Buch lesen: «Дневник Миротворца: Миражи Сахары»

Введение

Никогда не думал, что из космических войск окажусь в песках Сахары. Но жизнь – штука хитрая, и иногда маршрут, который кажется фантастическим, становится реальностью.

Стать военным наблюдателем ООН теоретически может любой действующий офицер Министерства обороны, но путь у каждого будет свой, особый. В этом я убедился, проведя опрос своих знакомых, которые выбрали своей судьбой служение миру. Некоторые рассказы я опубликовал в первой книге «Дневник миротворца: Ваш пропуск в Африку.

Много лет назад я был обычным офицером, проходившим службу на Дальнем Востоке. Казалось бы, космические войска – это романтика: звёзды, орбиты, ракеты. На деле всё было куда проще. Моими спутниками были отчёты, приказы, ведомости, другие бумаги и монотонная рутина. Космос был где-то далеко, а я оставался здесь, на земле, в ритме, который мог бы усыпить даже самого бодрого лейтенанта.

Чтобы не потерять себя в этом однообразии, я начал искать способы для саморазвития. Интернет тогда только набирал популярность, и я благодаря брату быстро нашёл подработку: сначала в интернет-кафе, а потом начал обучать людей пользоваться этим чудом техники. Завести электронную почту? Пожалуйста! Найти любую информацию? Легко! Открыть электронный кошелёк? Проще простого! Каждый урок превращался в мини-открытие, причём не только для учеников, но и для меня: я понимал, что могу делать больше.

Однажды, когда я исполнял обязанности начальника отдела кадров, судьба подкинула мне подарок. Среди корреспонденции на имя командира я наткнулся на указание: предоставить список желающих кандидатов для обучения по специальности «военный наблюдатель ООН».

ООН. Эти три буквы заставили меня перечитать текст дважды. Я не верил своим глазам: разве так бывает? Миротворческая миссия, международная работа, дипломаты, культура других стран – это звучало как мечта. Раньше никогда не слышал об этом. Не долго раздумывая, я сказал командиру, что кандидат есть и это – я, и написал рапорт после его удивлённого согласия.

Но на этом пути всё оказалось немного сложнее, чем выглядело с первого раза.

Первым шагом были курсы военных наблюдателей в Солнечногорске. Нас учили правилам переговоров, международному праву, дипломатическому протоколу. Всё обучение проходило исключительно на английском языке. Это был новый мир, где каждое слово имело вес, а малейшая ошибка могла стать фатальной.

На курсах было много теории, но куда интереснее была практика. Например, нас учили оставаться абсолютно нейтральными. Это означало, что мы должны были не только не выражать своего мнения, но и держать лицо в покере, даже если перед тобой спорят два человека, каждый из которых утверждает, что земля плоская. Также нас обучали экстремальному вождению внедорожников и требовали от нас знания правил дорожного движения наизусть.

После курсов я думал, что осталось только собрать документы и ждать вызова в миссию. Но оказалось, что и здесь не всё так просто. Отдел кадров отправил документы в Москву. Из Москвы долгое время не было никаких вестей. А когда я поехал в Москву разбираться, то узнал, что моя должность была неподходящей для выезда за границу. Печально.

Но судьба дала второй шанс. Армейские реформы гениального Министра обороны внесли коррективы в мою должность, и я снова попытался пробиться в ряды миротворцев. На этот раз всё получилось. Хотя этот процесс и занял достаточно времени.

Затем начался этап языковой подготовки. Меня отправили на курсы английского языка в Москву, вернее, я сам себя туда отправил, чтобы перед миссией освежить знания языка. Казалось бы, что тут сложного? Учись себе и всё. Но это было только начало.

Почти каждую неделю я ездил из Москвы в Санкт-Петербург, где к тому времени одновременно учился в двух вузах. В ИНЖЭКОНе я получал высшее экономическое образование, а в Военно-космической академии имени Можайского отчитывался за год заочного обучения в адъюнктуре. Адъюнктура – это аналог аспирантуры, только в военном ВУЗе.

