Черным-Бело

Я невольно улыбнулась, уловив неприкрытую гордость и откровенную любовь в голосе Гипноса. Он рассуждал об ужасах и кошмарах, о гневе и ярости, но говорил с такой теплотой, словно желал напомнить, что это всё часть гармонии и недостаточно любить свет, необходимо полюбить и тьму, чтобы жить в балансе с самим собой и с миром.

Не все традиции стоят того, чтобы их соблюдать

Он же убьет Соляриса! – воскликнула я. – Так он и тебя прибьет, дурная! Вдвоем помрете, и кто тогда волю божественную исполнит, Туман победит и мир вернет к тому, что было? – Да плевать мне, что с миром станет, если Сола не будет в нем!

Твоё слово, малышка. Если хочешь пойти с ним, то я отпущу. А если хочешь, чтобы он катился в Тартар, то я его туда отправлю.

подружкины зубы. Однако весть, завершившая его речь, бесспорно стоила того, чтобы стоять на морозе хоть целый день. – Это шутка? – Настины светлые брови взлетели вверх. Маришка не ответила. Она украдкой оглядывала лица остальных. По сиротской толпе бежал гул. Они были взбудоражены. Новый дом уготовил приютским

Просто они очень благовоспитанные люди. Не подали бы вида, даже если бы

Все однажды умрут, – повторил Айвори. – Ты слишком боишься потери. Но смерть – это часть жизни. Мы все смертны. И я, и ты, и Даниэль. Отпусти эту мысль. Выдохни.

Тса’Тум, Тса’Тум, Хозяйка облаков, Дорога непроста. Давно ли я Ушёл в обитель снов? Звала к тебе звезда. Тса’Тум, Тса’Тум, Не вижу больше свет, Потеряна тропа. Тса’Тум, Тса’Тум, Украл я твой секрет, Но сгинул навсегда

Чубась, чтоб я ещё хоть раз сунулась за этим клубком… – простонала Василиса и села, кряхтя и причитая, как столетняя старуха

едва ли могла сказать, сколько уже просидела. Она ускользнула из постели на рассвете, когда Финист ещё спал. Подобрала с пола разбросанную одежду, грязную и пахнущую огрочьей кровью, но это её мало беспокоило