Игра проклятий. В заложниках интриг

– Он мне об этом ничего не сказал, – расстроенно проговорила Кордия.

– И не скажет, он же не идиот, – усмехнулась Талика и тряхнула головой. – Так что для тебя же будет лучше взять все в свои руки.

– Но зачем Саболе моя смерть?

– Забрать себе мою магию. Его очень гложет, что, убив меня, он не смог получить то, ради чего пошел на преступление. Я рада, что он отказался с тобой встречаться, мне было бы грустно, если бы из-за моей просьбы ты погибла. Тогда мне хотелось верить, что Сабола мог бы измениться, но… Нет.

– Мой отец… как он связан с Саболой?

– Дедушка Лорена был его троюродным братом, – нехотя ответила Талика, и Кордия заметила, что ее силуэт стал смазываться. Похоже, время их встречи подходило к концу. – Позже их пути разошлись. И нет, Сабола непричастен к той бойне, которая заставила твоего отца возненавидеть магию. Мне пора, дорогая. Чем сильнее ты становишься, тем чаще мы можем общаться. Ты даешь мне возможность материализоваться.

– Скажи, если каждый из рода Аскалона, убив короля умирает, то почему мать Лейфа жива до сих пор?

– Она знала правила и успела принести жертву, – губы Талики искривились в улыбке, похожей на гримасу. Послышался треск, словно кто-то поджег сухое дерево. Облик чародейки задрожал, и она, издав глухой стон, растворилась в полумраке. Настроение призрака показалось Кордии странным. Талика была совсем не похожа на ту, кем была в теле Зоуи, и явно не той, кто писал письмо своему брату Саболе, что не хочет проливать кровь. А теперь она призывала ее убить Дора… Что случилось? Почему она так изменила своим принципам? У Кордии мелькнуло подозрение: – а не иллюзия ли это, созданная кем-то, кто хочет смерти герцога? Ей нужно поговорить с ним, узнать правду о предложении Саболы.

Кордия уронила голову на руки и тихонько всхлипнула. Она чувствовала себя слабой и беспомощной. Не могла понять, что ей делать и где искать поддержку. Ворон, кружа по комнате, задел ее крыльями. Ведьма подняла голову и посмотрела на вторую птицу, сидящую на жердочке. На краю стола лежала карта с каким-то рисунком. Кордия потянулась к ней и, взяв в руки, увидела изображение ворона. Она непонимающе посмотрела на птицу, та демонстративно отряхнулась, словно взгляд девушки оскорбил ее.

Дверь открылась, и в лабораторию вошла Грета. Хмуро глянула на Кордию и сурово спросила:

– Что ты здесь делаешь?

– Мне не нравится тон, которым ты со мной разговариваешь! – строго сказала Кордия. Она кожей чувствовала, что отношение Греты к ней изменилось, но не могла понять причину. Что могло измениться за одну ночь? Или все дело в тревоге за Мариана?

– Простите меня, ваше высочество, – покорно исправилась Грета и сделала реверанс. – Я забылась.

Кордия ничего не ответила. Положила карту с вороном на стол и, щелкнув пальцами, погасила все свечи.

Глава 8. Новый союзник |Бальтазар

Оскар не убил его по пути в Шиоронию, хотя им пришлось провести пару часов в одной карете. Бальтазар молчал, его спутник тоже не спешил общаться. В воздухе витало напряжение, но никто не старался его разрядить: слишком много недомолвок осталось между ними после этой ночи. Их отношения и прежде нельзя было назвать дружескими, хотя Бальтазару молодой барон был симпатичен, и он даже старался защитить его перед герцогом. И вот теперь он знает его тайну – то, что он устроил побег тому, кто покушался на короля. А еще, этот парень его брат, и как генерал королевского сыска он не может оставить это преступление просто так. Не должен. Но не мог отделаться от ощущения, что эта история может дать ему намного больше, если он о ней промолчит.

