Готы и славяне. На пути к государственности III-IVвв

Автор «Истории ордена тевтонских крестоносцев» Лаврентий Блюменау (умер в 1484 г.), каноник Вармийский, доктор права, сообщает о причинах захвата готами Мёзии: «Мёзия расположена в Европе в нижних пределах Скифии и была некогда захвачена готами, варварским и жестоким народом; из-за добротности земли, которой там служила умеренность солнца, а реки, разлившиеся по равнинам и распределенные по удобным местам, со всех сторон сообщали ей плодородие, они, свирепствуя, начали нападать с оружием на соседние, еще не воинственные народы и требовать для своего рода видную отовсюду землю, что в то время как весьма легкое к исполнению, так в короткое время и было исполнено. Ибо соседние народы везде жили в мире, и ни у них, ни снаружи не было никаких пожаров войн, ни дома проявлений алчности, но каждый, довольствуясь плодами сельского хозяйства, вел простую и убогую жизнь в хижинах и лачугах»^[117].

В своем труде «Анналы, или Хроники славного королевства Польши» (также известна как «Польская хроника» или «Хроника Длугоша») Ян Длугош (1415–1480), польский историк и дипломат, краковский каноник, писал, что готы, наряду с лангобардами, происходят от второго сына Алана из рода Иафета^[118]. О вероятности происхождения готов от Иафета (только уже от его другого сына – Магога) писал, как отмечалось выше, и Исидор Севильский.

Кроме того, хронист сообщает весьма любопытные сведения: «От этого Руса, первого [праотца] и насельника Руси, ведет корень и род русин Одоакр. В год от Рождества Христова пятьсот девятый, при папе Льве Первом и императоре Льве Первом, он явился в Италию с русским войском, взяв Тициний, разрушил его огнем и мечом, взял в плен и обезглавил Ореста, а Августула, который осмелился захватить императорскую власть, изгнал. Войдя со своими [воинами] победителем в Рим, он овладел королевством всей Италии, и никто не смел ему противиться. После его четырнадцатилетнего в высшей степени мирного и спокойного правления Теодорих, король готов, с большим трудом пробился в Италию через Болгарию и Паннонию. Когда он и его войско восстанавливали силы на обильных пастбищах недалеко от Аквилеи, Одоакр напал там на него с войском всей Италии, [но] был разбит Теодорихом и готами. Так как его, спасшегося бегством с немногими, народ не пустил в Рим, он укрылся в Равенне. Измученный трехлетней осадой Равенны и вынужденный сдаться, он попал в плен к Теодориху и был убит, а отнятое у русских королевство Италии Теодорих передал себе и готам»^[119].

Однако здесь надо оговориться: события 476 г. (мятеж Одоакра и свержение последнего императора Западной Римской империи Ромула Августула) «переехали» у Длугоша в 509 г., соответственно, и дальнейшие события (поход Теодориха в Италию и гибель Одоакра) оказались несколько смещены во времени.

Данный пассаж более интересен тем, что Одоакр назван «русином», хотя его точное этническое происхождение спорно: Иордан называет его королем торкилингов (?), а Феофан Исповедник (760–818) – готом. В современной же научной литературе его чаще именуют скиром или ругом. Таким образом, не понятно, откуда у Яна Длугоша появились «русинские» корни Одоакра. Возможно, что польский хронист знал о возможной принадлежности Одоакра к ругам и через это связал его с русами. Кстати, А.Н. Назаренко отмечает: в латино-язычной литературе Средневековья русов часто именовали ругами (Rugi)^[120].

