Дмитрий Дашко

революцией», взята из жизни Владимира Матвеевича. Так что я был несказанно рад выпавшей возможности

на цунами, она обрушилась на моё тело, едва не заставив завопить от неимоверной боли: меня словно обдало кипятком, кожа нагрелась так, что чуть не прожгла одежду, а потом, по контрасту, окатило ледяным душем. Сердце сначала бешено заколотилось, после сжалось и перестало биться, по нервам пробежал электрический импульс, я перестал управлять собой и задёргался как марионетка на верёвочках. Всё, что было дальше, превратилось в

надежности укрепленными кольями. Вот к такому

винтовки и жёлтые околыши фуражек

Если полицейские поинтересуются (а они обязательно поинтересуются), почему его телефон всё это время находился вне сети, ответ будет простой, как лом в разрезе: разрядился, падлюка. А что, с вами такого не бывает? И, конечно же, сразу после «дела» Кречетов

один хрен не удалось, это только коты умеют одновременно спать и мониторить обстановку. И отдельные товарищи, прошедшие горячие точки. Лично я за время командировок этому не научился. Видимо, не обладал нужным талантом. К вечеру изба наполнилась преданным мне личным составом, включая Юхтина и Бекешина.

доктор исторических наук, профессор Алексей Михайлович Свешников

них голова побаливает, а потом легче становится. Я уж и замечать перестал. Человек – скотина такая, что ко всему приноравливается. Елисеев лишь покачал головой. Ему

усугубленного нашими действиями, крупная боевая часть неприятеля прекратила свое существование. Часть шведов неслась прямиком на

Только, Леша, разговор не телефонный. Свидеться бы надо. – Ты на работе? – А где же еще!