Buch lesen: «Шанс на любовь 2. Грешные чувства»
Я так боюсь – недолюблю,
Я так боюсь – жить не успею!
И полным ртом я жизнь ловлю
«Люблю тебя» я говорю.
©skorpionka
ПРОЛОГ.
– Я боюсь, – шептала она в его теплые, обласканные поцелуями, губы.
– Не бойся, малыш, все будет хорошо, – отвечал, перебирая ее роскошные, вьющиеся волосы.
– Если меня завтра не станет…, – со страхом в глазах тихо проговорила она, касаясь ладонью его колючей щеки.
Быстрый поцелуй в губы заставил ее замолчать. Не позволит этому случится. Зубами будет выгрызать, но не позволит подобному произойти. Она его, только его. Навсегда.
– Этого не произойдет, маленькая. Ты моя и я не отдам тебя никому, даже самой смерти.
Я обнял ее крепко, прижимая к самому сердцу, чтобы чувствовать всеми клетками тела. Она – его жизнь. Без нее нет и его. Он очень боялся. Липкий страх потерять ее навсегда душил, заставлял впадать в первобытный ужас. Вдруг что-то пойдет не так? Всегда есть вдруг.... Но сейчас, в эту минуту он не может показать свой страх. Не имеет право.
– Боюсь быть без тебя. Не смогу…
И он не сможет. В минуту, когда ее сердце перестанет биться, его не станет.
– Я всегда буду рядом, обещаю. Твоя боль – моя боль.
Именно так. Он не станет жить без нее. Они будут вместе. Навечно.
– Люблю тебя…, – шептал, покрывая ее лицо поцелуями.
– Люблю тебя… , словно эхо, вторила ему в ответ.
Глава 1.
Моя любовь, мой грех и тайна…
Я не должна тебя любить!
С тобой влюбились мы случайно,
И как теперь тебя забыть?!
Прости, что снова я тревожу,
Не вырвать сердце из груди!
Но ведь и ты уже не можешь
Забыть о грешной и живой любви!
(Аида Янг.)
Дарина.
– Рина, ты сегодня будто витаешь в облаках, тебе опять нездоровится? – спросила меня Дашка, взволновано всматриваясь в мое бледное от природы лицо.
Моя самая близкая подруга на самом деле переживала и волновалась за мое здоровье, а не притворялась как другие, лишь бы засчет меня выехать и получить хорошие баллы по сложным предметам.
– Нет, сегодня я чувствую себя отлично, – улыбнулась ей, пытаясь подтвердить сказанное. – Просто отвлеклась немного.
– Ты бы видела вытянутое лицо препода, после того, как он не дождался от тебя ответа, – облегченно выдохнув, потащила меня к другому корпусу, где с минуты на минуту должно было начаться следующее занятие. – Светлый ум всего нашего универа, уникум нашего потока, не смогла внятно ответить на простой вопрос. Никанорыч когда отойдет от шока, обязательно вызовет тебя к себе, готовься! – предостерегающе потрясла она указательным пальцем перед моим носом и непринужденно поправила свои огненно-рыжие волосы, упавшие на выразительные глаза.
– Ерунда, – беззаботно отмахнулась я. – Ты же знаешь, что для меня это не проблема. Выкручусь.
Сейчас все мои мысли были далеко за океаном. Там, где бьется сердце самого дорогого для меня человека. Прошло очень много времени с нашей последней встречи. Целый год я не видела его безумно красивых карих глаз, от которых захватывает дух. Не слышала его бархатного голоса, заставляющего трепетать мое сердце.
Сегодня утром, когда услышала от мамы, о том, что Тимур возвращается, думала умру от радости. Сердце выпрыгивало из груди, дух захватывало от безумного волнения.
Это невероятная новость заполнила все мои мысли, и разум напрочь отказывался воспринимать любую информацию.
– Подруга, на твоих щеках появился румянец или у меня галлюцинация? – удивленно вытаращила на меня зеленые глаза Дашка, присаживаясь за свободный стол в аудитории, где проходили наши занятия по английскому языку. – С тобой явно что-то твориться. Не хочешь поделиться с лучшей подругой?
