Buch lesen: «Извини, меня ждут…»

© Éditions Michel Lafon, 2016

© Nicolas Reitzaum, фотография на обложке

© Н. Добробабенко, перевод на русский язык, 2017

© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Издательство CORPUS ®

* * *

Тебе, только тебе, всегда тебе

Когда она свободно выбрана, профессиональная деятельность приносит особого рода удовлетворение: с помощью сублимации становятся полезными склонности, доминирующие или конституционально усиленные влечения¹.

Зигмунд Фрейд

Недовольство культурой

 
Écoute ma voix, écoute ma prière.
Écoute mon cœur qui bat, laisse-toi faire.
Je t’en prie, ne sois pas farouche
Quand me vient l’eau à la bouche.
Je te veux confiante, je te sens captive.
Je te veux docile, je te sens craintive².
 

Серж Генсбур

L’eau à la bouche

Глава первая

Уже четыре месяца я бью баклуши: да здравствует преддипломная практика! Со временем я догадалась, по каким критериям в последний момент выбрала подходящее место. В отличие от соучеников по коммерческой школе, готовых пахать, как папа Карло, я не собиралась горбатиться, чтобы заполучить постоянный контракт. Я была лентяйкой и четко знала, чем мне нравится заниматься: использовать оба моих языка – французский и английский – и помогать людям общаться друг с другом. Я обожала говорить. Более болтливой девушки, чем я, на свете не существовало. Я сунула нос в справочник выпускников нашей коммерческой школы и наткнулась на координаты агентства переводчиков для бизнеса. Отправила им свое резюме, прошла интервью у ассистентки директора, и дело было сделано. Но, если честно, разве они нашли бы еще кого-то, кто согласится высидеть полгода в этой норе ради получения диплома? Наверняка я была единственной, у кого они вызвали интерес, потому что предлагали практику типа «ксерокс-кофе» и при этом не платили ни цента, тогда как все мои сокурсники ежемесячно получали хоть какую-то денежку. Правда, преимущества там тоже имелись, и притом весомые: никакой ответственности, носить деловой костюм необязательно, задерживаться после окончания рабочего дня не требуется, зато можно бесплатно пить сколько хочешь кофе, а потом без проблем тусоваться со своей компанией! В другой жизни такой двуязычной девушке, как я, было бы даже интересно там работать.

В тот день я была никакая. Мы всю ночь зажигали, и мне едва удалось поспать пару часиков на раздолбанном складном диване моей сестры, постоянно пересчитывая боками впивающиеся пружины. Я явилась с более чем часовым опозданием, однако, похоже, ухитрилась проскользнуть незамеченной в чулан, служивший мне кабинетом. После обеда, когда я боролась со сном, ко мне заявилась секретарша босса на высоченных каблуках – в самый раз для такой уродки – и с ехидной улыбкой на губах. Я сразу почувствовала, что эта вечно всем недовольная девица в очередной раз попробует свалить на меня какую-то из своих обязанностей.

– Отнеси кофе в кабинет Бертрана.

– Нет, я занята. Ты что, не видишь?

– Да ладно!

Она зло улыбнулась, изучила свои наманикюренные ногти, после чего невинным голосом объявила:

– Ага, тогда как только завершишь свое важное задание, приступай к пяти папкам, которые необходимо переплести, потому что я не успею.

Да блин же! Когда нужно управляться с этой переплетной штуковиной, у меня руки будто не оттуда растут. Я склонила голову набок и послала ей такую же тупую улыбку, как у нее.

– Ладно, ладно! Сварю я кофе, так будет лучше – твой и впрямь отвратительный. Зачем злить шефа?

Раздосадованная, она поджала губы и смерила меня раздраженным взглядом, а я поднялась со стула и скорчила отвратительную гримасу, высунув язык.

Через десять минут, держа поднос и мобилизовав все силы, чтобы не растянуться на глазах у сотрудников, я вздохнула и толкнула попой дверь шефова кабинета. В нос мне шибануло текилой: вздох был слишком энергичным, а выпитый накануне алкоголь не успел выветриться.

