Buch lesen: «Морена-2. Золото партии»
Всё началось не со зла,
Всё началось как игра
Но!
Лестницу в небо сожгла
Плата за стыд твой и страх
Ты и они…
Я порвал бы эту нить,
Слышишь Жанна!
Жанна…
Сводит с ума – улица Роз!
Спрячь свой обман – улица слёз
Я люблю и ненавижу тебя…
Грязь под ногами бродяг
Чище, чем фальшь сладких слов
Я подаю тебе знак
Бросить своё ремесло
Брось!
И уйди!
Пусть растает, словно дым
облик Жанны
Жанны…
Ария
Улица роз
Пролог
Март 2014 года. Поселок Еленовка, Донецкая область, Украина. УИН № 52 – колония максимального уровня защиты
Вряд ли найдется писатель, способный описать то время. Какой она была – весна 2014 года на Украине…
Кровь и пепел Майдана – смешались с кровью и пеплом сожженных автобусов с крымчанами, возвращавшимися домой и застигнутыми на дороге бандеровцами. Яростная надежда одних и страх других, гимн непокоры, звучащий на разных языках – как на украинском, так и на русском. Живое море огней на Майдане и живое море огней в Крыму – каждый праздновал свое. Пустота на месте звезд, огонь вокруг креста…
Кто-то проклял твой народ и это – неспроста…
И – ощущение стремительно убыстряющегося хода времени, раскручивающегося маховика, бездумно и безжалостно ломающего судьбы живых людей…
В ту весну многие поняли, что теперь все зависит от них…
В ту весну многие поняли, что можно убивать…
Две машины – банковский броневик и бытовка на шасси Камаз с завешенными шторками окнами – быстро шли по грязной областной дороге. Донецкая область, Донбасс. Место, про которое на Украине говорили кто с усмешкой, кто с нешуточной злобой, в Киеве выходцы из Донецка часто скрывали, откуда они – или наоборот бравировали этим. Край терриконов, больших денег, братков и приближающейся войны. Но большие деньги – это Донецк, в донецкой провинции – беспросветная нищета. Было чуть больше шести часов утра по местному времени, но села уже просыпались, то тут то там в предрассветной тьме – светились огоньки – кабанчиков покормить, коровку подоить, нехитрый крестьянский труд. Но к тем, кто находился в машинах – это не имело никакого отношения.
В свете фар мелькнул указатель «Оленiвка»
– Подъезжаем… – сказал человек, сидящий на переднем сидении банковского броневика на украинских номерах. Номера были нарисованы хоть и корректно, но достаточно неаккуратно. Вчера вечером рисовали, на скорую руку…
Водитель броневика щелкнул по микрофону на горле
– Внимание!
В свете фар мелькали дома… низенькие, каменные крестьянские дома, они ехали уверенно, не плутая. Знали свою цель.
– Вижу коробку – отрывисто сказал водитель
– Приготовились… – человек с переднего сидения вставил магазин, передернул затвор автомата и раскатал шерстяную шапочку в маску, подавая пример остальным.
– Приготовились!
В свете фар мелькнула дверь, необычная для колонии, дверь из профнастила. Банковский броневик, разгоняясь, шел точно на нее, все схватились, кто за что мог… удар! Одну из створок дверей сорвало с петель, другую отбросило – банковский броневик прорвался на территорию колонии максимального уровня защиты, следом – через сметенные таранным ударом ворота прорвался Камаз. С Камаза – прыгали, бежали рядом с ним люди в черной штурмовой униформе без знаков различия, с автоматами Калашникова…
Охранник – сунулся из будки… Он просто тут зарабатывал деньги и немалые, потому что пронесенная в периметр пачка чая стола три магазинные цены, телефон – пять. На эти деньги он уже построил двухэтажный кирпичный особняк, и дочку замуж выдал… в Донецке погуляли, всё как у людей…
– Вы шо?