– Остановись, подруга. Сейчас напридумываешь себе невесть что. Просто хорошее настроение, – пожала плечами я, доставая из сумки тетрадь с ручкой.
– Рина, я очень хорошо тебя знаю и меня не обманешь. Может ты влюбилась? – улыбнулась собственной версии и загадочно поиграла бровями, повернувшись ко мне лицом.
Я прыснула от смеха, закрывая лицо руками.
– Кто этот счастливчик? – стала озираться по сторонам, проводя взглядом по каждому парню из нашей группы. – Сейчас я его мигом вычислю.
Я сдерживалась из последних сил, чтобы не засмеяться во весь голос и не опозорить себя еще и перед другим преподавателем, тем самым испортить репутацию лучшей студентки университета.
– Прекрати, – отдышавшись, прошептала я, когда заметила серьезный взгляд профессора, направленного в нашу сторону.
– Имей в виду, теперь я с тебя не слезу, – через минуту шепотом произнесла она в ответ, когда преподаватель что-то старательно выводил на доске, неприятно скрипя черным маркером.
Закатив глаза, я покачала головой, мысленно представляя, что меня ждет, после того как прозвенит звонок, оповещающий об окончании занятия.
– Может все же поделишься со мной, что с тобой происходит или мне сгонять в соседний магазин за орудиями для пыток? – завела она снова свою песню, как только мы вышли из аудитории. Вместе мы не спеша направились в сторону кафетерия, чтобы подкрепиться и скоротать время большой перемены.
– Даша, не придумывай, ничего не произошло, – ну не могла я рассказать свой секрет, даже лучшей подруге. Боялась ее осуждения, косых взглядов и услышать от нее то, что должны сказать нормальные люди в подобной ситуации. Нет. Никогда. Моя участь гореть в пламени ада и в одиночку мучиться в агонии запретных чувств к родному брату.
– Живи. Сделаю вид, что поверила. Захочешь поделиться, я всегда готова выслушать, – демонстративно раскинув руки в стороны, показала серьезность своих намерений.
– Спасибо, – засмеялась я в ответ. – Пока нет необходимости, – отодвинула свободный стул и приселаь за столик у окна.
– Рина, ты же знаешь, что я за тебя просто переживаю, – уже серьезно проговорила она, бросая на стол свою экстравагантную, как и она сама, сумку.
Я это знала и ежедневно ощущала, направленную в мою сторону, заботу.
Даже не знаю, что делала бы, если бы не наша с ней дружба. Она сумела в некоторой степени заменить мне Тимура, любимого и родного человека, который бросил меня, без объяснений и единого слова. Мое и без того слабое здоровье ухудшилось, находясь в постоянной депрессии и тоске по брату. Даша была единственным человеком в этих стенах, кто знала о том, что я серьезно и смертельно больна. Сложный порок сердца не хотел давать мне шансов на спасение, но я привыкла с этим жить. Узнав о моем состоянии, Дашка не отвернулась, а наоборот стала всячески поддерживать и проявлять заботу. Придумывала все различные развлечения, которые поднимали мое депрессивное настроение. Показывала, как многогранна может быть наша жизнь, несмотря на сложившиеся обстоятельства.
Настоящих подруг до нее у меня никогда не было, потому что школьную программу мне пришлось осваивать на домашнем обучении. Мой мозг вундеркинда с легкостью справился с этой задачей.
Экстерном сдав все экзамены в школе, я без проблем поступила в один из престижных ВУЗов города. Я горжусь этим достижением. И сейчас, несмотря на свой юный возраст,, являюсь студенткой второго курса факультета иностранных языков.
Знакомство с рыжеволосой красавицей стало для меня глотком свежего воздуха в борьбе с этой проклятой болезнью и бесконечных душевных терзаниях. После нескольких месяцев, проведенных в больнице, с ней я снова смогла почувствовать себя обычным человеком. С этой взбалмошной девчонкой я на миг могла забыть о проблемах, тревогах и боли, пожирающей меня ночами.
