Виктория Миш

– Не будет. Мы просто потрахались. Не надо делать из мухи слона… – криво усмехнулся Колян и полотенце снова дернулось на его бедрах. Причем, он сам стоял, не шелохнувшись. И я старалась не думать, какое телодвижение происходило под полотенцем…

встречаются, дружат… Экономисты! У меня свой путь. Тернистый, непростой, извилистый, но… с ароматом кофе. Самого замечательного напитка на свете! Если в трудную минуту у меня есть чашечка кофе, то я знаю – все наладится

сын и счастливо улыбнулся. – Он тоже волк. Правда, другой.

– По-по-по-щадите! – выдохнула я и сложила ладони, призывая магистра к милосердию. – Я хорошая ведьма. Я… не сделала ничего плохого. Не надо меня убивать! Проявите… понимание… пожалуйста! Формблю едва заметно поморщился. – То есть, восставшее кладбище со вздернутыми в вечном голоде зомби ты считаешь благим делом? Хорошая ведьма. Действительно!.. И что ты собралась с ними делать? Воспитывать, обучать приличным манерам?

коридоре, – это простейший символ воды. Его используют, если нужно что-то покрасить в ярко-голубой… А вот это плетение ты зарисовала неверно. Это радужный цвет, совокупность всех цветов. Кромоудейл. Сначала идет красный… – Потом оранжевый, желтый… – подхватила я. – Киан, а вот тут правильно? – Нет, – подруга нахмурилась и стала накручивать на указательный палец черную кудряшку, – ты не дописала два значе

определенный момент желают к нам приехать. Сами. Кто-то вспоминает про дальнихдальних родственников, которые даже и не родственники, по факту. Кто-то приезжает с каким-то занятием – открыть курорт, построить отель, порисовать что-то… Я побледнела.

слышала. Как и то, что Диммок снова скрылся, обдурив

речи. – А чей это самолет? – негромко