Юлия Полещук

Когда человек беден, он никак не может повлиять на то, что с ним происходит. Ему кажется, будто он вообще ничего не контролирует

Нет ничего страшнее, чем потерять маму. При одной лишь мысли об этом у Лени свело живот. Мама – точно бечевка у воздушного змея. Держит тебя крепко и прочно, а без нее ты улетишь, потеряешься в облаках.

Салли вдруг с удивлением почувствовал, что его охватило чувство благополучия, которому он не сумел найти рационального объяснения

Какая-то часть меня перетекла из моего тела в твое, и теперь у нас одна душа на двоих. Я так думаю обо всех моих детях. Отцам никогда не понять, как глубоко вы прорастаете в

Должен признаться, тут не обошлось без вмешательства темных сил. – Вы уже говорили, – кивнула она. – Путинских сил.

– Ты же знаешь, от паана у тебя почернеют зубы. Мальчишка невозмутимо ответил: – Сегодня базарный день, тетя босс. Клиенток нет, а значит, никто не станет мной умиляться и заглядывать ко мне в рот. – И он улыбнулся, продемонстрировав зубы в табачной пасте.

Но не менеджеры. Те по-прежнему в отместку пускают кровь. Если руководители компании не знают, как поступить, – увольняют множество сотрудников, тем самым убивая культуру рабочих отношений как внутри собственной организации, так и в обществе в целом. Называется это вежливым термином «сокращение штатов», при том что ломает людям жизнь. Становится ли подобная мера этичнее оттого, что так поступают все? Разве лидеры так себя ведут? Сокращение штатов так популярно, потому что это проще простого. Сиди себе посиживай на самом верху иерархии, обдумывай, сколько бы человек уволить – желательно выбирать цифру с тремя нулями, скажем 5000. Все неприятные хлопоты и вину за содеянное возложи на менеджеров среднего и низшего звена, которым, собственно, и придется превращать эти нули в искалеченные судьбы. За Джеком и Джилл не числится никаких провинностей, кроме одной: работали не в той компании. Придется им убраться восвояси, унося в душе тревогу за себя и ближних, в то время как компания продолжит свой путь, пусть уже и не столь весело. Оставшимся же «трудовым ресурсам» придется вкалывать за себя и за того парня, скорее всего еще и получая меньшую зарплату. И так – пока не выгорят. Угадайте, что станется с их гордостью за свою работу, с их преданностью компании и уважительным отношением к клиентам? Но кто они такие, чтобы жаловаться? Они должны быть благодарны уже за то, что в настолько сложных экономических условиях у них есть работа (пусть именно такие меры и осложняют экономические условия). Вот они и молчат, чтобы не стать следующими. Существует ли лучший способ угробить инициативу в экономике? Разумеется, компаниям, переживающим не лучшие времена, приходится как-то спасаться, даже если придется уволить одних, чтобы сохранить рабочие места другим. Но большинство сокращений происходит вовсе не для этого. Их цель – сохранить бонусы состоятельным руководителям. На запах убытков сбегаются «волки с Уолл-стрит» и воют у дверей: ждут, когда им выбросят кости простых работников. Стоит волкам получить свое, как расходы сокращаются, прибыль какое-то время растет, так что те, кто в курсе положения дел, успевают продать акции и смыться. Как можно вот так, одним махом, уволить тысячи сотрудников? Неужели еще несколько недель назад не было ясно, что дойдет и до такого? Кто вообще управлял компанией? Вероятно, те же самые люди, которые решили, что сокращение штатов необходимо. Уже одно это свидетельствует об их некомпетентности: они прячут проблему, которую сами же и создали (или проглядели), вместо того чтобы ее решать. В таком случае нужно сократить тех, кто сокращает, – казнить тех, кто вершит казнь.