Анастасия Наумова

Если с детства вас научили держать всё в себе, не обременяя окружающих своими чувствами, вам будет непросто строить близкие отношения с другими людьми. Я полагаю, иногда это и есть та неосознанная причина, по которой многие остаются одинокими на всю жизнь, так и не встретив нужного человека. Стоит им встретить кого-то, кто признается им в любви, как сила собственных чувств настолько пугает их, что они тут же отыскивают в потенциальном партнере несколько изъянов, которые становятся поводом, чтобы отвергнуть его. «Нет, это совсем не то, что нужно», – говорят они впоследствии себе самим и окружающим.

Сегодня в больнице Джонни увидел, до чего сильно она переживает, а за последние несколько лет одно он усвоил крепко: слушать так же важно, как говорить. Когда Мара заговорит, он должен повести себя правильно. Нельзя опять оттолкнуть ее.

привалившись к стене, и курил. Сигарету он держал у груди

Летать я не боюсь. Для среднестатистического пассажира шанс погибнуть в авиакатастрофе, летя обычным рейсом, составляет один к одиннадцати миллионам. Иными словами, вероятность умереть в самолете от инфаркта – в восемь раз выше

Мы сможем вступить в более тесные отношения только в том случае, если найдем в себе силы стать совершенно обычным человеком, который нуждается в других и хотя бы иногда может признаваться в своих чувствах. А вот сверхлюдям, увы, суждено провести жизнь в одиночестве.

Нет смысла осуждать человека за те события, на которые он никак не мог воздействовать

Как я писал в предисловии, в старшей школе у меня была очень строгая учительница математики

Еще один фактор – боязнь разлуки. Больные деменцией часто боятся, что рядом не останется того, кому можно доверять. В  итоге они делаются привязчивыми, повсюду следуют за тем, кто о них заботится, а если тому необходимо отлучиться, расстраиваются и упрямятся. Истинная причина проблемы – это страх остаться в одиночестве или с чужими людьми.

«Представьте как можно конкретнее, чего вы хотите, – говорю я. – Возможно, вы обрадуетесь и почувствуете удовлетворение»

Неро стремительно приближался к покачивающейся на слабых лапках добыче. Наверное, котенок заметил поблизости движение, скользящую плоть, а потом увидел и змеиную голову. И закричал. Это был не кошачий писк, а крик ужаса. Так мог бы кричать человек. Но Неро вонзил зубы в щуплую шею, и крик тут же стих. Осталось лишь движение, змеиное тело, все плотнее смыкающееся вокруг добычи.