Я вошла в кабинет и, опустив глаза, сквозь ресницы рассмотрела четверых мужчин в деловых костюмах с галстуками: их натужно-серьезные лица едва не заставили меня расхохотаться. Я поставила чашку перед каждым. Никому и в голову не пришло выдавить хоть жалкое «спасибо» за безупречное обслуживание. Как будто я прозрачная. Я задержалась на пару секунд, ожидая хоть какой-то реакции, а заодно и прислушалась, из чистого любопытства. Возможно, они решают проблему спасения мира от голода и потому пренебрегают минимальным проявлением вежливости? По первому впечатлению, речь об этом не шла. С другой стороны, шеф только что завис, запутавшись в английских омонимах. И эти люди называют себя переводчиками! Всему их приходится учить! Я не задумываясь сделала три шага, которые отделяли меня от его кресла, положила руку ему на плечо и с гордым видом шепнула на ухо, как выпутаться из этой лингвистической западни. Его пальцы нервно застучали по столешнице.

– Выйди за дверь, стажерка! – прошипел он сквозь зубы, одарив меня злым взглядом.

Я быстро отскочила в сторону, адресовала всем присутствующим глупую улыбку и вылетела из кабинета, как будто за мной гнались. Захлопнув дверь, я прислонилась к ней, еще раз вздохнула и расхохоталась. Ладно, теперь он хотя бы знает о моем существовании. Но какая я все-таки идиотка! Пора уже научиться держать иногда язык за зубами.

Два месяца спустя наконец-то пришло избавление. Проклятая стажировка подходила к концу. Тем не менее несколько разговоров, подслушанных под дверью – надо же было чем-то себя занять, – вызвали у меня интерес. Клиенты – сливки деловых кругов – похоже, буквально молились на нашего начальника и трех его переводчиков, а их работа выглядела захватывающе увлекательной. Как я поняла, они встречались с уймой интересных людей из самых разных слоев. Мне это очень понравилось, ну или, по крайней мере, раздразнило мое любопытство. С другой стороны… еще чуть-чуть – и здравствуйте, каникулы! Главное, я наконец-то смогу погрузиться в подготовку к грандиозному проекту, о котором еще никому не рассказывала. Я собиралась взять академический отпуск и отправиться в путешествие по миру с рюкзаком за спиной, а уж потом задуматься о своем профессиональном будущем. Мне хотелось повидать разные города, познакомиться с людьми, насладиться жизнью и, главное, развлечься. В шесть вечера, получив у недовольной шефовой секретарши подписанное свидетельство о пройденной стажировке, я приготовилась уходить. В последний раз проверила свой чулан, подумывая, не прихватить ли несколько ручек и блокнот, и тут раздалось:

– Стажерка, в кабинет!

Я вздрогнула. Что могло от меня понадобиться большому боссу? В одном я была уверена: чек с гонораром за проявленное усердие мне не грозит. После моего выступления я прижималась к стенке всякий раз, когда пересекалась с ним, предпочитая избежать очередного втыка. С какой приправой меня сожрут? Когда я вошла в кабинет, важная шишка яростно стучал по клавиатуре. Я стояла навытяжку перед столом, не очень понимая, что должна делать, теребила руки и впервые чувствовала себя смешной и жалкой с моими роскошными «пумами» на ногах и рыжими волосами, причесанными а-ля дикарка.

– Что вы тут торчите у меня перед носом! – воскликнул он, не поднимая глаз.

Я присела на краешек кресла напротив него. Все так же не глядя на меня, он продолжил:

– Как мне сказали, сегодня вы у нас последний день и ваша учеба окончена.

– Ага, месье.

Он дернулся на слове «месье». Возможно, комплексует из-за своего возраста? Как мне хотелось рассмеяться, еле сдержалась! Пресловутый кризис сорокалетних, еще бы!

– Жду вас здесь в понедельник к девяти утра.

Он впервые удостоил меня взглядом.

