Лана Ланитова

Пока она шла к кухне, он успел разглядеть ее тонкую талию, красивую ровную спину и широкие бедра. О, какие бедра были у этой чертовки! Юбка обтягивала довольно внушительную, немного оттопыренную попу. Она была правильной, классической формы. Еще тогда он подумал о том, что именно так выглядят античные

Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать».

– Будет! Еще как. И ты привыкнешь. Привыкнешь. Я сказал! Он ухватил ее за руку и подвел к дивану. А там, развернув к себе спиной, опрокинул ничком. Светлана беспомощно качнула руками и клюнула носом в угол круглых плюшевых подлокотников. Придерживая ее одной рукой, второй он стянул с нее коротенькие батистовые панталоны и, раздвинув колени, без подготовки зашел в нее во всю длину. Она вскрикнула и попыталась выгнуться. – Терпи, кошка. Не выгибайся. Чувствуй мой хуй. Чувствуй, Светонька. Чувствуй его силу. Чувствуй, как я упираюсь тебе в матку. Сейчас ты потечешь… Я же знаю… Вот, уже потекла. Девочка моя. Ты моя! Слышишь? Она уже не сопротивлялась. Повинуясь природной тяге, она сама поднимала зад выше, опуская плечи и голову ниже. – Видишь, ты же моя самочка. Как хорошо, ты всякий раз подставляешь мне пиздочку. Она аж вся выворачивается навстречу моему хую. Он у меня сейчас толстый, как болт. Толс-тый… Длинный. Ты чувствуешь, как он бьет до упора? Говори… – Да, – хрипела она, придавливаемая его натиском. – Да… – она почти задыхалась.

пристало вот так вот, публично, выставлять на

приглушенный голос матери. Её звали Людочкой или Милой. Она заканчивала гимназические курсы имени княгини Ольги, в городе

И слова любовные с утренним ветерком нашептывала, и нежным шелком по грудям маленьким водила, и перышками павлиньими писеньку нетронутую ласкала.

«…Вы слишком зашорены общественной моралью. Она не дает нам воли для фантазии и смелости поступкам. Отбросьте все приличия, что навязало общество. Постарайтесь получить удовольствие от природы и тела своего, как это делали эпикурейцы. Наслаждайтесь, а не страдайте. Человеческий век так короток… И мы исчезнем очень скоро, о нас забудут быстро другие поколения живых. Было бы глупо не вкусить плодов на щедром столе познания наслаждений. В моих философских взглядах полно эклектики. Одно