Бальтазар посмотрел на Оскара. Тот выглядел озабоченным, то и дело хмурился и кусал губы, отчего на них появились красные пятна. «Надо же, какой эмоциональный! – отметил про себя бывший разбойник. – Оскар – сын первого лорда Кассии и брат ведьмы Кордии. Кто бы мог подумать, что он так полон сюрпризов»!

– Ты так и не озвучил цену за свое молчание, – сказал Оскар. Карета дернулась, когда колесо наскочило на ухаб, и они ударились коленями. Бальтазар поморщился.

– Не беспокойся, она будет высокой, но вполне подъемной для тебя, – успокоил барона Бальтазар.

– Почему ты не озвучишь ее сейчас? – Оскар нервничал и не мог скрыть это. Бальтазар мысленно усмехнулся. На его месте он бы прикончил любопытного наглеца, тем самым существенно облегчив себе жизнь, и он совсем не понимал, почему барон оставил его в живых.

– Ты ведь в курсе того, что сейчас творится во дворце? – откинувшись на спинку скамейки, сменил тему Бальтазар. Оскар кивнул. – Что ты собираешься делать дальше?

– Что именно ты хочешь узнать? – прищурившись, спросил Оскар.

– На чьей ты стороне. Ведь на троне сейчас сидит самозванец, такой же висельник, как и я в прошлом, а это значит, что на самом деле Аталаксия не имеет короля, она обезглавлена.

– Намекаешь, что хотел бы занять его место? – усмехнулся барон.

– Для тебя это тоже шанс доказать кое-кому, что ты хорош, – едва заметно улыбнулся Бальтазар. Он не хотел упоминать Первого лорда, у него до сих пор болел живот, после того как Оскар ударил его.

– Ищешь сообщника?

– Союзника, – поправил Оскара Бальтазар. – Судьба дает нам хорошую возможность повеселиться, будет грустно не воспользоваться ею.

– Где гарантия, что ты не хочешь подставить меня?

– О чем ты, Оскар? – рассмеялся Бальтазар. – Какие, к тьме, гарантии? Ты меня явно с кем-то спутал. Ладно, если тебе нужны обещания, то могу сказать, что, если ты скажешь мне «да», скучно тебе точно не будет.

– Я не понимаю, зачем тебе все это.

– Какой нищий не мечтает проснуться королем? – улыбнулся Бальтазар. – Я слишком хорошо знаю Лейфа, чтобы понимать, что моя голова слетит с плеч первой, потому что он тоже хорошо знает меня и не потерпит моего присутствия во дворце, впрочем, как и большинство тех, кто был верен Дамьяну. У нового короля будет новое окружение – те, кто никогда не узнает, кем он является на самом деле.

– Ты хочешь занять его место?

– Или возвести на него того, кто больше достоин, – загадочно произнес Бальтазар. Ему нравилось дразнить Оскара.

– Я думал, ты прихвостень герцога. Его ты в расчет не берешь?

– Скажем так, у меня к нему есть вопросы, – приглаживая волосы, сказал Бальтазар. Пускаться в откровенности он не собирался. – Неужели ты его тайный поклонник?

– А что, похоже? – хмуро проговорил Оскар, напомнив Бальтазару ворчливого старика. – Наши семьи слишком долго враждуют, чтобы я испытывал к нему теплые чувства.

– Так что ты мне ответишь на мое предложение, Оскар?

– Мне надо подумать.

– У тебя есть время до вечера, и ни минутой дольше, – сказал Бальтазар и выглянул в окно кареты. Они въехали в город. Вокруг царила суета, пахло свежей выпечкой. – Ты знаешь, где я живу?

Оскар кивнул. Приблизив к себе бывшего разбойника, Дамьян пожаловал ему замок, благополучно конфискованный у менее сговорчивого подданного. Он казался Бальтазару пафосным и бестолковым, там не было нормальных укреплений и дуло так, что приходилось спать под двумя одеялами и в шапке, но он принял подарок с благодарностью. Хотя для себя на такой бы никогда не позарился.