Но, как бы чрезмерно я не была благодарна своей подруге, я не могла рассказать, что же мучает меня больше, чем злосчастная болезнь.
Мой разум напрочь отравлен запретными чувствами к собственному брату. Я полюбила его не так, как любит сестра брата. Сама не заметила, как моя любовь изменилась и стала другой. Она превратилась в неправильную, непонятную другим людям. Я полюбила Тимура той постыдной любовью, которую никто и никогда не сможет принять. Эти чувства, словно проклятье, за невиданные грехи. Как бы я не пыталась от них избавиться, они раз за разом продолжают медленно отравлять мою кровь, убивать израненное, больное сердце, заставляя отчаянно биться в агонии.
Тимур.
Палящее полуденное солнце резко било по глазам, заставляя прищуриться и спустить на глаза темные очки. Перекинув через плечо спортивную сумку, я продолжил медленно подниматься по трапу, матерясь в спины пассажирам, медленно идущим впереди меня.
Стояла неимоверная жара. Хотелось, как можно скорее скрыться от обжигающего солнца в салоне комфортабельного самолета, оснащенного современными кондиционерами.
Добравшись до мест, предназначенных для бизнес-класса, я небрежно плюхнулся в кресло, вытянув перед собой уставшие ноги.
Черт! Где были мои мозги, когда я согласился на просьбу матери, вернуться на родину?
Все мои аргументы были бесполезны, после фразы: “У Дарины день рождения, и ты обязательно должен присутствовать на празднике”.
Может наплевать на все, пока не поздно? Твою мать! Я же пообещал, а я всегда держу свои обещания. Стиснув зубы, пристегнул ремень безопасности, поднял на лоб солнечные очки и прикрыл глаза. Я справлюсь! Ничего не случиться, если несколько дней проведу бок о бок с девчонкой, от которой год назад сбежал за границу.
Перед глазами вмиг всплыл образ хрупкой, милой девушки с длинными каштановыми волосами, обрамляющими нежное личико.
Сколько я не пытался, но так и не смог вытравить ее образ из своей памяти. Что я только не делал. Напивался до беспамятства, перетрахал кучу женщин, но так и не сумел избавить свой воспаленный мозг от грязных мыслей о ней.
– Добро пожаловать на борт, сэр, – склонившись надо мной, проговорила стюардесса, соблазнительно улыбаясь своими пухлыми силиконовыми губами.
Ее сочная, большая грудь находилась на уровне моих глаз, призывно выпячиваясь и предлагая себя потрогать.
Предложив прохладительные напитки, стюардесса стала проверять надежность пристегнутого на мне ремня. Все ее действия открыто указывали на то, что она была совсем не прочь во время полета со мной уединиться. Реакция на меня у всех женщин была одинаковой: к этому я давно привык. При виде моего спортивного тела большинство особей женского пола, не скрывая своих желаний, пытались любыми способами залезть ко мне в штаны.
Если раньше я с легкостью соглашался на любую авантюру, то после того злосчастного дня, меня будто перемкнуло.
Сдержанно, на отличном английском, поблагодарил стюардессу за апельсиновый фреш и доходчиво объяснил ей, чтоб не смела меня беспокоить, пока мы не приземлимся в аэропорту.
Не стоИт на таких, от слова СОВСЕМ! Мое тело отчаянно желает другого, извращенного, недоступного, до тошноты запретного.
Через двенадцать часов я ступил на родную землю. На ночном небе светили яркие звезды, освещая здание огромного терминала аэропорта. Спускаясь по трапу, я вдохнул родной воздух, по которому, как оказалось, успел ужасно соскучится. Легкий летний ветерок приятно освежал мое уставшее, после долго перелета, тело.
Хотелось оттянуть тот момент, когда придется встретиться с родителями, и утонуть в бездонных, голубых глазах, той, что отравила мне душу.
Запрыгнув в такси, я попросил водителя отвезти меня в гостиницу, где смогу как следует выспаться, а не прислушиваться, как параноик, к каждому шороху за соседней дверью.
