Buch lesen: «Энциклопедия славянской культуры, письменности и мифологии»

Schriftart:

Славяне появились на исторической арене неожиданно, как большой и уже сформировавшийся народ; мы даже не знаем, откуда он пришели какими были его отношения с другими народами.
Л. Нидерле (чешский славист)

Родителям, дедам, прадедам… детям, внукам, правнукам… посвящаем

О светло светлая и красно украшенная земля Русская! Многими красотами дивишь ты: озерами многими, дивишь ты реками и источниками местночтимыми, горами крутыми, холмами высокими, дубравами частыми, полями дивными, зверьми различными, птицами бесчисленными, городами великими, селами дивными, боярами честными, вельможами многими, – всего ты исполнена, земля Русская, о правоверная вера христианская!
Аноним. Слово о погибели Русской земли после смерти великого князя Ярослава

Пишем краткое предисловие, чтобы поблагодарить исследователей, историков, писателей, археологов, этнографов, фольклористов, просто собеседников на нашем вечном пути – мудрых людей, живых и ушедших к Богу, ибо мы лишь брали те кирпичики, которые они с любовью в труде выпекали, и из них составили книгу.

Особая благодарность всем родным, близким, друзьям, товарищам, добродетелям, благотворителям, которые морально и материально поддерживали нас в работе над книгой.

Начало

Мифопоэтический мир: от прадеда до правнука

Непостижимо для нас древняя душа ощущает как единое и цельное все то, что мы сознаем как различное и враждебное друг другу… Для нас – самая глубокая бездна лежит между человеком и природой; у них – согласие с природой исконно и безмолвно; и мысли о неравенстве быть не могло.
Александр БЛОК. Поэзия заговоров и заклинаний

Мифы, легенды, верования, заговоры, заклинания… Как на крыльях, они перелетают из столетия в столетие, от поколения к поколению. Эти нетленные духовные сокровища далеких прадедов с их волшебной образностью и символикой, необычными для нас персонажами, которым присуща нечеловеческая магическая энергия, способность перевоплощаться, рассказывают нам, может, даже в большей степени, чем научно-документальные труды, о глубинных процессах духовной жизни древних людей, их мировоззрении, свидетельствуют об эволюции их морали, психологии. Не познать их – просто обокрасть себя.

Вместе с тем мифы и фольклор – не только удивительно прекрасные образцы народного творчества, а и во многих отношениях «зашифрованные» миры, которые для пытливого ума могут открыть множество тайн. Не случайно над проблемами мифологического сознания несколько столетий активно работает много поколений ученых. Ведь мы – люди другой эпохи, мы – жители причинно-следственного мира, которым нужен особый «ключ», чтобы войти в мифический мир, чтобы, к примеру, понять, почему мы огорчаемся, когда разбивается зеркало, или останавливаемся, когда черная кошка перебежала дорогу. Без такого «ключа» мы не сможем постичь неразрывную связь мифологических и современных представлений, которая сохраняется на протяжении веков в массовом сознании («коллективном неосознанном») рядом с элементами философских и научных знаний. Эту связь мы сами не осознаем с высоты современности, считая мифологические знания или безнадежной архаикой, или примитивными предрассудками.

Сегодня каждый знает, что Земля круглая, а разноцветный глобус – это и есть современная модель нашего представления о ней. Вместе с тем, много тысячелетий тому назад люди думали о Земле, Вселенной, Космосе по-другому. С нашей точки зрения первичные представления были наивными. Но такими уж наивными?

У славян в архаичную эпоху было распространено убеждение, что Земля – это большой плоский диск, который омывается океаном. В одном из древнерусских произведений начала христианства: «Океан-море – всем морям мать: окинуло то море весь белый свет, обошло то море вокруг всей земли, всей подвселенной». В другом древнем памятнике: «Земля на воде, яко ж на блюде, простерта силою всеблагого Бога».

Аналогичные представления в русских духовных стихах, которые в свое время были распространены в народе. Опорой Земли тут выступает Кит (Тит) – рыба. По книжным сказаниям, тоже когда-то популярным на Руси, Земля держится на «великорыбии» или на «огнеродном ките».