– Тогда жду тебя вечером, – сказал Бальтазар и, выбравшись из кареты, помахал Оскару рукой и смешался с толпой.

***

Должность генерала королевского сыска нравилась Бальтазару все больше. Теперь он мог официально прийти куда угодно, а раньше такие вещи требовали от него гораздо больше усилий. Тогда нужно было все спланировать, найти сообщников, инструменты, а сейчас достаточно назвать свое имя и покрасоваться в мундире. Красота, да и только! Радость омрачало лишь одно: он знал, что – скоро все закончится.

Их знакомство с Лейфом началось драматично: тот убил двух друзей Бальтазара, когда хотел захватить его территорию. Бальтазар не смог оставить это просто так и донес на него. Наглеца арестовали, справедливость не восторжествовала: вмешалась девица Лейфа и вытащила его из тюрьмы. За это он всей душой возненавидел Кордию. Позже он снова пытался отомстить Лейфу, но все его попытки оказывались неудачными, словно этот тип был заколдованным и неприятности отскакивали от него, как орешки от стены. Бальтазар планировал ловушку, из которой тот никак не смог бы выбраться, но за два дня до этого он узнал, что Лейф погиб в пожаре. Этому происшествию было множество свидетелей, и ему пришлось поверить в гибель Лейфа, хотя червячок сомнения все же терзал его, уж слишком удачливым был это ублюдок. Да и не стал бы рисковать своей жизнью ради какого-то старика, в этом Бальтазар был абсолютно уверен. Однако после этого происшествия Лейф действительно исчез. Никто о нем ничего не слышал, словно он, и правда, умер.

Слежка за Кордией тоже ничего не дала: девушка переехала в другой город и стала жить тихо и скромно. Правда, хватило ее только на пару лет, и когда ее приговорили к костру, Бальтазар даже не удивился, мысленно позлорадствовал и даже выпил за такой конец жизни девчонки, которая разрушила его планы. Он собирался пойти на казнь, чтобы увидеть ее последний вздох своими глазами, но Оскар сорвал ему это удовольствие.

Увидев Грету, медленно идущую по теремному двору, Бальтазар расправил плечи. Его взгляд был прикован к ее хрупкой фигурке. Рыжие локоны подрагивали над плечами, а синий цвет плаща подчеркивал яркость глаз. Она запала ему в душу с первого взгляда, но их пути почти не пересекались, и сейчас он был рад возможности сблизиться с ней. Грета стала подниматься по ступенькам крыльца, ведущего в Узкую башню, но заметив Бальтазара, замерла, придерживая пальцами юбку.

– Ну же! – усмехнулся он. – Большая часть пути уже позади. Неужели сделать два шага так сложно?

Он протянул Грете руку, но она проигнорировала этот жест. Бальтазар отстранился, пропустив ее вперед, затем неспешно подошел к двери и распахнул ее. Ведьма юркнула в темноту, и по звуку, раздавшемуся оттуда, он понял, что она споткнулась о ступеньку. Сдержав смешок, двинулся следом.

– Не хочу быть навязчивым, но здесь неплохо делить дорогу с кем-то, кто в курсе, как идти, – сказал Бальтазар, наблюдая за девушкой. В полумраке было лишь видно, как блестят ее глаза.

– Хорошо, – подавив вздох, сказала Грета, словно делая ему одолжение. Он приобнял ее за талию, и они стали подниматься по лестнице.

– Зачем тебе встречаться с Марианом? – спросил Бальтазар.

– Это личное.

– Правда? Не помню, чтобы вас связывали отношения. Ты ведь была служанкой герцога, а потом он приставил тебя к Кордии. Или ты для нее стараешься? Помнится, она с чародеем была очень близка, до сих пор живет в его покоях, – сказал Бальтазар и ощутил, как напряглась Грета. Девушка постаралась отстраниться от него, но у нее не вышло: коридор был слишком узким для маневров.

