Виктор Ярошенко

средств для этого совсем нет. Индира с энтузиазмом взялась за дело – мы то выигрывали, то проигрывали суды, подавали апелляции, потом и кассации. В конце концов? Сергею Данильченко купили билет до Санкт-Петербурга, и он вынужден был улететь в Россию, а Андрей временно остался. Французские органы социального обеспечения не хотели давать Андрею вид на жительство? так как боялись, что это создаст юридический прецедент и десятки тысяч больных и обездоленных детей хлынут во Францию и опрокинут местную систему социального обеспечения. В это время мы вели активные переговоры с Парижским клубом кредиторов, готовился важный визит Б.Н. Ельцина во Францию, поэтому, когда позвонили из приёмной президента, я был готов ответить на эти и другие служебные вопросы – всё шло по плану. Ельцин действительно несколько минут говорил о программе визита, а потом неожиданно спросил: – Как там дела с Латыповым? Я просто опешил. – Вы знаете об Андрее? – Конечно, «взглядовцы» – народ очень беспокойный… Понятно, значит они на меня пожаловались. – Дело идёт очень туго, но мы подали кассационную жалобу и должны выиграть. – Когда буду встречаться с Шираком, я могу его попросить за Латыпова. – До вашего приезда, Борис Николаевич, всё проясниться; я вам сообщу. Не знаю, говорил ли Ельцин с Шираком, но после этого разговора судьба Андрея сложилась чудесным образом. Мы всё-таки выиграли суд последней инстанции в споре за право Латыпова жить и лечиться во Франции. Потом он получил постоянный вид на жительство и бесплатную страховку, за счёт которой продолжал лечиться. Органы социального обеспечения выделили Андрею средства из расчёта примерно по 100$ на день до совершеннолетия. Эти деньги частично пошли на аренду жилья приёмной семьи, куда его направили (в семье, кроме своих, было 10 приёмных детей), на питание, одежду, на преподавателя французского языка, учёбу во французской школе, на получение квалификации строителя и садовника и т. д. После 18-ти Дрону дали французское гражданство, социальное жилье, пособие по инвалидности; сейчас он живёт и работает он в трёх часах езды от Парижа. Жизнь, конечно, тоже непростая, но Андрей не жалуется; благодарен и помнит всех, кто помог ему выжить и выстоять…