В Москве я твердил английские глаголы, пытаясь не перепутать их с русскими. В Петербурге, стоя за кафедрой, рассказывал о психологических операциях и стратегиях информационных войн. На обратном пути в ночном поезде я пытался читать учебники, заполняя пробелы в обоих направлениях, но чаще просто спал.

Курсы английского позади, документы собраны, все препятствия преодолены. И вот я стою на трапе самолёта, который только что приземлился в Касабланке.

Воздух был горячим и плотным, словно он хотел сразу показать, что в Африке всё иначе. В лицо ударило солнце, яркое и беспощадное. Передо мной раскинулся другой мир, не похожий ни на что из того, что я знал раньше.

Я думал, что всё самое сложное позади: курсы, переезды, бесконечные бумажные дела. Но Африка – это место, которое всегда готово удивить.

Эта книга – мой дневник. Здесь будут рассказы о жизни военного наблюдателя в миссии ООН: непростые дни, неожиданные открытия, юмор и размышления. Вы узнаете, что стоит за миротворчеством: за этими словами – люди, действия и порой сложные решения.

Эта книга имеет в своей основе реальные события, происходившие в разное время в разных странах и на разных континентах. Все ключевые события были записаны в моих ежедневниках и запечатлены на цифровых фотоснимках. Поэтому мне не составило большого труда восстановить их в памяти и изложить на бумаге. Все имена изменены и совпадения случайны, как любят говорить авторы, когда не хотят компрометировать людей.

Добро пожаловать в Дневник миротворца. Первая миссия – Западная Сахара.

Первый рейс в Сахару

Посадка в Касабланке прошла мягко, но расслабляться было рано. Перед выходом в зону таможенного досмотра нас ожидала большая очередь – медики проверяли yellow card – международный сертификат прививки от жёлтой лихорадки.

Я достал свой сертификат, мысленно благодаря наших медиков и вспоминая слова подполковника Смыкова: «Это и будет ваш пропуск в Африку». Тогда они казались просто очередным комментарием, но теперь я понял: эта карточка была не просто документом, а настоящим ключом к новому этапу жизни.

Проверка прошла быстро. Те, у кого не было yellow card, застыли у стойки медиков с глазами полными паники. Их успокоили, предложив сделать прививку на месте всего за 50 долларов и оформить прививочный сертификат. А я шагнул дальше, в транзитный зал. Мне надо было найти регистрацию на рейс в Эль-Аюн – столицу непризнанной Западной Сахары.

В зале ожидания царила странная смесь суеты и спокойствия. Вокруг слышались обрывки разговоров на разных языках, а жаркий воздух делал всё вокруг словно смазанным. Над стойкой регистрации сияла надпись: "UN Flight – Laayoune". Для кого-то это был очередной рейс, а для меня – начало совершенно новой жизни.

Пассажиры выглядели по-разному: кто-то нервно листал документы, кто-то выглядел как опытный ветеран миссий. Один из мужчин в голубой рубашке что-то бурно обсуждал с соседом, а женщина в голубой кепке с эмблемой ООН записывала что-то на планшете.

Рядом с собой я заметил мужчину лет сорока, который ждал регистрации. Он держал в руках планшет, рассматривая какие-то снимки. Почувствовав мой взгляд, он обернулся:

– Первый раз? – спросил он с лёгкой улыбкой.

– Да, – кивнул я.

– Повезло. Джон. Австралия. Четвёртая миссия, – он протянул руку.

– Алекс. Россия. Впервые здесь, – коротко представился я.

– Ну что ж, добро пожаловать. Расслабься и наслаждайся.

Самолёт, который должен был доставить нас в Эль-Аюн, оказался небольшим, но на удивление уютным. На каждом сидении лежали ламинированные инструкции по безопасности от Ооновской авиации. Всё это выглядело одновременно официально и.. пугающе.

