Юлия Николаева

– Ева, я не собираюсь портить жизнь Градову, – ответственно заявил пан, когда мы вышли

– Говори, че приперся, и вали. – Василиса не была проектом. Сын смотрит исподлобья. – Вокруг

На Сашу Максимов смотрел с явной опаской. А я подумала: узнал его. Слухи-то ходят, и наверняка товарищ осведомился. Меня не признал просто потому, что на лицо не смотрел особо. Я его не могу винить, когда ты падок до женских

в маске, по виду мужчина. – Он не рассказал им то, что рассказал мне. – По всей видимости, боялся. Судя по твоему

загасила злость и обиды, жившие столько лет. И до сих пор гасит, зная наши взрывные характеры, всегда на чеку. Впрочем, сейчас мы конфлик знал, что их добывают из скал? Я перевожу вопросительный взгляд на отца, он только усмехается, вставая и разводя руки в стороны. – Ну кто-то же должен будет

. Нужно быть выше этого. Самое простое на самом деле поддаться унынию, плыть по течению депрессии и угнетающих мыслей. Убедить себя в том, что, что бы ты ни сделал, это ни к чему не приведет. Что жизнь тлен, и в ней нет просвета. Но на самом деле это не так. Как только перестаешь индульгировать в этой саморефлексии и идешь вперед, вдруг осознаешь, что солнце на самом деле всегда было на небе, это ты сидел в таком углу, где его не видно

говори, Оль. – Спасибо, – надо же, но я почти

меня часто сюда приводил. Ему нравилось, что тут тихо. Он говорит, это

вполне довольна. А на прием можно пойти в платье, которое я надевала на выпускной в колледже. Начинаю скучаю, пока Женя примеряет очередное платье. Говорю, что отлучусь в туалет и вернусь. Дорога до дамской комнаты проходит среди шикарных бутиков, в витринах которых устрашающие цены. Неужели кто-то всерьёз тратит столько денег на шмотки?