Buch lesen: «Малая»

Малая

1

– Олябьева, – Рыжеволосая медсестра, выглянувшая из смотровой, равнодушно чиркает по мне взглядом. – Ты это? Готовься. Через пять минут пригласим.

Подавив всхлип, я втягиваю голову в плечи. Не верится, что это происходит со мной. Ах, если бы можно было отмотать время назад и быть осторожнее. Внимательнее следить за циклом, пить противозачаточные.

Шаркая стоптанными кроссовками, мимо проходит девушка с огромным животом. Кроме нас двоих здесь больше никого. А жаль. Лучше бы передо мной была очередь, чтобы появилась возможность подготовиться.

Бросив на меня неприязненный взгляд, девушка подплывает к кулеру с водой и выдергивает пластиковый стаканчик. Какой у нее срок? Наверное, уже рожать вот-вот. Судя по одежде, она явно не из богатых. И все равно не боится. А я вот трусиха. Страшно жить впроголодь, без надежды на счастливое будущее. Страшно, что, оставив этого ребенка, я не смогу дать ему всего, чего он достоин. Страшно быть нищей матерью-одиночкой, живущей на пособие и не имеющей ни образования, ни жилья, ни работы.

Откуда-то из коридора доносится скрип открывшейся двери, стук шагов. Четкий, уверенный. Прерывисто вдохнув, я смотрю себе на руки. Трясутся. Сжимаю их в кулаки. Раз приняла решение, надо быть ему верной.

Шаги приближаются и стихают неподалеку. Больничная вонь сменяется запахом крепкого мужского парфюма.

Не поднимая головы, я оцениваю носки мужских туфель, появившихся по соседству. Черные, глянцевые, без единой пылинки.

– Чего ревешь?

Голос, строгий и глубокий, заставляет меня поднять глаза. С противоположного конца кушетки на меня смотрит брюнет лет тридцати – тридцати двух. Пытливый взгляд, сильная челюсть, темный кашемировый свитер под горло. В длинных пальцах зажат престижный смартфон. Он настолько не вписывается в местный интерьер с его бледно-зелеными стенами и обшарпанными полами, что на секунду я даже забываю о своих бедах, задаваясь вопросом: что он здесь забыл?

– Я не реву. – Я машинально касаюсь щек, с удивлением обнаруживая, что они мокрые. – В смысле, все нормально.

– Не похоже. Как зовут?

Обычно я не завожу разговоры с незнакомцами, и тем более, когда они настолько бесцеремонно спрашивают, как меня зовут. Но день сегодня не обычный, а потому я не пытаюсь сопротивляться.

– Линда. – Я издаю нервный смешок. – Дурацкое имя. Маме сильно хотелось выпендриться.

– Красивое, – не соглашается незнакомец. – Я Север.

– У вас имя, кстати, не лучше.

Говорю и прикусываю язык. Только нестабильное эмоциональное состояние могло побудить меня быть настолько бестактной.

– Извините, – мямлю я, виновато улыбнувшись. – Я просто…

– На аборт пришла?

Ничего не ответив, я отворачиваюсь. Какими бы дорогими не были его ботинки, это не дает ему право лезть ко мне в душу.

– Зачем торопишься. Лучше поезжай к своему мальчику. Еще раз все обсудите.

– С чего вы взяли что у меня есть мальчик? – огрызаюсь я. – Может быть, я его нагуляла.

– Нагуляла? – Усмехнувшись, Север точечно изучает мое лицо: лоб, глаза, подбородок. – Нет. Слишком много «но».

– Вы телепат?

– Олябьева! – знакомый сварливый окрик заставляет меня вздрогнуть. – Давай заходи.

Обернувшись, я смотрю на рыжеволосую медсестру. На ее руках надеты резиновые перчатки.

– Давай я тебя лучше довезу, куда нужно, Линда, – продолжает Север, будто в наш диалог только что не вмешался третий. – Вернуться в эту клоаку всегда успеешь.

– Некуда мне ехать, понятно? – в отчаянии шепчу я. – И с парнем обсуждать нечего. Он сказал, что становится отцом он не планирует еще лет пять. После этого мы расстались.

– В таком случае ему стоило лучше предохраняться.

