СатАна. Ледяное сердце. Том 2

– Ты прав. Для получения награды нужно провести три спаринга с тремя победами в оных, – согласно кивнул Джек, – Но с чего ты взял, что кто-то из мастеров будет там? – он хмыкнул, – Сегодня там будет всякий подвыпивший сброд, кому хочется немного поразвлечься и вместе с тем подзаработать деньжат. Настоящие же профессионалы до драки с такими не опустятся.

– То есть ты уверен в своих силах? – ещё раз уточнила Сатана.

– Я же уже сказал, что да.

– В таком случае я не вижу причин упускать этот шанс.

– Хорошо, – Старонс наконец сдался, – Тогда вы займитесь этим. Я же пока прошвырнусь по городу.

– Зачем?

– Есть у меня пара кое-каких задумок. Если всё получится, то я вам после расскажу.

– А что же мой бой? Ты даже не придёшь посмотреть? – деланно обиделся Джек.

– Ничего. Думаю, я успею вернуться к началу твоего поединка, – поднявшись, он похлопал товарища по плечу, – Но на всякий случай, удачи.

– Спасибо, – отозвался перосец, проводив чародея взглядом, – Что ж, думаю, и нам рассиживаться не стоит. Скоро уже начало турнира, нужно успеть записаться.

– Да, идём, – согласилась Сатана, и в очередной раз поблагодарив трактирщика за вкусную пищу, они вышли из заведения. «Ржущий конь» полностью опустел.

***

– Нам ещё долго идти?

В свете небольшого светящегося шара, который Кэртиллона наколдовала ещё на входе, проход, по которому они шли, казался необычайно узким. И бесконечно длинным – словно старинный гордский тоннель, разветлённые сети которых нередко уходили на десятки километров вниз, глубоко в недра земли.

От таких мыслей становилось несколько не по себе – что если они уже не под самой поверхностью горы, а где-то ближе к её центру? И как им потом отсюда выбираться, особенно если такой спуск будет всё продолжаться? Однако девушка не позволяла подобным вопросам лезть себе в голову. Она отлично знала, что они идут в верном направлении, да и кроме того, после стольких лет изучения магического искусства магесса без труда могла понять, что дорога у них под ногами уходит вверх, а не вниз. Во всяком случае свежий воздух, что она чувствовала у себя над головой всего в нескольких метрах за толщей камня, с каждым шагом становился всё ближе – на него и следовало ориентироваться.

– Нет, думаю, осталось совсем чуть-чуть, – Кэртиллона ободряюще потрепала свою подругу по голове, – Я чувствую, что где-то совсем близко должен быть выход.

– Это хорошо, – тут же включился в разговор Тези, – А то я уже все глаза себе сломал, чтобы не споткнуться в этих потёмках.

– Смотри лучше ноги не сломай – а то тащить тебя потом никто не собирается.

– Нет, правда, госпожа Кэртиллона, вы же довольно сильный маг. Отчего бы вам не наколдовать «искорку» побольше?

– Во-первых, я хоть и сильный маг, но тоже должна заботиться о сбережении своих сил, так как они могут потребоваться на что-то более важное, – девушка угрюмо хмыкнула, – И во-вторых, прекращай уже называть меня госпожой, мы всё-таки не на светском приёме.

На самом деле не только манера обращения, но и вся учтивость Тезидия «Великолепного» начинала магессу откровенно бесить. Нет, изначально ей это даже нравилось – когда они только выступали в поход, а за ними следовало целое конное войско. Но сейчас, когда они по уши в грязи пробираются по какой-то сырой пещере, из которой ещё не факт что есть выход, всё это казалось как минимум чересчур.

«Нет, – тут же подумала она, при этом обругав себя за последнюю мысль, – Из этой пещеры есть выход. И прямо сейчас мы движимся к нему».

Тези некоторое время молчал, спокойно выслушав порекания в свой адрес, после чего спокойно спросил:

– А в-третьих?

– Что в-третьих? – не поняла Кэртиллона, чьи мысли были уже очень далеко.