– Я же сказала, что это личное, – раздраженно проговорила Грета и с вызовом посмотрела на него. – Услуга за услугу – разве это не так звучало? Я выполняю твою просьбу, а ты – мою. Так к чему все эти вопросы?

– Я любопытный. Разве это преступление? Тем более, нам придется часто общаться, а значит, мы можем стать друзьями, – сказал Бальтазар. – Чем не повод познакомиться ближе?

– У меня нет ни малейшего желания с тобой дружить! – отрезала Грета.

– Это может быть очень выгодно.

– Я не Оскар, такое предложение меня не впечатлит, – сухо ответила Грета. Они вошли в коридор пошире, и она отстранилась от него. Отряхнула руку, словно его тепло казалось ей неподъемным грузом. Это болезненно задело его.

– Внешняя репутация не всегда говорит о человеке.

– Зато очень хорошо рассказывает о его поступках.

– Я думаю, Кордия расстроится, если узнает о нашем договоре.

– Так же, как и Дор, если кто-то ему о нем вдруг проговорится, – холодно сказала Грета, и Бальтазар мысленно ей поаплодировал. Пожалуй, с нею точно будет интересно. Сложные вызовы всегда вдохновляли его.

– Мне кажется, он не узнает, – шепнул ей Бальтазар и, ускорив шаг, двинулся вперед.

***

Проводив Грету до камеры, где держали Мариана, Бальтазар направился к начальнику тюрьмы. Приехав сюда, он решил одним махом решить сразу два важных дела. От предвкушения того, что он задумал, у него горели щеки, а сердце билось так часто, словно он напился вина.

Начальник принял его без промедлений. Бальтазар огляделся. Кабинет, в котором он сидел, был под стать всей башне – узкий, мрачный и холодный. Не спасли его ни свечи, горящие повсюду, ни картины на стенах с приятными морскими пейзажами и яркими цветами в корзинках. Ему это показалось довольно странным сочетанием. Он перевел взгляд на хозяина кабинета. Это был мужчина лет сорока, очень худой, с жиденькой седой бородкой и заметными залысинами на лбу.

– Неожиданно вас здесь увидеть, – оглядев Бальтазара с ног до головы, изрек тот. Бывший разбойник знал, что далеко не все принимают его как нового генерала королевского сыска, и сделал вывод, что этот человек из их числа.

– Отчего же? – пожал плечами Бальтазар. – Посещать тюрьмы и вести беседы с подозреваемыми часть моей работы.

– Разве после ранения герцога де Барта не все силы брошены на поиски его убийцы? – изогнув бровь, поинтересовался начальник тюрьмы.

– О чем вы?

Губы начальника скривились в презрительной улыбке.

– Как, вы не знаете? Это выглядит очень подозрительно. Не справляетесь с обязанностями? – Его ехидный тон разозлил Бальтазара, отчего тому так захотелось въехать начальнику кулаком в челюсть, что он с трудом удержался от этого соблазна.

– Не стоит обо мне так сильно беспокоиться, – спокойно сказал Бальтазар и смерил начальника равнодушным взглядом. – Или у вас так много свободного времени? Могу это исправить.

– Будет лучше, если вместо этого вы займетесь поиском преступника.

– Конечно. А сейчас перейдем к делу, ради которого я здесь. Мне нужно, чтобы вы сделали запрос в тюрьму Святой Улии о бывшей заключенной Кордии Роса. Пусть пришлют все допросные листы и записи суда, а также испытаний, – сказал Бальтазар. – Это срочно, завтра документы должны быть у меня.

– Вы хотите невозможного.

– Для того вы и занимаете свою должность, чтобы делать невозможное реальностью, – сухо сказал Бальтазар. – У вас сутки. Этого достаточно, чтобы доехать до Карлии и вернуться обратно.