– А зачем? – не задумываясь, ответила я.

Он недоверчиво вздернул бровь:

– Сомневаюсь, что вы уже что-то нашли. Или я ошибаюсь?

Он предлагал мне работу, и при этом не шутил! Я не могла ничего понять. Ерзала на кресле. Почему я? Я ни фига не делала в течение полугода, если не считать последней выходки!

– Можете идти.

– Э-э-э… ну… ладно… спасибо, – с трудом выдавила я, натянуто улыбаясь.

Словно в замедленном кино, я поднялась со своего краешка кресла, после чего направилась к выходу и положила руку на дверную ручку, но он остановил меня:

– Яэль!

Ух ты, ему известно мое имя!

– Да.

Я обернулась и увидела, что он оставил в покое клавиатуру и откинулся на спинку кресла.

– Три вещи: два совета и один вопрос. Для начала советы: никогда больше не проделывайте со мной такие фокусы, как в прошлый раз, и займитесь работой.

Вот ужас, мне поставили двойку по поведению, как в школе!

– Обещаю, – кивнула я, попытавшись состроить огорченную мину.

– Вопрос: откуда у вас такой совершенный английский?

Я встрепенулась, как боевой петушок, одарив его хищной улыбкой.

– От рождения!

Он изумленно выгнул брови. Дурак он, или что? Этим старикам все нужно объяснять.

– Моя мать англичанка. Отец надумал завершить свое обучение архитектуре в Англии и…

– Ладно, ладно, избавьте меня от историй про вашу бабушку и любимого хомячка, я таких достаточно наслушался. Что до вашей новой должности, вы узнаете о ней на следующей неделе. Хороших выходных и не забудьте в понедельник явиться вовремя! Отныне я не потерплю опозданий. И бога ради, смените наряд…

Он потерял ко мне интерес и повернулся к монитору. Перед тем как покинуть контору, я заскочила в свой чулан за сумкой. Наполовину оглушенная, я на автомате вошла в вагон метро и рухнула на откидное сиденье. Что свалилось только что на мою бедную голову? Меня приняли в фирму, на неведомую мне должность, причем я и пальцем не пошевелила и не хотела этого. Я вообще не намеревалась работать. К тому же в их заведении отвратная атмосфера, там никогда не смеются. Бертран даже не поинтересовался моим мнением. Но, в конце концов, я ничего не подписывала, и никто не заставит меня вернуться в понедельник. Этот тип не явится ко мне, чтобы взять за шкирку и приказать вкалывать на него. Что же, мои планы насчет путешествия теперь развеются как дым? С другой стороны, почему бы не воспользоваться случаем и не заработать немного бабок, чтобы после увольнения, через несколько месяцев, побродить с рюкзаком за спиной дольше, чем я планировала? Кто мне помешает это сделать? Да никто. Нечего и мечтать о том, чтобы родители оплатили мне кругосветное путешествие, они и так уже изрядно вложились в мою учебу, я не собиралась и дальше сидеть у них на шее. Я решила явиться в понедельник в кабинет к начальнику и хотя бы узнать, сколько он собирается мне платить. Если задуматься, эта работа просто свалилась с неба! Я вскочила, когда поезд остановился на станции «Сен-Поль», и, расталкивая пассажиров, выбежала на платформу. Взлетела через две ступеньки по эскалатору и вприпрыжку помчалась к нашей штаб-квартире, «Эль Паис». Именно там почти сразу после начала занятий мы разбили наш базовый лагерь. Его первое преимущество заключалось в соседстве с коммерческой школой, куда я ненадолго забегала, чтобы показаться преподам и поддержать легенду о моей усердной учебе. Затем, это заведение было вполне себе неказистым, что нас устраивало: нас не привлекали всякие модные или крутые бары. На вид оно было грязноватым, запущенным – разболтанные табуреты у барной стойки, старый телевизор над ней, – но современный музыкальный центр обеспечивал правильную атмосферу. Нам тут было хорошо. Хозяин и бармен полюбили нас: их веселили наши истории, наши тощие кошельки, наш спринт в погоне за последним автобусом. «Эль Паис» стал для нас как бы продолжением собственных квартир, а они воспринимали нас как часть привычной обстановки. Я прижалась к витрине, скорчила всем рожу и только после этого распахнула дверь, всё еще на взводе.