– Ну вы сказали «Во-первых» и «Во-вторых». Это обычно подразумевает, что должно быть и «в-третьих», разве нет?

Девушка обречённо вздохнула и, сдержав рвущийся на ружу гневный крик, спокойно ответила:

– А в-третьих прекращай уже задавать мне дурацкие вопросы, – а затем, резко остановившись, она несколько секунд сосредоточенно смотрела на него, после чего добавила, – И обращайся ко мне уже всё-таки нормально. По имени и на «ты».

– Хорошо, – отозвался поэт, несколько раз кивнув, – после чего магессе оставалось лишь вновь тяжело вздохнуть и идти дальше.

Какое-то время шли молча, однако уже через пару минут Тезидий вновь стал рассуждать на тему того, «в каком всё-таки неприятном месте они оказались».

– Ведь сами посудите, нахождение здесь противоречит самому нашему естеству, – он изобразил на своём лице нечто схожее с возмущением, – Вот вы, к примеру, чародейки, личности, чья жизнь состоит из общения с высшими сферами нашего мира. Я же, поэт, – натура возвышенная, которой близок полёт мысли и духа, а совсем не блуждание по каким-то сырым и тёмным тоннелям. Так скажите, разве справедливо то, что мы, после всех наших заслуг перед этим миром, оказались здесь?

– Заслуг? – Кэртиллоне вдруг стало интересно, – Это после каких же таких?

– Ну как же? – он, казалось, был и вправду изумлён, – Кто свет в ночи несёт сердцам заблудшим? Кто бравой песней им указывает путь? Лишь те, слова чьи к небу вознесутся; В устах чьих мироздания вся суть! – Тези гордо вскинул левую руку вверх, насекунду застыв в такой позе, – Как же вы не понимаете? Эти же строки о нас! Это мы должны нести людям свет, побуждая их к верным поступкам.

– Да? Странно… кажется минуту назад тебе самому света не очень-то хватало, – улыбнулась девушка, быстро пройдя вперёд.

– Да нет же! Я же совсем о другом! Я говорил о свете души, а не об этом бренном исочнике энергии.

– А по-моему не так давно ты именно этот «бренный источник энергии» просил сделать поярче, – вставила словцо Дайтни, пытаясь не отстать от подруги.

– Я… э… да что же вы цепляетесь к словам? Госпожа Кэртиллона… то есть просто Кэртиллона… разве вы не понимаете всю уникальность того, что именно нам, людям возвышенным посчастливилось путешествовать вместе? Разве вы не видите в таком союзе какой-то великий смысл?

Магесса молча остановилась, вглядевшись в потолок. Тезидий встал рядом, надеясь вот-вот получить ответ на свой вопрос, однако Кэртиллона так и продолжала, не говоря ни слова, разглядывать немного поблёскивавшие от влаги камни. Расценив такие действия, как «преднамеренный игнор», поэт лишь недовольно хмыкнул.

– Я считаю, что для людей нашего образа мысли, такое поведение неприемлимо.

– В точку, – хихикнула Дайтни, встав рядом с подругой, – Кэрти, что там?

– Кажется, мы нашли, – отозвалась девушка, всё ещё не отрывая взгляда от потолка, – Думаю, это выход.

– Что? – не поверил услышанному Тези и тоже начал всматриваться в каменный свод у себя над головой, – Я ничего не вижу…

– Отойдите-ка в сторонку… Престериоз дерра! – тихо прошептала Кэртиллона, плавно взмахнув ладонью в воздухе.

Потолок едва заметно задрожал, за несколько мгновений покрывшись целой паутиной мелких трещин. А всего пару секунд спустя к ногам чародейки упала целая груда небольших булыжников, расскрыв над головами путников довольно-таки широкий лаз, за которым виднелось ясное звёздное небо.

– Ну вот, нам сюда, – довольно выдохнула девушка, на что Тезидий ответил откровенным ликованием.

