Buch lesen: «Повести и Новеллы»

© Аланка Уртати, 2025

Повести

1. Иезуит, или золото Кавказа

Марху-золотоискателю посвящаю

Ad maiorem Dei gloriam!

(К вящей славе Божьей!)

Девиз ордена иезуитов

Часть первая

Глава 1

Паоло Гандретти, или патер Гандри, как представился молодой католический священник при въезде в Российскую империю, вполне мог ощущать себя Франциском Ксаверием, первым римским миссионером.

Целью его приезда был Кавказ, он тщательно изучал его в библиотеке Ватикана и теперь ступил на ту землю, которую древние считали осью мира, а вокруг этой оси закладывался мир горцев из великого множества племён древнего Сарира: скифо-сарматы, колхи, керкеты, адыги…

Избороздив степи с Востока на Запад, они оседали, становясь кавказцами, воюя друг с другом и замиряясь, при этом часто смешивали свою кровь, но не менее часто пускали её друг другу в кровной мести, иногда до последнего человека в роду. При всём этом создалась такая общность горцев, какой не существует ни в каком ином месте мира, кроме Кавказа.

Несведущий путешественник никогда бы не разобрался в многочисленных народах Кавказа, повсюду видя одного и того же горца в неизменной черкеске, с кинжалом на боку и на коне.

Оружие мужчин и конские уборы были отделаны серебром: кавказские отцы и деды испокон века добывали свинцово-серебряные руды, которыми этот благословенный край был полон. В своих бесконечных столкновениях с окружающим миром, как и для охоты в горах, горцы свинца для своих пуль у чужеземцев не покупали, а добывали и отливали сами.

И там, где двуглавый Эльбрус и островерхий Казбек, могучие вершины Главного Кавказского хребта, тысячелетьями выбрасывали из своего нутра в мир несметные богатства, их подхватывали талые воды, берущие своё начало от поднебесных ледников. Стремясь вниз, горные реки пополнялись дождями и ливнями и разносили эти богатства по долинам рек и ручьёв.

Античные греки рассказывали миру, что на Кавказе все большие и малые реки всегда несли золотой песок. А Гай Плиний Секунд, прозванный Плинием Старшим, первый энциклопедист, собирая со всего света небылицы, вместо чертовщины о людях с пёсьими головами о Кавказе сказал истинную правду, что кавказские варвары только и делают, что разрабатывают золотые прииски!

И то верно, по всему Кавказу тысячи лет добывалось серебро и золото, горцы украшали им своё оружие, коней и женщин.

Глава 2

Иезуитов знаменитого ордена святого и бесчестного Лойолы Кавказ не знал.

В Россию они впервые заглянули при Иване Грозном, но в веках осталось, как русский царь, выслушав о коварном римском ордене, смыл водой своё рукопожатье.

Иезуитом был князь Голицин, сподвижник и любовник царевны Софьи, однако, эти мужчины счастья женщинам не приносили.

Зато им повезло с Россией, когда они вместе со свитой Лжедмитрия хлынули в Москву, и время русской Смуты было для них самое гармоничное время, которое кончилось, как всегда, изгнанием с треском.

Теперь же прибиться к Кавказу служителям тайного ордена позволила война, которую Россия вела с горцами.

Паоло Гандри, светский коадъютор, монашеской одежды не носил, поэтому мог сойти за любого кавказца своим типом лица южанина, если только не начинал говорить с акцентом тосканского Ареццо, которого здесь всё равно никто не угадывал.

Ему не грозило использовать совет иезуита Форера, данный всем братьям: «Если встретите сопротивление, то разведите такой костёр, чтобы даже у ангелов загорелись ноги и чтобы звёзды расплавились на небесах!»

Сопротивления на Кавказе он не встретил, а вместо поджаривания ночами ангелов патер Гандри плавил в тигле местное золото, сплавляя крупицы в золотые слитки для Ватикана.

И дочери армянского купца в Моздоке, красавицы, которая отказывалась выходить замуж, потому что давно потеряла голову от загадочного иностранца, он попросту не замечал.

Рослый, при этом очень стройный человек, в котором таилась большая физическая сила, он исчезал ранним утром, появлялся только к вечеру, не подозревая тайной слежки за ним из окна девичьей комнаты богатой армянской невесты.

Если бы она только знала, что пренебрежение к итальянской возлюбленной, оставшейся в родном Ареццо, и было первым из четырёх обязательных условий для вступления в члены тайного Общества Иисуса!