Открыв глаза уже утром, я почувствовал себя отдохнувшим. Продолжая лежать в белоснежной постели гостиничного номера, морально настраивался на неизбежную встречу с родными.
– Добро пожаловать в ад! – прошептал сам себе. Нехотя встал с постели и подошел к окну.
Я жил в этом городе, сколько себя помню. Знал каждое здание, каждую улицу. Все казалось таким знакомым, родным, что стало даже жаль, потому что пришлось променять все это на заграничный пейзаж из собственной квартиры в Нью-Йорке.
За год я даже успел привыкнуть к этим забугорским видам, но только сейчас остро ощутил тоску по родной стране.
Хотелось бы мне задержаться здесь дольше, чем на несколько дней. Пройтись по знакомым местам, отдохнуть со старыми друзьями, но это невозможно. В городе, где живет мой Ангел, для меня нет будущего.
Даже неделя, обещанная матери, станет для меня настоящей пыткой, после которой предстоит еще долго приходить в себя.
Приняв душ и собрав свою сумку, я вышел из номера.
По мере того, как такси приближалось к родительскому дому, мое сердце забилось и чуть было не выпрыгнуло из груди.
Как же хотелось курить. Я избавился от этой пагубной привычки еще полгода назад, но сейчас каждая мышца в теле будто просила наполнить ее дозой никотина.
Подъехав к воротам родного дома, расплатившись с водителем, я покинул салон автомобиля.
Ничего не изменилось: все та же роскошь и помпезность, к которой привыкла моя семья. Шикарный большой дом в элитном поселке с кучей охраны. Сейчас все воспринималось по-другому: слишком вычурно, непривычно. Не верилось, что еще год назад я и сам здесь жил и считал это нормальным.
Не успел я моргнуть, как ворота открылись и передо мной показалась мужская фигура в черном костюме
Поздоровавшись со мной, охранник забрал мою сумку из рук и пропустил меня на территорию двора.
Приятно осознавать, что несмотря ни на что меня здесь ждут. Прошлым летом, не объясняя своих мотивов, я просто собрал свои вещи и улетел в штаты. Родители находились в шоке от моей выходки и всячески пытались меня вернуть, но только я и она знали, что это невозможно. Я спасал нас обоих от того позора, что нам грозил, останься я в этом доме.
Устроившись в один из филиалов компании, принадлежащих моему деду, я продолжил развивать наш семейный бизнес. За это время я успешно освоил новые направления по реализации нашей продукции; заключал выгодные контракты, которые должны были приносить большую прибыль нашим филиалам на родине.
Отец и дед мной гордились: нахваливали мою хватку и предпринимательскую жилку. Спустя какое-то время они даже смирились с моим решением жить за границей, но только не мама. Она ежедневно уговаривала меня вернуться. Я очень хорошо понимал материнское сердце, которое страдало без своего ребенка. Уступить ей – означало нашу с сестрой погибель. Нам лучше быть чужими, не видеться, не общаться. Не допускать того, что произошло год назад…
Глава 2.
Тимур.
Небо заволокло темными облаками, будто находилось со мной на одной волне и отражало мое внутреннее состояние. Никогда не думал, что будет так трудно переступить через порог родного дома, где я провел всю свою сознательную жизнь. В спину подул холодный ветер, заставляя меня сделать еще один шаг и открыть эту проклятую дверь.
Войдя в просторный холл, я грустно улыбнулся. Ничего не изменилось, несмотря на внешнюю роскошь дома, внутри, из всех уголков, веяло уютом.
– Сыночек, – услышал радостный голос матери. Счастливо улыбаясь, она быстрым шагом спешила в мою сторону, чтобы заключить в свои материнские объятья. Сквозь слезы, бормоча ласковые слова, покрывала мое лицо своими поцелуями.
– Мама, ну ты чего? – смутившись от ее реакции, проговорил я. Я гладил ее по светлым волосам, в которые в детстве любил зарываться носом и вдыхать их родной, особенный запах.