«Посольство от Василия Иоанновича, великого князя Московского, к папе Клименту VII» Павел Иовий (Паоло Джовио) (1483–1552). В работе этого итальянского ученого-гуманиста, епископа, придворного врача римских пап, историка, биографа, географа, коллекционера мы находим очень важное сообщение о том, что московиты знали о готах в XVI в.: «Я спросил Дмитрия [московского посла], не осталось ли у них какого предания или письменного памятника о Готах, которые за тысячу лет пред сим разрушили Империю Цезаря и опустошили город Рим. Название Готского народа, отвечал он, равно, как и имя Царя Тотилы, у нас весьма хорошо известно; в походе же против Римской империи принимали участие многие народы, – и более других Москвитяне. Присоединившиеся к ним Ливонцы и Приволжские Татары еще более увеличили их силы; названы же все они вообще Готами потому, что Готовы, населявшие остров Исландию или Скандинавию, были главными виновниками сего похода»^[121]. В своем комментарии к этому тексту его переводчик М. Михайловский еще в 1836 г. писал: «Об участии Славянских племен в походах Готов и Гуннов противу Римской Империи впервые упоминает известный Готский историк Иорнанд. Когда Готы в третьем в. по Р. X. двинулись из жилищ своих на Балтийском море к берегам Дуная, Славяне должны были покориться победоносному оружию Северных пришельцов и вместе с ними делить опасности и славу их воинских подвигов. Впоследствии они, подобно всем прочим народам, подпали под иго Гуннов, а в полчищах Аттилы явились на запад Европы для опустошения владений Римских. Испытав, как говорит Карамзин, под начальством сих завоевателей, храбрость свою и приятность добычи в богатых областях Империи, Славяне охотно последовали за мужественным Феодориком в Италию и до самого падения Царства Остроготов не преставали сражаться в рядах сих храбрых врагов Всемирной Империи. Трудно понять, откуда Димитрий почерпнул сведения свои об участии наших предков в походах противу Рима, ибо ни один из летописцев Русских не упоминает о сем»^[122].

Добавим, что не только русские летописи, впервые созданные через сотни лет после описанных событий, но и их современники ничего не пишут об участии славян в готских и гуннских походах. Можно, конечно, предположить участие отдельных антских или склавенских отрядов в этих событиях, но позднеантичными и раннесредневековыми источниками оно не зафиксировано. Первые же сведения о нападениях славянских племен на Восточную Римскую империю относятся ко второй половине VI в., когда гунны уже сошли с исторической сцены, а готские образования переживали глубокий упадок.

В своем главном труде «Шведская хроника» Олоф (Ола-ус) Петри (1493–1552)касательно готов пишет следующее: «Всеобщие истории достаточно много рассказывают о королевстве готов, о том, какое оно древнее. Однако этих готов не следует отождествлять с гётами, живущими в Швеции. Ибо древние готы (если вообще они действительно такие древние, как некоторые полагают) – те, кто первыми назывались „Gцthe“, жили там, где сейчас находится Венгрия, либо еще дальше; и в то время в Швеции, скорее всего, еще никто не жил. Ведь готы (если истинно все, что о них написано) появились в тех местах своего расселения вскоре после Ноева потопа. И поэтому в то время они не могли изойти из нашей страны; более вероятно, что со временем некоторые из них пришли сюда и стали здесь жить»^[123]. Однако далее он пишет, что судить о прародине готов предоставляет другим.

Языком готов он называет немецкий, «поскольку все они носили немецкие имена, как то: Тидерик, Эрмерик, Фильмер, Альрик, Дитмар, Адольф и тому подобное»^[124].

Далее он отмечает, что существует мнение о том, что готы и «венды», то есть полабские славяне, имели один и тот же язык, хотя сам в этом сомневается. Однако не исключает, «что они [готы] так долго жили среди вендов, что усвоили их язык и забыли свой собственный, или, что не исключено, венды в то время говорили на немецком наречии, хотя ныне говорят на славянском. А некоторые считают, что вандалы, много свершившие в древности, не были тем же народом, что современные венды»^[125].

Также автор повествует о событиях готской истории, которые известны и по другим источникам: Скифские войны, гибель императора Валента под Адрианополем, вторжение Радагаста и взятие везеготами Рима, основание Италийского и Толедского королевств и, наконец, поражение остроготов в войне с Византией и гибель готского королевства в Италии.

Правда, о судьбе везеготов О. Петри ничего не сообщает.

