Дмитрий Коваленин

Зря говорят, что с годами становишься мудрее. Как заметил какой-то русский писатель, только характер может меняться с возрастом; ограниченность же человека не меняется до самой смерти…

Я живу на Фабрике по разведению людей. Квадратные человечьи гнёзда на моей улице тянутся шеренгами, громоздятся одно над другим. Точь-в-точь как корзины с яйцами шелкопряда, про которые рассказывала Бабуля. И в каждом гнёздышке спаривается по самцу и самке, из которых появляются детёныши. В одном из таких гнёздышек живу и я.

Странно, подумала я: до сих пор он злился на то, что весь мир предъявляет ему претензии, а теперь атакует меня упрёками, от которых сам же страдает. Хлипкая аргументация, что ни говори. Но, может, если ты привык думать, что тебя угнетают, – тебе легче от возможности поугнетать кого-то ещё?

В диком рабстве ваятеля текстов ты покорно влачишь свою ношу. Почему? Да потому, что любишь само это занятие. Что я не могу не ценить. Любовь к печатному слову – важнейшая составляющая писательского ремесла.

Каждому потребовалось свое время, чтобы постичь глубину одиночества

Как нам рождаться, не выбираем, но как умереть, зависит от нас

Запахло свежемолотыми зернами - аромат, отделяющий день от ночи.

- Слушай, - сказал он, - может, нам с тобой объединиться в команду? Мы, за что ни возьмемся, все так славно получается!

- А с чего начнем?

- Давай пиво пить.

проходит, вот в чем беда. Прошлое растет, а будущее сокращается. Все меньше шансов что-нибудь сделать и все обиднее за то, чего не успел.