А кит-рыба – всем рыбам мать.
Почему же то кит-рыба всем рыбам мать?
Потому кит-рыба всем рыбам мать —
На семи китах Земля основана.

«Голубиная книга»

Древнеславянские книжники и в эпоху христианства утверждали, что Земля держится на железном дубе, который стоит на золотых китах в огненной реке, а первоосновой всего есть «сила Божья». Здесь ярко проявляется переплетение языческих и христианских представлений.

Рыба так часто выступает в славянских легендах и мифах других народов опорой, которая несет на себе громаду Вселенной, потому, что, по мифологическим представлениям древних людей, Земля плавает на воде, омывается водой. Кроме рыб в той же роли в мифах и легендах выступают другие животные, которые тесно связаны с водой, – черепахи, лягушки, змеи. В представлении древних мифотворцев эти существа были особенными, достойными занять место в системе мироздания потому, что по своему образу жизни они земноводные и могут существовать в двух стихиях, пространственных измерениях – в воде и на суше. Исследователи называют эти создания хтоническими (от греческого «хтон» – земля), они похожи на бурый комок земли.

Культ животных (змей, черепах, лягушек, мышей), которые рождаются как бы прямо из земли и считаются воплощением плодородия грунта, закладывался параллельно с обожествлением плодородной земли. Приписывая этим созданиям способность владеть всеми тайнами бытия, человек наделял их свойствами оберегать урожай, находить клад, вольно сообщаться с подземным миром, владеть секретом бессмертия. Сохранилось много древних рецептов изготовления эликсиров жизни и «таблеток» бессмертия с использованием сушеных, толченых змей, черепах, лягушек.

Изображение хвостатых персонажей на скалах ямной культуры: 1, 3 – с. Керносовка; 2 – с. Федоровка

Эти существа – постоянные персонажи заговоров. Например, к лягушкам и ужам славяне обращались с просьбой послать дождь и влагу. В Древнем Китае статуи жаб были в императорских дворцах как символ богатства (лягушки как бы призывали небесную влагу и содействовали урожаям, что приумножало богат ство китайских правителей). Сакральный характер лягушки проявляется в славянской сказке «Царевна-лягушка»; мыши – в сказках «Репка», «Курочка Ряба».

Если, согласно архаическим представлениям, змея была добрым и полезным существом (даже божеством), то в более позднем фольклоре она превращается в огромное чудовище, которое дышит огнем и пожирает людей (Див, Змей Горыныч). Герой летописной легенды становится змееборцем (Кирила Кожемяка). Переосмысление хтонических образов происходит в народе под влиянием христианства. Им начинают приписывать негативные свойства, их изображают помощниками колдунов, ведьм и враждебных человеку потусторонних сил. Так, в черной магии заговоров лягушка могла разрушить человеческую жизнь.

Мифологическое сознание безразлично к жизненной достоверности, оно дорациональное, оно безапелляционно верит в чудесное. Вера в чудо – его норма, его главная характерная черта. «Так, никакая фантастика, никакие чудовища, никакие магические операции мифу не страшны. Наоборот, именно из них он и состоит» (А. Ф. Лосев «Проблема символа и реалистическое искусство»).

Мифологическое мышление еще не знает причин и следствий, подобно тому, как не знает их детское сознание.

Почему же Я. Головацкий, И. Нечуй-Левицкий, А. Лосев и многие другие исследователи мифа пишут об этой особенности архаичного, во многих отношениях еще детского мышления человечества с таким восторгом? В чем здесь секрет? Древний человек остро ощущал взаимосвязь всех элементов бытия. Магические силы, природа и человек выступают в мифах элементами единой мировой мистерии. Подтверждение этого исследователи находят в народных поверьях и песнях.