– Празднуем все выходные! – завопила я, вздернув руки кверху.

– Тоже мне новость, – возразила Алиса, возвышавшаяся на табурете.

Безумно хохоча, я бросилась на шею сестре и изо всех сил прижала ее к себе. Она ухватилась за стойку, чтобы мы не свалились вдвоем на кафельный пол.

– Я нашла работу! – заорала я ей прямо в ухо.

Она оттолкнула меня и выпучила глаза подобно волку Текса Эйвери.

– Разве ты искала работу?

– Нет! Но я ее получила!

– Впечатляет!

Все набросились на меня. Наша маленькая компания образовалась в последние годы. Началось с Алисы, которая влюбилась в Седрика. Она изучала историю, а он философию, они были созданы друг для друга – оба одинаково спокойные, застенчивые и рассудительные. Что до меня, став через год после сестры бакалавром, я выбрала комфорт коммерческой школы, где три четверти занятий велись на английском. На первом курсе я познакомилась с Адрианом, приземлившимся у нас после нескольких лет неудачного университетского опыта. Никакой любовной истории между нами не было, в основном мы тусовались со всей компанией, много смеялись, проводили бессонные ночи и пропускали занятия. В какой-то момент он резко остепенился, случайно встретив любовь в лице Жанны, продавщицы и матери-одиночки. Он принял всё: пирсинг на Жаннином языке, ее крутой характер, а также Эмму, ее годовалую дочку. При этом он не утратил ни грамма своего юмора (тяжеловатого), ни безудержной страсти к гулянкам. А появление Марка отнюдь не помешало нашим загулам. Алиса и Седрик познакомились с ним в универе. Он изучал историю искусств или, точнее, числился на этом факультете. Вообще-то он туда заявлялся, только если вспоминал об учебе, но никогда не вынимал руки из карманов и ничего не записывал. В любом случае, заинтересуйся он какой-нибудь лекцией, к его услугам была, по словам сестры, целая армия поклонниц, всегда готовых провести с ним дополнительные занятия. Его внешность мечтательного разгильдяя, непринужденного и чуть загадочного, безотказно покоряла всех девушек подряд. Он держал в тайне свои победы над слабым полом, но, по моим наблюдениям, был довольно равнодушен к ним. Я его хорошо знала, потому что мы много времени проводили вместе. Вот только сегодня вечером его почему-то не было.

– А где Марк? – удивилась я, прерывая расспросы друзей.

– Понятия не имею! Куда он подевался? – ответил Адриан. – Обычно он всегда является первым.

Я вытащила из кармана предмет моей гордости, первый мобильник!

– Позвоню ему.

Когда Марк поступил в университет, он поселился у деда, который жил в Париже, а его родители остались в провинции, в Турени. Никто, естественно, не ответил. Дед Марка был неуловим, как порыв ветра, и всякий раз, когда мы бывали у него в доме, он лишь мимолетно попадался нам на глаза. Он был большим оригиналом, всегда готовым сорваться и отправиться на поиски очередной жемчужины, как он говорил, хитро подмигивая. Когда мы спрашивали Марка, чем дед занимается, он пожимал плечами и отвечал, что его Абуэло³ – так он называл деда – охотник за сокровищами. Что неизменно вызывало смех и серию подколок, после чего мы переходили к другой теме. В те редкие мгновения, когда мы с Абуэло пересекались, он всегда старался сказать нам что-нибудь приятное, одновременно внимательно изучая нас. Иногда мне чудилось, что ему все обо мне известно, хотя мы обменялись с ним не более чем десятком слов.

– Куда он денется, скоро явится. – Голос сестры вернул меня к действительности. – Расскажи лучше про свою работу! Что там с ней?

