Елена Дорош

как он просит, но сейчас семья оказалась в огромной беде, поэтому, собравшись

из незашторенных окон заливает комнату – хоть плавай в нем! Я недовольно мычу и пытаюсь натянуть одеяло на голову, но крепкая рука удерживает его, а твердый голос повелевает: – Подъем! – Дай поспать, – ною я, – воскресенье же… – Вот именно. Завтра нам на работу, значит, со всем этим нужно разобраться сегодня, – отвечает Лара. Я вспоминаю «все это» и, признав ее правоту,

услышал шаги вошедшего и обернулся, только когда стоявшая у двери девушка тихонько кашлянула.

террариум, переливаясь чешуей, ползала змея. – Почему в голове сразу возник Конан Дойл и его «Пестрая лента»? – пробормотала Агата. – Охота же кому-то держать

которую принесла ему какая-то женщина.

сказала она. Агата хмуро кивнула, а затем

– других наберут. – Ничего, что я тут сижу? – поинтересовался Березин и

Петров? Заболел, что ли? – Никак нет, товарищ капитан! Явился по вашему приказанию! Готов к выполнению задания! «Идиот», – подумал Шапошников, глядя на подчиненного.

– Не могу утверждать, но в любом случае за этой вещью закрепилась слава предмета мистического, чуть ли не волшебного. – Господин Грачев, а известно ли вам что-нибудь о судьбе гребня? – снова задал вопрос Рудницкий. Старик на него взглянул с недоумением. – В смысле после ее отъезда? – Да. Не доходили слухи?

Дама куталась в песцовое манто и все прикладывала к глазам платочек. Глаза, впрочем, были сухие, да и манто смотрелось не к месту.