Хлесткий удар приклада снес его на землю, штурмующие прорвались в дежурку. Судя по всему, они хорошо знали систему охраны колонии, потому что на всем постсоветском пространстве они одинаковы…
Банковский броневик подкатил к административному зданию, дверь тут была стальная, но ее снесли небольшим зарядом взрывчатки, заранее подготовленным. Бросили внутрь светошумовую, пошли на прорыв. Штурмующие хорошо знали расположение комнат – дежурка, оружейная…
Сирена взвыла и тут же смолкла. Обошлось без жертв, никто не применял до сих пор оружия, не прозвучало ни единого выстрела. Двое в масках вытащили и бросили к ногам старшего дежурного, упитанного кабанчика-майора – тот икал, глядя прямо в автоматный ствол.
– Понимаешь по-русски? – неизвестный говорил на русском, причем на настоящем, характерном для центральных областей России русском, не на том, что говорят здесь.
– Да, да…
– Пожизненники где сидят? Камеры знаешь?
– Да, да, знаю… – майор от усердия кивал так, что удивительно, как голова не оторвалась
– Ключи?
– Тама…
– Веди…
В сопровождении нескольких боевиков майор засеменил в другой корпус. Фонарь на автомате – светил под ноги, показывая дорогу…
– Знаешь, кто нам нужен?
– Да… да…
– Как он?
– Спортом занимается. Пищу принимает, не отказывается. Тихий…
– Ну…
У блока пожизненников была своя охрана, они заперлись, дежурный заколотил в дверь
– Открывайте! Приказываю открыть.
Старший у штурмующих показал знаком – готовьте средства подрыва. Лязгнул засов, тех, кто был внутри, моментально ослепили фонарём.
– К стене! Стреляем!
Пошли по коридору, открывая одну решетчатую дверь за другой, освещая себе путь фонарями и лазерами. Мрачное место… каким, впрочем, и должен быть блок для отбывающих пожизненное заключение
– Где…
– Вон эта…
– Открывай…
Дежурный по привычке глянул в глазок, отомкнул один замок, другой. Старший среди налетчиков – посветил фонарем внутрь, оценивая обстановку.
– Еще и дрыхнет, – прокомментировал он.
Человек на нарах зашевелился…
– Вставайте, граф, вас ждут великие дела. А ты, – он обратился к дежурному, – вали до дому рысью, пока углы тебя на кол не посадили. Зрозумило?
Майор истово закивал
– Бегом!
Ноябрь 2018 года. Бретань, Франция. Кот де Лежанд (Берег Легенд)
Осенью 2018 года, когда беременность стала уже заметной, а Париж – невыносимым, по совету адмирала она уехала в Бретань, намереваясь там же встретить и зиму.
Бретань – еще одна жемчужина Франции, мало известной что в России, что в Украине, если не считать Париж и Лазурный берег. Провинция рядом с Ла-Маншем, здесь есть скалы, многие десятки километров пляжной черты, галечные и песчаные пляжи и милые маленькие городки, в которых французы дружно отдыхали до того, как появились лоу-кост авиакомпании и стало модным отдыхать в других странах. Это места Д’Артаньяна и Джеймса Бонда, именно отсюда Д’Артаньян переправлялся в Великобританию, чтобы раздобыть королевские подвески, точнее, вернуть их – а Джеймс Бонд играл в казино в Довилле с ле Шиффром, и ставки были высоки, как никогда. Но так это тихое и уютное место, где каждый найдет свое, где можно часами гулять в скалах, где тепло зимой и прохладно летом из-за Гольфстрима. И где живут радушные люди, готовые предоставить гостеприимство, но не задавать лишних вопросов.
Конечно же, адмирал устроил так, что ее прикрывали. Здесь базировалась одна из частей специального назначения Франции – 1er Régiment de Parachutistes d'Infanterie de Marine, парашютисты морской пехоты Франции, спецназ, сформированный в 1940 году генералом де Голлем в качестве военной части «Свободной Франции» и всю войну провоевавший как французский эскадрон 22 САС. Как она поняла – ее прикрытие было учебным заданием, так распорядился адмирал. Парашютистов-морпехов она, конечно же, сразу влюбила в себя, поразив в числе прочего ловким управлением скоростным «Зодиаком». Каждый день они брали «Зодиак» и уплывали куда-нибудь на остров или искали какую-нибудь бухту, где она просто бродила или сидела на берегу, или рисовала. Рисунки дарились морпехам и те вешали их в своих шкафчиках.