Интересна оценка, данная О. Петри готам, несмотря на то что некоторые источники отзываются о них как о храбром народе воинов. Это мнение было весьма распространено и в Швеции. Однако он пишет: «Если рассудить по совести, в этих деяниях мало чести. Нет особой чести в том, чтобы творить насилие и произвол в землях других народов (которые не сделали нам никакого зла), резать и жечь, убивать и грабить тех, кто хотел бы жить в мире. Для нас было бы большей честью, если бы наши предки всегда являлись миролюбивыми и кроткими, жили тихо, довольствовались тем, что им дал Бог, а не грабили и истребляли других. Что ж, пусть тот, кому хочется, прославляет доблесть готов; те, кто от них пострадал, не восхваляли их, а называли сбродом негодяев и тиранов, захвативших чужие города и земли, на которые не имели никаких прав. Как с очевидностью следует из хроник, эти завоеватели лишили сотни тысяч людей имущества и жизни – вот та величайшая доблесть, которую они проявили. И это не говоря уже об ущербе, который они нанесли латинскому языку и книгам ученых – а это невосполнимый ущерб, о котором ныне сожалеют многие образованные люди. Заслужить почет, предавая огню, убивая, воюя, может лишь тот, чье дело – правое; в противном случае это злодейство и насилие, а не доблесть»^[126]. Отметим, что такое негативное отношение к «народу-предку» О. Петри высказал в то время, когда готицизм в Швеции был уже законодательно закрепленной идеологией^[127].

В своей работе «Сказания герцогу Тосканскому о Московии» Яков Рейтенфельс (вторая половина XVII в.), курляндский путешественник и дипломат, пишет: «В 552 г. руссы вспоминают в своих летописях, что они выступили против императора Юстиниана в качестве союзников царя Тотилы вместе с соседями – готами из Скандинавии, что подтверждает и Димитрий, посол московский к папе Клименту VII, прибавляя, что готы и скифы тогда жестоко обращались с своими врагами, истязая их таким образом, что прогоняли сквозь растянутое тело их колья»^[128].

Если в этом отрывке речь идет об участии славянского племени антов в Готской войне в Италии в составе византийских войск, то об этом есть упоминания и у Прокопия Кесарийского. Но вот интересно, о каких летописях руссов упоминает автор? В существующих такой информации нет.

В книге 3 главы 17 о возникновении славянского языка автор пишет: «Немало внес в него своего и готский язык, так как уже в первые века мироздания готские племена владычествовали над русскими… Буквы и их начертание, если не все, то большую часть их, русские заимствовали, по всей вероятности, сыздревле у скифов, то есть у готов. Кто сравнит русскую азбуку с древнеготскою, тот легко это заметит»^[129]. По-видимому, автор имеет в виду греческую основу этих двух азбук. Факт же языковых контактов славян и готов, которые проявились в лексических заимствованиях, доказан и никем из современных ученых не оспаривается.

В главе 18: «О готах же и скифах держится слава, что они дольше, нежели прочие народы, хранили в совершенно целом виде и первобытную веру, и первобытный язык, так как не попадали под их владычество… Говорят, некто Отин прибыл в 3174 г. от сотворения мира из Азии в страну готов и принес с собою новые веру и законы; впоследствии же он был смеха достойным образом обоготворен готами и причтен к сонму богов-покровителей. Изображение его, снабженное золотым оружием, они поставили в знаменитом Упсальском капище вместе с главным идолом, Тором, и богинею Фрикой. Громадная золотая цепь опоясывала башню этого капища. Поклонение этим богам готы при знаменитых своих, за пределами отечества, царях далеко распространили вместе с своим владычеством»^[130].

В данном отрывке говорится о язычестве готов и скифов и о более поздних скандинавских богах. При этом автор повторяет предания Младшей Эдды о том, что Один (Отин) изначально был правителем и законодателем, который пришел в Швецию из Азии и которого после его смерти обожествили.

Итак, нами вкратце были рассмотрены практически все основные источники, в которых так или иначе упоминаются готы. Мы попытались показать, как изменялись представления о готах и их истории на протяжении более чем полутора тысячелетий.

Этот список, конечно, можно было бы и продолжить, поскольку готы оставили весьма заметный след в истории поздней Античности и раннего Средневековья. И даже спустя столетия после того, как готы сошли с исторической сцены, многие обращались к их истории, нередко пытаясь увязать их историю с историей своих народов, обосновывая «исторические права» на те или иные территории.