– Олябьева!!!

– Так не терпится вырезать плод из матки? – Мужчина холодно смотрит на медсестру поверх моей головы. – Перестань орать. Я даю малой возможность передумать.

Та что-то возмущенно бормочет себе под нос, но на удивление не спорит – лишь оглушительно хлопает дверью.

– Я не передумаю… – бормочу я, вскакивая. – Спасибо вам. Но я даже не знаю, где сегодня буду спать, не говоря уже о том, чтобы растить ребенка.

Вытерев слезы, я в сопровождении тяжелого взгляда Севера иду к смотровой. К горлу подкатывает тошнота, колени подкашиваются. Господи, пожалуйста, дай мне сил пережить этот день.

2

Смотровую я покидаю с растерянной улыбкой на лице. Во рту так сухо, словно я не пила целую вечность, поэтому я первым делом иду к кулеру.

– Быстро ты, – нагоняет меня знакомый голос. – Рад, что передумала.

Обернувшись, я обнаруживаю, что недавний собеседник сидит на том же самом месте и смотрит на меня.

– Я не беременна. – Мой голос дрожит от радости. Лишь когда я произношу это вслух, то сама окончательно в это верю. – Мне предложили сделать повторное УЗИ, и оказалось, что там ничего нет. Это просто чудо какое-то. В другой клинике врач заявила, что срок уже шесть недель.

– Что ж, тогда поздравляю. – Его губы трогает улыбка. – Я так понимаю, для тебя это большое облегчение.

– Огромное. – Заулыбавшись, я поворачиваюсь, чтобы налить воды и тут же морщусь. Не фильтрованная, а обычная, из-под крана. – А вы свою жену ждете?

– Я не женат. У меня была запланирована здесь встреча, но, выяснилось, что ее не будет.

– И вы решили дождаться продолжения моей истории? – говорю я, даже на секунду не допуская мысль, что этот дорогой во всех смыслах мужчина готов тратить свое время на такие глупости.

– Так и есть. – Сощурившись, он оглядывает меня с новым интересом. – И как выяснилось, не зря.

Поперхнувшись от неожиданности, я прячу глаза. Шок постепенно отпускает, и на смену ему приходит смущение. Этот Север, что, со мной флиртует? Да нет, быть такого не может. Зачем ему? Женщины, с которыми он привык общаться, обитают явно не в потрепанных женских консультациях.

– Ладно. Спасибо вам за компанию и приятно было познакомиться. – Задернув молнию на толстовке, я выразительно смотрю на дверь. – Я пойду.

– Полчаса назад тебе негде ночевать.

– Так и есть. Но это ведь не ваша забота.

– Не моя, – согласно кивает он, поднимаясь. – Но сегодня меня тянет на благотворительность. Пойдем, довезу, куда нужно.

Заметив мой настороженный взгляд, он морщится.

– Перестань так смотреть. Разумеется, я тебя пальцем не трону.

С этими словами он толкает входную дверь, пропуская меня вперед. Я успеваю заметить крошечную татуировку между его большим и указательным пальцем, похожую на иероглиф или скрипичный ключ.

– Спасибо, – еле слышно сиплю я, окончательно робея. Его предложение подвезти особенно заманчиво, с учетом того, что на улице идет дождь и я понятия не имею куда ехать. Правда есть одно «но». Отец учил меня никогда, ни при каком раскладе не садится в машины к незнакомцам. По этой причине я не пользуюсь такси.

Возле входа припаркован огромный темный внедорожник. С первого взгляда ясно, что он принадлежит Северу. Отец Родиона недавно приобрел себе такой же.

– Едешь? – Подняв брови, мой новый знакомый кивает на пассажирскую дверь.

Я мешкаю с ответом, но порыв ветра, сорвавшийся с крон облезлых берез и обжегший шею, заставляет быстро сдаться. В салоне по-крайней мере тепло.

Вжавшись в молочную обивку сиденья, я напряженно смотрю вперед. И что дальше? Куда ехать? Возвращаться в квартиру Родиона после случившегося точно не вариант. Никогда не смогу забыть с каким возмущением он смотрел, когда я сообщила новость о беременности. Так, словно я одна во всем виновата.