Или она просто гуляла по берегу, любовалась тем, как неспешно движется по небу солнце, а морские пехотинцы потом забирали её на своем «Зодиаке».
В этот день она решила нарисовать скалу – там была такая скала, словно зуб торчащая из морской глади. Когда был отлив, к ней можно было пройти по обнажившемуся морскому дну, а во время прилива эту полосу песка всю заливало водой. Здесь вообще были удивительные места… Был, например остров с замком и дорогой к нему; во время прилива дорога скрывалась под водой. Обитателями этих мест давно уже были не суровые рыбаки, а туристы и те, кто их обслуживал – ну и фермеры. Но сейчас был не сезон.
Собрав в коробку немного сыра, хлеба с травами и положив бутылку воды, взяв кисти, краску и несколько небольших холстов – она спустилась на улицу – второй этаж в доме, в котором она снимала жилье, имел свой выход на улицу. Морские пехотинцы уже поджидали ее, главным у них был Серж, по званию майор. Он недавно вернулся из Африки, из долины Амметтай. Оттуда он привез африканский загар и татуировку in re на запястье, под часами. Белозубая улыбка – у него была всегда.
– Мадемуазель
– Привет, Серж…
Их джип летит улочками только просыпающегося города к побережью. Там их уже ждет «Зодиак» – с четвертым бойцом их группы за штурвалом. Первый полк морской пехоты Франции – делится на четверки, как и SAS – потому что они раньше и были SAS. Ротой SAS, сформированной из членов «Сражающейся Франции» для борьбы с нацизмом. Уцелели тогда, в насквозь пропитанной провокацией стране – немногие.
– Что у нас сегодня, мадемуазель?
– Остров
– Отлично.
– Оставьте меня там, я прогуляюсь.
– Да, мадемуазель.
Но она знала, что он ее не оставит. За ней приказано присматривать – и он присматривает. То, что думает Серж – а он, вероятно, думает, что пасет неосторожно залетевшую любовницу адмирала – он держит при себе. В конце концов, это Франция, тут и не такое бывает. У Миттерана была незаконнорожденная дочь, так это было самой большой государственной тайной в стране, и за ней тоже присматривал спецназ. Франция есть Франция.
* * *
Скала в море оказалась скучной. Просто огромный камень, изъеденный сотнями лет, ветров и штормов. Да песок, заваленный ракушками, пустыми бутылками и пакетами. С берега он смотрелся намного привлекательнее.
Так часто бывает в жизни – то, что мы хотим, то, чего мы достигаем – это делает нас слабее. Потому что когда мы достигаем чего-то – оказывается что это совсем не то, что мы ждали, да и к чему стремиться – вопрос…
В который раз она задумалась – а что дальше? Она прекрасно понимала, что американцы видели её, и значит – уже никогда не отстанут. Возможно, она сможет быть свободной во Франции или в Израиле, но не более того, мир для нее отныне будет закрыт. Аргентина тоже – они не смогут отказать США, если те потребуют ее выдачи. А в нынешние времена – американской карательной системе нужно совсем немного, чтобы она заработала на полную мощность.
И таким же прокаженным в мире будет ее ребенок. Особенно страшно, если он узнает, кем был его отец, и чем занималась его мать.
Она никогда не думала избавиться от ребенка – это было последнее, что осталось от него, последняя ниточка жизни, его крови. Но что он скажет, когда вырастет, и когда кто-то ему, наконец, расскажет?
Отдать? Пусть растет в какой-нибудь приличной буржуазной семье, пусть его не коснется черным крылом прошлое его матери и его отца.
Справится ли она с этим, потеряв не только единственного человека в жизни, которого она любила – но и последнее, что напоминало бы ей о нем. И кто сможет рассказать ему правду, настоящую историю его отца и его матери, а не ту, что расскажут ему.