Я изложила в общих чертах историю с вызовом в кабинет большого босса, но при этом, не отрываясь, следила за входом в бар.

– У тебя серьезная проблема, Яэль! – объявила Жанна.

Я удивленно обернулась к ней, не выпуская из рук пивную кружку. На ее губах играла ехидная улыбка.

– В чем дело?

Я отпила глоток. Непонятно, что она имеет в виду.

– Придется тебе заняться своим прикидом, ничего не поделаешь! Прощайте кроссовки и джинсы. Ситуация изменилась!

Я подавилась пивом, забрызгав стойку. Алиса захлопала в ладоши и присоединилась к Жанниному хохоту. Сама же Жанна никак не могла остановиться:

– Гениально, завтра будем играть в «Наряди куклу»!

Вот ужас!

– Нет! – воскликнула я. – Не хочу я маскарада!

– А я и не говорила о карнавальных костюмах! – возразила Жанна. – Я тебе найду офисные костюмы и лодочки в своем магазине. Будет в самый раз!

Я надула губы.

– Никогда! Ни за что не надену каблуки.

Мое выражение лица – насупленные брови, поджатые губы – вызвало всеобщий хохот.

– Что тут происходит?

Узнав низкий голос Марка, всегда звучавший так, будто он собрался объявить о какой-то катастрофе, я сразу же забыла о проблемах с гардеробом и обернулась к нему, снова расслабившись и заулыбавшись. Он приблизился к нам непринужденной походкой, пожал руку бармену и положил пачку табака на стойку. Затем зашел мне за спину, протянул руку у меня над плечом, стянул мою кружку, сделал большой глоток и подмигнул мне.

– Ну, и кто мне объяснит? Что мы празднуем? – не отставал он.

– У меня есть работа, – ответила я, широко улыбаясь.

Он искренне удивился и внимательно посмотрел на меня.

– И это хорошая новость? Ты собираешься вкалывать?

– Нет, я вовсе не хочу вкалывать, но все-таки мне эту работу так мило предложили, что я не могла отказаться! – со смехом возразила я.

– С тобой с ума сойдешь!

Он наклонился надо мной, едва ли не сложив пополам свои метр восемьдесят пять, и вперился в меня хитрым взглядом.

– Ну что, устроим сегодня вечер безумств?

– Yes!

– Ага, в честь Яэль угощаю всех! – сияя, объявил он.

Тут-то и началось настоящее веселье. Дальше был беспрерывный хохот, сыпались шутки, неосуществимые планы один безумнее другого, алкоголь лился без остановки. Конечно, Адриан не мог не припомнить мое позорное выступление на прошлой неделе в клубе.

– Твой полет со сцены навеки останется в памяти у всех!

– А что я могу сделать, если эти песни вводят меня в транс?

Я подкупила диджея, чтобы он поставил подряд два моих самых любимых на тот момент хита: Murders On The Dance Floor и I Am Outta Love. Я пару раз ему подмигнула, пообещала позже выпить с ним и добилась своего, после чего устроила восьмиминутное представление. Вот только я слишком долго кружилась и из-за избытка алкоголя в крови свалилась в обморок и едва не скатилась со сцены. Марк подхватил меня, помешав разбить голову.

– А мне очень понравилось изображать спасателя, – заявил он.

– Еще бы, такой случай выпендриться, – ехидно заметила Жанна. – Кто еще сумел бы так выступить?!

– Стоп-стоп, если ты о пощечинах – я тут ни при чем! – поднял он руки вверх.

– Это взяла на себя я, – уточнила сестра. – Сколько времени я об этом мечтала!

– Ах ты, бессовестная! – закричала я, бросаясь на нее.

Этим вечером мы были единственными клиентами в «Эль Паис», что принесло нам маленький бонус: хозяин угостил нас тапасами. Мы накинулись на них, как голодные волки, и благодарили его с набитыми ртами. Позже Адриан предложил сыграть в дартс. Как обычно, я была в команде с Марком. Я стала его партнершей, когда мне надоело играть в паре с девушками, которые были в этом деле одна слабее другой. Победа осталась за нами. Пока Жанна и Алиса выслушивали упреки от любимых мужчин, я запрыгнула Марку на спину, и он отправился в торжественный круг почета по залу. Я держалась за его плечи, уперев подбородок ему в затылок. Так мы добрались до стойки.

