицу, хотя это будет холоп или роба.»
Бурное столетие
Забегая вперёд, надо отметить, что политическая жизнь языческой Руси в течение столетия между 886 и 988 годами, была удивительно насыщенной даже для тех бурных времён.
Старший рода Рюриковичей снимал дань с Юга в рамках полюдья и «прибыльно» сбывал его в Византию. Тем самым содержал и наращивал свою дружину.
Младшие Рюриковичи «матерели» на Севере и создавали из местных и пришлых лихих людей свои личные дружины (под чутким руководством старшего). Потом, на пике своей силы, вся эта рать81 с переменным успехом нападала на соседей:
Вещий Олег: в 913 году с 20.000 ратниками организовал успешнейший налет на Арран и Ширван (современный Дагестан и Азербайджан). По возвращению армия Олега была обманута Хазарским каганом и уничтожена на Волжском волоке (в районе современного Волгограда).
Игорь Рюрикович: в 941-944 годах организовал с 20.000 ратниками налет на столичную провинцию Византийской империи (в рамках кровной мести). Хотя византийцы разгромили основной флот русов, но оставшиеся ратники регулярно высаживались на берег и несколько месяцев терроризировали столичную провинцию. От следующей волны русов Византии пришлось заранее откупиться.
Святослав Игоревич: в 967-972 годах с 30.000 ратников разгромил и уничтожил Хазарский каганат, оккупировал Болгарию, перенес свою ставку в Переславец на Дунае, но был побежден Византией, «милостиво» отпущен с трофеями, а затем убит половцами благодаря своевременной «наводке» из Константинополя.
При этом надо учитывать, что князья Руси изначально находились в достаточно сильной зависимости от Византийской империи, где постоянно реализовывали собираемую дань. А Византийская империя, в свою очередь, выгодно нанимала наёмников из отрядов русов за звонкое золото.
Нарушения взаимовыгодных взаимоотношений с Константинополем приводили к «замораживанию» торговли, что вызывало неудовольствие дружины, которая переставала получать свои заслуженные «дивиденды». Это ставило старших князей в достаточно жёсткие «рамки приличий». Византию старались без особой нужды «не щипать» и стремились к максимальному сближению.
Тем более, что в Х веке всё население Руси никак не могло превышать 2,0 млн человек, а скорее было в 2-3 раза меньше82. Таким оно и сохранялось вплоть до демографического взрыва ХІ века.
В Византии же проживало от 9,0 млн (959) и до 12,0 млн человек (1025).
Разница, как видите, весьма и весьма существенная.
Но Византийскую империю вечно агрессивная Русь всё же сильно беспокоила. А потому она всеми способами стремилась ограничить её силу, постоянно стравливая с другими не менее активными геополитическими игроками. Это, как ни удивительно, до поры до времени только усиливало Русь. Такой вот побочный эффект «а мы крепчаем».
Несмотря на явную зависимость от «кормящей руки», северные варвары, после очередных политических игрищ и подстав Константинополя, совершенно срывались «с нарезки» и разносили целые провинции Византийской империи.
При этом, с каждым 30-летним циклом, сила таких ударов возрастала. Так, если ещё в 910-х Русь была неспособна противостоять Хазарскому каганату, то уже в 970-х под её ударами Хазарский каганат полностью прекратил своё существование.
Не произойди крещения Владимира Святославовича в 988 году, он бы, скорее всего, разгромил и/или разграбил Византию. Где-нибудь в конце своего правления в 1000-х. Тем самым Византийская империя была бы вычеркнута из списка великих держав на 70 лет раньше. А так она будет разбита турками в битве при Манзикерте в 1071 году, а все её азиатские владения оккупированы турецким султанатом. И только крестовые походы (начиная с 1096 года) спасут древнюю империю от полного забвения. Но это просто пример альтернативного хода событий. Жаль, что история не терпит сослагательного наклонения…
Византия, несмотря на свое гордое наименование, экономическую, культурную и политическую силу, была в военном плане достаточно слабой.
А вот Русь стабильно наращивала свою мощь.
К концу Х и началу ХІ века византийские императоры были способными выставлять на важные сражения не более 10.000 ратников (наёмников за золото) против примерно 40.000 ратников Руси (мобилизованного мужского населения и наёмников).
Не имея возможности влиять на Русь военными способами, Византия весьма успешно использовала политические и культурологические методы, опираясь на христиан Юга. Она подогревала амбиции, златолюбие и честолюбие князей, якобы недостойно ограниченных рамками языческого общества.
И коварно намекала на некую абсолютную власть «богоизбранных», которая давно и безоговорочно принята в «продвинутом» христианском обществе. Только вот никогда особо не заостряла внимания, что согласившимся на это, хоть и не явно, но придется следовать в фарватере политики византийских императоров.