Начальник ничего не ответил: видимо, понял, что спор ни к чему хорошему не приведет. Бальтазар, рассерженный тем, что упустил важное событие во дворце, выскочил в коридор. Ему хотелось схватить Грету и быстрее помчаться к Дору, чтобы узнать, что с ним произошло. Но Грета все еще была у Мариана, и ворваться к нему в камеру ему не позволили стражи. Мол, там уже есть посетитель, ждите. Это раздосадовало его еще больше, но он не стал настаивать. Сбежал по ступенькам вниз и вошел в помещение, где отдыхали стражи. Оно было маленьким, холодным, и в нем воняло кислым мясом. На маленькой скамеечке привалившись к стене, сидел один из стражей.

– Слышал, что случилось с герцогом? – спросил Бальтазар.

– Да только глухой не в курсе! – недовольно вздохнул страж.

– Можешь пересказать, что в народе ходит? Любопытно, насколько все переврали.

– По службе надо? – окинув его взглядом, зевнул страж. Бальтазар кивнул. – Ну, что герцога ранил его секретарь. Мол, тот узнал, что он на стороне простого народа, то есть с мятежниками, а герцог хотел его за это в тюрьму посадить. А тот ударил его и сбежал к своим.

– То есть, герой, – вздохнул Бальтазар, у которого никогда не было доверия к Штефану: тот казался ему скользким и двуличным.

– Ну так, – развел руками страж. – Люди на его стороне, это точно.

Бальтазар вышел в коридор, прислонился спиной к холодной стене и потер ледяными пальцами виски. Голова после вчерашней пьяники трещала, и он чувствовал себя больным. На лестнице послышались шаги, и через мгновение он увидел заплаканную Грету. Она снова споткнулась, потому что из-за слез ничего не видела. Он успел подхватить ее за локоть и тут же потащил за собой. Ему нужно было как можно скорее попасть во дворец.

Глава 9. Личная беседа |Дор

Стиснув зубы, Дор сдернул повязку с раны, осторожно промыл ее, радуясь, что она не загноилась и уже подживает. Помогали отвары графини Локк и целительская магия Греты. Герцог все еще был слаб, его шатало, а перед глазами летал рой мошкары, хотя он уже мог держаться на ногах. При других обстоятельствах, он позволил бы себе поваляться в постели и дождаться улучшения своего состояния, но времени не было. Ему нужно было срочно поговорить с Лейфом о Дилене. Его раздражало, что такой важный разговор откладывается снова и снова.

Умывшись и кое-как пригладив волосы, Дор с третьей попытки влез в защитный плащ. Он показался ему тяжелым, словно наполненным железной стружкой. Как он прежде не замечал этой тяжести? Рана, потревоженная движениями, заныла, и его бросило в пот. Он подумал о Штефане. Где он сейчас? Помогают ли ему скрываться новые друзья? Или, может быть, Альба? От последней мысли ему стало особенно неприятно, но душевной боли не было, только чувство глубокой досады на собственное заблуждение и наивность. Ведь он продолжал любить Альбу той девочкой, которой она уже не была.

Выйдя из покоев, Дор натолкнулся на небольшой столик заваленный конвертами с донесениями. Гвардейцы тут же расступились, чтобы случайно не соприкоснуться с ним. Он сгреб обеими руками письма и медленно двинулся в сторону Яблочной залы. В памяти всплывали обрывки разговора с графиней Локк. Был ли он в реальности или ему это приснилось? И если все правда, то какую цену она назовет ему в обмен на имя убийцы его семьи? Дор почувствовал тупую боль под ребрами глухо заныло, и остановился, чтобы дать себе передышку.

Дверь покоев Мариана открылась, и оттуда выскользнула Кордия. Бледная, с темными кругами под глазами, она выглядела больной, но Дору все равно хотелось смотреть на нее.

– Дор… – выдохнула она, глянув на него. – Ты не слишком рано поднялся?