– Я так скучала по тебе, – вытирая слезы, ответила она.
– Мальчик мой, – рассматривала меня, гладя по щеке. – Возмужал, стал еще красивее. От девчонок, наверно, нет отбоя.
– Ты же знаешь, что мое сердце всегда будет принадлежать только тебе, – проговорил я, прижимая ее, по-прежнему стройное тело, к своей груди.
– Врешь, но приятно, – усмехнулась она. – Почему не сообщил, что прилетишь сегодня, мы бы с отцом тебя встретили.
– К чему эта суета? Я сам в состоянии добраться, – умышленно не стал говорить, что прилетел еще ночью, избегая лишних вопросов.
– Ты с дороги устал, иди прими душ и отдохни. Вечером соберемся и отметим твой приезд. И спасибо тебе, что согласился на мою просьбу.
– Ерунда, я и сам рад, что вернулся, – нагло соврал, натянуто улыбаясь. – К тому же восемнадцатилетние сестры – один раз в жизни. Не мог пропустить событие, где будет толпа самых красивых девчонок в городе.
– Ты неисправим, – засмеялась мама, толкая меня в плечо.
– Кстати, где Рина? – словно невзначай спросил я, мысленно молясь, чтобы ее не оказалось в доме.
– На занятиях в университете. Ты не представляешь, как она тебя ждет. Даже стала чаще улыбаться. Как ты уехал, она была сама не своя, стала замкнутой. А тот приступ, что случился сразу после твоего отъезда, до сих пор не могу забыть, – покачала головой, опуская глаза в пол, чтоб я не увидел наполняющиеся слезами ее глаза.
Воспоминания острыми иглами вонзились в мой разум. Слезы и бесконечные просьбы матери вернуться домой ради Дарины долгое время рвали мне душу. Я не мог уступить, не имел права. Стискивал зубы и, напиваясь до беспамятства, смотрел на фото темноволосой девушки, которое до сих пор находилось в моем телефоне.
Сильным ударом для всех стало ее резкое ухудшение здоровья. Почти месяц она провела в больнице под наблюдением врачей. Но даже тогда я не вернулся, а только смог отправить короткое сообщение на ее номер, в котором было всего два слова: “Забудь меня!”
Она несколько раз звонила, но я решительно сбрасывал все ее вызовы, рыча, словно раненый зверь, мечущийся из угла в угол собственной квартиры.
С того проклятого дня, мы больше не общались. Я ни разу не слышал ее голоса, не интересовался у родителей о ее жизни. Только дежурные вопросы о ее здоровье и больше ничего.
– Когда операция? – сухо спросил я, сглатывая ком, образовавшийся от злосчастных воспоминаний.
– Через два месяца. Мы и так ждали очень долго. Весь год жили, как на пороховой бочке, – грустно ответила мама. – Сейчас, когда ты здесь, думаю, Рина будет чувствовать себя намного лучше, ведь вы всегда были с ней близки. Она так тебя любит.
Внутри все заклокотало. Хотелось заорать в голос, что будет только хуже. Нужно бежать! Валить на хрен за океан, пока не поздно. Я ни за что себя не прощу, если с ней что-нибудь случиться. Скорее сдохну сам, чем подвергну ее повторному стрессу.
День рождения через три дня, а потом свалю, сославшись на срочные дела в Нью-Йорке. К тому же я никому не обещал, что буду сидеть в этом доме. У меня полно друзей с кем можно неплохо скоротать дни до отъезда, а праздничный вечер я как-нибудь переживу.
Я поднялся в свою комнату, чтобы оставить там свою сумку, и быстрым шагом отправился в гараж, где ждал своего хозяина железный конь. Как же меня ломало все это время. Как мне его не хватало. Конечно, я бы без проблем мог себе купить другой мотоцикл, но любил я только его. Рев мотора часто снился мне по ночам. Мышцы сводило от желания снова прикоснуться к его черному, гладкому корпусу. Почувствовать под собой его мощь и силу, нестись на бешеной скорости быстрее ветра. Чтоб закладывало уши и захватывало дух, а мучившие мысли, наконец, покинули мою голову.