В украинских песнях девушка разговаривает с месяцем и звездами, украшает косу зорями, словно цветами, обращается за советом к дереву. Цветы васильки выросли из юноши Василия, которого русалка защекотала. Девушка, ожидая-выглядывая нареченного, становится тополем на холме. В сербских песнях сестра превращается в кукушку, кручинясь по убитому брату. У поляков княжна, которую выдали замуж против ее воли, тоже становится кукушкой.

Такое «чисто» мифологическое мировосприятие древних уже не является доступным сознанию современного взрослого человека. Хотя реликты такого мышления наблюдаются и теперь (например, примитивная живопись украинской народной художницы Марии Приймаченко, роспись пасхальных яиц, которая несет космогонические мотивы – стилизованное изображение солярных и лунных знаков, звезд, небесных коней и оленей, мирового дерева).

Именно миф о Мировом Дереве лучше, чем другие мифы, помогает приблизиться к тому древнему представлению о мире, в котором человек постоянно пребывает в связи со всеми тайнами Вселенной и непознанными силами природы.

Хвостатые персонажи в наскальном искусстве

Среди разнообразия космогонического мировосприятия древних людей особенное место занимает модель, которую принято называть «Мировым Деревом». Это святое дерево вырастает в пространстве трех миров, расположенных один над другим; его ветки направлены в небо, оно заселено богами, на ветках планеты, звезды и птицы (реальные и фантастические), ствол стоит на земле – месте проживания людей и зверей (оленей, волков, медведей и др.), а корни достигают подземного мира (ада), где живут злые духи, чудовища. В корнях, ниже к земле, размещены хтонические существа. Все три мира соединяются между собой. С Земли можно попасть на Небо либо в подземный мир.

Это святое дерево язычества – не только уменьшенная копия Вселенной, а еще его стержень, без которого мир упадет. Аналогичные представления о структуре мира и его оси зафиксированы в мифологиях многих народов земного шара.

В фольклоре и литературных сказках миф о Мировом Дереве пережил трансформацию: появилась волшебная палочка, которая сначала была веткой этого дивного священного дерева. Прикосновением такой палочки герой может творить разные чудеса: добывать целебную воду из камня, оживлять мертвого, превращать тыкву в карету, а мышей в коней (сказка «Золушка») и т. п.

В христианском рождественском обряде почитания зеленой ели также прослеживается реликт мифа о Мировом Дереве. Мировое Дерево объединяет Землю со звездной Галактикой, потому ель венчали звездой и украшали огнями, чтобы она светилась ночью, словно звездное небо. На ветки ели цепляли позолоченные орехи, яблоки, восковые фигурки ангелов, птичек, разных животных, которые символизировали богатство природы Мирового Дерева и вместе с тем были игрушечной моделью разных миров.

Славянская традиция празднования Рождества объединила елку со сказочно-фольклорным персонажем Дедом Морозом, Старым Морозом – божеством, под властью которого пребывают космогонические стихии: снегопад, метель, вьюга, трескучие морозы и даже сама Смерть. Ведь именно смертью наказывает Мороз неприветливую сказочную героиню (сказка «Морозко»). Можно сравнить ритуал угощения Мороза кутьей накануне Рождества с обычаем угощения дедов-покойников (душ умерших родичей). Характерна и схожесть словосочетаний: Дед Мороз – деды-покойники.

В эпоху христианства возникло представление, что дерево (крест), на котором распяли Иисуса, имеет отношение к древу познания из книги Бытия (райского дерева). В книге Бытия упоминается еще одно райское дерево. Оно, очевидно, является аналогом древа познания. Ученые считают, что в основе христианской мифологии лежит отголосок представления о мистическом дереве мира, которое является удерживающим стержнем Космоса.

В мировой мифологии в той же роли, что и Мировое Дерево, может выступать Мировая Гора. Космическая гора в роли веси мира встречается так же часто, как и Мировое Дерево. Оба образа сосуществуют, могут накладываться. Мировое Дерево часто расположено на вершине большой горы в центре Вселенной. Мировая Гора в языческом сознании такая же универсальная модель Вселенной, как и Мировое Дерево.