Выбраться наружу не составило много труда. Благодаря дружной взаимопомощи и малой толики содействия магии уже через несколько минут путники все вместе стояли на поверхности, вглядываясь в дивный сверкающий свод у себя над головами. Когда же от вида небесного зрелища сердце наконец перестало восторженно биться, Кэртиллона решила оглядеться по сторонам. Как оказалось, они очутились на небольшом горном плато, что через пару десятков метров превращалось в резкий подъём. Подъём, который им во что бы то ни стало придётся преодалеть.

Однако заниматься этим по темноте не было никакого смысла. Кроме того место, где они оказались, идеально подходило для ночлега: с двух сторон их заслоняла своим мощным телом скала, с двух же оставшихся был спуск: пусть и не очень крутой, однако вполне достаточный, чтобы не дать кому бы то ни было подкрасться к ним ночью незаметно.

На обустройство лагеря не ушло много времени. Расстелили по кругу спальные мешки, разложили захваченную с собой еду. Магесса понимала, что ввиду сложившихся обстоятельств костёр было разводить крайне опасно – те же платакеры могли легко заметить отблески пламени – однако учитывая то, что ночи в горах обычно бывают очень холодными, иного выхода не нашлось. Кэртиллона прошептала короткое заклинание, – и прямо на камнях живым искрящимся цветком расцвёл огонь. Поскольку никаких средств растопки поблизости не наблюдалось, пришлось поддерживать его горение магическим путём. Что ж, благо потоков энергии здесь хватало, чтобы черпать из них дополнительную силу.

Девушки ели не торопясь. Тезидий же, расправившись со своим ужином наудивление быстро, принялся рыться в своей походной сумке. Мгновенье спустя он выловил оттуда небольшой футляр, уже из которого достал музыкальный инструмент, чем-то похожий на уменьшеную версию гитары с продолговатым чуть выпуклым с обратной стороны корпусом и тонким грифом, на котором было закреплено сразу восемь струн. Слегка подкрутив калки и сыграв поочерёдно несколько звонких нот, поэт довольно воскликнул:

– Слава богу! Ты не пострадала во всех этих злоключениях!

– Я так понимаю, это твой идеал девушки? – улыбнулась Кэртиллона, на что Тези ничуть не обиделся.

– Это рандлея, на такой играл ещё мой дедушка, – пояснил он, – Собственно говоря, от него я и перенял свой талант.

– Что ж, может тогда ты сыграешь нам что-нибудь необычное? – предложила магесса, после чего быстро шепнула на ухо своей подруге, – Надеюсь, через минуту я не пожалею о своей просьбе.

– О, конечно! – между тем воодушевился поэт, – Это для меня большая честь! Да и кроме того, как обойтись без музыки в этом мрачном холодном месте? – он сел поудобней и ещё раз проверил свой инструмент, – Что ж, дорогие магессы, слушайте. Это моя очень старая композиция, называется она «А теперь…»

Девушки молчали, в ожидании того, что же будет? Однако не только они, но и сама природа вокруг, казалось, стихла, дабы не пропустить в своём извечном трепете ни единого звука. И вот, через несколько казалось бы бесконечно долгих мгновений, по округе разнеслись первые ноты. Лёгкие, мелодичные, немного грустные… Медленно, словно лёгкие капли дождя, летящие с неба, или мерное подрагивание пламени, искрящееся на камнях своим рыжеватым светом, звуки складывались в единую мелодию, не похожую совершенно ни на что, слышимое Кэртиллоной ранее.

А проиграв так ещё один круг, Тезидий наконец запел:

– Тьма за нами идёт, за собой оставляя

Мёртвый мир и покой замогильной тиши;

Мы своими глазами на это взираем,

Видя то, что когда-то придумали мы.

Звуки арф утопают в потоках кошмара,

Наши слёзы не значат уже ничего;

Жизнь когда-то на этих просторах сияла,

А теперь… а теперь… а теперь всё ушло.

Всё ушло…

Песня была очень протяжной и бесконечно грустной. Пропевая каждое слово, Тезидий то и дело прикрывал глаза, выражая свою солидарность скорби, что звучала в его строках. Сделав же в конце небольшую проигровку, он начал новый куплет, что по звучанию был заметно выше предыдущего:

– Мир затих, предвкушая конца неизбежность;

В тишине оборвался последний мотив;

Для людей, что когда-то поверили в вечность,

Вечный бой превратился в надгробья могил.