– Хочу пить, женщина, – объявил он.

Я чмокнула Марка в щеку и, не слезая, подхватила кружку, дала ему глотнуть и сама выпила пива.

– Эй, детишки, – крикнул нам бармен, – ваш автобус придет через три минуты.

Я за две секунды скатилась с Марковой спины, он поймал меня и поставил на пол, не дав потерять равновесие.

– Караул! Консьержка! – завопила Жанна. По ее просьбе консьержка присматривала за Эммой, получая за это скидки на шмотки в Жаннином магазине.

Тут началась всеобщая паника, наши пальто летали по бару, мы выворачивали карманы, чтобы расплатиться за выпивку.

– Бегите-бегите, запишу на ваш счет, – поторопил нас бармен.

Я забежала за стойку и смачно расцеловала его в обе щеки:

– Ты такой лапочка!

– Яэль! Что ты вытворяешь? – завопил Седрик.

Естественно, одновременно протиснуться в дверь вшестером оказалось затруднительно. И когда пробка вылетела из бутылки, то есть когда мы выскочили на улицу, автобус уехал у нас из-под носа.

– Да блин же! – завопил Адриан. – Рванули!

Жанна, которую ждала дочка, уже бежала. Она мчалась как вихрь в своих легких балетках, а алкоголь наделял ее крыльями. Она догнала автобус на следующей остановке и уговорила шофера дождаться остальных. Марк вскочил последним, так и не выбросив сигарету, которая оставалась у него в зубах всю нашу безумную пробежку.

– Молодой человек! – возмутился водитель.

– Да-да, конечно, извините.

Он стал рыться в карманах и в конце концов извлек проездной.

– Вот, месье, у меня есть билет, – гордо заявил он.

– Вы что, издеваетесь?!

– Почему? – искренне удивился он.

– Сигарета, Марк! – крикнула я.

– Черт! Извините, месье.

Все захохотали, Марк швырнул окурок в открытую дверь, и автобус наконец-то тронулся. Его пассажирам дорога от станции «Сен-Поль» до площади Леона Блюма вряд ли доставила удовольствие, так как мы изрядно шумели. Моя жизнь была прекрасной, чудесной, я хотела всегда оставаться в компании этих пятерых, которых любила, и я обещала себе, что никогда с ними не расстанусь, что бы ни случилось. Жанна встряхнулась, как пес, на пороге дома на авеню Ледрю-Роллена – так она обычно делала, чтобы протрезветь, перед тем как предстать перед консьержкой. Мы крадучись пересекли двор и выстроились рядком у лифта, ожидая ее. Она присоединилась к нам с завернутой в одеяло Эммой на руках.

– Я подымусь первая, без вас, а то вы мне ее разбудите.

Никто не возражал. Она исчезла в лифте.

– Пошли пешком, – предложил Седрик.

Одолеть лестницу на четвертый этаж было не так-то просто, каждый из нас хотя бы по разу шагнул мимо ступеньки и врезался в стену.

Вечер продолжился в гостиной Жанниной крохотной двухкомнатной квартиры, мы оставались здесь до рассвета, пока Эмма спала сном праведницы в своей кроватке. Сигнал к отправлению подала Алиса:

– Пошли, – промурлыкала она, прижимаясь к Седрику. – Я больше не могу.

– Я тоже хочу спать, – поддакнула Жанна. – Тем более что нам нужно завтра быть в форме – нас ждет смена имиджа Яэль.

– О нет, молчи, не порть праздник! – простонала я.

– Провожу тебя, – предложил Марк. – А потом поеду домой на метро.

– Я не против.