Завершая обзор источников, стоит отметить, что ввиду того, что наиболее подробную историю готов дает Иордан в «Гетике», начиная с их переселения из Скандзы в I в. до падения Итальянского королевства остроготов в VI в., мы в хронологическом аспекте нашей работы будем ориентироваться на его текст. Другие же авторы в основном фрагментарно описывают историю готов, преимущественно западной их части, однако в них довольно подробно изложены события, связанные с деятельностью Атанариха, Фритигерна, Алатея и Сафрака, Вульфилы, поэтому их работы будут использоваться для дополнения и уточнения того, что написано у Иордана.

Менее освещена в источниках история восточных готов. О них в основном пишет только Иордан, вскользь упоминает Аммиан Марцеллин, и в 38-й главе упоминает гротингов Зосим, и то как о неизвестном племени кочевников. О скифах-юфунгах сообщает Дексипп, хотя некоторые ученые считают их отдельным племенем, возможно, готским, а возможно – лишь родственным им. О короле восточного ареала Германарихе мы находим сведения только у двух авторов – Иордана и Аммиана Марцеллина. Упоминания его имени в эпической поэзии и средневековых хрониках неопределенны и противоречивы, при этом стоит отметить, что сообщения средневековых авторов о Германарихе опираются больше на эпические предания, а не на произведения Иордана или Аммиана.

Большое количество источников, которое мы используем в работе, иногда напрямую не связано с временными рамками исследуемой нами темы. Но с их помощью мы можем более полно показать обычаи и традиции, менталитет народов, населявших Восточную Европу в тот период, и уже на этой основе смоделировать картину процессов формирования готских и славянских потестарных образований.

Глава 2
Историография. Обзор литературы

Историографический материал по готской истории обширен и многообразен, однако, как мы и указывали ранее, за долгие годы так и не было выработано общего подхода к готской истории. Казалось бы, перечень источников и материальная культура готов в основном известны, но неизменными остаются проблемы с различной трактовкой этих письменных источников, с полярными различиями в оценке важности археологического фактора, а идеологический фактор становится более весомым. Особенно это заметно при сопоставлении работ различных периодов.

В последнее время большее значение стали придавать использованию в исследованиях археологического материала, однако следует признать, что началась его «фетишизация», по выражению Б.А. Рыбакова^[131], когда на основании единичных, спорных находок делаются глобальные выводы.

Исходя из этого в своей работе основной упор мы делали на собственный анализ источников и археологического материала, а историографический материал имел для нас вторичное значение и привлекался в случаях бесспорных и в случаях его исключительности или уникальности. Ниже мы даем краткий перечень наиболее известных и значительных авторов и их работ.

Как мы указывали ранее, в эпоху Возрождения началась мифологизация истории готов. Еще в 1434 г. «на церковном соборе в Базеле посланник скандинавского короля Эрика Померанского епископ Нильс Рагвальдссон произнес речь, в которой назвал нынешних жителей Скандинавии прямыми потомками готов»^[132]. Затем придворными и церковными историографами готы объявлялись предками славян^[133], немцев, шведов^[134]. Так, короли Швеции считали себя преемниками королей готов. Австрийские Габсбурги на этом основании предъявляли претензии на земли от Черного моря до Кадиса^[135]. Легендарной «державой Германариха» вдохновлялись сначала германские кайзеры, а затем и нацисты, которые провозгласили немцев наследниками готов и на этом основании стремились присоединить к Германии Польшу, Украину и Крым. Общеизвестны также планы А. Гитлера переименовать Севастополь в Теодорихсхафен, а Симферополь – в Готенбург. Подобное происходит и в наши дни, достаточно ознакомиться с работами ряда отечественных и зарубежных авторов.

С другой стороны, далматинский историк из Дубровника Мавро Орбини относил готов к славянам: «Племя [то есть славяне], из которого вышли в древности многие могущественные народы, такие как славяне, вандалы, бургунды, готы, остготы, вестготы, гепиды, геты, аланы, верлы, или герулы, авары, скирры, гирры, меланхлены, бастарны, певкины, даки, шведы, норманны, фенны, или финны, укры, или ункранцы, маркоманы, квады, фракийцы и иллирийцы»^[136].

Однако первые работы о готах появились в Швеции в XVI в. Н. Ригвальди, Ю. Магнус и О. Магнус, О. Рюдбек первыми в Европе обосновали исход готов из Скандинавии и провозгласили шведских монархов преемниками готских. На этом основании, по их мнению, Швеция должна была считаться самой старой монархией Европы, а ее король – старшим по отношению к другим^[137].

