John Ronald Reuel Tolkien

Понимать сердца, но не покорять их...

Есть раны, которых никогда не исцелить полностью.

Мы не выбираем времена. Мы может только решать, как жить в те времена, которые выбрали нас.

Трудно поверить, что огонь обжигает, пока не прикоснешься к нему.

Матушка нашего хоббита… кстати, кто такой хоббит? Пожалуй, стоит рассказать о хоббитах подробнее, так как в наше время они стали редкостью и сторонятся Высокого Народа, как они называют нас, людей. Сами они низкорослый народец, примерно в половину нашего роста и пониже бородатых гномов. Бороды у хоббитов нет. Волшебного в них тоже в общем-то ничего нет, если не считать волшебным умение быстро и бесшумно исчезать в тех случаях, когда всякие бестолковые, неуклюжие верзилы вроде нас с вами, с шумом и треском ломятся, как слоны. У хоббитов тол

— Доброе утро!

— Что вы хотите этим сказать? Просто желаете мне доброго утра? Или утверждаете, что утро сегодня доброе — неважно, что я о нём думаю? Или имеете в виду, что нынешним утром все должны быть добрыми?

— И то, и другое, и третье. И ещё — что в такое дивное утро отлично выкурить трубочку на воздухе. Если у вас есть трубка, присаживайтесь, отведайте моего табачку! Торопиться некуда, целый день впереди!

доходит до самых вершин, до темного перевала, а потом вниз, вниз, вниз – на Горгорот. – Он говорил шепотом и дрожал. – Ну и что? – сказал Сэм. – Враг-то, поди, знает эти горы как свои четыре пальца, и, уж навер

At ninety-nine they began to call him well-preserved; but unchanged would have been nearer the mark. There were some that shook their heads and thought this was too much of a good thing; it seemed unfair that anyone should possess (apparently) perpetual youth as well as (reputedly) inexhaustible wealth.

На деревья! Быстро! – скомандовал Гэндальф. Все кинулись к окружавшим поляну деревьям, цепляясь за нижние сучья, в мгновение ока

звука: кругом царило безмолвие, и