Политические центры Руси
Согласно трудам арабского географа Аль-Бальхи, в 920-х годах Русь состояла из трёх основных центров и соответственно трёх основных земель, разделённых водоразделами рек впадающих в Балтийское, Каспийское и Черное моря соответственно:
– Северо-Запад с центром в Словенске (Славия),
– Северо-Восток с центром в Сарске (Салау),
– Юг с центром в Киеве (Кияба).
Словенск (позднее Новгород), как и все остальные крупные поселения на Северо-Западе, являлись родоначальниками Руси, но при этом и источниками постоянного «русского бунта, бессмысленного и беспощадного». Местное население и знать воспринимали князей исключительно как верховных воевод. Там жёстко пресекались все попытки обложить население повышенной данью или получить власти больше положенного.
Сарск (позднее Ростов), как и весь Северо-Восток, твёрдо держался «духовных скреп» и нетерпимости. Там вначале жрецы-волхвы, а потом уже и православные патриархи, при полной поддержке общества, наставляли князей как жить по обычаям и по справедливости. Вероотступничество князей или их пренебрежение обычаям могло вполне караться смертью.
Кияба (Киев), да как и Юг в целом, держался на подчинении и христианском смирении. Это был единственный регион Руси с существенным присутствием последователей христианского учения и привнесённой ими верой в князей, данных им исключительно «божиею милостью». Киев контролировал области с покорным населением, послушно платившем никем и ничем не ограниченные поборы. Сам Киев был очень удобно расположен для реализации дани (налогов) и обмена их на полезные товары в Византии. Киев был вполне комфортным местом для создания «престижного» княжеского домена (владения).
Из Абу Исхак аль-Истахри в «Китаб ал-масалик ва-л-мамалик»: «И русов три группы. Группа, ближайшая к Булгару, и царь их в городе, называемом Куйаба, и он больше Булгара. И группа самая верхняя из них, называемая ас-Славийа, и царь их в городе Салау, и группа их, называемая ал-Арсанийа, и царь их сидит в Арсе, городе их. <…> Вывозят из Арсы черных соболей, черных лисиц и олово, и некоторое число рабов».
Языческие Сарск и Словенск в конце Х и начале XI века уступили свое социально-экономическое влияние возведённым по соседству христианским Ростову Великому и Новгороду Великому.
Русские летописцы ХІІ века, включая Нестора, ошибочно ссылались на названия поздних христианских центров, когда писали про расположенные в той же местности более древние языческие центры. Но для упрощения вполне можно пользоваться современными названиями. Так понятней83.
Вещий Олег – бесславный конец
Но возвратимся немного назад, к последовательному изложению событий.
Вещий Олег не угомонился после захвата и покорения Юга. Для начала он сделал Русь временным союзником Византийской империи84, что позволило заручиться её всесторонней поддержкой.
Византия, в свою очередь, получила инструмент как для давления на воинственных соседей, так и для решения своих внутренних проблем. Вот лишь два весьма характерных упоминания:
– Византийский патриарх Николай Мистик в 901-906 годах открыто угрожал Болгарии вторжением русов.
– В 911 году более 700 наемников русов участвовали в византийской экспедиции на оккупированный арабами Крит, который закончился неудачно.
Благодаря такому союзу, Олег создал эффективный канал реализации собираемой дани, что было крайне необходимо для увеличения и усиления дружины. Что позволило задумать и начать подготовку к «набегу века», который должен был обессмертить его имя.
Он планировал спуститься по Днепру и, обойдя Крым, войти в Азовское море. Далее подняться по Дону, перетащить корабли по волго-донскому волоку, а уже потом спуститься по Волге (Итилю) «в море Хвалынское». Там раскинулись богатейшие земли Аррана и Ширвана (современный Дагестан и Азербайджан). Ну а дальше вдоволь порезвиться аки голодный лис среди тучных крольчат.
Только вот для этого требовалось «перетереть с местными смотрящими», дабы поход на Арран и Ширван не стал непрерывной чередой приграничных стычек:
– с Византийской империей – без её разрешения флот русов не мог проплыть в Азовское море вдоль Крыма и через Керченский пролив;
– с Хазарским каганатом – получить разрешение на использование волго-донского волока.
В 911 году Русь, в лице Вещего Олега и пятнадцати послов от великих князей и бояр Руси, с одной стороны, и Византийская империя, в лице императора Льва VI, его брата Александра и сына Льва Константина, с другой стороны, подписали вполне достойный торговый договор, где русам было подтверждено право прохода мимо Крыма и через Керченский пролив.