– Поможешь мне разобраться с этой писаниной? – прохрипел герцог.

– Да, конечно, – отрывисто произнесла Кордия и посмотрела в сторону лестницы. – Только…

– Ты занята?

– Я должна встретиться с военным чародеем, – облизав губы, сказала Кордия. – Грета попросила меня присутствовать при их беседе. Он должен прийти через несколько минут.

– Зачем Грете военный чародей? – растерялся Дор. – И кто ей это разрешил?

Кордия пожала плечами. Она собралась что-то ответить, но тут из покоев вышла Грета и взяла ее под руку. Увидев герцога, она тут же отшатнулась от подруги и сделала книксен, покорно склонив голову.

– С вашего позволения, ваше высочество, – проговорила Грета, и выпрямившись, повернулась к Кордии, – мы должны идти.

Дор проводил взглядом их тоненькие фигурки и зашагал к Яблочной зале.

Ознакомившись с посланиями, Дор не на шутку расстроился: все стало хуже, чем неделю назад. Вспыхнул очередной мятеж, уже недалеко от Стонвона, а это было по-настоящему опасно из-за его близости к столице. У границ были замечены отряды не только драммарцев, но и касталийцев. Лазутчики, отправление в разведку, не вернулись. Дор достал из кармана плаща письмо принцессы Дилены, отправленное правителю Истраты, внимательно перечитал его еще раз, и все сразу встало на свои места. Его охватила эйфория, как мальчишку, узнавшего что-то запретное. Герцог нервно прошелся по зале, размышляя, что делать дальше. Он попытался представить себе реакцию Лейфа на то, что принцесса состоит в заговоре. Пожалуй, он убьет ее на месте, и ему будет плевать на последствия. Он снова подумал о том, что ему нужны единомышленники и, чем скорее, тем лучше.

Дор приказал заложить карету. Он пытался найти Бальтазара во дворце, но его там не оказалось. Слуги сообщили ему, что Бальтазар приезжал на пару часов, но потом спешно покинул территорию. Творилось что-то странное, и герцогу хотелось выяснить, что именно. Ему было нехорошо, но он не стал обращать на это внимание. Сменил повязку, пропитавшуюся кровью, и, выпив лечебный отвар, отправился в замок Бальтазара.

По дороге ему удалось немного поспать – до того момента, как карета выехала на проселочную дорогу и стала подпрыгивать на ухабах, заставляя его содрогаться от каждого толчка. Хорошо, что замок находился не слишком далеко от дворца, и страдать герцогу пришлось недолго.

Ворота медленно открылись, и карета въехала во двор. Слуга распахнул дверцу, и Дор, прижимая руку к ране, выбрался наружу. Маска на лице стала влажной от пота. Хорошо, что ничего этого не видно.

– Господин вас ожидает? – спросил герцога слуга. Дор мотнул головой и стал подниматься на крыльцо.

Переступив порог, Дор оказался в мрачном холодном помещении. По коже побежал озноб. Он прошел в просторную комнату и увидел там Бальтазара, лежащего на диване с бокалом в руках.

– Ты что-то рано… – не оборачиваясь к вошедшему, проговорил Бальтазар. – Соскучился?

– А надо было?

Бальтазар резко вскочил и уставился на герцога. Смущение быстро сменилось растерянной улыбкой, которая тут же померкла.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, ставя бокал на столик возле дивана.

– Нам надо поговорить, – ответил Дор, упершись руками в спинку стула.

– Я впечатлен этим вступлением, – хмуро произнес Бальтазар, проводя рукой по своим белокурым волосам. – Мне сказали, что ты серьезно ранен…

– Я хочу попросить прощения за то, как вел себя с тобой, – оборвал его Дор. – Я видел, как ты переживаешь за Мину, мечешься в ее поисках, хотя знал, что она уже мертва.

Дор заметил, как Бальтазар сжал кулаки. Герцог сделал глубокий вдох и продолжил:

– Это было мерзко с моей стороны.