Он вскочил и увлек всех за собой; правда, у нас заплетались ноги. Адриан рухнул на диван, согнувшись пополам от смеха. Марк выпрямил его и хлопнул по плечу, прощаясь. Затем подошел к Жанне, которая просунула голову в дверь спальни, чтобы проверить, как там дочка. Он приобнял ее за плечи, тоже глянул на спящего ребенка и громко поцеловал Жанну в щеку. Это снова вызвало хохот: стоило Марку выпить чуть больше, чем надо, и ему обязательно требовался физический контакт, прикосновения. В ответ на наши насмешки он тряхнул головой и первым быстро сбежал по лестнице. Алиса, Седрик и я спустились вслед за ним, но гораздо медленнее. Наших голубков покачивало, они поддерживали друг друга – нелегко им будет добраться до дому. К счастью, они жили всего в трех улицах отсюда. Марк ждал нас перед входом с самокруткой в зубах. Он обнял мою сестру и ее любимого и никак не мог оторваться от них, пока я не потянула его за рукав.

– Хватит уже, Марк! Ты завтра с ними увидишься! Пусть себе идут домой!

– Счастливо добраться, – пожелал он, провожая их взглядом.

– Думаю, справимся, – ответил Седрик. – Завтра позвоню. Пока!

До меня было недалеко, я жила в комнатушке под крышей на улице Рокетт, по соседству с метро «Вольтер». Улицы потихоньку просыпались, а когда мы шли мимо булочной, наших ноздрей коснулся соблазнительный аромат круассанов и горячего хлеба, и у меня в животе забурчало.

– Круто было сегодня, – прервал молчание Марк.

– Охотно повторила бы вечером! Ты как? – предложила я, ткнув его локтем в бок.

Он пожал плечами:

– Ты заполучила работу! Подумать только! Улетная новость.

– Откуда ты знаешь, что я пройду испытательный срок?! Поговорим об этом через три месяца!

Он как-то загадочно покосился на меня, на ходу скрутил новую сигарету, зажег ее и стал затягиваться как сумасшедший. Мы больше не произнесли ни слова.

– Ну вот, ты доставлена по назначению.

Я подняла на него глаза, и мы долго глядели друг на друга. Я почувствовала, что он хочет что-то сказать мне, но не решается.

– Зайдешь выпить кофе? – предложила я и потянула за полу его вельветового пиджака. – Заодно возьмешь свой билет на Бена Харпера во вторник.

– Ой… да, действительно, концерт…

– Ты забыл? – надулась я.

На мгновение я заметила в его взгляде боль. Потом он мне улыбнулся:

– Нет… но пусть он будет у тебя, я могу его потерять, с меня станется!

Я успокоилась, засмеялась, ухватила его за руку и потащила к входной двери. И ощутила сопротивление.

– Мне надо идти, – заявил он. – Не смейся, я обещал деду позавтракать с ним.

Я не удивилась. Его отношения с дедом – нечто уникальное, дед для него кумир, меня это всегда приводило в восторг. Хотела бы я получше узнать его необыкновенного Абуэло. Марк швырнул окурок на тротуар и обнял меня – мне тоже причиталась его прощальная ласка, вот только меня он прижал к себе покрепче, чем других, и уткнулся лицом мне в шею.

– Береги себя, Яэль, – прошептал он.

– Мне осталось подняться на шестой этаж, – так же тихо ответила я. – Хочешь удостовериться, что со мной ничего не случилось, мое приглашение в силе. Могу даже позвонить твоему дедушке и попросить разрешения…

– Не искушай меня… не сегодня…

Я засмеялась, по-прежнему прижавшись к нему. Он поцеловал меня в щеку, разжал руки и отступил на несколько шагов.

– Скажешь, что планируешь на сегодняшний вечер? – попросила я.

– Иди! Пора спать!

Он настойчиво посмотрел на меня, улыбнулся, вздохнул, развернулся и ушел. Я поднялась на свой шестой этаж, чувствуя себя абсолютно счастливой, рухнула на кровать прямо в одежде и заснула, как только голова коснулась подушки.