Ольга Туголукова

Человечество деградировало настолько, что сейчас я уверена – оно заслужило тех бед, что на него свалились. Но людям все мало, никаких выводов они не делают, продолжая методично уничтожать себя своими же руками.

Патрули не выходят за стену, значит со стороны людей мне ничего не грозит. А серые… им следует бояться меня, а не наоборот.

– Ты согласишься, – уверенно заявляет он. – Ты слишком самонадеян. – Знаю. – Напоследок сверкнув потемневшими глазами, он уверенно произносит, сделав акцент на последнем слове: – Увидимся завтра, Дани. Некоторое время стою неподвижно, наблюдая за тем, как он удаляется походкой

Взгляд цепляется за оставленную шипом воспаленную рану, пошатываюсь

– Знаю, – бурчу я и отправляюсь ставить цветы в воду. Пока занимаюсь нехитрым делом, прислушиваюсь к шепоту сестры и ее парня, которые о чем-то шушукаются в гостиной, где Рони накрыла стол. Делаю быстрое дыхательное упражнение. Нельзя показывать Веронике, что я враждебно настроена к Леонарду, незачем волновать ее сильнее того, чем уже разволновала чуть ранее. К моему удивлению, ужин проходит весьма спокойно. Леонард оказывается крайне приятным собеседником, и мне приходится постоянно

Внезапно кто-то встает прямо передо мной, перекрывая обзор. Картер. Он несколько секунд сосредоточенно смотрит в мои глаза, после чего распахивает переднюю пассажирскую дверцу

почемуто предположила иначе, ког

чешется. Об этом она сообщает нам примерно раз в час. Стараюсь абстрагироваться от ее разговоров, как только она открывает рот. Раздражительность

Он. Мне. Улыбнулся. Только что. Боже, хочу еще.

Что с нами будет? Позади военные, которые хотят нас убить. А там впереди, куда бы мы не пошли,  – жаждущие крови чудовища, один укус которых превратит нас в таких же монстров.