– Небольшой совет, – начал Джон, садясь рядом. – Если что-то в брошюре кажется тебе сложным, смело игнорируй. Всё равно реальность будет другой.

Я усмехнулся:

– Ты хочешь сказать, что главное – практика?

– Именно. В Сахаре нет места для теорий. Только песок, жара и решения на ходу.

Полет длился недолго. Джон быстро завёл разговор, рассказывая об особенностях работы:

– Главное – не пей слишком много воды за раз. В этой песочнице сухой закон, а после трудового дня всегда приятно расслабиться с бутылочкой пива или чем-нибудь покрепче. Хорошо, что на базе есть Пи-Экс.

– А что такое Пи-Экс? – спросил я Джона.

– Увидишь, всему своё время, уже подлетаем, – ответил австралиец.

Самолёт начал снижаться, и я наконец увидел её – пустыню. Необъятная, бескрайняя, словно застыла в вечности. Эль-Аюн выглядел как маленький оазис среди дюн.

Выйдя из самолёта, я почувствовал, как горячий сухой воздух ударил в лицо. Как будто я шагнул в гигантскую сауну. Это было первое приветствие Сахары – жаркое, тяжёлое, но такое настоящее. Воздух был настолько сухим, что казалось, он вытягивает из тебя всю влагу.

Встречающие с шевронами ООН выглядели привычно собранными, словно они были здесь вечность. Один из них в российском камуфляже подошёл ко мне с лёгкой улыбкой:

– Добро пожаловать в Эль-Аюн. Меня зовут Егор, забирай багаж и поехали в отель, всё расскажу по дороге.

Он протянул мне бутылку с водой, и эти простые слова прозвучали как начало новой главы в моей жизни.

Отель Лакуара

Мой багаж оказался среди первых. Мы быстро забрали вещи и направились к стоянке, где нас ждал Toyota Land Cruiser Prado с крупными чёрными буквами UN на дверях.

– Это и есть твоя рабочая лошадка? – спросил я, стараясь звучать спокойно, хотя внутри кипело любопытство.

– Именно, – усмехнулся Егор, бросая взгляд на машину. – Но у тебя будет другой рысак – Nissan Patrol. Увидишь, он станет твоим вторым домом.

Чемоданы отправились в багажник, мы устроились в машине, и Егор завёл двигатель. Мягкое урчание мотора прозвучало успокаивающе, и мы поехали в сторону отеля.

– Добро пожаловать в ночной Эль-Аюн, – произнёс он, сворачивая на одну из центральных улиц.

Город встретил нас неожиданной прохладой. Был январь, и температура ночью здесь не поднималась выше 12 градусов. Этот контраст с дневной жарой создавал ощущение, будто город жил в двух разных мирах.

На улицах было тихо. Лишь редкие фонари освещали невысокие дома с плоскими крышами, а магазины спрятались за металлическими ставнями. Тишину нарушал только редкий автомобиль.

– Здесь всегда так спокойно? – спросил я, разглядывая непривычные очертания улиц.

– Ночью – да, – ответил Егор. – Днём больше движения, но это всё равно не мегаполис. Здесь никто никуда не торопится.

Мы ехали дальше, и вскоре я заметил красивое здание с подсвеченным фасадом. Рядом был припаркован служебный транспорт ООН.

– Это что-то важное? – спросил я.

– Здесь живёт SRSG, – пояснил Егор. – Специальный представитель Генерального секретаря ООН. Он руководит всей миссией.

Его тон был спокойным, но я почувствовал уважение, с которым он говорил о главе миссии.

Через пятнадцать минут мы подъехали к отелю Лакуара. На фоне тёмного и тихого города он выглядел почти оживлённым: мягкий свет в окнах, разноцветные флаги над входом и несколько припаркованных автомобилей с эмблемами ООН создавали ощущение, что здесь сосредоточена жизнь миссии.

