Fjodor Dostojewski

Сострадание есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества.

Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье!

Бестолковые вы человеки! Како соблюдаете пост? – Трапезник наш по древлему скитскому тако устроен: о четыредесятнице в понедельник, в среду и пяток трапезы не поставляют. Во вторник и четверток на братию хлебы белые, взвар с медом, ягода морошка или капуста соленая

быть умнее? С моей стороны, я готов; но, право, в жизнь не случалось со мною ничего умнее, как теперь. – В самом деле? Во-первых, прошу вас, не жмите так моих рук; во-вторых, объявляю вам, что я об вас сегодня долго раздумывала. – Ну, и чем же кончилось? – Чем кончилось? Кончилось тем, что нужно всё снова начать, потому что в заключение всего я решила сегодня, что вы ещё мне совсем неизвестны, что я вчера поступила как ребёнок, как девочка, и, разумеется, вышло так, что всему виновато

(каковы комплименты!). Вы, говорит, поймете, конечно, и  то, что с вами говорит мать… Николай Всеволодович испытал в жизни некоторые несчастия и многие перевороты

Мысль великая, но исповедующие не всегда великаны

А впрочем, я слишком много болтаю. Оттого и ничего не делаю, что болтаю. Пожалуй, впрочем, и так: оттого болтаю, что ничего не делаю

Я даже думаю, что самое лучшее определение человека – это: существо на двух ногах и неблагодарное.

– Я оттого люблю вас, что вы не влюбились в меня.

Мы живем в наших детях.