Fjodor Dostojewski

Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье!

быть умнее? С моей стороны, я готов; но, право, в жизнь не случалось со мною ничего умнее, как теперь. – В самом деле? Во-первых, прошу вас, не жмите так моих рук; во-вторых, объявляю вам, что я об вас сегодня долго раздумывала. – Ну, и чем же кончилось? – Чем кончилось? Кончилось тем, что нужно всё снова начать, потому что в заключение всего я решила сегодня, что вы ещё мне совсем неизвестны, что я вчера поступила как ребёнок, как девочка, и, разумеется, вышло так, что всему виновато

Бестолковые вы человеки! Како соблюдаете пост? – Трапезник наш по древлему скитскому тако устроен: о четыредесятнице в понедельник, в среду и пяток трапезы не поставляют. Во вторник и четверток на братию хлебы белые, взвар с медом, ягода морошка или капуста соленая

Сострадание есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества.

Де-Грие был, как все французы, то есть веселый и любезный, когда это надо и выгодно, и нестерпимо скучный, когда быть веселым и любезным переставала необходимость. Француз редко натурально любезен; он любезен всегда как бы по приказу, из расчета. Если, например, видит необходимость быть фантастичным, оригинальным, понеобыденнее, то фантазия его, самая глупая и неестественная, слагается из заранее принятых и давно уже опошлившихся форм. Натуральный же француз состоит из самой мещанской, мелкой, о

Но любовь ценнее и сильнее та, которая выстрадана. И испытания,

Я даже думаю, что самое лучшее определение человека – это: существо на двух ногах и неблагодарное.

Мы живем в наших детях.

Маску надеваю лишь в маскарад, а не хожу с нею перед людьми каждодневно.

И достигли того, что вещей накопили больше, а радости стало меньше.