В Германии всплеск интереса к готам произошел в XIX в. Одним из первых готским вопросом занялся Я. Гримм. Следует также упомянуть и о Л. Ранке, который впервые предположил, что «Гетика» Иордана имеет в своей основе более раннее произведение Кассиодора.

К. Мюлленхоф, известный немецкий историк XIX в., занимался исследованием «списка северных народов» Иордана и считал размеры «державы Германариха» вымыслом.

Особая роль в исследовании готской проблемы принадлежит Т. Моммзену, который перевел и дал критические комментарии к «Гетике» Иордана.

Не имеет смысла перечислять всех исследователей готской проблематики того времени, так как очевидно, что в XIX – начале XX в. в поле зрения ученых попадает только «держава Германариха», которую практически все исследователи считают крупным государственным образованием и даже империей. По-видимому, историки в этот период находились под сильным влиянием «Гетики» Иордана, сообщения которого воспринимали буквально. При этом стоит отметить, что археологические свидетельства о готах в этот период еще отсутствуют.

Появляются они лишь в самом конце XIX в. В 1899 г. украинский археолог В. Хвойка совершил открытие, ставшее поворотным моментом в исследовании готского вопроса. В районе села Черняхов современной Киевской области Украины он открыл могильники неизвестной ранее культуры (сейчас – черняховская), которую он приписал славянам. Однако против данной гипотезы сразу же выступили немецкие археологи.

Далее значительный вклад в решение готской проблемы внес немецкий ученый Л. Шмидт, который первым создал целостную картину истории и жизни готов. Ф. Кауфман, Г. Коссина также внесли свой вклад в прояснение готского вопроса.

Во время нацистской диктатуры в Германии готский вопрос стал идеологическим оружием в обосновании немецких претензий на «восточные территории», хотя сами готы не являлись предками немцев. Готской историей и археологией занимался особый отдел института СС «Аненербе» («Наследие предков»). Экспедиции института проводили исследования в Крыму, пытаясь обнаружить следы готов.

Итак, в первой половине XX в. подход к рассмотрению различных проблем, связанных с готами, заметно меняется. Наиболее важно то, что в указанный период впервые начинают использоваться, наряду с письменными, археологические источники, которые существенно дополнили картину готской истории. Но это время некритического восприятия обоих видов источников и наивысшая точка политизации готской проблемы в нацистской Германии. Готов объявили прямыми предками немцев, а «державу Германариха» – прямой предшественницей Третьего рейха. Все это сказалось на объективности проводимых в то время исследований. Однако богатый археологический материал, уже собранный российскими (В.В. Хвойка, В.В. Шкорпил), позднее советскими (Ю.В. Готье, В.Д. Равдоникас) и немецкими (Г. Янкун, Р. Штампфус) археологами, позволял проводить более объективный и взвешенный анализ событий первых веков готской истории.

После Второй мировой войны подходы к изучению готской проблемы в зарубежной историографии существенно изменились. Ученые отказались от идеи слепого отождествления археологических культур и народов, а также от некритического восприятия источников. Появились более взвешенные и объективные концепции, постепенно снижается градус политизированности проблем, связанных с готами. Однако уровень привлечения археологических источников к решению готского вопроса заметно снизился из-за начавшегося политического размежевания между Западом и СССР. И здесь уместно отметить работы шведского исследователя Й. Свеннунга, австрийского ученого Р. Венскуса, немецкого археолога Р. Хахмана, которые внесли значительный вклад в исследование готского вопроса.

Одним из наиболее известных, популярных и наиболее цитируемых исследователей, занимавшихся готским вопросом, на сегодняшний день является австрийский ученый Х. Вольфрам. В его основной работе «История готов», которая в русском переводе называется «Готы. От истоков до середины VI века (опыт исторической этнографии)», автор большое внимание уделяет этнической истории готов, а также развивает теорию «ядра традиций» Р. Венскуса. Он также полагает, что этноним «готы» постоянно менял свое значение, а в вопросе о размерах «державы Германариха» он придерживается мнения, что нельзя говорить о прямом контроле готов над народами «северного списка», скорее надо вести речь о некоем протекторате. Кроме того, ученый рассматривал вопросы племенной организации и социальной структуры тервингов, организации войска, дружины и т. д.