Я подошел к нему, не веря в то, что, наконец, могу прикоснуться. Мысль, что вернусь в штаты не один, уверенно осели в мозгу. Я провел ладонью по металлу, ощущая его прохладу. Год не видел, и сейчас он казался еще прекрасней. Блестит, словно новый, будто только что из салона.
– Дарина присматривает за ним, – послышался голос за спиной. – Пылинки сдувает
Я обернулся и увидел отца. Все такой же: ни капли не изменился, только добавилось несколько морщинок у глаз, отнюдь не портящих его солидное лицо.
– Здравствуй, отец, – улыбаясь, обнял его, похлопал ладонью по спине.
– Привет, сын. Уже успел позабыть, каким ты вымахал, – обнял меня в ответ. – Пришел проведать своего друга?
– Да, совсем застоялся без меня. Хотел покататься, не знал, что ты дома.
– Только приехал переодеться, у меня еще на сегодня назначена важная встреча. К вечеру вернешься? Рина по тебе соскучилась, не разочаровывай сестру.
– Куда ж я денусь?! – с досадой понимая, что план побега с треском провалился и мне все же придется присутствовать на сегодняшнем ужине.
– Кирилл, – услышали мы позади себя голос мамы.
Обернувшись, увидели ее встревоженное лицо.
– Рина забыла дома свое лекарство. Нужно срочно его передать, – сказала она, протягивая небольшую коробочку отцу.
– Дорогая, у меня сейчас встреча с партнерами из Германии, пусть шофер отвезет или Тимур. Заодно повидается с сестрой, – спокойно проговорил отец, пытаясь успокоить растревоженную мать.
– Я .., – растерянно посмотрел на родителей, уже было хотел отказаться, сославшись на то, что договорился встретиться с друзьями, но устремленные на меня взгляды, заставили проглотить слова. Откажись я сейчас, буду выглядеть бы в их глазах странным. Ничего необычного в этой просьбе нет, всего-то отвезти сестре лекарство. Но, я почувствовал себя загнанным в угол. Ощутил привкус безысходности и панический страх перед встречей.
– Хорошо, – беззвучно выдохнул, забирая лекарство, обещая, как можно быстрее отвезти его сестре.
Чувствовал себя погано. Встретится с ней именно сейчас я был не готов. Но бегать и прятаться тоже глупо. Эта встреча неизбежна: какая разница, где и когда она произойдет.
Пока под пристальным взглядом родителей я выкатывал на улицу свой мотоцикл, в голове уже начал всплывать план, как сделать так, чтобы Рина не питала никаких иллюзий в отношении меня. Нам нельзя быть вместе, противоестественно, запрещено всеми законами. Я найду в себе силы и сделаю так, чтобы она меня возненавидела. Только так она сможет, наконец, выбросить меня из своих мыслей.
Дарина.
Впервые в жизни хотелось прогулять занятия в университете. Остаться дома и ждать приезда Тимура. Оставалось всего пару дней до моего дня рождения, и он мог вернуться в любой момент. Даже не верилось, что он все-таки согласился. Его приезд – это лучший подарок, о котором я только могла мечтать. В животе щекотали бабочки. Совсем скоро я увижу любимого. Безумно хотелось обнять его, как раньше. Вдохнуть запах его тела, несравнимый ни с одним дорогим парфюмом, такой особенный, дурманящий мой рассудок. Прикоснуться к его непослушным темным волосам, услышать его потрясающий голос, нашептывающий те ласковые слова, которые я слышала в последнюю минуту нашей с ним встречи.
Мне нельзя так волноваться, но как заставить сердце успокоиться, зная, что очень скоро увижу его бездонно-голубые глаза, в которых находилась моя погибель. Я, как одержимая, целый год, медленно изнывала без него, словно наркоман без очередной дозы наркотика.
Первое время отчаянно пыталась до него дозвониться, услышать, почему он решил все за нас двоих? Почему оставил меня одну, не сказав ни слова.