Она посмотрела на часы – пора, скоро прилив, вода уже подступила совсем близко. Она так ничего и не нарисовала… надо ехать назад. Зачем-то она решила обойти эту скалу кругом – на удачу, наверное. Пробуя носком песок при каждом шаге – она пустилась в путь и…
Труп!
Там была такая каверна, вымытая приливами, как бы выгрызенная из скалы и наполовину заполненная песком.
Это был труп мужчины, судя по тому, что почти не было запаха, и он не вздулся – в воде он провел совсем немного времени. На нем была обычная деловая одежда, бурые пятна на когда-то белой рубашке – это кровь. Похоже, кровь от ножевого ранения.
К горлу подступила тошнота – но она справилась с собой, потому что научилась справляться. Первым делом надо было проверить карманы… там может быть что-то, что позволит идентифицировать труп… документы или что-то в этом роде. Но документов не было…
Вот… черт.
– Мадам!
Она обернулась. Серж был совсем рядом.
– Пора ехать, прилив…
…
– Все в порядке, мадемуазель?
Она отодвинулась
Реакция Сержа была мгновенной, он не испугался ни на секунду, что-то сказал в микрофон у горла.
– Отойдите, мадемуазель. Вон туда.
Она сделала то, что ей было велено. Ален и Анри, двое спецназовцев, прикрывавших ее сегодня – бежали к ней по песчаной косе, скрытой быстро прибывающей водой. Третьего не было – но он точно был где-то здесь, со своей снайперской винтовкой.
– Месье майор?
– Уберите ее отсюда
Спецназовцы – увидев труп, поняли все сразу, реакция у них была отработана
– Вот… дерьмо. Анри, уведи ее к лодке, живо!
Здоровяк Анри – обхватил ее за плечи и почти нежно поднял на ноги
– Пойдемте, мадемуазель
– Его надо осмотреть…
– Его осмотрит полиция. Нам здесь нечего делать, мадемуазель …
– Подождите!
– Идемте, идемте, мадемуазель. Не надо чтобы нас тут видели… вот так…
Март 2020 года. Порт-де-Лилья, окраина Парижа, Франция
Порт-де-Лилья конечно сильно изменился с тех времен – хотя она и не видела их, не знала, какими были те времена. Сейчас это недорогой пригород с прямым выходом на Периферик, вот-вот должна была начаться реновация этого района. А в те времена – пятидесятые, шестидесятые, семидесятые – здесь было осиное гнездо французских разведчиков, многие дома в районе были так или иначе заняты разведкой для своих целей. Здесь властвовали такие герои былых времен, как «палач Франции1«, граф Александр де Маранш, внук лейб-медика Боткина генерал Константин Мельник, «месье Африка» – Жак Фоккар, доживший до 1997 года и видевший много позорных вещей. Франция была нестабильной страной с разорванным на куски обществом, в котором многочисленным коммунистам и социалистам противостояла даже не буржуазия, а наиболее жестокая и последовательно антикоммунистическая часть общества – аристократия. Сам потомственный аристократ, генерал де Голль провел новую конституцию, дававшую ему почти королевские привилегии, на основные посты в госбезопасности он предпочитал ставить либо аристократов, как де Маранш, либо уголовников, как Фоккар. Ставка оправдала себя – когда армия подняла мятеж и попыталась убить де Голля (таких попыток было более двадцати) – власть бросила против них отряды уголовников. Корсиканские мафиози, сицилийская Коза Ностра, испанские фашисты, югославская мафия – все шли в дело. Шестимесячные курсы подготовки на армейских и полицейских базах – и в бой, за Францию. Коммунистов, мятежных офицеров – похищали и убивали прямо на улицах, в том числе за границей, если не могли найти – могли избить или убить кого-то из родственников. Жак Фоккар и Пьер Дебизе, герои Сопротивления и два самых близких политических соратника де Голля создали Службу гражданского действия – вооруженное крыло голлистского Союза в поддержку республики. Это были группы вооруженных молодчиков, которые получали похожие на полицейские удостоверения, оружие и право вести борьбу с «врагами Франции и генерала де Голля2« – читай коммунистами и социалистами. Они тоже обучались здесь, в порт де Лилла.