И, столкнувшись с землёй, пеплом сделались звёзды,

Сажу чёрного мрака осыпав на нас;

Раньше свет нам дарило прекрасное солнце,

А теперь… а теперь… а теперь он угас.

Он угас…

Новая проигровка оказалась ещё более надрывной, чем предыдущая. Тяжёлые ноты подобно ударам молота о твёрдую стену били, казалось, в самое сердце, угасающим эхом разносясь по округе. А затем наступила тишина – после которой начался новый куплет. Куплет, который Тезидий теперь пел невыразимо высоко:

– И когда грянет гром в небесах небывалых

И с лица наши слёзы он смоет огнём,

Мы пойдём по дороге ступеней кровавых

В гущу ада, что сами себе создаём.

И, кружа в злых потоках небесного света,

Не взлетим к веренице прекрасных планет —

Все мы верили раньше в спасение это,

А теперь… а теперь… а теперь уже нет.

Уже нет!

Не давая слушателям расслабиться, после всего нескольких нот проигровки, он запел дальше:

– Мы уйдём, ничего за собой не оставив!

Мы исчезнем в тумане судьбы навсегда!

И уже в небесах никогда не воспрянем —

За собой унесём их потоками зла!

Пропасть чёрная двери пред нами откроет,

И, вступив за порог, мы останемся здесь,

В грустном мире, что раньше ценил всё живое,

А теперь… а теперь… а теперь только смерть.

Только смерть!

Наступила пауза, после которой музыка вернулась к прежнему спокойствию, с которого и начиналась песня. И, словно повинуясь ей, следующие строки Тезидий прочитал на манер плавного стиха. Каждое его слово доносилось до ушей девушек тихим шёпотом:

– А вы помните: все мы когда-то смеялись…

И, страдая, мы всё же умели любить…

Только больше уже ничего не осталось —

От прекрасного сами избавились мы.

И теперь, в злых потоках вселенского света,

Оборвался последний, печальный полёт,

Коркой льда поросло к жизни хладное сердце,

Позабыв, что такое земная любовь…

Ещё какие-то мгновения, пока играли заключительные аккорды, магессы сидели молча, не решаясь нарушить созданныю музыкой атмосферу. И только после того, как Тези завершил плавный перебор струн и аккуратно отложил рандлею в сторонку, давая тем самым понять, что песня закончилась, Кэртиллона, с улыбкой, проговорила:

– А что, бард, очень даже неплохо!

– Кажется я уже просил не называть меня бардом, – хмуро отозвался поэт.

– Да ладно, Тези, не обижайся. Песня действительно хорошая. Признаться честно, я даже не ожидала…

– Да, было здорово! – подтвердила Дайтни, – И слова какие… правильные.

– Что же, я рад…

Однако на лице поэта виднелась грусть. Возможно, она была навеяна его же песней, а, может, он просто не привык, чтобы его работы действительно хвалили – особенно настоящие чародейки из Приюта Анварии, слова которых сейчас были для него гораздо важнее мнения любого известного литературного мэтра, что согласился бы ознакомиться с его стихами. Тезидию было крайне приятно, что новые друзья, с которыми ему посчастливилось разделить своё путешествие, приняли его и разделили с ним его строки. И он был благодарен им за это – Кэртиллона видела это в его глазах, в которых сейчас задорно искрилось пламя магического костра.

– Ладно, давайте тогда на этом завершать наш дивный вечер. Завтра нас ждёт ещё очень долгий путь. Кроме того, – магесса тяжело вздохнула, – из-за непредвиденных обстоятельств нам пришлось сильно отклониться от нашей горной тропы, вернуться же на неё вновь едва ли представляется возможным: хотя бы потому, что на ней нас вполне могут поджидать шетродисы. Так что нам не остаётся ничего другого, кроме как прокладывать себе новый маршрут, чем мы пожалуй утром и займёмся. А теперь, если ни у кого нет каких-либо срочных дел, давайте ложиться спать.

