Анна Гур

теряется, а я выдыхаю. Хотя бы он сейчас не заявил, что еще и денег

нельзя. Нельзя даже мечтать. Даже думать нельзя.

– Хорошо, мужик с армейской под

– Баба Нюра! Что вы?! Как можно

расположил меня к себе, я к  нему потянулась, и всегда, когда он приходил, улыбка на моем лице не была дежурной, она расцветала, потому что мне было приятно общаться с этим человеком… – Дед был уникальным человеком, но прежде всего он был стратегом, и равных ему не было в шахматах, возможно

впрочем, и пугает… – Скажи мне, чтобы я остановился,  – неожиданно говорит и смотрит мне в глаза, до нутра достает, – я

его губы накрывают мои так жадно, что у меня ноги подкашиваются и все тело пронзает электрическим