Отвержение любви и страсти было для иезуита таким же священным долгом, как и служение Господу и Генералу, потому для Паоло не было ни красавиц, ни звёзд, ни цветов по берегам Терека, а был тяжёлый поиск драгоценного металла и инструменты, которые он вечером прятал в потаённых местах, каждое утро возвращаясь к ним.

Его генерал Фаддей Бжозовский на ту пору находился в России, единственной стране, не закрывшей свои двери перед иезуитами, оттуда и давал распоряжения, рассылая новициантов, подобных патеру Гандри, по всей земле.

Это был 1820 год, время больших перемен в ордене иезуитов, потому что действующий «чёрный папа» умер, его заменил в Риме новый.

Отовсюду изгоняемый орден вполне благополучно сохранялся в Литовском княжестве и в России, но мессианство коадъютора Гандри состояло не в проповедях, не в привлечении и воспитании местных юношей для тайной разведывательной деятельности особого свойства или множества других полезных ордену дел.

Гандри, будучи чистокровным сыном Лойолы, был обязан коварством, умом и упорством набираться опыта взаимодействия, но не с кавказцами, а с золотом Кавказа.

И как Терек вечно гремел, перетирая камни могучими жерновами волн, так изо дня в день иезуита ждала тяжёлая работа.

Каждый поиск золота на всей земле закладывался одинаково, и здесь поначалу была им тщательно исследована почва речных берегов.

Паоло вначале копал вглубь до слоя торфа, под которым содержался слой серого наносного песка, дальше шла сине-серая глина. Он продолжал копать, опять встречались кварцевый песок, мелкая галька, сланцы, однако, верхняя часть такого пласта могла уже содержать золото, а если не содержала, то дальше углубляться было бесполезно. Тогда Гандри менял место раскопок.

И так днями и месяцами старатель рыл песок по берегам рек Терека и Малки.

Адыги и русские казаки мыли золото в потаённых плавнях Пятигорья, добыча по всему Кавказу не прекращалась никогда, но никому из местных жителей не приходило в голову открывать здешний Клондайк, который бы развязал неистовые страсти по золоту.

Люди спокойно и умеренно изыскивали свои богатства, подаренные богом местности, где они жили веками.

Глава 3

Сейчас Кавказ кипел войной с Россией. Ещё никогда русские не вели ни с кем и нигде столь длительной войны, и было неизвестно, когда окончится она и чьей победой – регулярной русской армии, умевшей строиться в каре и сметать всё артиллерией, или же вайнахских горцев, повисавших на одном дереве по сорок человек и стрелявших из своих ружей по головам врагов.

Вокруг борьбы кавказцев за независимость вился целый клубок интересов и кишело польскими шпионами.

Поляки были английскими шпионами, они поддерживали горцев, лелея собственную мечту возродить царство Польское в борьбе за независимость от России.

Патриотичная шляхта служила всем сразу, и английские агенты, состоявшие из польских эмигрантов, осуществляли мощную разведку на всей территории Кавказа и Передней Азии.

Заодно поляки обслуживали идею Османской империи установить её протекторат для Грузии и Армении и на всём северном Кавказе с его народами, не так давно принявшими ислам.

Польский генерал Хржановский сидел в Стамбуле и через своих шпионов регулярно доносил королевской Великобритании о внутреннем положении русско-кавказских дел.

Поляки снабжали горцев инструментами для изготовления оружия и огнестрельных снарядов.

В Черкесии верный сотрудник главы кавказской разведки Адама Чарторыйского Бендерли-Бей тоже вошёл в доверие к горцам и использовал это в переговорах с Шамилем.

Однако через год горцы отрубили Бендерли-Бею голову, она оказалась головой англичанина Гордона, горного инженера.

Интерес к Кавказу процветал, сражались сабли, шашки и кинжалы, бились насмерть разведки, летели головы, а величественные и невозмутимые горы Большого Кавказа, как и сотни тысяч лет, щедро сыпали людям серебра и злата – трудись, добывай!

Глава 4

Тайная полиция Ватикана неизменно несёт свою службу, где бы ни находились её воины, а они повсюду! Сильные, вездесущие, молниеносные, как пантеры, незаметные, как дикари в джунглях, однако, все как один с высшим принципом, заменившим человеческие добродетели на полное подчинение своему генералу!

И когда гонимые отовсюду иезуиты ещё держались в России со времён Екатерины Великой, её любимый внук, победитель Наполеона, решительно покончил с ними, раз и навсегда изгнав их из своей страны.