Теряя свое священное значение в жизни людей (десакрализуясь), мифы превращаются в сказки и предрассудки. В средние века у славян распространились верования в ведьмовские собрания на Лысой горе. Много народных преданий, легенд рассказывают, как по ночам накануне больших праздников ведьмы, упыри, оборотни и всякая другая нечисть на метлах, черных кошках слетаются на шабаш на Лысую гору.

Позднейшая трансформация когда-то священного образа Мировой Горы в место сбора бесовских сил объясняется жестоким преследованием языческих богов и их служителей-волхвов христианской религией. Вместе с тем, новая, уже не языческая, а христианская народная демонология (бесы, черти, ведьмы, водяницы, курдуши и пр.) творилась по законам того самого мифологического мышления, на основе тех самых мифологем, что и языческая.

Культ деревьев, их обожествление прослеживается у всех народов мира. Об устойчивом культе деревьев у славян известно из более поздних письменных памятников. Кирилл Туровский в своей проповеди на Фомину неделю радуется, что русы после принятия христианства уже не будут называть богами «стихиа: ни солнце, ни огнь, ни источницы, ни древеса» (перечислено то, чему во времена писателя поклонялись).

Поклонение священным рощам, дубовым дубравам у славян, очевидно, было также связано с культом Мирового Дерева. О священных рощах и деревьях есть сведения у чехов, поляков, прибалтийцев и других народов.

О поклонении священным дубам у прибалтийских славян свидетельствует хронист Гельмгольд: «Мы заехали в рощу… Там между старыми деревьями мы увидели священные дубы, которые были посвящены богу этого края Прове». В этом свидетельстве интересна деталь о том, что священные рощи были любимым местом пребывания богов, которым под старыми дубами приносили жертвы. Ведь культ антропоморфных богов и их пантеонов – явление значительно более позднее, чем архаичное обожествление космических и природных стихий.

Древние славяне верили в богов, которые стояли во главе мира и всем руководили. Сведений о тех высших богах немного. Действительно, подробный анализ языческих богов славян проведен лишь в последние годы. Именно он дает нам возможность воссоздать образ первобытного мировоззрения славян.

О высших богах узнаем кое-что уже из летописей. В договоре Олега с греками упоминается, что русы клялись своими богами – Перуном и Волосом. Из «Повести временных лет» (980 г.) исследователи определяют состав восточнославян ских богов, который имеет название пантеон князя Владимира: Перун, Стрибог, Даждьбог (Дажбог), Хорс, Семаргл (Симаргл), богиня Мокош (Мокоша, Макоша).

Общеславянский культ бога грозы (грома) Перуна берет свое начало от культа громовержца еще в индоевропейской мифологии. В балтийской мифологии Перуну соответствует Перкунас, у белорусов – Пярун. Перун был антагонистом бога Велеса (Волоса). Идол Перуна стоял в Киеве на взгорье, а идол Волоса («скотьего бога») – внизу, на киевском Подоле. Перун был богом княжеской дружины, воплощал военные функции, Волос – хозяйственные.

Характерной чертой славянских мифов и ритуалов, связанных с Перуном, есть их соотношение с дубами, рощами, холмами, где в древние времена ставили идолов Перуна (в Киеве, в Новгороде) и обустраивали его святилища. По всему древнему ареалу расселения славян известны названия гор и холмов, которые этимологически связаны с именем Перуна. Ученые считают, что связь Перуна с горами и дубовыми рощами берет свое начало от индоевропейского периода. Дуб у древних греков был посвящен Зевсу, у римлян – Юпитеру, у пруссов – Перкуну, то есть богам-громовержцам.