– Ты защищал свою ведьму, – с ненавистью проговорил Бальтазар и, взяв со стола бокал с вином, сделал глоток.

– Нет, у меня не было нужды защищать Кордию, потому что она не убивала Мину. Ее убил Лейф, – сказал Дор, еще крепче вцепившись в спинку стула. Лицо Бальтазара осталось непроницаемым после его слов, только мертвенная бледность разлилась по коже. – После того как на него напали, Мариан ослабил его защиту и ночью он пришел к Кордии. Потребовал, чтобы Мина ушла, а она не осмелилась второй раз за день ослушаться моего приказа и оставить Кордию одну. Тогда Лейф ударил ее вазой по голове. Она умерла мгновенно.

– Ты уверен, что твоя ведьма тебе не солгала? – тихо спросил Бальтазар.

– Да. Мариан подтвердил ее слова.

– Что помешало тебе сразу быть честным со мной сразу?

– Я боялся, что ты убьешь Лейфа и весь наш план канет в бездну.

– Правильно боялся! Именно это я и сделаю, – глухо проговорил бывший разбойник.

Послышался хруст, и Дор увидел, как Бальтазар с такой силой сжал бокал, что тот треснул. Осколки впились ему в кожу, и кровь закапала на пол. Бальтазар меланхолично раскрыл ладонь и окровавленные стекла с гулким звуком упали вниз.

– Это ты похоронил Мину? – спросил Бальтазар, и Дор заметил, что тот дрожит всем телом. Герцог кивнул. – Я так и подумал, что это сделал какой-то недотепа… Собаки нашли ее и раскопали могилу.

– Мне жаль, что так вышло.

– Лейф, значит… – задумчиво протянул Бальтазар. Воздух наполнился запахом железа и сырости. Кровь бывшего разбойника продолжила капать на пол. – У нас с ним старые счеты.

– Я не знал, что вы знакомы.

– Он убил моих друзей. У меня есть подозрение, что год назад, когда я попал за решетку, тут тоже постарался Лейф. И теперь я убью его. – Бальтазар произнес это так спокойно, что Дору стало не по себе. – Ты садись, ваше высочество, а то выглядишь не очень.

Дор тяжело опустился на стул и потер рукой лицо, словно хотел стереть с него усталость. Послышался шум, и в помещение широкими шагами вошел Оскар. Увидев герцога, он замер и вопросительно посмотрел на Бальтазара. Что за дела у этих двоих? Прежде он не замечал, чтобы они были друзьями.

– Кажется, я не вовремя, – сказал Оскар.

– Напротив, ты до тошноты пунктуален, – хрипло произнес Бальтазар, рассматривая израненные ладони.

– Что он здесь делает? – кивнув в сторону Дора, словно тот был предметом интерьера, сурово спросил Оскар.

– Личный разговор, – ответил Бальтазар и достал бутылку вина. – Будешь?

– Как только мы останемся вдвоем, – надменно ответил Оскар, стягивая перчатки. Он демонстративно игнорировал Дора, словно надеялся, что его пренебрежение разобьет тому сердце.

– Прошу прощения, что вклинился в ваше свидание, – сказал Дор, – но мой разговор с Бальтазаром еще не закончен.

– Ты ему доверяешь, Бальт? – спросил Оскар и с презрением посмотрел на герцога. Дора царапнуло такое панибратское отношение.

– Да, – выждав небольшую, но заметную паузу, ответил Бальтазар, даже не посмотрев на Дора.

– Хорошо, – равнодушно сказал Оскар и, сбросив плащ, опустился на диван. – Он тоже твой союзник? Тебе не кажется, что ты слишком разбрасываешься своим доверием?

– А тебе не кажется, что ты оцениваешь меня со стороны своего опыта? – тут же парировал Бальтазар. – И это несколько однобоко.