– Холодно? – Север, опустившийся на соседнее кресло, оценивающе оглядывает меня. При дневном свете его глаза кажутся темнее, чем показались изначально. – Решила, куда ехать?

– Парню звонить не буду. – Удерживать его взгляд дается сложно. Я не привыкла общаться с незнакомцами, тем более – с такими. Какими – таким, пока не могу объяснить даже самой себе. – Сел телефон.

– Есть зарядка, – не отводя от меня глаз, он кивает на консоль. – Какой у тебя?

– Та же модель, что и у тебя… То есть у вас.

– Общение на «ты» меня вполне устраивает. Давай его сюда.

С трудом разорвав зрительный контакт, я лезу в карман. Пальцы нагрелись и мелко подрагивают. Я чувствую, что Север все еще на меня смотрит.

– Неплохой телефон для той, кому негде ночевать. – Усмехнувшись, он забирает телефон из моих рук и кладет на панель. Экран моментально вспыхивает значком зарядки.

– Это подарок, – поясняю я, прочистив горло. – Сама я не могу себе такого позволить.

Взгляд моего собеседника на секунду становится задумчивым, после чего, он наконец отворачивается, чтобы включить дворники.

– Пара минут – и можешь звонить. – Кивком указывает на мой мобильный.

– Пока не могу придумать, кому. – признаюсь я. – С Родионом у нас все кончено.

– То есть к твоему парню мы не едем?

– Нет.

– А жаль. Хотелось пару раз дать ему по ребрам.

Я ошарашенно смотрю на него, ища подтверждение тому, что он шутит.

– Я не шучу, – словно подслушав мои мысли, говорит он. – Каждый должен нести ответственность за свои поступки. Думаю, будь твой отец в курсе сложившейся ситуации, он бы поступил также.

– Мой отец сидит в тюрьме, – горько усмехаюсь я.

Север бросает на меня быстрый взгляд.

– Даже так? Извини.

– Уже три года как, – зачем-то говорю я. – А вы сможете… То есть сможешь довезти меня до ближайшего фастфуда? Я немного проголодалась.

– Немного? – Север с иронией на меня косится. – Ты не ела примерно сутки.

Окончательно смутившись, я отворачиваюсь к окну. Как он узнал? Определенно, это самое странное знакомство за всю мою жизнь.

– У тебя взгляд голодный и губы бледные, – поясняет он, трогаясь. – Предлагаю поехать в нормальное место. Тоже хочу перекусить.

Я хмурюсь, плохо понимая, радует ли меня перспектива пообедать в его компании. В голове по-прежнему звучат отцовские заветы не вступать в контакты с незнакомцами, перебиваемым здоровым желанием провести время в тепле и полноценно поесть.

Чтобы дать себе возможность подумать и потянуть время, решаю спросить о другом.

– Что означает твоя татуировка?

– Эта? – Север бегло смотрит себе на запястье.

– А есть и другие? – не подумав, брякаю я, и поймав его ироничный взгляд, краснею.

– Да, эта.

– Это что-то вроде масонского знака.

Яснее от такого ответа не становится, но продолжать расспросы я не решаюсь. А то еще подумает, что мне интересны другие его татуировки.

– Хочу макароны с котлетой, – говорю я вслух, отчего во рту собирается слюна.

– Ну с этим проблем точно не будет. Есть неплохое место в паре кварталов. Поедем туда.

3

Когда машина останавливается у входа «Тео», я не могу не улыбнуться. Надо же такому случиться: Север выбрал мое любимое заведение.

– Уже была здесь? – угадывает он. – Так и думал.

– Бывала иногда, – подтверждаю я, вежливо улыбаясь знакомой администраторше. С плохо скрываемым любопытством она переводит взгляд с меня на Севера. Раньше я приезжала сюда только с Родионом.

– Пойдем. – Его рука проходит сантиметрах в десяти от моей лопатки без намерения коснуться. За такую деликатность я ему благодарна. Не люблю, когда трогают чужие.

Стоит официанту опустить на стол меню, желудок выдает громкий урчащий звук. Организм, оправившийся от стресса, начинает жадно требовать свое.

– Можно мне, пожалуйста, пасту с индейкой, – говорю я, подавив прилив стыда. Из двух зол стоит выбирать меньшее. Если я не поем прямо сейчас, то шлепнусь в голодный обморок.