– И будем надеяться, что звёзды не осыпятся на нас чёрной сажей, – прошептала Дайтни, завернувшись в свой походный мешок и вглядевшись в небо.

– Да, будем надеяться.

***

– Ты всё-таки уверен?

Толпа вокруг голосила настолько сильно, что даже довольно громкий вопрос Сатаны Джек расслышал с трудом. Мимо, изо всех сил расталкивая неугомонную публику, то и дело шныряли какие-то смазливые люди с большими кошелями на ремнях – по-видимому принимали ставки на предстоящий турнир. А где-то совсем рядом, на небольшой ограждённой со всех сторон площадке, что располагалась по центру главной площади, уже начинался первый бой.

– Я же уже говорил, что «да», – отозвался перосец, не в силах отвести взгляд от представшего перед ним зрелища, – К этому я всегда готов.

Бились двое мужчин достаточно мощного телосложения, что очень подчёркивали их узкие тёмные майки. Один из бойцов был наголо выбрит, другой же, напротив, удивлял своей роскошной угольно-чёрной шевелюрой, собранной в аккуратный хвост, который своей длинной мог и Сатане составить конкуренцию.

Мужчины то сходились, начаная схватку, то лишь на секунду расходились по углам, чтобы перевести дух и вновь броситься в бой. И хотя в их движениях не наблюдалось той плавности, что была характерна для настоящих профессионалов файтинга, однако этот лёгкий недостаток они с лихвой компенсировали напористостью и небывалым азартом. Джек никак не мог прогнать с лица довольную ухмылку при виде этого.

– Джек, ты вообще меня слушаешь? – оказавшись перед ним чуть ли ни нос к носу, закричала Сатана.

– Да-да, я же сказал, что я готов.

– Я не об этом, – она тяжело выдохнула, пытаясь успокоиться, – Я говорю, что тебе нужно продержаться три боя, так что не лезь на рожон и старайся не выкладываться полностью в первой же схватке. Экономь силы.

– Да, я знаю. Спасибо.

Однако мысли Джека были уже далеко – где-то там, на ринге, в пылу сражения. Сатана без труда поняла это по его отсутствующему выражению лица, однако, решив больше не горячиться, лишь хлопнула соратника по плечу, пожелав удачи.

Рядом в толпе показался Грегор. Кое-как протиснувшись между двоих верзил, всецело поглощённых поединком, он покрутил головой по сторонам и, обнаружив своих товарищей, быстро двинулся к ним. По обширной испарине у него на лбу было видно, что спешил он не просто так.

– Что-то случилось? – с ходу спросила Сатана, краем глаза заметив, что её напарник наконец соизволил отвлечься от просмотра и тоже повернулся к Грегору.

– Нет, всё хорошо, – отозвался тот, пытаясь между тем перевести дух, – Джека на турнир я записал: благо вступительный взнос у них чисто символический, так что моих пары септинов вполне хватило. Но, – он сделал небольшую паузу с выражением посмотрев на собеседников, – у них там случилась какая-то заминка, не знаю точно, мне сказали какие-то проблемы с турнирной таблицей… в общем получилось так, что тебя поставили в самый верх списка.

– Ну так оно и лучше, – обрадовался Джек, – Быстрее хоть со всем разберусь.

– Да, но вот только твой бой будет прямо сейчас. Не думаю, что ты успеешь подготовиться.

– Я и так готов…

– В довольно сложном поединке между Эрсом Скальдиром и Тродом Фиктрози по количеству очков, – неожиданно громко начал вещать голос диктора, полностью перекрыв собой слова Джека, – победил Трод Фикстрози. Поздравляем!

Длинноволосый здоровяк, с совершенно диким, похожим больше на звериный, рёвом, поднял руки вверх. Толпа вокруг откликнулась на это восторженными криками, изо всех сил принявшись скандировать «Тро-од! Тро-од!» И только когда всё хотя бы немного улеглось, Джек, наконец, смог продолжить свою фразу.

– Мне нужно было лишь куртку снять, – сказал он, уже передавая её в руки Сатаны, оставшись тем самым в одной тёмной футболке, плотно прилегающей к телу, – Ну вот, кажется, и всё. Мой бой. Я пошёл.

