Вера Соломахина

Когда её глаза распахнулись, его пронзила мысль: «Конечно, она русалка, тут и думать не о чем». «На суше таких глаз не сыскать», – думал он. Они были серые, как само море, как клокочущие волны, пенистыми гребнями с грохотом разбивающиеся о подножие утёса. Но главное, они не были человеческими, это был взгляд не соплеменника, а чужака, с любопытством рассматривающего некую диковину.

– Это ваша кровь? Заключенный покачал головой. – Говорите громче, пожалуйста, – попросил голос за стеклом, – помните, идет запись. – Нет. – Что нет?.. – Да какая, нахрен, моя кровь! Господи, если бы из меня столько вытекло, вы думаете, я смог бы так много пробежать? Я бы просто вырубился. Или вообще… – Продолжайте. Заключенный покачал головой. Язык не поворачивался выговорить «умер». – Вы помните, как бежали по улицам? – спросил интервьюер. – Нет. – Молчание. – Даже не знаю, может, немного. Вроде что-то помню. В голове все перемешалось. – Вы знаете, почему были без одежды? – Я… не уверен.