– Почти макароны с котлетой, – усмехается Север, глядя в меню. – Закажи еще что-нибудь. Не обеднею.

– Чай васильковый, – робко добавляю я. – И… еще эклер.

Приняв заказ у Севера, официант исчезает. Сразу становится неуютно. Во-первых, мой собеседник не пытается заводить беседу, предпочитая пристально меня разглядывать, во-вторых, дневной свет, усиленный лучами потолочных бра, слишком подчеркивают очевидное: я сижу за столом с незнакомцем, ставшим свидетелем одного из самых ужасных дней в моей жизни, рассчитывая, что он оплатит мой обед. Папа провалился бы сквозь землю, узнав, до чего я докатилась.

– Спасибо большое. – Оторвавшись от накрахмаленной скатерти, я заставляю себя взглянуть на Севера. Почему такой мужчина как он вдруг решил возиться с неудачницей вроде меня – загадка. Он явно не заинтересован мной как женщиной.

– Твои макароны еще не принесли, – без улыбки отвечает он. – Рано благодарить.

– Не только за макароны. А за то, что в самый паршивый день в моей жизни вы… то есть ты, оказался рядом. Я догадываюсь, что у тебя есть дела поинтереснее, чем нянчиться со мной.

– Ну почему же? Для меня это интересный опыт – стать свидетелем судьбоносных событий. Я рад, что мы встретились.

– Расскажи что-нибудь о себе. – С улыбкой прошу я, до конца не уверенная, что имею право на такую фамильярность. – Обо мне ты и так знаешь слишком многое.

Его лицо пересекает кривая усмешка.

– Ты знаешь мое имя, номер моей машины и то, что я никогда не был женат. Неплохо для часового знакомства.

– Ты не говорил, что никогда не был женат. Ты сказал, что у тебя нет жены.

– Значит, теперь ты знаешь еще больше. Так что? Решила, куда поедешь после?

Потупившись, я качаю головой.

– Нет пока. Но это не значит, что нужно за меня переживать. Ты уже и так сделал для меня очень много. Серьезно, я не пропаду.

– Сколько денег у тебя на карте? – Прямота этого вопроса заставляет меня вздрогнуть.

– Немного.

– Немного – это сколько?

– Примерно столько, чтобы оплатить это обед. – Поняв, что звучу жалко, я решаю пояснить: – Обычно я не бедствую. Просто так совпало.

Так совпало, что новость о моей несуществующей беременности пришлась на конец месяца, когда деньги, выделяемые мне Родионом, подошли к концу.

– Держи. – Север открывает бумажник и кладет на стол две купюры. – Хватит на то, чтобы снять гостиницу. Приглашать к себе не входит в мои планы. – Заметив мое за пунцовевшее лицо, он с усмешкой добавляет. – Ничего личного, малая. Просто люблю спать один.

– Я не могу их взять. – От растерянности я даже прячу руку под стол.

– Почему?

– Потому что это ваши… то есть твои деньги. А мы друг другу никто.

– Бери. – В его голосе отчетливо слышится металл. – Или милосердие теперь не в чести?

– Если сомневаешься, то лучше не делать, – цитирую я очередной завет отца. – Не хочу злоупотреблять твоей добротой.

– Тогда будешь мне должна. – Насмешливо сощурившись, Север откидывается на спинку кресла. – Так тебя устроит?

– Напоминает сделку с дьяволом, – с нервным смешком замечаю я. – Попросишь взамен мою душу?

– Это самый крайний случай, – Север смеется. Кажется, делает это искренне, судя по яркому, почти озорному блеску в серо-зеленых глазах. – Я отойду ненадолго. – Приложив телефон к виску, он встает. – Несут нашу еду, так что тебе будет, чем заняться.

С трудом дождавшись, пока официант уйдет, я торопливо наматываю спагетти на вилку. Господи, как же вкусно. Достаточно суток голода, чтобы заново ценить все, что стало казаться привычным.