Мы вошли в лобби. Там была своя атмосфера: люди разных возрастов и национальностей сидели за столиками, сосредоточенно склонившись над ноутбуками. Кто-то разговаривал по видеосвязи, другие стучали по клавиатуре, делая заметки. Зона бесплатного Wi-Fi была эпицентром активности, и её оживлённость резко контрастировала с вечерней тишиной улиц.

За стойкой регистрации стоял мужчина в белой джеллабе. Его борода обрамляла лицо, а внимательный взгляд сразу заметил нас.

– Добрый вечер, мистер… – начал он с лёгким акцентом, глядя на меня.

Егор чуть улыбнулся:

– Это новый наблюдатель из России. Помнишь, я говорил о нём вчера?

– Да, сэр! Россия – это хорошо, – сказал мужчина с одобрением, передавая мне ключ.

– Номер 304, третий этаж. Лифт за углом.

Я принял ключ с благодарностью:

– Спасибо.

Егор хлопнул меня по плечу, прежде чем я успел сделать шаг к лифту.

– Ну что, миротворец, добро пожаловать. Если утром станет жарко, сразу включай кондиционер. Сейчас тебе это не понадобится. Отдыхай и высыпайся. Завтра у тебя инпроцессинг.

Номер оказался простым, но уютным. Белые стены, небольшой шкаф, рабочий стол – всё дышало минимализмом, но этого было достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно.

Я поставил чемодан в угол. Всё, что я привёз с собой, лежало внутри, словно этот багаж был не просто вещами, а частью моей прошлой жизни, подготовленной к новому этапу.

Я подошёл к окну и на мгновение задержал взгляд на ночном Эль-Аюне. Где-то вдали светились редкие огоньки, и город казался спокойно спящим.

Присев на край кровати, я почувствовал, как усталость от долгой дороги начала брать своё. Однако мысли в голове роились, словно отказывались подчиняться. Я думал о том, что ждёт меня впереди. Какие вызовы, какие люди, какие впечатления.

"Справлюсь ли я?" – этот вопрос мелькнул в голове, но я тут же отбросил его. В конце концов, я уже здесь.

С этими мыслями я лёг, глядя на потолок. Первая ночь в Эль-Аюне. Первый шаг в новую жизнь.

Инпроцессинг

На новом месте мне долго не удавалось уснуть. Всё было странным: тишина чужого города, прохладный ночной воздух, да и сама мысль, что я теперь в миссии ООН, не давала покоя. Я не верил в реальность происходящего со мной. Ближе к утру я всё же отключился, и, кажется, спал без сновидений.

В дверь постучали. Я с трудом открыл глаза и посмотрел на часы. Было начало второго дня. "Как долго я проспал!" – удивился я и, прокричав:

– Подождите секунду, сейчас открою, – начал натягивать брюки.

Открыв дверь, я увидел здорового парня в российском камуфляже. Его лицо расплывалось в широкой улыбке.

– Привет! Я – Айрат, старший по песочнице. Давай, хватит спать, кто будет мир спасать? – с ухмылкой спросил он. – Думаю, ты ещё не ел сегодня.

Не дожидаясь моего ответа, Айрат пригласил меня пообедать.

Мы спустились на второй этаж, где находился ресторан. В помещении было довольно оживлённо: столики, заполненные военными наблюдателями, тихо гудели разговорами на самых разных языках.

Шведский стол выглядел неожиданно впечатляющим: местная и европейская кухни щедро соседствовали. Айрат поднёс карточку к небольшому устройству, после чего загорелся зелёный индикатор и раздался звуковой сигнал.

– Это идентификационная карточка, – пояснил он. – Удостоверение личности военного наблюдателя на территории миссии. Таким образом отель получает информацию, кто и в каком ресторане питался.

– А что здесь несколько ресторанов? – удивился я.