По-своему интересна полемика археологов: польского А. Коковского и немецкого Ф. Бирбауэра, которые по-разному оценивали этническую принадлежность черняховской культуры.

Несколько интересных идей предложили английские ученые Т. Бёрнси и Г. Брэдли, которые считали, что до Германариха готские короли выбирались из знатных родов, при этом наследственной власти не существовало, и лишь со времен Германариха королевская власть у гревтунгов стала передаваться по наследству и закрепилась за его потомками.

На несколько племенных групп разделял объединения готов в Северном Причерноморье английский исследователь П. Хизер^[138].

Подводя некоторый итог рассмотрению зарубежной историографии, посвященной исследованиям истории готов, необходимо отметить, что все они сводятся к повторению одной и той же идеи в разных интерпретациях: «держава Германариха» существовала. Различаются лишь мнения о ее размерах, мощи и составе: немецкие в основном ученые утверждают, что это была огромная, мощная империя (Ф. Дан, Г. Коссина, Л. Шмидт, Х. Вольфрам и др.). Польские ученые более осторожны: они рассматривают «державу Германариха» скорее как рыхлую федерацию (М. Моньчинска, Е. Стржельчик, в какой-то степени А. Коковский и др.). Скандинавские ученые (Й. Свеннунг, И. Коркканен и др.) обычно уделяют большое внимание анализу событий готской истории в скандинавском эпосе, анализу «списка северных народов», поиску скандинавской прародины готов, а не рассмотрению политической структуры «державы Германариха». В среде английских и американских ученых нет единства по поводу «державы Германариха». Часть (Т. Бёрнс) считает «державу» крупным и прочным образованием с развитой экономикой и процветающей торговлей. Другие (Г. Брэдли, П. Хизер) более критичны: они полагают, что «держава» была аморфным, непрочным образованием, которое из-за этого быстро прекратило свое существование перед лицом вторжения гуннов. Американский же историк М. Куликовский вообще считает, что Иордан ненадежный источник, а Марцеллин слишком краток для того, чтобы делать какие-либо выводы по данному вопросу. И если немецкоязычные ученые стремятся отождествить черняховскую культуру и «державу Германариха», хотя никаких доказательств этому нет, то англоязычные считают, что связь готов и черняховской культуры отсутствует.

В связи с этим надо отметить, что в зарубежной историографии практически не используются материалы, накопленные советскими, российскими, украинскими и белорусскими исследователями и археологами. Лишь польские ученые и некоторые западные исследователи (например, П. Хизер) пытаются использовать данные археологии. Известно также сотрудничество харьковских ученых с немецкими коллегами в раскопках готского поселения в селе Войтенки Харьковской области.

Однако российские ученые активно используют весь имеющийся в их распоряжении зарубежный историографический материал. И видимо, поэтому не до конца еще изжило себя некоторое восторженное отношение к готам. Все еще существует соблазн идеализировать и героизировать их образ, показать их якобы значительное место в истории формирования государственности в Восточной Европе, падения Римской империи и формирования новой, германской Западной Европы. Многим немецким, австрийским, да и некоторым российским ученым все еще нравится представлять готов некими «цивилизаторами», несущими прогрессивные идеи государства «недоразвитым» праславянам и сарматам. Однако, по сравнению с первой половиной XX в., во второй на Западе появилось куда больше адекватных, подкрепленных данными источников концепций (Ф. Бирбауэр, П. Хизер и др.). К очевидным же достижениям зарубежной науки следует отнести разработку вопросов, связанных с изучением письменных античных и раннесредневековых источников и скандинавского эпоса и места в нем готов. Кроме того, обстоятельно исследованы вопросы, связанные с историей раннесредневековых готских королевств на территории бывшей Западной Римской империи, однако этот круг вопросов к нашей теме напрямую не относится, а потому мы не будем останавливаться на нем.

В отечественной историографии к готскому вопросу обратились достаточно поздно: российских историков больше интересовало происхождение и становление Древнерусского государства и борьба норманизма и антинорманизма, а также поиск исторических корней славянства. Впервые о готах пишут В.Н. Татищев^[139], М.В. Ломоносов^[140].