Проглотив кусочек индейки, я невольно смотрю на купюры, по-прежнему лежащие в центре стола. Они действительно мне нужны, так как способны подарить самое ценное – время. Возьми я их сейчас – получу сутки уединения для того, чтобы успокоиться и решить, как быть дальше. Я привыкла во всем полагаться на Родиона, но факт моей ложной беременности обнажил неприглядные факты: наши отношения вовсе не так надежны, как мне казалось, если в критический момент он безоговорочно выбрал не нас, а себя.

Я пытаюсь отвлечь себя едой, но взгляд как примагниченный, снова возвращается к деньгам. Купюры новые, словно только-только вышедшие из-под печатного станка. Рука тянется к ним, но застывает, когда перед глазами встает укоризненное лицо отца. Дескать, ай-яй-яй, не тому я тебя учил, Линда.

Да, брать чужое ты меня не учил, пап. Но и как выжить в большом городе, оставшись без жилья и денег, ты не научил меня тоже.

Подавив прилив стыда, я хватаю купюры и запихиваю их в карман джинсов. На душе сразу становится спокойнее: вопрос с ночевкой решен. Когда заработаю – обязательно разыщу Севера и все ему верну. Я не беру чужое, а кредитуюсь.

Спустя пару минут Север возвращается за стол. Если исчезновение денег и стало для него очевидным, он не подает вида.

– Даже порозовела, – замечает он, увлеченно принимаясь за салат. – С собой что-нибудь закажи.

Я собираюсь решительно отказаться, однако наметившееся движение у входа заставляет меня перевести взгляд. В дверях ресторана стоит Родион. Вернее, уже не стоит, а идет прямиком к нам с Севером.

– Здесь мой парень. – Из-за паники мне с трудом удается говорить членораздельно. – Понятия не имею, как он узнал.

4

Север прослеживает направление моего взгляда и удовлетворенно хмыкает.

– То есть преподать урок ответственности все же удастся.

– Линда, что происходит, а? – Голос Родиона звенит отчаянием. – Ночевать ты не пришла, телефон выключен… У меня чуть крыша не поехала… Я полдня твоих одногруппников обзваниваю, а в итоге нахожу тебя с каким-то…

Его взгляд рикошетом проходится по Северу.

– Хорошо, что на твоем телефоне локатор включен. Еще бы пара часов – и я бы стал звонить в полицию.

Первый шок от его появления сходит, заставляя вспомнить, что Родион уже больше суток не имеет на меня никаких прав и, следовательно, отчитываться перед ним я тоже не обязана.

– Какое тебе дело, где я нахожусь? – Я придаю голосу отстранено-снисходительную интонацию, невольно копируя речь Севера. – Ты свою позицию относительно наших отношений высказал. Больше нам говорить не о чем.

– Давай не будем обсуждать наши отношения в присутствии посторонних… – Родион раздраженно косится на моего соседа по столу. – Поедем домой и обо всем поговорим.

– Лучше дождись, пока мы пообедаем, – подает голос Север. – Твоя девушка голодна, я тоже.

Мои пальцы стискивают скатерть. Меньше всего мне бы хотелось стать причиной конфликта.

– А ты бы… – Родион разворачивается к Северу с явным намерением вступить в перепалку, но осекается. – Слушай, а я тебя знаю.

На лице моего компаньона не отражается ни единой эмоции. Даже удивления.

– И откуда же?

– Ты дружил с моим старшим братом. Пару раз даже дома у нас был. Ты, наверное, уже не помнишь. Лет восемь-десять.

– Твой брат – покойный Глеб Винокуров? – сощурившись, уточняет Север.

Я наблюдаю за происходящим, затаив дыхание. Господи, что за день! Мой новый знакомый, оказывается, был дружен с покойным братом моего парня.

– Да. – Родион заметно оживляется. – Я даже помню, на какой ты тачке ездил. На черном мерине заряженном с огроменной банкой. Глеб рассказывал, что обвес под тебя лично в Ингольштадте изготавливали.

Кивнув, Север с усмешкой смотрит на меня. В его взгляде читается: выдыхай, малая, разборок не будет.

– Ты извини, что так сразу с наездом… Но ты сам пойми: я все утро ищу свою девушку и в итоге нахожу ее в компании другого мужика. Вы вообще откуда друг друга знаете?

– Случайно познакомились в клинике.