– Да, – кивнул Айрат. – В каждом ооновском отеле есть свой. Ты можешь выбрать любой, когда у тебя есть эта "айдишка".

Мы набрали себе еды. Я впервые за долгое время увидел свежую клубнику, которая приятно удивила меня своим присутствием в пустыне. Клубнику можно было дополнить йогуртами на выбор, что я и сделал, наслаждаясь простым, но неожиданно изысканным десертом.

После обеда я переоделся в камуфляж с российскими эмблемами, и мы с Айратом отправились в штаб миссии на внедорожнике Toyota Land Cruiser с большими буквами "UN" на дверях.

Миссия называлась MINURSO – Миссия ООН по проведению референдума в Западной Сахаре.

При въезде нас проверили местные охранники в униформе. Айрат указал на небольшой корпус с табличкой СМPO/Personnel:

– Иди к кадровикам. Они тебе определят план прохождения всех инструктажей.

Я вошёл в здание и увидел девушку в форме, которая сосредоточенно работала за компьютером. Услышав шаги, она подняла глаза и приветливо улыбнулась.

– Здравствуйте, я Алекс – новый наблюдатель из России, – сказал я, немного смущённо.

– Добро пожаловать на борт! Я Сэм, офицер по кадровой работе. Проходите, присаживайтесь, – тепло произнесла она, указывая на стул рядом.

– Я сегодня выдам вам график прохождения инпроцессинга с картой всех пунктов, которые нужно посетить. Так как вы не единственный новый наблюдатель, мероприятия будут проходить в небольшой группе. Это ускоряет процесс и делает его удобнее.

– Приятно познакомиться, Сэм, – обрадовался я новому знакомству.

– На графике указаны даты, время и места. А также имена офицеров, которые будут работать с вами и вводить в курс оперативной обстановки, – пояснила Сэм, протягивая мне листок с таблицей.

Я кивнул, пробежав глазами чёткий и лаконичный список.

– Да, и не забудьте получить в соседнем кабинете голубой берет, кепку и шевроны ООН, – добавила она, улыбаясь.

– Спасибо, Сэм. Здесь всё так грамотно продумано! – сказал я, вставая.

– Энджой энд релакс, – ответила Сэм и вернулась к работе.

– Расслабься и наслаждайся! – это было как будто бы девизом миссии ООН в западной Сахаре.

Всё, что происходило вокруг, удивляло своей продуманностью, организованностью и нереальностью. Несмотря на всю формальность миссии, я почувствовал тепло и дружелюбие людей, которые здесь работали.

Ай ди энд Би Эм Ю

С графиком инпроцессинга и картой в руках я вышел из здания кадровиков. Первый пункт был прямо рядом – получение идентификационной карты. "Прекрасно, – подумал я, – не придётся изучать местную систему ориентирования уже в первый день."

Я вошёл в небольшое, но уютное помещение. За столом сидела девушка в синем традиционном платье и голубом хиджабе, её тёплая улыбка сразу же создала ощущение, что я здесь желанный гость.

– Добрый день, сэр! Вы новенький? – спросила она, легко переключаясь с монитора на меня.

– Да, наблюдатель из России, – ответил я, чувствуя, что её дружелюбие несколько сглаживает формальность процесса.

– Добро пожаловать в миссию! Сначала заполним ваши данные, а затем сделаем фотографию, – сказала она, быстро стуча по клавишам.

Когда данные были введены, девушка жестом пригласила меня к камере.

– Садитесь сюда. Сейчас сделаем ваше фото, – сказала она.

Я устроился перед камерой, стараясь выглядеть собранным.

– Так, чуть левее… Прекрасно. А теперь смотрите прямо в камеру. –

Она улыбнулась и добавила: – Relax and enjoy!

Кажется, я уже стал привыкать к дежурной фразе работников миссии:

– Это девиз миссии? – спросил я, стараясь выглядеть серьёзно.