Следы культа древних высших богов сохраняют некоторые традиции и обряды, несмотря на более поздние христианские наслоения. Например, существовал обычай приносить в церковь в день святого Ильи колосья ржи и зеленый горох, «чтобы Перун не сжег». Гуцулы и ныне празднуют «громовые праздники» в честь Перуна, а именем Перуна называют молнию. Имя Дажбога (Даждьбога, Дайбога) связывают с солнцем. Этот бог считался родоначальником и покровителем русичей – Даждьбожьих внуков. В летописях упоминается Сварог, которого связывают с огнем, а еще его сын – Сварожич. В «Слове о полку Игореве» ветры названы «Стрибожьими внуками», которые «стрелами веют из моря», что дает основание соотносить Стрибога с ветрами. Этимологию имени богини Мокоши связывают с корнем слов «мокрый», «мокнуть» и еще с прядением. У славян запрещалось оставлять пряжу на ночь, иначе «Мокоша спрядет». Богиня Мокоша, которую связывали с важным женским занятием – прядением, схожа с греческими мойрами, которые прядут нить судьбы. Кое-где до сих пор сохранился обычай оставлять при стрижке овец клок шерсти «для богини Мокоши».

К праславянским богам относится и Мать Сыра Земля, и другие женские божества (возможно, Лада, Берегиня). В мифологическом образе Матери Сырой Земли воплощено архаичное представление, которое берет начало в первобытном культе Богини-Матери.

На территории нынешней Украины в русле реки Збруч в середине позапрошлого века был найден языческий каменный идол западных славян. Ученые датируют его Х веком. Он был перевезен графом Потоцким в Краков и подарен местному университету. Вытесанный из цельного куска песчаника, идол изображает бога с четырьмя ликами на одной голове. Копия идола есть в Киеве в музее истории Украины. Исследователи предполагают, что каменный идол Збруча – это возможное объединение в одном божестве четырех персонажей мифологии балтийских славян – Яровита, Руевита, Поренута и Поревита – солнечных богов.

Мифологические системы богов, духов, героев у народов мира (и славян в том числе) всегда иерархичны. Боги пантеона князя Владимира занимают высшие ступени этой мифологической «лестницы». К элементам более низкого уровня ученые относят: персонажей календарных обрядов – Ярилу, Коструба, Кострому, Марену, Масленицу, Кукера, Купалу и др.; семейно-родовых богов – Рода, Чура; персонифицированные божества – Долю, Лихо, Правду, Кривду, Смерть, которые характеризуются высшей степенью абстрагированности.

С семейно-родовым культом были тесно связаны славянские боги, которые олицетворяли целостность замкнутых, небольших коллективов – Род, Чур. При этом Чур принадлежал к сонму предков-покровителей, а Род дарил жизнь, долголетие, плодородие (аналогична богиня Жива у балтийских славян).

Божества календарных и сезонных обрядов сохранились в исторической памяти потому, что обряд долговечнее мифа («миф – либретто обряда» (А. Лосев)). Обряд часто исполняется по традиции и тогда, когда его мифологический смысл давно уже утрачен, выветрился, трансформировался, забыт.

В древние времена всем народам был присущ единый и общий ритуально-обрядовый первосюжет: о жизни и смерти, о природе, об окружающем мире и человеке в нем. Этот первосюжет был глобальной формой восприятия, освоения и неосмысленно-художественного воплощения действительности. Он внедрялся, охватывая все и проникая везде: в разнообразнейшие (инвариантные у разных народов) мифы, ритуалы, обряды, праздники. Именно к такому типу обрядов принадлежат календарные и сезонные обряды: новогодние, весенние, летние, связанные с зазыванием дождя или сбором урожая. Эти обряды были связаны с почитанием язычниками умирающего и воскресающего божества. Ежегодное прощание со старым годом (в новогодних обрядах) или прощание с зимой, которая шла на отдых; прощание со смертью в весенних празднествах воплощало главные фазы существования божества – его смерть и возрождение (одновременно плодородие). Религию, основанную на культе таких божеств, исповедовали многие народы как на Востоке, так и в Европе. Не были исключением и древние славяне. У разных народов подобные божества выступали под разными именами: Масленица, Карнавал, Калоян, Кострома, Кукер, Пеперуда, Коструб, Ярило, Марена, Мара, Купало, Маржана, Русалка и пр.

Участники обряда «создавали» божество разными способами: в виде деревянного идола, чучела из тряпья, снежной бабы, куклы из соломы, снопа, одетой в лохмотья лопаты. Оно могло быть небольшим, могло быть и гигантских размеров (Карнавал); им мог быть и одетый соответственно человек.