Родион впивается в меня глазами. Дескать, ты уже сделала аборт? И он, получается, в курсе?

– Выяснилось, что я не беременна, – бормочу я, краснея. – Долго объяснять.

– Давай поговорим нормально, а, Линда? – Забыв о существовании Севера, Родион смотрит на меня с мольбой. – Знаю, что повел себя как конченный дебил. Просто я не был готов к таким новостям и запаниковал.

В его глазах читается неподдельное отчаяние, и это заставляет стену моих обид и недоверия пошатнуться. Вчера мы оба были на взводе и наговорили друг другу много лишнего. Не только Родион, но и я. Возможно, действительно есть смысл прояснить ситуацию в более приватной обстановке и на более спокойный тонах.

Не зная, как быть, я нахожу взглядом Севера. Он понимает все без слов и, отодвинув пустую тарелку, кивает.

– Да без проблем. Поезжайте.

Я чувствую невероятное облегчение. Кажется, мое скорая ничуть его не обижает. Не хочется выглядеть грубой, после того как он был со мной настолько заботлив и мил.

– Подождешь, пока я дойду до туалета? – Поднявшись, я вопросительно смотрю на Родиона.

Он облегченно улыбается, словно не был уверен, что ему удастся меня увести.

– Конечно, малышка.

Чтобы не заставлять никого ждать, я ускоряю шаг, но обрывки их диалога с Севером успевают меня догнать.

– Я не видел тебя на похоронах Глеба.

– Меня тогда не было в стране.

– У меня сеть магазинов спортивной техники. Ты вроде всегда экстримом увлекался. Запиши мой номер. Для друга моего брата всегда лучшие цены.

5

– Спасибо. – Потупив взгляд, я проскальзываю в приоткрытую Родионом дверь. После нашей ссоры он особенно старается быть обходительным.

Очутившись в салоне, я неожиданно обмякаю. Исполненный боли монолог, который я почти сутки прокручивала в голове, забывается, заставляя меня растерянно смотреть перед собой. Была бы я какой твердой и решительной как моя подруга Полина, Родиону пришлось бы неделю умолять с ним заговорить. Но я слишком мягкая, слишком неуверенная в себе. Увидела его взволнованным и моментально забыла о собственной обиде и о том, что по его вине собиралась совершить непоправимое.

– Малышка моя. – Жадно притянув меня к себе, Родион зарывается лицом в мои волосы. – Не делай так больше, пожалуйста. Не сбегай. Я ни спать, ни есть не мог. Знаешь же, как сильно я тебя люблю.

От этого признания тело превращается в камень, а к горлу подкатывают не выплаканные слезы.

– А каково было мне по-твоему? – Мой голос плаксиво дрожит. – Ты сказал, что этот ребенок тебе не нужен. Наш ребенок, Родион.

– Малыш, ну для чего сразу рубить с плеча? Ты ведь видела, что я был на эмоциях. Становится отцом действительно не входило в мои планы на ближайшее время. У меня в бизнесе столько головняков… Еще расширяться надо.

Из-за того, что Родион считает необходимость развития бизнеса достаточной причиной для убийства ребенка, меня прорывает.

– Но в мои планы тоже не входило становится мамой! Это означает бросить универститет и распрощаться с мыслями о карьере на ближайшие несколько лет. Но я была готова на эти изменения, потому что речь шла о нашем ребенке! Ты говорил, что мои проблемы – это твои проблемы, а в итоге заявил категоричное «нет». Хотя ты прекрасно знаешь о моей ситуации… Знаешь, как сильно я завишу от тебя. Именно ты и твоя семья настояли, чтобы после заключения папы я продолжила учебу и не разменивалась на подработку. И ты не мог не понимать, что для меня означают слова о том, что беременность сейчас не к месту. Одной мне ребенка содержать не по силам, по крайней мере сейчас. Мне элементарно жить негде!

– Я знаю-знаю… – Родион покрывает быстрыми поцелуями мой лоб, щеки, подбородок. – Прости. Просто эта новость стала для меня шоком.

– Мы живем вместе три года и регулярно занимаемся сексом, – не сдаюсь я. – Неужели ты ни разу допускал мысль о том, что я могу забеременеть?