– Конечно, – ответила она с серьёзным видом, но с задорным огоньком в глазах.

– Он работает всегда, даже если вы фотографируетесь для ID-карты военного наблюдателя.

Щёлкнула вспышка, и моё фото появилось на экране.

– Идеально! Теперь минуточку терпения, и ваша карта будет готова, – сказала она, направляя данные на принтер.

Принтер тихо зажужжал, и через мгновение в её руках оказалась новенькая пластиковая карточка.

– Вуаля! Добро пожаловать в систему ООН. – Она подала мне карту.

Я взглянул на неё: моё фото, имя, звание и уникальный номер. А в верхнем углу переливалась голограмма с эмблемой ООН.

– Это ваш ключ ко всему. Держите её при себе всегда. Ну и… relax and enjoy, – повторила она с лёгкой улыбкой.

"Relax and enjoy" звучало странно в окружении строгих формальностей миссии ООН. Но чем больше я об этом думал, тем больше понимал: возможно, именно такие простые фразы помогают сохранить здравый рассудок в этой, казалось бы, невероятно сложной системе.

Держа в руках свою первую ID-карту, я направился к следующему пункту графика, мысленно улыбаясь этой неожиданной философии.

Следующим пунктом моего графика были медики. В расписании пункт значился гордо: BMU – Bangladesh Medical Unit. Увидев это название, я подумал, что всё пройдёт чётко и организованно. Ведь это было подразделение военных медиков из Бангладеш. Но уже на подходе к медицинскому кабинету у меня закрались сомнения.

Передо мной стояла группа людей в белых медицинских халатах. Их лица светились доброжелательностью, а вот вокруг царил лёгкий хаос. Кто-то проверял температуру у коллеги, другой листал какие-то бумаги, третий просто разговаривал на родном языке так эмоционально, будто пытался объяснить принцип работы спутника.

Я зашёл в кабинет.

– Здравствуйте! – сказал я, пытаясь привлечь внимание.

– Сэр, присаживайтесь пожалуйста, садитесь, – затараторил один из медиков, указывая на стул.

Я сел. Медик, с серьёзным видом надевший стетоскоп, начал говорить на прекрасном, но совершенно мне непонятном английском. В его речи слышалось всё: "health check", "form", "vaccination", но к концу предложения я уже не понимал, о чём шла речь в начале.

– Простите, вы могли бы повторить? – попытался я.

Медик с готовностью начал объяснять всё заново, но ровно теми же словами, только чуть громче. Судя по его тону, он явно считал, что, повысив громкость, он преодолеет языковой барьер.

Следом подошёл другой медик. Он взял из рук коллеги лист бумаги, на котором, как я понял, был мой медицинские данные, и тоже начал что-то объяснять. Теперь я оказался в эпицентре бангладешского английского.

– Хорошо, сэр, приходите завтра! – наконец подвёл итог первый.

– Завтра? – переспросил я, не веря своим ушам.

– Да, завтра! Relax and enjoy! – вдруг выдал второй, и я едва сдержал смех.

Они выдали мне какую-то бумагу, по которой я должен был вернуться завтра. Бумага казалась важной, хотя на ней было больше штампов, чем слов. Смущённо улыбаясь, я покинул кабинет, ощущая себя героем комедийного фильма.

Команда военных медиков из Бангладеш была абсолютно дружным коллективом, но их акцент был для меня непривычным. Я не понимал ровным счётом ничего, кроме нескольких отдельных слов.

Когда я шёл обратно по коридору, мне стало весело: если уж даже такая часть миссии вызывает столько иронии, то что будет дальше? Я отметил, что, возможно, Bangladesh Medical Unit работает в своём особом ритме. Главное – они улыбались и искренне хотели помочь. А всё остальное – детали.

Мне навстречу шёл Айрат:

– Саня, ты где ходишь? Заканчивай на сегодня, поехали на океан, а то пропустим закат!