Татьяна Красавченко

Мина крепко спит; чтото она слишком бледна и, судя по глазам, плакала. Бедняжка! Неведение, я уверен, расстраивает ее и лишь усиливает тревогу за меня и других. Но лучше пусть будет так, как есть. Сьюард и Ван Хелсинг были правы, настаивая на ее отстранении от этого ужасного дела. Лучше видеть ее разочарованной и обеспокоенной, чем позволить ей вконец расшатать себе нервы.

того чтобы творить по ночам зло, а  днем все глубже погрязать в адской пучине, упиваясь своей страшной добычей, она сможет

– Я более чем счастлив оттого, что смог помочь вам! О господи! – вдруг вскрикнул он, стараясь приподняться и указывая на меня. – Ради этого стоило умереть! Взгляните! Взгляните! Солнце теперь находилось как раз на вершине горы, и его красноватый отблеск падал мне на лицо. Охваченные единым чувством, мужчины опустились на колени, и проникновенное «Амен» вырвалось у них. – Слава богу, все было не напрасно! – воскликнул умирающий. – Посмотрите! Ее лоб чище снега! Проклятие снято!

Появление лунного света сопровождал свирепый вздох бури, она вновь возобновилась, протяжно и негромко завывая, словно свора бездомных собак или стая волков.