– Малышка, я не хочу ссориться. В итоге ведь все обошлось, и ты не беременна.

Нахмурившись, я выпутываюсь из его объятий.

– Но я могла бы быть. Еще пару часов назад меня могли выпотрошить в смотровой. Я думала, что у нас серьезные, годами проверенные отношения.

– Так и есть…

– Я больше в этом не уверена. Если я останусь с тобой, и мы продолжим заниматься сексом, нет гарантий, что в один прекрасный день я не забеременею по-настоящему. И если мне действительно придется сделать аборт, я не смогу тебя простить. Только я знаю, чего мне стоило это решение. Я ревела всю ночь.

– Малышка, я тебя поэтому и искал… – На лице Родиона появляется смущенная улыбка. – Чтобы сказать, что я готов принять ответственность… Если ты еще раз забеременеешь, мы обязательно будем рожать.

Кровь туго пульсирует в ушах. Я не ослышалась? Он изменил свое мнение и готов стать отцом?

– Почему у тебя глаза на мокром месте? – Родион ласково трется об меня кончиком носа. – Я тебя очень люблю, малыш, и сделаю все, чтобы ты была счастливой. Не сомневайся. А теперь давай поедем домой?

Онемев от наплыва эмоций, я молча киваю. Родион крепко обнимает меня и наконец могу обнять его ответ. Еще с утра я думала, что моя жизнь кончена, а к обеду счастливо улыбаюсь. Может быть, эта встряска была нам необходима, чтобы понять, чего мы хотим друг от друга в действительности?

– Хочешь, заедем в бутик и купим тебе классную шмотки?

Обняв его крепче, я мотаю головой. Не хочу. Хочу поехать в нашу квартиру, сходить в душ и провалиться в глубокий восстанавливающий сон.

Через боковое окно я вижу, как дверь ресторана распахивается и на улицу выходит Север. Прикуривает сигарету и, быстро напечатав что-то в телефоне, поднимает голову. Наши взгляды встречаются. Его губы трогает легкая улыбка, после чего он, глубоко затянувшись, вышвыривает окурок и идет к своей машине.

– Я тебя так быстро сердце колотится. – Родион касается губами моего виска. – Ну что, едем?

Откинувшись на сидении, я машинально запускаю ладони в карманы джинсов. Если мое сердце и билось быстро, то сейчас и вовсе срывается в сумасшедший галоп. Деньги Севера так и остались у меня.

6

По приезде в нашу с Родионом квартиру меня моментально срубает сон. В сравнении с суровым внешним миром, которому нет никакого дела до двадцатилетней студентки, здесь все знакомо и ощущается безопасным. Мы живем вместе с тех пор, как стали встречаться, и я считаю это место своим вторым домом после родительского.

Просыпаюсь от звука голосов, доносящихся из гостиной. Судя по низким приказным нотам, к нам в гости заехал отец Родиона.

Повернувшись к отливающим синевой окну, я гадаю, стоит ли выходить здороваться или лучше попытаться заново уснуть. Выбираю второе, и не потому, что я такая вежливая, а потому что жутко хочется пить.

– Добрый вечер, Максим Аркадьевич. – Улыбнувшись в качестве извинения за свой заспанный вид, я прижимаюсь к Родиону. – Как ваши дела? Будете чай?

– Сделай, – соглашается он, как и всегда без приветствия.

Я давно не принимаю такую манеру общения на свой счет, ибо отец Родиона ведет себя так со всеми. Вежливым на моей памяти он пытался быть только с моим отцом.

– Выспалась? – негромко спрашивает Родион, потрепав меня по руке. Этот быстрый жест расшифровывается как: приготовь отцу чай и оставь нас ненадолго. Скоро подойду.

Я не спорю. Знаю, что у Винокуровых так заведено: когда говорит глава семьи, не позволительно отвлекаться. А на Родиона, как на наследника и единственного сына, это правило особенно распространяется. После смерти старшего брата он старается быть достойной ему заменой.

– А что с помещением? Договор подписали? – требовательно звучит голос Винокурова-старшего, пока я бреду на кухню.

– В понедельник должны.

– Это я уже на прошлой неделе слышал. Хреново работаешь. Каждый потерянный час – это проебанные деньги.