В начале XIX в. Н.М. Карамзин без какой бы то ни было критичности пересказывает отрывок Иордана, в котором тот пишет о «державе Германариха»^[141]. Сходной точки зрения придерживался и В.О. Ключевский, который также в основном следовал за этим же источником. Он указывал, что королевство остроготов – это первое исторически известное государство, созданное европейским народом на территории России^[142].

И.Е. Забелин, Н.И. Надеждин сомневались в достоверности сведений о готской «державе», которую они считали искусственно созданной Иорданом.

С.М. Соловьев придерживался мнения, что готские дружины проникали в Северное Причерноморье теми же путями, что и позднее варяжские^[143].

Ф.И. Успенский считал готов одним из самых талантливых племен эпохи Великого переселения народов, «норманнами эпохи миграций». Он допускал существование «державы Германариха», однако считал, что нельзя говорить об объединении всех готов и о существовании у них наследственной королевской власти^[144].

Противником «готской» теории происхождения Руси был Ф.А. Браун, историк-норманист конца XIX в. Свои идеи он изложил в первой в России монографии, посвященной готскому вопросу. В ней на основании лингвистического анализа он доказал невозможность происхождения названия «Русь» из готского языка^[145].

Итак, в XVIII–XIX вв. русская историческая наука мало интересовалась проблемой готов. О них вспоминали лишь в связи с одной из теорий происхождения Руси, которая, впрочем, не имела особой популярности даже и в то время, а позднее и вовсе была отвергнута.

О слабом интересе отечественных историков в изучении готской истории ярче всего говорит тот факт, что за два века в России появилась лишь одна монография, целиком посвященная готскому вопросу, – это первая часть (вторая, к сожалению, так и не была опубликована) работы Ф.А. Брауна «Разыскания в области гото-славянских отношений». Остальные ученые ограничивались некритическим пересказом событий, описанных Иорданом в «Гетике».

С другой стороны, именно в России впервые началось исследование археологических артефактов соотнесенной с готами черняховской культуры.

После установления советской власти в изучении готского вопроса появились новые подходы и методы. При этом стоит отметить, что данная проблема стала постепенно все больше смещаться в область археологии, а письменные источники использовались лишь для подтверждения археологических находок. Стоит также отметить, что именно в этот период, в середине 1930-х гг., сформировалось господствовавшее до недавнего времени мнение о готах как о достаточно примитивном племенном союзе.

Например, А.М. Ременников считал, что готы никогда не играли той ведущей роли в Скифских войнах III в., которую им отводили Иордан и многие другие авторы. Он считал, что изначально готы были всего лишь рядовыми участниками этих войн, ведущая роль в которых принадлежала фракийскому племени карпов^[146].

В этот период шел процесс накопления археологических знаний о черняховской культуре, которую в это время отождествляли не с готами, а со славянами. Готы же, по мнению тогдашних ученых, никакой важной роли в событиях, происходивших в Северном Причерноморье во II–IV вв., не сыграли, поскольку были лишь одним племенем из многих. Отрицалось и существование в Северном Причерноморье какого бы то ни было могучего готского предгосударственного образования. При рассмотрении готского вопроса в СССР в первой половине XX в. большую роль, как и в Германии, играла идеология. От советских ученых требовалось в первую очередь дать «адекватный ответ» немецким коллегам, настаивавшим на существовании Готской империи на территориях Украины и Крыма, что давало Германии повод претендовать на них. Советская наука настойчиво стремилась показать минимальную роль готов в происходивших на данной территории процессах.

Одним из важнейших событий в отечественной науке о готах стал перевод Е.Ч. Скржинской на русский язык «Гетики» Иордана и комментарии к ней (впервые опубликован в 1960 г.). Она признавала существование «державы Германариха», которую считала союзом племен под руководством короля из рода Амалов. По ее мнению, Германарих действительно покорил перечисленные в «Гетике» племена, однако их подчинение ему не было прочным. Готы, по Скржинской, были малочисленны и составляли, скорее всего, только верхушку племенного союза. Она также высказала гипотезу, что «северный список народов» был не чем иным, как отражением торгового пути из Прибалтики к Черному морю, на протяжении которого жили указанные Иорданом народы.