Пока иезуиты, как говорилось, печальной толпой покидали Россию, оставляя всё, что успели наработать для ордена, их шпионы тайно внедрялись в глубинные районы империи.

Патер Гандри осел тогда же на Кавказе. Его духовными упражнениями были не псалмы, а подсчёты унций золота. А если бы на пути его тайного промысла встал кто-то, то его цель заранее оправдывала любые средства, в том числе и убийство.

Новициант Гандри готов был искать воду в пустыне, горячий песок на северном полюсе, но ему выпало добывать золото на Кавказе – и это был второй шаг из четырёх, который делал его членом ордена.

Покинутая невеста Паоло не знала, что его исчезновение из Ареццо было частью необходимых обетов послушания и целомудрия, по всей вероятности, она так и умерла тосканской девственницей.

Третий обет – бедность – он начал исполнять, как только покинул богатый родительский дом и научился с лёгкостью переносить чувство голода и холода.

Он покупал в армянской лавке кусок овечьего сыра и кукурузный хлеб, и это было его единственной едой, которую он запивал водой из холодного ключа, потому что воды Терека, бежавшие с ледника прозрачными, как божья роса, к равнине сильно мутнели, смешиваясь с илом.

Смена «чёрных пап» никак не отражалась на судьбах засланных во все концы света тысяч сыновей Лойолы. Это был активный отряд работников, который брался за всё и, можно даже думать, улучшал мир своими глубокими познаниями об этом мире.

Миссия патера Гандри была иной: слиться с природой, чувствовать, как зверь, идущий к водопою, залежи золота в земле, в воде, в песке, добывать то, что не принадлежало Ватикану – ни римскому, ни «чёрному» папам.

Слава иезуита – ум, ловкость, яд или кинжал, поражающий твёрдой рукой, и неуловимость.

Гандри ничем не нарушал никакие правила, существовавшие в окрестностях гор и местечек, его словно не было нигде.

Он не существовал в определённом смысле даже для ордена, его донесения не могли иметь никакого решающего значения для конгрегации, на которую каждые три года созывались представители всех провинциальных миссий.

Паоло стирал со лба пот и под шум и брызги бурного Терека продолжал свою работу.

Увы, Кавказ был сложнее, чем в том же веке Южная Америка, где братья по ордену установили на полтора столетия свой режим, который был в полной мере рабовладельческим.

Россия рабства не использовала никогда, но территории свои расширяла, и дух завоёванных народов отныне добровольно подчинялся спокойствию или смуте в её собственной судьбе – тем и крепла Российская империя.

Патер Гандри был здесь один, хотя как разведчик имел сведения, что и в ставке Главноуправляющего на Кавказе барона Розена есть иезуиты среди русских, однако, не был уверен, будут ли они способствовать разграблению их родины во имя ордена, если поймут его задачу впрямую.

Чего нельзя было отрицать в иезуитах, начиная с того момента, когда в церквушке на Монмартре первые члены тайного общества дали обеты бедности и целомудрия, отречения всех последующих поколений от своих богатых родительских домов, от собственного богатства. И на всём своём дальнейшем пути никто не гнушался никакой бедности и даже нищеты.

Но всегда считалось, что душа иезуита – потёмки. Однако со времён царя Петра душа иного русского чиновника, поставленного на служение Отечеству, бывала сродни душе иезуита…

Глава 5

У патера Гандри были налажены связи, но русские иезуиты из всех основ и навыков брали только идеологию подчинения генералу ордена, они не выполняли и десятой доли положенного устава, потому что оставались в самой большой степени радетелями великого государства российского, призывая самого Господа упрочить это радение. В этом все русские, даже становясь иезуитами, были неисправимы.

Из ставки царского наместника на Кавказе патер имел нужные сведения, он получал разведданные об успехах в разведке золота, составлял свою карту, включая туда и собственные изыскания. Он тщательно изучал сведения о всех золотоносных месторождениях Грузии и на всех берегах больших и малых рек и озёр Северного Кавказа, даже то место, которое кабардинцы, чтобы укрыть от алчных искателей золота, плотно засадили по берегам плакучими ивами, было отмечено на его карте.

Обер гитен фор валтер – вся эта словесная пышность, оставшаяся от Петра Великого, целиком относилась к Фоллендорфу и означала всего лишь ранг губернского секретаря.

Ему-то много позднее и было поручено разузнать, где и как добывал золото священник Римско-католической церкви, ибо донесение об этом итальянце, грабившем будущие владения России, за которые шла война, дошло до генеральной ставки царского наместника Кавказа в Тифлисе, но, как водилось, запоздалое.