Воплощенное божество становилось объектом всеобщего («соборного») игрового действа, выступало главным действующим лицом в песнях, присказках и других формах словесно-музыкального творчества; к нему обращались с репликами и вопросами, с ним выполняли разнообразные магические действия: ему угождали, уделяли ему внимание, любовь, поклонялись ему и демонстрировали послушание.

Кульминацией всех этих веселых действ было уничтожение божества: групповой спуск на санках с горки и разрушение снежной бабы, разрывание на куски чучела из тряпья, распиливание или отрубание головы деревянному идолу, сжигание на костре, захоронение в земле, потопление в воде и т. д. Переодетого человека в шутку избивали.

Все эти действия исполнялись с шутками и смехом, радовались все участники. Это объясняется тем, что, по представлению древних, смех имел магическую силу, помогал быстрому возрождению божества и, соответственно, возрождению растительности, плодородию земли, приплоду скота.

Бить человека во время обряда или заменять двойником-куклой начали позже. В архаичные времена человека, олицетворяющего в обряде божество, приносили в жертву.

«Обрядовый ритуал предвидел убийство этих божеств – потопление, растерзание, их убивали для того, чтобы вызвать их воскресение, потому что воскресение божества, как думали, обеспечивало воскресение природы весной после зимней спячки, которая без этих обрядов продолжалась вечно»

(В. Я. Пропп «Русские аграрные праздники»).

Ни один из народных праздников после принятия христианства не сохранился у восточных славян с такими откровенно языческими чертами, как праздник Купалы. Ни один обряд не уводит нас в такую седую древность, как этот.

Языческий праздник Купалы в ночь с 26 на 27 июня по старому календарю (с 6 на 7 июля по новому). Это кульминационная точка года – праздник летнего солнцестояния. Первой такой точкой были праздники зимнего солнцестояния, к которым приурочены обряды колядования, называемые общим сборным словом Коляда. Это праздник рождения Солнца (позже – христианское Рождество Иисуса Христа).

На Купалу силы солнца и тепла раскрываются полнее всего. Плодородная сила земли проявляет себя самым активным образом: травы и зелье в пышном росте, хлеб начинает созревать; вода в реках, озерах и прудах еще не цветет от зноя, еще жизнетворная.

В купальских обрядах главными элементами есть две объединенные природные стихии: огонь и вода. Купальский праздник приурочен двум богам: богу Солнца (небесного огня) и богине Воды (жизнетворной влаге: дождю, росе, источникам). «Значение этого праздника было символическое соединение в браке Солнца и Воды, от которого возникла жизнь и любовь…» (Я. Головацкий).

Купальский костер в честь Солнца – явление в мифологии очень древнее. Старики и молодежь прыгали через огонь, переносили детей и немощных, чтобы ощутить очистительную силу огня, набраться здоровья. Через этот огонь перегоняли скот, брали домой угольки и головешки для домашнего очага, для лечения всяких болезней.

У древних греков и римлян тоже был праздник, во время которого зажигали костры и прыгали через огонь. Овидий писал, что он трижды перепрыгивал через огонь и его кропили водой из лавровой ветки.

В славянских народных обрядах очень много отголосков солярного (солнечного) мировоззрения. Первобытное почитание огня заимствовала христианская церковь, оно перешло на христианские церковные свечи.

Огонь в обрядах всегда рядом с водой. Вода воспринималась язычниками как символ очищения, размножения и парования. Эти качества позже христианство переняло для своих церковных обрядов: водное крещение, кропление святой водой и т. п.

Существовал полный параллелизм сжигания символических «изображений» божеств и их затопления – это были разные формы ритуального умирания, необходимого для рождения новой жизни (как и захоронение в лоно земли). Похороны бога плодородия Ярилы в конце купальских гуляний означали заботу о новом воскресении весны, производственных сил земли, символом которых он был.