Но сейчас Порт де Лилла был совсем не тот. Новомодная архитектура, дорожки для прогулок хипстеров, парк Сержа Гинсбурга. Во главе СДКЕ, основной французской спецслужбы впервые встал не генерал или адмирал, а карьерный дипломат, гражданское лицо. Впрочем, это могло означать лишь то, что центр активности спецслужб переместился в другое место. Создававшие французские спецслужбы имели за плечами опыт партизанской войны и подполья – и изначально строили структуры, которые могут работать автономно и самоокупаемо. Никто не знал, где точно могли оказаться запасные аэродромы французских рыцарей плаща и кинжала – в оборонке, в Тоталь, в одном из банков. Но они были…
Алиса остановила свой скромный хэтчбек «Пежо» на одной из улиц, рядом с только что построенным торговым центром со стеклянными панелями в стиле «вырви-глаз»… Да и тут бывают такие, для небогатых парижан и многочисленных беженцев. Машину она сменила недавно – предыдущую у нее просто сожгли. Здесь это просто – идут несколько молодчиков-арабов из пригородов, захотелось им отомстить добропорядочным парижским буржуа – они просто берут первую попавшуюся машину и поджигают. Их не ловят и не ищут – даже если застанут на месте преступления – ничего не сделают. За машину заплатит страховая… такие вещи считаются способом снижения социальной напряженности. Хотя она знала еще один способ – порезать подонку лицо ножом или разбитой бутылкой. Поверьте, действует…
Но на нее в последнее время никто не нападал.
Она закрыла машину, поставила ее на сигнализацию, посмотрела на торговый центр, он был уже открыт. Зайти? Иногда, когда ей становилось совсем плохо от боли и одиночества – она просто бродила по большим магазинам, торговым центрам… не для того чтобы что-то купить, а просто почувствовать, что она еще жива, что она – среди людей. В продуктовых она набирала целую корзину еды, и, вывезя из супермаркета, оставляла – для бомжей. Милые парижские клошары, исчезающее племя. Сейчас их все меньше и меньше, на их место приходят молодые агрессивные ублюдки, которые уверены что Аллах создал землю только для них…
Все меняется и не в лучшую сторону.
В торговый центр она все-таки зашла. Там много витрин, в них удобно смотреть, когда проверяешься. За ней никто не шел.
Выйдя через другую дверь, она пошла по улице, следя за тем чтобы за ней не увязались какие-нибудь ублюдки. Для сегодняшнего визита она оделась максимально скромно, но сейчас и это вряд ли поможет. Бедный Париж… во что он превратился? Теперь везде, даже на Елисейских полях можно встретить стаю перевозбужденных обезьян, которые считают, что если девушка одела короткую юбку, то это значит, что она шлюха и на всё согласна…
Ага… здесь.
Камеры не было, вместо системы доступа – старомодный звонок. Она позвонила, и раздался щелчок – дверь открылась. Камеры она не заметила…
Это и был Дворец…
Дворец был создан как ответ на террористические акты в Париже, как структура, позволяющая разбираться с потенциальными террористами быстро и без проволочек. Не обязательно даже убивать… если в отношении такого-то лица есть оперативная информация, то избить его как следует и объяснить что здесь ему не рады и ему надо уезжать – это самое простое и дешевое решение, намного более дешевое чем ждать пока он что-то натворит и намного более безопасное, чем устраивать потом его ликвидацию. Но почти сразу выяснилось, что Дворец нужен не только для того чтобы гоняться за сыновьями таксистов и лавочников, принявшими радикальный ислам и представляющими угрозу государству. Как вам например такое – в 2015 году американцы сделали все, чтобы русские не получили два больших десантных корабля «Мистраль». Платой за отказ передать их русским – стал большой контракт на французские вертолеты «Каракал» в Польше, на два миллиарда долларов. Но как только корабли ушли Египту, а русским пришлось вернуть миллиард заплаченных за них долларов – поляки преспокойно отменили результаты тендера и закупили американские «БлекХоки». Французы потеряли реноме надежных поставщиков и даже не получили утешительный контракт на оснащение египетских кораблей вертолетами – он достался русским. И как это понимать?! Французское правительство пришло в бешенство и дало Дворцу намного больше полномочий и сфер деятельности. Возможно, напрасно.