– Удачи, – хлопнул его по плечу Грегор.

– Давай, не подведи, – крикнула ему вслед Сатана, в то время как Джек, уже развернувшись, уверенно пошёл в сторону ринга. Бушующая публика заметно расступалась перед ним, словно по наитию понимая, что это идёт следующий боец.

Одним махом перескочив через натянутые по периметру ринга канаты, Джек ощутил, как его пятки воткнулись в мягкий песок, насыпанный тут довольно широким слоем. Голова плыла, но это нормально – во всяком случае именно в этом перосец убеждал себя. Просто его тело ещё пока до конца не осознало, что теперь оно будет находиться не за пределами схватки, а в самом её эпицентре. Однако как только начнётся бой – Джек знал это, – разум тут же прояснится, и всё будет так как надо.

Вокруг уже сильно стемнело, и лишь только отсвет факелов, развешенных по краям ринга, позволял чётко видеть чуть ли не каждую крупицу песка у себя под ногами. Или же каждую верёвочку широких канатов, из которых оные были сплетены. Зрение фокусировалось на чём угодно, лишь бы не замечать лиц людей, столпившихся на площади, чей гомон начинал уже откровенно раздражать. Ну когда же уже всё начнётся?!

– Следуйщий бой! – громко объявил диктор, полностью заглушив крики толпы, – Наш соотечественник, долгое время пребывавший в различных странствиях, но решивший порадовать нас сегодня своим появлением, Джек Аберос против… – он сделал небольшую паузу, давая толпе насладиться короткой интригой, – против нашего специального гостя, приехавшего к нам с южных окраин Лейфарта специально для участия в данном турнире. Поприветствуем, Брайдон Кормах!

Зрители заликовали, а в одном из углов площади среди них началось заметное шевеление, которое могло означать лишь одно – означенный боец только что начал своё движение к рингу. Он заметно выделялся из толпы, будучи чуть ли не на голову выше всех присутствующих. Люди расступались перед ним, что, в общем-то, не имело для него никакого значения – он и сам без труда смог бы проложить себе дорогу, словно огромный ледоруб в толстой корке вечной мерзлоты.

– Чёрт, – сплюнул Джек, неотрывно наблюдая за своим оппонентом. Брайдон Кормах, он знал это имя! Человек, повидавший за свою жизнь немало турниров по файтингу, и хотя и не имевший в данном виде спорта никаких почётных титулов, но стоявший в своё время вровень с многими чемпионами. Да, в последние годы о нём почти ничего не было слышно, но это не значило что Кормах потерял форму. Напротив, создавалось такое впечатление – и в этом Джек смог лишний раз убедиться, когда боец перескочил через канаты ринга, – что он сейчас находится в самом расцвете сил.

Брайдон застыл в своём углу, с улыбкой глядя на будущего противника. Мышцы на его обнажённом торсе весело поигрывали, предвкушая скорую схватку. Короткая чёрная шевелюра южанина стояла торчком, без каких-либо видимых признаков проступившего пота. Да и действительно, откуда взяться испарине на этом мощном лбу? Не ему надо бояться соперников, а, напротив, соперникам – его.

Теперь становилось понятно, отчего в турнирной таблице вышла какая-то заминка – никому из любителей, жаждущим просто помахать кулаками, не хотелось драться с настоящим профи. Нет, Грегора скорее всего предупредили, что его бойцу придётся в первом же бою встретиться с самим Кормахом, но ведь он же совершенно не разбирается в файтинге, вот, видимо, и дал своё полное согласие. Зараза.

– Итак, оба бойца на ринге, и мы можем начать! – торжественно объявил диктор, – Визуальный сигнал возвестит о том, когда может быть нанесён первый удар.

