Григорий Шаргородский

Так уж повелось у людей, что все радостное у нас всегда в прошлом, которое уже никогда не повторить, и поэтому такие моменты мы вспоминаем если не с болью, то как минимум с грустью. Но и печаль бывает возвышенной – побуждающей человека к добру и желанию сделать этот мир хоть чуточку лучше.

желанием схватить пролетающее мимо железное насекомое

подворья представляли собой композицию из трех зданий, расставленных буквой «П». Внешнюю сторону этого квадрата закрывала массивная стена с мощными воротами. И все же при необходимости мрачные постройки могли очень быстро преобразиться. Сначала я не понимал, зачем у стыка дороги и широкого тротуара стоят ряды железных столбов с тонкими тросами, тянущимися к мощным стенам. Но когда мы проехали два квартала, я увидел прелюбопытнейшую картинку. На одном из подворий шло гулянье. Ворота широкого распахнуты, а на тросах натянуты полотнища брезента. В итоге все пространство перед стеной превратилось в крытую

мудростью Марка Твена: «Когда не знаешь, что сказать, говори правду».

изменилась. Гаишник подобрался и тут же отошел назад, а парни в черном, наоборот, приблизились. – Фамилия, – строго приказал один из «черных», к моему огромному облегчению, вместо оружия взяв в руки планшет. И все равно ситуация была угрожающей, а  еще обстановку нагнетало кладбище за спиной, уже укутанное в зловещие сумерки. – Кандидат Зимин Никита Олегович с сопровождающими. – Гена почему-то выдвинул на первый план меня, а себя со Златкой вообще обозначил едва ли не в качестве багажа. С другой стороны, странные у меня возникают вопросы. Если наши

декокта. То, что утро для орка будет тяжелым, я понимал

Теперь-то, конечно, его нельзя пускать на таможню, но нужно понять, кто накосячил и с кого взятка. – Мальчик, – недобро прищурился чародей, – ты хочешь мне предъявить? – Я хочу получить свое, – проворчал Грек, показывая, что упрямства и храбрости у него чуть больше, чем инстинкта самосохранения. Эти препирания лично меня не интересовалилично