Должность «короля» во Дворце – так неофициально называлась эта должность – вот уже много лет занимал отставной контр-адмирал французского флота Фабрис Санторо. Его карьера была в общем-то обычной для французских карьеристов – Высшая военная академия ВМФ, затем назначение на ядерную подлодку, затем повышение. Институт стратегических исследований Эколь Милитер. Затем отставка и неофициальное назначение на роль «торгового агента», занимавшегося продвижением продукции французского ВПК по всему миру. Он даже не был государственным чиновником – зато входил в советы директоров всех крупных французских оборонных компаний.
Но при этом – у адмирала было еще и второе дно…
Попав в одно из «бюро» дворца – тут все называлось французскими, понятными, но в то же время смешными терминами – Алиса поразилась тому, что увидела. Ни одного компьютера, неумолкаемый стрекот машинок, разделенное перегородками помещение, за машинками сидят в основном девушки. Она не знала, что адмирал всё последнее время работает против интересов США и Великобритании в Европе и именно поэтому он создал Бюро. Место, где не ловят сотовые телефоны, и нет ни одного компьютера. Американцы про это место ничего не знали, потому что в мире высоких технологий, где люди разучились даже писать письма на бумаге и обмениваются СМСками – место, где печатают на пишущих машинках и держат бумажную картотеку с папками – было призраком. Его нельзя было взломать, информацию нельзя было скачать, отсюда не могло быть никаких утечек. Американцы знали, что против них кто-то работает, но искали врага либо по сетевой активности, либо по деньгам. Бюро в сеть не выходило, а финансировалось не государством, необходимые средства на его содержание скрывались в бюджетах французских оборонных компаний. И американцы ничего не находили, потому что искать иначе они уже не умели…
Порученец адмирала, жесткий человек, в котором Алиса без труда опознала человека с каким-то уголовным прошлым – ждал ее у двери. Вместе с ним она прошла между плотно поставленными столами и картотеками, по старинной, кованой из чугуна, гудящей под ногами лестнице поднялась на третий этаж. Там ее и ждал адмирал Санторо…
Он был в черном, как и Николя Саркози, под которого он косил. Подвижное, типично французское, с горбатым носом лицо, прилипчивые глаза – она сразу вспомнила, как он приходил к ней. Она вернулась из Одессы, вымотанная, испуганная, замерзшая изнутри от горя и боли. И во взломанной квартире – ее ждал он. Новый ублюдок, претендовавший на то чтобы распоряжаться ее жизнью и ее телом.
Голосом моим к Господу воззвал я, голосом моим к Господу помолился;
Излил пред Ним моление мое; печаль мою открыл Ему.
Когда изнемогал во мне дух мой, Ты знал стезю мою. На пути, которым я ходил, они скрытно поставили сети для меня.
Смотрю на правую сторону, и вижу, что никто не признает меня: не стало для меня убежища, никто не заботится о душе моей.
Я воззвал к Тебе, Господи, я сказал: Ты прибежище мое и часть моя на земле живых.
Внемли воплю моему, ибо я очень изнемог; избавь меня от гонителей моих, ибо они сильнее меня.
Выведи из темницы душу мою, чтобы мне славить имя Твое. Вокруг меня соберутся праведные, когда Ты явишь мне благодеяние3.
Но она понимала, что не имеет право на заступничество Господа. Потому что она шлюха и убийца. Как оказалось, она не имеет права даже на ребенка. Она смирилась с этим в душе – таково ее наказание.
– Морена… ты как всегда очаровательна…
Она протянула руку для поцелуя… адмирал любил все это… она в какой-то момент поняла такую черту его характера – он, почему-то завидовал дворянам, лицам знатного и просто благородного или благополучного происхождения. Она не знала, в какой семье вырос он, но подозревала, что примерно в такой же, в какой выросла она. И теперь, добившийся больших высот на службе выпускник Школы стратегических исследований Эколь Милитер жестоко мстил всему миру… всем кто попадался на его пути.
