Маша Малиновская
2,4КAbonnenten
Константин Макарский – известный бизнесмен. Он из тех, кто считает, что купить можно всё, стоит лишь предложить правильную цену. Я – простая учительница, пришедшая недавно из института с мечтами нести доброе-вечное. Мы из разных миров. Наша встреча – случайность. Случайность, которая перевернет мою жизнь.
Содержит нецензурную брань.
Zitate
его не привлекает. Но с другой стороны, мы одни, Стас пьян, и он теперь имеет право. Кто-то скажет, что нет, не имеет. Современный мир, феминизация, равноправие. Закон, в конце концов. Но стоит лишь вспомнить, что меня принудительно выдали за него замуж. Так что кто знает, как всё это видит и воспринимает Грачёв. Пьяный Грачёв, хочу напомнить. За дверью тихо, и я немного приоткрываю её. В спальне никого. Может, мой
Сахар на дне
Мальчики такие мальчики, – спокойно говорит над моим ухом Ирина. И как она так может? Я даже плечи не могу расправить, сведённые судорогой, чтобы вдохнуть нормально. – Они упаковали свои тестостероновые игры в спорт и теперь легально могут чистить друг другу рожи. Ну, почти легально.
, замирают, улыбаясь. Чувствую раздражение. Желание расслабляться с женщинами у меня нет, да и появляется какое-то странное чувство, когда думаю об этом. Неинтересно. Даже противно. Потому что… самого вдруг осеняет: я их не хочу. Никого. Никого, кроме той, что сейчас дома с моим сыном, читает ему сказки и готовит запеканки. Никого, кроме Софии. – Смотри какая, – ухмыляется Аслан, шлёпая по заднице одну из девиц. – Специально для тебя подобрал
Мне хорошо. Очень. Эмоциональное и физическое удовольствие сливается воедино, заставляя меня воспарить на крыльях счастья. Ведь принадлежать любимому мужчине душой и телом – это и есть самое настоящее счастье.
https://t.me/mashamalinovskayawriter
стиралку, а сама забираюсь в душевую кабину. Стою
наконец подъехали к невысоким железным воротам, возле которых уже стоял внедорожник
откровенно, слишком возбуждающе. Я его почти не знаю, чтобы позволить такое. Чтобы позволить себе. Но он не спрашивает, не даёт отстраниться. А говорить
Смотрите, они уже и тут рядом стояли, – заметила мать Романа. – И смотрят друг на друга как! Ещё бы. Должанов тогда воткнул мне циркуль в задницу и наслаждался результатом.
с этим пришло: переживания, боль в груди непонятная, страхи. Не за себя, конечно. – Ты любишь её. – То есть эта херня в груди, которая то огнём горит, то цветёт и пахнет чем-то сладким, и есть ваша грёбаная любовь