На примере сохраненного купальского ритуала можно представить, как интенсивно человек мифологической эпохи переживал главные природные события: ночь, рассвет, огонь, воздух, воду, росу, эрос… Купальская обрядовость включала целый цикл действий, наименьшая деталь которых светилась магическим светом, касалась универсального смысла, выражала целостность мировосприятия древнего человека. Обряды, песни, хороводы были средством активного влияния человека на природу.

В языческих ритуалах главную роль играли божества тех уровней, которые шли сразу после высших. Но в сознании праславян значительное место занимали и представители низшей мифологии – духи, зооморфные и антропоморфные существа. Они были воплощением чего-нибудь или призрачными, добрыми, злыми или амбивалентными (то есть соединяли в себе оба начала).

Из животных к представителям низшей мифологии у славян следует отнести в первую очередь тотемных (тотем – животное, от которого, как считал первобытный человек, он вел свой род) – волка и медведя. Особая магическая роль этих животных нашла свое отображение в славянском фольклоре.

К низшей мифологии относятся также поводыри тех классов существ, которые сами принадлежат к низшему уровню: Баба Яга, Кощей, Чудо-юдо, лесной царь, водяной царь, морской царь и пр. Это сказочные персонажи, которые, вероятно, тоже когда-то были участниками ритуалов.

Все пространство от дома до леса, болота, пустыря, кладбища древние славяне заселяли мифическими персонажами низшей демонологии: домовыми, водяными, лешими, полевыми, вилами, марами, баечниками, банниками, хлевниками, клетниками, сарайниками и пр. Персонажей демонологии у славян очень много. Они виделись человеку везде: за печью, за каждым кустом, в ручье, в речке, в дупле, на болоте, под копной, на раздорожье… Одну из самых ярких поэтических картин жизни таинственных существ в природе, сосуществование с ними человека изобразила Леся Украинка в драме-феерии «Лесная песня».

Отношение древних славян к духам умерших было неоднозначным. Так, почитались покровители рода, семьи – деды (у белорусов – дзяды) – члены рода, которые умерли природной смертью. Особый обряд почитания умерших (дедов) совершали весной и осенью. Основой обряда было угощение покойников: им приносили пищу на могилки, ставили на ночь на стол и на подоконник. С культом покойников тесно был связан обряд колядования. Колядник (участник действа) в древние времена был посланцем из небытия, он представлялся покойником, который посещал жилище своего рода. Переодетые колядники первоначально воспринимались как предки, имевшие власть наградить хозяина «счастьем-долей» или наказать за скупость и разные другие плохие черты характера (забрать в страну умерших). Осколки этого обряда прослеживаются в приходе в дом современных колядников, которые мажорно желают хозяевам благополучия и здоровья. Но главный смысл древнего обряда – связь с умершими предками – уже забыт.

Если предков, которые умерли природной смертью или погибли в бою, в поединке со зверем, почитали, наделяли властью, стремились щедро умилостивить, то самоубийцы (утопленники, висельники – упыри, мавки, русалки, потерчата) считались опасными. Их хоронили за пределами кладбища.

Разрушение старой мифологической системы началось у славян еще до принятия христианства. Свидетельством тому служит переход некоторых мифологических персонажей из разряда позитивных в разряд негативных, с высших ступенек на низшие, как это случилось с рарогом (укр. – рариг, чеш. и словац. – рарашек). Мифологи считают, что рарог был вначале общим славянским божеством огня. В дальнейших перево площениях он уже олицетворяет лишь домашний очаг. Баба Яга из богини царства мертвых превратилась в ведьму (в сказках).

Введение в ІХ в. христианства на славянских территориях прекратило развитие славянской языческой мифологии. Персонажи высших уровней официальной церковью были отнесены к разряду негативных, или их функции перешли к христианским святым: Перун – святой Илья, Велес – святой Власий, Ярила – святой Юрий (Георгий), Купала – Иоанн Креститель (потому Иван Купала), Святовит – святой Вит. Низшие же уровни оказались более стойкими и создавали сложные соединения с христианской религией. Это явление нашло свое отражение в двоеверье.