И ей тоже.
Рано или поздно дьявол всегда является за товаром.
– Ты отдохнула
– Возможно…
– Очень хорошо… это, кстати, в наши дни редкость, иметь достаточно времени для отдыха. Но теперь у меня есть работа… как раз по твоему профилю.
Адмирал достал старомодную папку и перебросил по столу Алисе. Та посмотрела, поморщилась…
– Его-то за что?
Адмирал тонко улыбнулся
– Его не нужно убирать. Наоборот, его нужно любить…
Алиса недоуменно посмотрела на адмирала.
– Что так смотришь? Между прочим, неплохая партия, хоть и англичанин. Потомственный дворянин, граф какой-то там. Финансист, работает в Сити. Женат, с женой не живут больше пяти лет – но при этом не гомик. На двадцать три года старше тебя, всё, как ты любишь…
Морена задумчиво посмотрела на адмирала. Его отделял стол – но он совершил большую ошибку, оставив на нем тяжелый хрустальный графин. Она не смотрела на него – но помнила, где он стоит, и какое движение надо сделать рукой, чтобы схватить его…
– Зря. Зря так на меня смотришь. Ты же понимаешь, что выхода из игры – нет. Ты ведь не думала, что можно просто жить, наслаждаясь деньгами после того, что ты и твой покойный друг натворили по всему миру. Не забывай, американцы помнят про тебя, тебе нужен официальный статус, а мы можем его дать только сотрудничающим лицам. Но я бы мог тебя отправить к джихадистам, в десятый округ. Трахалась бы там с Ахмедами и Мохаммедами, чтобы выяснить, кого и когда они собираются взорвать. А я тебя в Лондон отправляю, объект приличный подобрал…
Адмирал смотрел на нее с улыбкой, но в глазах его не было ничего кроме зла
– Мой покойный друг совсем потерял голову от тебя, но я то знаю, какая ты на самом деле дрянь, верно?
Два с половиной метра. Всего два с половиной метра.
Она улыбнулась – так, как она научилась улыбаться в своем далеком прошлом. И ничего не ответила.
Но адмиралу и не нужен был ее ответ. Он достал визитную карточку, написал на ней номер, и перебросил ей.
– Позвонишь по этому телефону. Спросишь профессора Пьера-Луи Дюбона. Будешь посещать университет Париж-Дофин как вольнослушательница, и заниматься по индивидуальной программе. За полгода тебе надо стать выпускницей факультета экономики да еще с каким-то опытом. Достаточным, чтобы пристроить тебя в Сити.
…
– Отвечай – да, месье адмирал
– Да, месье адмирал.
– Вот и отлично. Мой телефон и адрес в Париже на лицевой стороне визитки. Жду звонка…
Никогда не нападай, когда враг этого ждет. Атакуй неожиданно.
– Какова задача?
– Сначала пройди курс обучения, посмотрим, что скажет профессор Дюбон. Потом и поговорим.
Морена спрятала визитку в декольте, улыбнулась своему новому начальнику и вышла.
* * *
Профессор Пьер-Луи Дюбон жил в шестом округе Парижа, который еще называли университетским.
Его карьера, в общем-то, многообещающая – сорвалась из-за скандала, когда уже было мнение назначить его представителем Франции в Международном валютном фонде. Одна из студенток забеременела от него, сделала аборт, начались проблемы, все стало известно. Франция есть Франция, здесь многое решается через секс, студентки спят с профессорами, для молодых журналисток считается нормальным переспать с политиком за интервью4 – но теперь о государственной службе можно было забыть.