Я долго мучилась и металась в агонии от мысли, что навсегда его потеряла. Кричала и билась в истерике, видя, как он один за другим, сбрасывает мои звонки. Ночами рыдала в подушку, боясь разбудить родителей, а потом мой организм не выдержал, и я попала в больницу. Только там, под действиями сильных препаратов, я смогла, наконец, прийти с себя. Успокоилась и пыталась его забыть. Очень старалась сделать так, как он просил в том единственном смс, но моя любовь оказалась сильнее. Вопреки всему я продолжала любить, несмотря на его молчание и намеренное нежелание со мной общаться. Любила той грешной любовью, что никогда не смогут понять и принять окружающие вокруг меня люди.
– Вау, смотри, кто приехал! – взвизгнула Дашка, оглушая меня своим ультразвуком. – Это ж тот красавчик, по которому сохли все девчонки универа, – округлив глаза, она тыкала пальцем в сторону парковки на противоположной стороне дороги.
Засунув наспех свою тетрадь в сумку, я подняла глаза и посмотрела в сторону, куда указывала моя подруга.
У дороги стояла толпа оголтелых девиц, закрывая своими полуобнаженными телами главного виновника, ради которого и собрался весь этот шум.
Отмахнувшись рукой, я продолжила рыться в своей сумке, пытаясь найти таблетки, которые необходимо было принять. Услышав мужской баритонный смех, мое сердце пропустило один удар, заставляя поднять голову. Только одному человеку мог принадлежать этот бархатный смех. Тому, кто снился мне каждую ночь, продлевая и без того мои невыносимые страдания.
– Тимур, – прошептала я, дрожащими губами. Может мне почудилось? Или это действительно он.
– Точно, его, по-моему, именно так и зовут. Ты его знаешь? – вытаращила она на меня свои удивленные глаза.
– Это мой брат, – ответила ей, сама не веря в то, что он здесь.
Он правда здесь, совсем рядом. Приехал ради меня. Чтобы закончить нашу пытку. Излечить мою раненую душу. Вдохнуть в меня жизнь, которой я лишилась после его отъезда.
– Ничего себе! Круто, наверно, жить с таким красавчиком под одной крышей? – с восторгом завопила она, наспех поправляя свои огненные волосы.
– Не то слово, – сказала я, пряча от нее свои дрожащие пальцы. Мелкая дрожь начала сотрясать мое тело.
– Рина, ты же поможешь мне с ним познакомиться? Говорят, он такое вытворяет в постели…, – с придыханием прошептала она у моего уха. Потом состроила глаза, как у кота у Шрека, сложив ладони на груди.
– Даже не смей думать о нем, если хочешь и дальше оставаться моей подругой, – резко сказала я, сдерживая нахлынувшую на меня бешеную ревность. Никогда не могла себя сдерживать, при виде того, как реагировали девчонки на моего брата.
У меня все внутри кипело от ярости и гнева, едва замечая, что кто-то пожирает его глазами. Хотелось завопить во все горло, что он только мой. Повыкалывать всем глаза, чтобы не смели смотреть на него. Поотрубать всем конечности, которыми они пытались, хоть на миг, коснуться его тела.
Сдерживая чувства, рвущиеся наружу, я шагнула вниз и на дрожащих ногах стала спускаться по ступенькам.
– Вредина, – послышался за спиной недовольный Дашкин голос. – Тебе что жалко? Я же не парня твоего взаймы прошу, – не успокаивалась она, следуя за мной.
Она даже не представляла, насколько была близка к истине, но ссорится с единственной подругой мне не хотелось.
– Он гей, – сама не понимаю, как у меня вырвались эти слова, но в таком состоянии я едва могла контролировать себя.
– Да ну нафиг. Не может быть, – заикаясь, бормотала она. Конечно, сложно поверить, что такой красавчик нетрадиционной ориентации. Я бы не поверила.
– Можешь спросить у него сама, – не отступала я, зная, что она не станет этого делать.