Иезуит был неуловим, хотя его искали и военная разведка и тайная полиция, повсеместно разослав описание разыскиваемого патера: человек высокого роста, тёмные волосы, нос с горбиной, похож на уроженца Италии.

Иезуит бесследно исчез…

А то, что потом разведывалось по части золота на левой стороне Терека в трёх верстах от города до его впадения в реку Малку и на всём пространстве, как в речном песке, так и в береговых отливах по правую сторону этих рек, то обнаруживалось очень мелкое золото, во ста пудах совсем неутешительная осьмая золотника.

Других рек, впадающих с правой стороны Терека, Фолен-дер не исследовал, как и самого Терека, начиная от Владикавказской крепости.

Фолендера сбил с толку приток подземных вод, выбивавшийся на волю, и он ограничил пространство поисков вдоль Терека только от Моздока до Малки.

При этом чиновник чувствовал полную беспомощность без горного специалиста. Он отсылал одно за другим донесения в Казённую Экспедицию господину Главноуправляющему Грузией барону Розену, доказывая, как необходим ему грамотный горный инженер. Не дождавшись ответа, он напоминал об обещании послать горного инженера для точного исследования реки Терек императорскому министру финансов.

Но просьбы оставались невыполненными, чиновничья машина безмолвствовала!

Не исполнялись таким же образом и распоряжения низшим казачьим чинам князя Эрнстова, Наказного Атамана Казачьего войска – доносить о всяких ценных находках на вверенной ему территории. Из древней земли извлекались порой очень важные находки, они бывали или золотыми, или, по мнению исследователей, стоили дороже золота.

Честный Фолендер после своих тяжёлых усилий в дождливую кавказскую осень заболел и слёг. На этом всё тогда и остановилось.

Глава 6

Условная страна Золото Кавказа продолжала жить по своим законам, в Грузии издавна всё добытое сванами золото стекалось к царю, но… грузинскому. Так оно и было по сию пору, даром, что теперь Кавказом управлял наместник Русского царя.

Одновременно в нагорной Кахетии воинственный Шамиль, ещё не ставший третьим по счету имамом, но уже опытный предводитель горцев, подобрался к залежам серебра и золотой руды, используя их для нужд войны.

По северную сторону Кавказского Хребта граф Мусин-Пушкин жаловался царю на нападения лезгин на золотые прииски казаков, хотя лезгины были древними жителями Кавказа, но теперь у них отнималось исконное право на земные богатства.

По северным областям поиски золота успешно производил верный Шамилю князь Бебутов.

Там, где в древнем святилище Алкун горцы преломляли стрелы клятвой верности, присягая сейчас Шамилю, он уже успел заложить свой секретный пороховой завод: изобилие селитры для горской стороны было не менее важным, чем золото.

А там, где на реке Фонтанге с высокой горы бил источник необычайно солёной воды, получалась благословенная соль, от которой карабулаки до глубокой старости сверкали белоснежными зубами, и эта соль расходилась по всему Кавказу.

Когда русские солдаты стали возводить на реке Аргун Воздвиженскую крепость, нашли в колючем, непролазном кустарнике большой каменный крест – всё, что осталось от старинного греческого города Ставрополя.

Отныне повсюду, где находили казаки древние кресты как божье благословение, они строили свои поселения, там рождали детей, то воевали, то замирялись с горцами, а с течением времени начинали чтить и перенимать их обычаи, а не только черкеску с кинжалом на поясе.

Обе стороны учились уважать врагов за их лучшие качества.

Русские юнкера и офицеры сражались с горцами, при этом восхищённо воспевали вершины их гор и ущелья, рождали высокую поэзию Кавказа, горцам пока неведомую.

Изучал Кавказ и Паоло Гандри, иногда встречал единокровцев генуэзцев и венецианцев, давно пришедших сюда из Римской империи.

Он узнал, что грузинский князь штаб-ротмистр Чолокаев обнаружил новое месторождение золота в Кахетии, но мог не знать, что этот князь был никем иным, как потомком римлян, которые прибыли из Генуи в Причерноморье ещё во втором веке по Рождеству Христову. По пути из крестовых походов его предки, генуэзцы, завоевали Крым и создали там свои богатые колонии.

Они не только торговали со всем миром, они тоже добывали золото Кавказа. И долго ещё на серебряных кубках и кабардинских клинках встречались полустёршиеся итальянские надписи и печати знаменитых генуэзских мастеров!