Потом была еще одна история, на сей раз с наркотиками – и профессор попал на крючок к французским спецслужбам. Он был довольно уважаемым специалистом в своей среде, публиковал статьи по международным финансам, и спецслужбы обращались к нему, когда нужна была консультация по оффшорам. С адмиралом Санторо профессор познакомился, когда адмиралу нужна была консультация по алмазному рынку и возможности его использования Аль-Каидой для крупных денежных переводов в неотслеживаемых бриллиантах. Профессор так и не понял, что на самом деле адмирал искал «точки входа» в черный бриллиантовый бизнес с африканскими ворованными бриллиантами.
Когда адмирал вышел на профессора и сказал ему, что нужно за шесть месяцев подготовить человека для внедрения в Сити – профессор сказал, что невозможно. Сити нельзя обмануть, Сити для финансистов – это как спецназ для военных. В Сити – начинающие работают по восемнадцать часов в сутки, чтобы пробиться, бывали случаи, когда новички умирали от переутомления. Но когда адмирал показал фотографию – профессор свое мнение изменил. В конце концов, он был и оставался старым бабником…
Сейчас он стоял у витражного стекла своего дома и смотрел вниз. Интересно, на какой машине она приедет? Или ее привезут.
Звякнул звонок
Пропустил.
Профессор вздохнул, машинально провел руками по костюму, проверяя все ли в порядке, и пошел встречать
– Мадемуазель.
– Я от адмирала.
– Да, проходите…
В жизни она оказалась еще лучше, чем на фото – от двадцати до тридцати, точно не скажешь, одета скромно – но именно так, чтобы от этой скромности глаз было не оторвать. Тяжелый, дорогой плащ из плотной ткани, темно-синий, с черным воротником, по покрою похожий на морской бушлат, ноги в обтягивающих джинсах. В руке ноутбук… и ведь не боится. Сейчас в Париже лучше не носить открыто ни ноутбук, ни камеру – вырвут, а будешь сопротивляться, могут и ножом пырнуть.
– Позвольте…
Она совершенно естественным движением скинула плащ ему на руки, прошла в комнату, с интересом осматриваясь. Да… первый экзамен сдан. В Лондоне она впишется.
– Сюда…
Он осмотрел ее, не разрешая присесть – она вела себя совершенно естественно и не возмущалась.
– Первое, что ценится в Сити – свободный английский, потому наши с вами уроки будут происходить исключительно на английском языке. Вы не против?
– Отнюдь.
– Вы знаете английский?
– Не хуже французского. В совершенстве.
Да, идеальный английский, «оксфордский». Чистое произношение.
– Очень интересно. А какими языками еще владеете
– Испанский, русский, арабский. Немного немецкий… не в совершенстве.
– Скажите что-нибудь по-испански
Она осмотрелась
– Профессор, у вас уютная квартира, но потолок нуждается в ремонте.
Он моментально узнал эти мягкие, певучие интонации…
– Аргентина.
– Совершенно верно.
Испанский язык – многообразен, кстати, мало кто знает, что он родной для большего числа людей, нежели английский, и даже в США он получил столь широкое распространение, что неофициально считается вторым государственным языком5. Аргентинский вариант испанского – еще более мягок и мелодичен, чем оригинальный испанский, потому что автохтонное аргентинское население – это выходцы из Италии. Испанский они переделали на свой лад, в аргентинском диалекте есть словечки с итальянскими корнями, которые в том же Мадриде не поймут.
– Вы из Аргентины?
– Да, я там родилась и выросла.
Профессор подумал – а не так и плохо. Почти идеальный набор языков. Французы чаще всего не могут пробиться ни в Сити, ни на Уолл-Стрит именно из-за незнания языка – Франция гордо отказывается учить английский, бережет свою идентичность, и в глобализированном мире это мешает все сильнее и сильнее. Здесь же английский идеальный, совсем без раздражающего акцента. Плюс – испанский, русский, арабский. Это дает возможность международной компании переводить ее в любой офис по всему миру – и не надо тратиться на адаптацию. А арабский… любой шейх в Дохе или Абу-Даби подпишет что угодно, только взглянув на ее фигуру. Да… может и получиться. В конечном итоге – мир международных финансов такой же, как и все – и не счесть там дамочек, которые пробивались к вершинам понятным способом, заимев в юности взрослого покровителя…