– Ваши препирательства, конечно, очень милые, но советую не забывать о зрителе, – сказал Дор. Оскар поморщился и потер руками щеки. Бальтазар ничего не ответил, вытаскивая из ладони кусочки стекла. – Он может домыслить сюжет вашей перепалки по-своему.

– О чем ты еще хотел поговорить, Дор? – сухо спросил Бальтазар.

– О будущем, – ответил герцог и, вытащив из кармана плаща пачку писем, швырнул их на стол. – Ознакомься.

– Зачитай вслух, – обращаясь к Оскару, попросил Бальтазар и этой фразой озвучил расстановку сил. Молодой барон нехотя взял несколько писем и, прокашлявшись, начал читать. Дор, подперев рукой подбородок, внимательно наблюдал за ним. Он думал о словах графини Локк. Что, если семья Оскара и впрямь непричастна к гибели его родственников и это был кто-то другой, чье имя ни разу не всплыло во время расследования или показалось незначительным? Он столько лет жил с ощущением того, что знает, кто виноват в его потерях, и ненависть облегчала его страдание. И сейчас эта уверенность рушилась. Герцог напоминал себе, что графиня Локк – та еще обманщица и интриганка и она может манипулировать им, чтобы добиться от него того, что нужно ей. Но сердце не хотело этого слушать. Оно хотело знать правду.

– И что ты об этом думаешь? – донесся до Дора встревоженный голос Бальтазара. Он поднял голову и встретился с вопросительным взглядом хозяина замка. – Герцог, тебе совсем плохо, что ли?

– Я думаю… – начал Дор и понял, что у него пересохло во рту. – Думаю, что свадьба с Диленой лишь маневр, который был спланирован заранее, а ее попытка связаться с королем Истраты – осознание того, в какую опасную игру ее впутали и желание спастись.

– Это похоже на правду, – мрачно заметил Оскар.

– Мы должны переманить ее на свою сторону, – сказал Бальтазар.

– И что нам это даст? – пожал плечами Дор.

– Сведения о планах противника, например, – улыбнулся Бальтазар. – Ну, и можем использовать ее в своих целях.

– И ты, конечно, об этом позаботишься! – рассмеялся Оскар, откинувшись на спинку дивана. – Все знают о твоих прошлых подвигах.

– Не забываем, что Дилена не самая большая наша проблема, – вздохнул Дор, завидуя их беззаботному веселью. Бальтазар замотал платком раненую ладонь и посмотрел на герцога.

– Лейф мой, – напомнил он.

– И если он умрет этой ночью, то никакой свадьбы не будет, а значит, план заговорщиков тоже потерпит фиаско! – с воодушевлением проговорил Оскар.

– Дор наденет корону и выпроводит Дилену восвояси, – сказал Бальтазар и нахмурился, словно вспомнил что-то важное. – Когда ты видел Кордию в последний раз?

– В обед, а что?

– Мне нужно во дворец, – хватая со спинки стула мундир, воскликнул Бальтазар.

– Можешь объяснить, что случилось? – следуя за ним, спросил Оскар.

– Я кое-что подстроил, – ответил Бальтазар и глянул на Дора. Тому внезапно стало тяжело дышать. – И твоя сестра может серьезно пострадать.

– Если с Кордией что-нибудь случится, я тебя убью! – рявкнул Оскар и выскочил на улицу.

Дор поспешил за ними, но слабость не давала ему двигаться активно. Голова закружилась, и его повело. Он уперся рукой в стену, чтобы прийти в себя. Перед глазами потемнело, и он на ощупь сделал несколько шагов вперед.

– Мы поедем верхом, ты следом в карете! – прозвучал рядом голос Бальтазара. – Надеюсь, мы успеем!

Дор мотнул головой и, спотыкаясь, пошел вперед. Ему хотелось двигаться быстрее, но тело не подчинялось. Как во сне, он спустился к карете и приказал кучеру гнать что есть сил во дворец.