Джек застыл в напряжении. Итак, Брайдон Кормах… Его слабые места… откуда у такого громилы могут быть слабые места?! Он сам словно живой молот. Угодить под кулак такого всё равно что встретиться с бетонной стеной, да и то ещё неизвестно, что было бы приятнее. Нет, такие руки существуют явно не для того, чтобы выращивать цветы. А значит очень даже не стоит попадать под них. Единственный хоть сколь реальный способ выстоять в этом поединке – это пропускать как можно меньше ударов. А лучше – и вовсе обходиться без оных.

Прямо над головами бойцов с небольшим хлопком расцвёл яркий огненный цветок. Было видно, что он пылает сейчас где-то далеко в небе, однако это ничуть не умаляло его бесподобных красок и, главное, его неимоверной величины. Да, изнутри ринга это зрелище выглядит ещё более привлекательным, чем со стороны. У Джека создалось такое впечатление, будто бы он вдруг оказался в самом центре пламенной радуги, которая, искрясь, увлекает его в свой небывалый водоворот. На какие-то мгновения этот огненный вихрь осветил всё вокруг до мельчайших деталей: восторженные лица зрителей, уставленные куда-то вверх, суровую фигуру южанина, застывшего напротив, желтый песок под ногами, что в отблесках пламени вдруг показался кровавым… А затем он потух – небо вновь сделалось ослепительно чёрным.

Кормах не стал терять ни секунды. Как только последняя искорка сигнального огонька погасла, он тут же бросился в бой, так что Джек, отвлечённый небесным зрелищем, лишь с трудом сумел избежать первого удара. В последний момент он отпрыгнул в сторону и принял боевую стойку уже на другом конце ринга.

С довольной ухмылкой на лице южанин повернулся в его сторону. Казалось, первый промах его ничуть не огорчил, и даже напротив – его радовали бездарные попытки представшей перед ним «жалкой букашки» хоть как-то отсрочить свою участь. Да, сейчас она могла прыгать – но долго ли это продлиться? Не дольше, чем он ещё раз взмахнёт рукой…

С оглушительным рыком Кормах снова бросился вперёд – и вновь лишь в последний момент Джеку удалось уйти. Однако на этот раз он сделал это вполне обдуманно, рассчитав каждое своё движение, и проделав их все с необычайной грацией, характерной, разве что, для настоящих бойцов файтинга. Так что теперь ему даже не пришлось «бороздить песок носом», чтобы в боевой стойке оказаться в противоположном углу ринга.

Кормах со странным выражением лица воззрился на своего соперника. Джек прекрасно осознавал каждую его эмоцию. Это было удивление, и даже растерянность. Он не мог понять, что именно сейчас произошло и как его оппонент умудрился провернуть это? Но главное, что сейчас интересовало южанина, кто же такой этот странный выскочка, что уже дважды смог уйти из-под его атаки, и не просто уйти, но и улыбаться в ответ.

А Джек и правда улыбался. Он уже понял, что Кормах на самом деле не так уж страшен, как это выглядело со стороны. Да, он обладает необычайно мощным телосложением, но на этом, пожалуй, и оканчиваются все его видимые преимущества. Ему явно не хватает скорости и манёвренности, и, что самое главное, его совсем не заботит тактика боя. Он просто рвёт напролом, считая, что сможет сломать любую стену. Что же, посмотрим, так ли хорошо вода точет камень, как об этом говорят в народе.

Кормах вновь бросился вперёд. На этот раз он, по-видимому, уже попытался предвидеть возможный уход Джека, и поэтому выставил вторую руку немного в сторону, готовый при случае встретить ею беглеца. Однако теперь Джек даже и не думал уходить. Точнее он, конечно, знал, что под удар южанина ему лучше не попадаться, но вот только вновь отскакивать в сторону, держась на приличном расстоянии от своего противника, он посчитал излишним. Напротив, Джек ринулся прямо навстречу верзиле и, в последний момент поднырнув под его атакующую руку, нанёс короткий удар точно в его внезапно открывшийся бок. А затем ещё один – выше, под самую руку, – после чего вновь оказался далеко в стороне.

Зрители заликовали. Кормах же в свою очередь зарычал. Всё шло явно не так, как он рассчитывал. Перосский выскочка оказался гораздо более вёртким, чем о нём можно было бы подумать. И сильным – всё-таки правая рука южанина заметно подрагивала после сразу двух пропущенных в неё ударов. Что ж, молот-не молот, но ещё пара таких изворотов, и биться ею он уже не сможет. Джек ещё раз довольно улыбнулся.

