Дмитрий Мережковский
1,2КAbonnenten
…Ему казалось, что не только изображенная на портрете, но и сама живая Мона Лиза становится все более и более похожей на Леонардо… Впрочем, главная сила возраставшего сходства заключалась не столько в самих чертах, сколько в выражении глаз и в улыбке. Он вспоминал с неизъяснимым удивлением, что эту же самую улыбку видел у прародительницы Евы в первой картине учителя, и у ангела Девы в скалах, и у Леды с лебедем, и во многих других женских лицах, которые писал, рисовал и лепил учитель, еще не зная Моны Лизы, – как будто всю жизнь, во всех своих созданиях искал он отражения собственной прелести и, наконец, нашел в лице Джоконды…
Эпоха великих мастеров искусства, знаменитых государственных деятелей и куртизанок, изменивших мир научных открытий и, конечно же, неразгаданных до сих пор тайн оживает в одном из лучших произведений Д.С.Мережковского – Воскресшие боги Леонардо да Винчи.
Роман представляет собой 2-ю часть трилогии Христос и Антихрист. Эпоха Леонардо показана автором, как один из кульминационных моментов истории: его главных героев представляют собой главную арену противостояния Божественного и сатанинского начал, и где как не в жизни и творениях великого мастера отражается эта борьба с максимальной силой?
Beliebte Hörbücher
Alle Bücher des Autors
Zitate
«Помни, – в лицах, тобою изображенных, должна быть такая сила чувства, чтобы зрителю казалось, что картина твоя может заставить мертвых смеяться и плакать.
Когда художник изображает что-нибудь страшное, скорбное или смешное, – чувство, испытываемое зрителем, должно побуждать его к таким телодвижениям, чтобы казалось, будто бы он сам принимает участие в изображенных действиях; если же это не достигнуто, – знай, художник, что все твои усилия тщетны».
На совести держи ты, не забудь сказать Родителям Ореста: умер юноша.
Свобода – не милость, а право. Не роса нисходящая
Лишь слово царствует. Меч был рабом всегда. Лишь словом создан свет, лишь им создастся снова.
Цветы зла
Прекрасный, сильный, статный, пышный Гуляет кот в мозгу моем. Он, как в своей каморке, в нем И там мяучит еле слышно.
Порой, как образ Прометея, Под вечным бременем оков Весь род людей во мгле веков Я созерцал, благоговея. И я обнять его хотел Моими слабыми руками, И сердцем любящим скорбел, И плакал чистыми слезами. Я за него бы в этот миг Пошел на смерть без содроганья, Я жаждал пытки и страданья,
…Странная книга: ее нельзя прочесть; сколько ни читай, все кажется, не дочитал, или что-то забыл, чего-то не понял; а перечитаешь, – опять то же; и так без конца. Как ночное небо: чем больше смотришь, тем больше звезд.
