Zitate aus dem Hörbuch «Апофегей»
В общем, как в анекдоте: выходит ректор к возмущенным абитуриентам и говорит: "Товарищи, экзаменов не будет!". Ему орут "Почему?!" А он отвечает: "Потому что все билеты проданы!"
"Согласитесь, в обладании умной и язвительной женщиной есть особая острота…"
люди и бокс-то любят за то, что на ринге кого-то лупят по морде, кого-то, а не тебя…
любой партийный работник, в том числе и Чистяков, похож на двуликого Януса, одно лицо обращено в светлое будущее – соцсоревнования, торжественные заседания, митинги, лозунги, демонстрации, призывы, другое – повернуто к конкретному человеку: бесконечные конфликты, в которых принимают участие деканаты, кафедры, преподаватели и даже студенты, квартирные свары, семейные скандалы, аморалка, а в последнее время с ростом льгот фронтовикам прибавились еще разборы с ветеранами – воевал ли, где и сколько…
Вместе с Валерой кандидатом в члены вступал молоденький лейтенант, недавно пришедший из училища: видимо, Мищенко получил разнарядку на солдата и офицера. Правда, лейтенантик отсеялся на дивизионной парт-комиссий – не смог ответить, что произошло давеча на Багамских островах. Он начал было что-то крутить о борьбе национально-освободительных сил Багам с засильем транснациональных монополий, выступающих в союзе с местной феодальной знатью и крупной буржуазией, но его резко оборвали: «Правду», товар
Надя очень любила всему, в том числе и самому-самому, придумывать смешные прозвища и названия, из чего постоянно и складывался их альковный язык: нельзя же размножаться, как винтики, молчаливой штамповкой! Так, например, осязаемое вожделение Чистякова именовалось - "Голосую за мир". Упоительное совпадение самых замечательных ощущений получило название "Небывалое единение всех слоев советского общества", сокращенно "Небывалое единение". Последующая физическая усталость - "Головокружение от успехов", регулярные женские неприятности - "Временные трудности", а различного рода любовные изыски - "Введение в языкознание".
Правда, в конце гулянья, неизменно набравшись, он впадал в черную меланхолию и бормотал, что нет у нас никакой исторической науки - одна лишь лакейская мифология.
...а уж потом и самой заарканить какого-нибудь потомственного доцента, вроде Желябьева, и обеспечить себе человеческую жизнь в этом идиотском обществе, которое рождено, чтоб Кафку сделать былью; подарить мужу наследника, а затем уже заняться настоящей личной жизнью - изменять с каждым стройным, загорелым мужиком, катающимся на горных лыжах или, на худой конец, играющим в большой теннис.
Надя однажды сказала: "...если у человека сначала отобрать все, а потом кидать ему крошки, то он будет благодарить и лобызать кидающую руку, не вспоминая даже, что она, эта рука, некогда все и отобрала".
Весь этот легкомысленный попутный щебет – на самом деле вполне серьезное признание в дружбе и одновременно объяснение в нелюбви.