Предок Чолокаева облюбовал для себя страну Дагестан, пустил там корни, и генуэзцы обрели новое имя, став генуэлами.

К их несчастью, глава племени нарушил местный этикет, чего дагестанские горцы, веками строго оберегавшие священные обычаи, простить не смогли. Причина таилась в его жадности, когда он отхватил себе лишние земли, вследствие чего был навсегда изгнан из ущелья.

Генуэлы, покидая Дагестан, ушли по Дербентской дороге, но не в Рим, а вглубь Кавказа, в Грузию.

Тогдашний грузинский царь Георгий принял изгнанников под своё покровительство. Генуэзцы старательно трудились для Грузии, за что получили свой княжеский титул. И с тех самых времён генуэзцы, считая себя отныне и навсегда плотью и кровью картвельского народа, служили новой родине и бывали среди них священниками, министрами, даже воспитателями будущих царей.

Так продолжалось до этого штаб-ротмистра, который носил свою уже законную грузинскую фамилию Чолока-швили.

Именно он открыл вблизи двух картвельских селений золотоносные руды, что Гандри не преминул тут же занести в свои карты.

Руды опробовал на наличие золота известный специалист грек Георгов, после чего о новых месторождениях было составлено донесение в Петербург, которое пошло через чиновника при штабе наместника русского царя в Тифлисе по фамилии Осипов.

Но в России всегда существовал чиновник, враждебный государству, и не по политическим убеждениям, а по не исследованным до конца причинам его антигосударственной логики.

Таким и был печально известный чиновник по фамилии Осипов.

И пошла война между всеми, только не за золото, а получается, что против золота – необъяснимая война, да такая, что невозмутимый иезуит, державший руку на пульсе Золота Кавказа, мог схватиться за голову!

И потому Паоло Гандри спросил своего собеседника:

– А что такое русский патриотизм?

Второй иезуит задумался:

– Пожалуй, каждый из нас, русских, считает себя патриотом. Только один во имя отчизны бросается с саблей в гущу врагов и рубится до конца. А другой патриот берёт донесение и прячет в стол, затем делает ещё большую подлость, чтобы скрыть сей грех.

И как в воду глядел! Потому что чиновник военной кавказской миссии Осипов не нашёл ничего лучше, как ответственно заявить вышестоящим инстанциям, что никакого золота здесь он в глаза не видел. И тут же предписал Тифлисской градской полиции выслать прочь и навсегда грузинского князя генуэзского происхождения!

Глава 7

Пока уже более двадцати лет кавказские горцы бились насмерть с русскими, иезуит в полном спокойствии и отсутствии препятствий со стороны каких-либо местных старателей добывал, переплавлял и своими путями отправлял золото в Ватикан.

Английская разведка, которая всегда была во всех российских делах больше сведуща, чем сами русские, сводила с ума высшее британское руководство сводками о бездействии русских чиновников в условиях явной несправедливости распределения Творцом земных богатств.

Эта обида давно сложилась в тяжёлый англо-саксонский комплекс, вследствие чего на протяжении всей своей истории Англия регулярно растравляла свои раны разведданными о России, которой не надо было трудиться управлять колониями по всей планете, ей следовало только умело управляться со своими несправедливо доставшимися богатствами, трудясь и любя себя, как любила Великобритания, обсасывая все свои колонии.

Османская империя также вожделела мусульманского Кавказа с его богатством, тщательно изучая донесения своей разведки о положении дел на русском берегу. Единственные, кого не трогала эта вечная истерия, были поляки, которые носились по Кавказу безродными шпионами со своей неизбывной тоской по величию ушедшего в небытие Литовско-Польского царства, с мечтами о будущем Царстве Польском.

Когда же в Петербурге после множества донесений решили наконец, прореагировать на сигнал с Кавказа, в том же 1828 году Паоло Гандри исчез бесследно, словно растворился в воздухе!

И только через шесть десятилетий одна кавказская газета скромно сообщила в своём архивном разделе, что в 1820 году находился на территории Кавказа иезуит Римско-католической церкви патер Гандри и тайно добывал золото по берегам Терека и Малки.

Потому что в своё время с этой личностью всплыло бы много неприятностей для русского Казначейства и прочих кабинетов министров в Санкт-Петербурге…

Россия по какой-то фатальной привычке продолжала укрывать в ущерб себе нерадивых чиновников, словно они всегда, с самых петровских времён, были не столь вредны, сколь неизбежны для Российского государства.