Новая атака южанина – ещё более агрессивная и стремительная, на этот раз Джеку пришлось заметно потрудиться, чтобы в одно мгновение не оказаться смятым мощными кулаками своего противника. Но всё же это было не зря: когда публика в очередной раз заликовала, восхваляя представшее перед ней зрелище, Кормах уже с трудом сдерживался, чтобы не показать, насколько болезненным оказался для него очередной удар – на этот раз локтём в левый бок. Джек взглянул на своего оппонента с восхищением – на сколько же он всё-таки стойкий! Другой после такого уже бы как минимум прихрамывал…

Да, южанин и сам прекрасно знал свою силу и стойкость, и при этом похоже отчётливо осознавал, что они тоже не безграничны. Именно поэтому теперь он начал действовать гораздо осмотрительнее. Больше никаких быстрых атак, только спокойное размеренное продвижение вперёд, дабы оттеснить противника в угол, откуда он уже никуда не сможет деться. Джек заметил это, так что ему ничего не оставалось, кроме как самому броситься в бой. Ну или хотя бы сделать вид…

Ложный выпад под правое плечо Кормаха – и затем резкий уход влево, разворот и… удар! Однако на этот раз совсем не так, как хотелось бы. Южанин успел увести корпус в сторону, пропуская мимо себя кулак Джека, после чего начал быструю контратаку. Перосец явно не ожидал от своего противника такой прыти. Лишь каким-то чудом успев уйти от большинства направленных в его сторону выпадов и пропустив всего пару не самых сильных ударов в корпус, он кое-как отскочил к дальним канатам пытаясь перевести дух.

Но Кормах не желал дать ему такой возможности. Он со всей прыти бросился на пытавшегося улизнуть противника, рассчитывая добить его одним махом. Однако Джек знал, что именно так всё и будет: что южанин не станет ждать новой возможности настичь своего оппонента, а решит завершить всё прямо сейчас. Кроме того, он знал, что в эту атаку будет вложена вся накопившаяся ярость Брайдона, так что уйти от неё будет очень непросто. Единственный шанс на миллион – но именно на него Джек и надеялся.

Всё происходило словно в замедленной съёмке. Уход от мощного прямого немного влево, затем быстрый блок правой рукой, предотвращая удар под рёбра, новый уход, пропуская кулак противника, летящий по широкой дуге, возле самого своего носа и, наконец, – резкий апперкот! Костяшки пальцев угодили в самый кончик подбородка Кормаха, и лишь только то, что он значительно превосходил Джека по массе, уберегло его от перспективы в тот же миг оказаться на полу. Вместо этого он заметно пошатнулся и опёрся одной рукой о канаты, сделав при этом шаг назад.

Вот оно! Получилось! Противник выведен из равновесия, дизориентирован, а значит остаётся лишь одно – немедленно нанести завершающий удар, пока тот не пришёл в себя. Не теряя ни секунды, Джек бросился вперёд. Его кулак словно сам собой сжался настолько крепко, что казалось ладонь может не выдержать напора впившихся в неё пальцев. Это будет грандиозный удар!

Всего в одном он просчитался. Он настолько уверовал в свою победу, что, похоже, потерял бдительность. Оплошность, которую файтинг редко кому прощает… Кормах хоть и был обескуражен, но пока всё же не побеждён – и он собирался во что бы то ни стало биться до последнего. Он видел удар, направленный в его сторону, и, что самое главное, он мог его перехватить!

Кулак застыл в ладони южанина в каких-то сантиметрах от своей конечной цели. Джек замер, не веря в произошедшее. К нему ещё только начинало приходить осознание всего, что случилось… Мысли, подхваченные криками толпы, мешались в мозгу, словно огромный снежный ком: решающая атака провалена, его рука, словно в тисках, зажата в мощных пальцах Кормаха, самому же южанину теперь ничто не мешает атаковать в ответ…