Виктория Килеева

страницы одной книги, а затем второй. – Это его экземпляр. Андреас подвинул к себе фолиант и перелистнул. – Бумага почти не пожелтела. Видно, что хранили бережно

Какой покой? – Бабушка тряхнула головой, и седые кудри у её лица подпрыгнули вверх. – Мне же больше семидесяти никто не даст. А если даст, то прокляну.